***
— Где он? Моего омегу привезли совсем недавно сюда. — Мужчина, успокойтесь. Здесь все рожают, это же перинатальный центр. — Ким Тэхён. Его имя Ким Тэхён. — Вы арестованы, — резко за альфой появилась полиция и схватила его за руки, — вы имеете право хранить молчание, всё… — Что вы себе позволяете? На каком основании? — Вы похитили гражданина Южной Кореи, Ким Тэхёна, и удерживали его взаперти на протяжении года, подвергая моральному и физическому насилию. — Это бред! Вы… — Ли Дэсок, — окликает мужчину незнакомец, — я лично приеду и разберусь с тобой. — А ты кто? — Всё, мы уходим. Сомнений в том, что это был именно тот самый мужчина, который похитил Тэхёна, не было. Ещё в карете скорой помощи медбрат осмотрел порез парня и извлёк чип, а как позже выяснилось, тот отслеживал перемещение омеги. К счастью, Киму было больно от схваток, поэтому этот неприятный момент даже не почувствовал, и даже наверняка не знал, что в ноге больше ничего нет.***
— Мужчина… Из операционной наконец-то вышел врач. Альфа, что все два часа терпеливо ждал (хотя он был уверен, что Кесарево делаю быстро), тут же встрепенулся и подошёл ближе, ожидая новостей. — Ким Тэхён потерял сознание ещё до начала операции, сейчас его состояние нестабильно-тяжёлое, поэтому мы переводим его в реанимационную на несколько дней. Но как только он очнётся — мы вам сообщим. Вы не будете против, если станете переводчиком? В нашей больнице таковых нет, вернее, мы специализируемся на английском, как на мировом, однако пациент его тоже не знает, как мы поняли. Мы заплатим… — Не стоит. Я не буду брать деньги за такое. А что с ребёнком? — К сожалению, его спаси не удалось. Малыш был слишком слаб, долгое время находясь под воздействием стресса от папы, без витаминов, без… Здесь многое повлияло. Так же он подвергся удушью пуповиной. Здесь… — Я вас понял. — У омеги был восьмой месяц. Малышу бы было очень трудно восстановиться. — Угу. — Вам выделить палату, чтобы вы отдохнули? — Если такое возможно, то да, было не плохо. — Пройдёмте за мной… Альфа абсолютно опустошён.***
Неприятный запах медикаментов нещадно бьёт в нос, стоило Тэхёну прийти в себя. Плюс омерзительный писк кардиоаппарата раздражает, заставляя открыть глаза, а какой-то тусклый свет напрягает. Последнее, что Ким помнит, как улыбается незнакомцу, а дальше ничего. Но, судя по всему, — всё закончилось, потому что живот стал значительно меньше, да и болит по-другому. В руке капельница, на лице кислородная маска, помимо пищащей штуки. Неужели с ним всё настолько плохо? Дверь в палату беззвучно открывается, а на пороге появляется уставший незнакомец, который, встречаясь взглядом с омегой, подбегает к кровати и нажимает кнопку вызова врача. Тэхён пока что соображает медленно, как старый тормозящий компьютер, но уже облегчённо улыбается и в ответ сжимает руку альфы. Через минуту к ним входят врачи, заставляя парня немного отодвинуться, чтобы осмотреть пациента, проверить реакцию, ну а после уже и начинают беседу, задавая вопросы альфе. — Как ты себя чувствуешь? — Низ живота болит, как будто горит. Слабость… Голова кружится. — Шов воспалён, сейчас медбрат сделает обезболивающий укол. В капельнице витамины, поскольку… Эээ… — Я понял, понял! — улыбается омега. — Полиция арестовала его, — шепчет парень, пока доктора между собой говорят о дозировке и чём-то ещё. Всё-таки незнакомец не настолько глубоко погружался в изучение языка. — Мне нужно будет в суд? — Да, но на родине, в Корее. Как только твоё состояние улучшится, тебя на медицинском вертолёте вернут домой. Родителей и власти оповестили, где ты и что с тобой сейчас. Они встретят тебя в аэропорту. — Понятно… — ненадолго в палате повисла давящая тишина, но младший нашёл в себе силы, чтобы до конца убедится в своих догадках, — Ребёнок, он не выжил, да? — Тэхён, — со всей болью в голосе начал незнакомец, но его тут же перебил тихий всхлип омеги. — В каком-то смысле я очень этому рад… Он бы так мучался. Но… — Ты был на восьмом месяце. Малыш родился с патологиями, не смогу сказать какими, но заключение есть. Но ты ещё сможешь забеременеть и родить детей. — Ясно… — Тэхён… Мне правда очень жаль, что ты… Что с тобой такое произошло. И я очень хочу помочь тебе. — Просто не жалей меня. И, если не трудно, побудь рядом… Пока можешь. — Уже могу до самой Кореи. И дальше, если позволишь. — Уже? — Я студент по обмену. Два дня назад у меня закончилась практика, но я остался спасать омегу, которому стало плохо в примерочной одного торгового центра, в который я зашёл по счастливой случайности, чтобы купить каких-нибудь сувениров домой. — Рыцарь или принц, что ли? — Ну типа того, что ли. — А имя есть у этого рыцаря или принца? — Оу… И правда. Я Чон Чонгук. Родом из Пусана, живу и учусь в Сеуле. 19 лет. Приятно познакомиться. — Очень. Были бы другие обстоятельства… Ну, про меня ты уже, наверно, многое знаешь. Даже больше, чем нужно в первое знакомство. — Да уж… Тем более не думал, что в столь юном возрасте буду присутствовать на родах. Ой… Прости, пожалуйста! — Ничего… Я тоже не думал… И всё равно в этом я сам и виноват. Тем более, что не послушал своего лучшего друга, который предупреждал меня много раз. Я всё время думал, как бы всё сложилось, если бы этого ничего не было. Строил теории и другие миры, чтобы не жить в этом, старался абстрагироваться. А ещё думал о родителях, друзьях, похоронили ли меня, или просто объявили без вести пропавшим и надеялись, как поступили с универом. Я бы хотел его закончить, получить специальность, работать по профессии… — А где ты учился, на кого? — Прокурор. — Ого, это серьёзно. — А ты? — Лингвист. Не так интересно, как у тебя. — Зато видишь, как полезно. — Да уж. А я ещё ныл, зачем так подробно изучать тему здоровья. А оно вот как. — Чонгук… Ты сказал, что будешь со мной и дальше… Почему? — Понравился очень. — Ого. Я не знал, что в современном мире ещё существуют альфы, которые могут смело подойти к понравившемуся омеге и признаться в этом. — А я и не смело подошёл к тебе… — Спасибо, что подошёл, а не бросил. Не испугался… — Не благодари. За это не благодарят. Ммм. Врачи говорят, что твоему состоянию ничего не угрожает, но оно всё равно тяжёлое. Сколько же ты вытерпел… — Много чего произошло. — Тебе нужно отдохнуть. Возможно, через пару дней тебе разрешат вернуться домой. — С тобой? — Со мной. — Хорошо, тогда хорошо. — Поспи, хён-а. — Спасибо.***
Как врачи и говорили, к полёту омегу допустили только на третий день. А альфа всё это время жил в соседней палате в больнице, хотя ему предложили хороший номер в гостинице прямо напротив абсолютно бесплатно. Как оказалось, Тэхёна мучали кошмары, а Чонгук всегда приходил на помощь. В Корею парни прилетели спустя долгие и мучительные для Кима шесть часов. Врачи, что были на борту, постоянно поддерживали состояние парня, но лучше это получалось у Чона, который словно в плед укутывал старшего в свой аромат, рассказывал дурацкие истории из жизни и просто не отходил от него. К слову, большую часть полёта омега спал, как казалось младшему со стороны. А прилетели парни в итоге сразу на крышу сеульской центральной больницы, где в палате их уже ждали и врачи, и семьи обоих. — П-папа, отец… — Тэ-Тэ, милый… Мы так… Долго… Прости, прости… Родителям не хватает слов, чтобы описать всё, что творится у них на душе. Они ведь буквально потеряли сына. Долгие месяцы искали его, даже когда полиция закрыла дело, искали того альфу, с которым встречался Ким, чуть не похоронили своего ребёнка. Этот год прошёл словно век, как медленно тянулись дни. А когда Тэхён заснул, родители «набросились» с объятиями и благодарностями на альфу, что спас их драгоценную омежку. А ещё через час в палату влетел ураган по имени Пак Чимин, который отказался отходить от лучшего друга до самого его пробуждения. — Я никогда себе не прощу, что произошло с тобой. Это я во всём виноват. Чувствовал ведь, что нельзя ему доверять. А сам… Оставил, бросил тебя! — Мини, ты не виноват… Здесь только моя вина. Если бы я только послушал тебя. — Ты был в чувствах, понятное дело, почему не послушал. Как… Ты чувствуешь себя? — Всё не так плохо. Слабость, шок… Это скоро пройдёт. — А… Прости! — Я не должен так говорить, но я правда рад, что всё получилось так. Малыш бы не выжил, или мне бы было с ним крайне тяжело, ему бы было тяжело. Мне искренне жаль, что я потерял его, но… — Ну у тебя ещё будут детки? — Конечно. А пока… Поможешь засудить Ли? — Да я его к казни приговорю, которую давным-давно запретили! — Ни сомневаюсь ни капли. Завтра в 11 в суде. — А ты? — И я там буду, с врачами, не переживай. — Тебе не будет тяжело? — Справлюсь. Тем более, у меня появилась опора — все вы: семья, ты, Чонгук… — Тот альфа-красавчик? — Хах, дааааа. — Ладно, ты не против, если я пойду? Я дико не хочу, но… — Иди конечно! — До завтра, Тэ-Тэ. Выспись перед судом. — Обязательно, а то меня не выпустят. — И правильно. Всё, пока! — Пока-пока! Стоило другу уйти, как на его место пришёл Чонгук. Он молча снял обувь и просто лёг на кровать, укрывая своими объятиями от мира, позволяя расслабиться, потому что выспаться всё равно не получится. Психолог только завтра приступит к работе, сразу после суда, а пока Чон за него (кстати, очень даже хорошо получается у альфы). — Спи, а то я слышу твои мысли. — Не могу… Я волнуюсь. — Я понимаю, что ты чувствуешь… — Мне придётся всё рассказать, и я хочу рассказать, но не хочу, чтобы про это слушали вы. Особенно родители и Чимин. — Ты справишься, а я просто буду рядом. — Спасибо, — тихо шепчет Тэхён и закрывает глаза, двигаясь ближе к Чонгуку, который только крепче обнимает старшего и оставляет поцелуй на макушке.***
— Тэхён-щи, вам слово. Омега и не думал, что всё произойдёт настолько быстро. Вернее, до его выступления с начала заседания прошёл час точно, но парень настолько погрузился в мысли и переживания, что потерял счёт времени. А теперь слово дали именно ему. С правой стороны сидит Чонгук и держит его за руку, с левой сидит медбрат, сам он в инвалидном кресле, а из-за слабости в ногах даже встать не может. — Кхм… Я… — Прошу вас, начните с самого начала. — Это был июль. Сессия уже закончилась, но я пришёл на кафедру в библиотеку, чтобы сдать книги. Там Дэсок заменял мистера Чхве, так и познакомились. Потом пересеклись в кафе перед парком аттракционов, я подрабатывал барменом, а он пришёл заказать кофе с необычным вкусом, вроде, кому-то проспорил. Мы встречались два месяца. Каждый день гуляли, переписывались… Моему другу он сразу не понравился, потому что у нас разница в возрасте в 10 лет, он странно смотрел на меня, витал в облаках, не слушая меня. А я этого не замечал. Началась учёба, он провожал до ВУЗа и встречал меня с пар. А в один день не смог прийти из-за проблем на работе, как он мне написал в СМСке. Это была середина сентября, скорее даже ближе к концу. Я, естественно, написал, типа «всё нормально, сам дойду». Но не дошёл. Проходя мимо очередного двора, в паре кварталов от дома, на меня со спины напали, ударив чем-то тяжёлым по затылку. Дальше я смутно помню, что происходило. Помню, что плакал и пытался что-то кричать, помню кровь и её запах, помню боль там, внизу, помню, как били. Я думал, что людей было много. И я не знаю, сколько человек было. Но потом, когда проснулся, оказался в комнате Дэсока. Он был пьяный, обвинял меня в измене, а после избил поверх всего остального. Но я уверен, что там тоже был именно он по запаху и по голосу. После этого Ли снова вырубил меня, а проснулся я уже в другой квартире, запертый и связанный, обнажённый. Он меня изнасиловал. А потом ещё. Я не знаю, сколько раз в день это было. Я даже не знал, когда был день, когда ночь, потому что в комнате не было окон, не было ничего из техники, и звуков тоже не было. Как в вакууме. Заходил один слуга, но, когда он мне что-то сказал, больше не приходил. Правда, я не совсем понял, что он сказал, потому что язык не корейский. Потом мне стало плохо, я не выходил из туалета. Дэсок привёз меня в больницу с мешком на голове. А потом в комнате избил и ушёл. И всё по кругу, избиение, изнасилование, голодание из-за токсикоза, и он специально подолгу не приходил ко мне, хотя был нужен. Меня не особо кормили. Вода всегда была, а вот еда — объедки, что оставалась, что выбросили, даже просрочка. Второй раз я вышел из комнаты спустя несколько месяцев. Я попытался попросить о помощи, но меня не поняли, а дома я за это поплатился. А дальше вы и сами знаете… — Тэхён рассказывает свою историю, не скрывая ни одной эмоции. Начал с лёгкой улыбки, а потом всё хуже, морщась, жмурясь, всхлипывая, не сдерживая слёз, его передёргивает всего, мурашки по телу бегут от его слов. Папа омеги не выдержал и вышел из зала, как ему стало плохо. — Какого рода были удары? — Пощёчины, кулаки, с ноги, резал ножом или ножницами, бил сначала молотком, швырял стеклянные фигурки или всё, что попадалось ему под руку, ещё пару раз током, потом только тряпками начал, после обследования. И… — И? — Любил бдсм без стоп-слова. Пальцы, мелкие предметы, те же ножницы, потом больше… Я… Н-не могу… — Достаточно, — просит Чонгук, прижимая мокрое лицо омеги к своей шее, выделяя сильнее аромат шоколада. — Ознакомимся с заключением врачей! Тэхён-щи, отдыхайте. — Поплачь, Тэ. Всё закончилось, больше этого не повториться. Тссс. Ты такой сильный! — Мне нужен воздух, пожалуйста, нужно выйти… Стены! Они давят! — Остановите заседание! — вскакивает медбрат и сразу же катит омегу к дверям на выход. — Паническая атака, — шепчет Чонгук самому себе. Но ему уйти с Кимом не дали, потому что решили продолжить суд, чтобы не терять драгоценное время. Хотя тут уже итак всё понятно. — Доказательств у вас нет, — змеёй шипит альфа, но как он ошибается. В больнице в оба приёма врачи всё зафиксировали в карте наблюдения, которую передали вместе с пациентом во время возвращения на родину, вместе с заключением после госпитализации, где, опять же, всё подробно расписали. А ещё нашли записи последних двух раз в больнице, как раз когда парень попросил о помощи, ну и саму госпитализацию.***
Тэхёна до самого конца в зал не пускали, только на оглашение результата заседания. Тюрьма на пожизненный срок без права на освобождение, только если в психиатрическую больницу, потому что сразу после удара молотком Дэсок попытался проломить себе череп. — Как ты себя чувствуешь, Тэхён-а? — Порядок… Хочу домой и спать. — Сыночек, нужно немного ещё полежать в больнице под наблюдением врачей. Доктор сказал три денёчка. Потерпишь? Или отцу договориться? Как ты хочешь? — Я полностью полагаюсь на доктора, пап. Надо, значит надо. Тем более, должен же вроде начать работу психолог. — Мы найдём тебе самого лучшего! — Спасибо.***
В итоге, в больнице Тэхён задержался всего лишь на день, а на следующий выписали домой с больничным на целый месяц, во время которого его будет посещать психолог два раза в неделю, а в выходной нужно будет приезжать на обследование. И омега на самом деле был счастлив от такого решения врачей, хотя и был готов лежать сколько нужно в палате. Парень безумно скучал по дому, по родителям, по друзьям… Так хотелось лечь в своей комнате на огромную кровать, смотреть на стены, которые увешены плакатами, или в окно, большое, панорамное. Хотелось смотреть телевизор, играть в комп, сидеть в телефоне, слушать музыку, рисовать, что-то делать руками… Хотелось с кем-нибудь разговаривать, чтобы кто-нибудь сидел с ним и не уходил. И дома с ним постоянно находились родители, Чимин, Чонгук. Не уходили даже когда омега занимался своими делами, когда наоборот хотел молчать, не оставляли одного на ночь. Только когда приходил психолог — оставляли Кима со специалистом. Каждую субботу возили в больницу, врачи довольно кивали и хвалили за положительную динамику. А в последних раз с гордостью выписали пациента, но психолога оставили, сократили до одного раза в неделю, а потом сами договорились на раз в две недели. Тэхён снова расцветает, раскрывается другим, восстановился в институте с ещё большим желанием погружаясь в изучение предметов, выполнение заданий, посещал практики и задерживался в кабинетах прокуроров. Чимин и Чонгук всё свое свободное время проводили с Кимом, гуляли, ходили на выставки, концерты, мастер-классы, в кино, кафешки, парки аттракционов. Через два месяца психолог заверил, что встречи больше не нужны. Панические атаки прошли, ночные кошмары отступили, людей на улице, особенно альф, особенно на узких улицах, парень перестал избегать и эмоциональный фон стабилизировался. А ещё через неделю Тэхён осмелился признаться в своих чувствах Чонгуку. А Чон (конечно, тайно) только этого и ждал, когда же он сможет официально сделать Кима своей парой. Тем более оказалось, что они истинные (у омеги полностью раскрылся запах дикой вишни, которая идеально гармонирует с шоколадом). Родители счастливы и Чимин доволен и рад за друга, который заслуживает всего самого лучшего как никто другой. Ким и Чон вместе выбрали квартиру рядом с учебными корпусами обоих, пока что съёмную, так как денег на свою пока что нет, да и для кредита ещё маловато (чтобы сумма адекватная в месяц была), собрали свои вещи и съехались. Теперь каждое утро они вместе завтракают, а на вечер кто-нибудь готовит что-нибудь вкусненькое, ночью вместе спят в обнимку, а вечерами смотрят телевизор или просто сидят вместе на диване, занимаясь своими делами. Конечно бывали дни, когда омега погружался в прошлое (но это происходило только тогда, когда он был один дома или на скучной паре в институте), когда появлялись намёки на паничку (первокурсники озабоченные) или загоны по поводу своей внешности (шрамы никуда не делись, особенно душевные), но стоит только Чону вернуться домой или забрать его после пар, или встретиться с Чимином в столовой — мрачные тучи рассеивались, улыбка снова возвращалась и на душе так легко и свободно… Ох, если бы не Чонгук.Спустя три года
— Чон-а, ты готов? — Сейчас, галстук завязываю. — Лучше спускайся — всё равно не завяжешь, потому что не умеешь и меня просишь. — А вдруг решил научиться? — Тогда мы точно опоздаем на свадьбу. И вообще, мне нужна твоя помощь. — Уже лечу. За три года многое произошло. Тэхён закончил ВУЗ и сразу устроился на работу в суд, где когда-то он выступал в качестве жертвы, а теперь самый настоящий прокурор с невероятным потенциалом, а главное — востребованный. через год Чонгук закончил и устроился дипломатом в крупную фирму. Вместе они на годовщину купили небольшой двухэтажный дом в спальном районе. А ещё через год поженились. За всё это время пара практически не ссорилась, только вот в последнее время начала, но совершенно оправданно (по мнению Тэхёна), потому что омега ждёт малыша. Как только Чонгук узнал об этом (примерно спустя две недели) — сразу же затаскал по врачам и следил за мужем в оба глаза. Сейчас малышу всего четыре месяца, но родители уже любят и ждут своё сокровище. А сегодня они идут на свадьбу к Чимину и Юнги — коллеге Чона. — В чём тебе помочь, Пингвинёнок? — Рано ты меня пингвином называешь, — ворчит Тэхён и тянет руки к альфе, чтобы с галстуком помочь. — Совсем нет. — Сейчас договоришься и снова спать один на диване внизу будешь. — Твоя доброта меня ранит в самое сердце. — Я не могу выбрать шарфик к пальто. Этот не подходит под костюм, но хорошо смотрится, а этот тёплый, но вообще никуда не… — Ты идешь в самом тёплом шарфе и это не обсуждается. — Но я хочу быть красивым! — Поверь мне, ты прекрасен. — Ты всегда так говоришь. А по-другому ты и не скажешь, потому что муж, а мне нужно объективное мнение. — Прошу вас, Тэхён-щи, наденьте тёплый шарф, ведь в машине вас никто не увидит, красной дорожки не будет, а внутри дворца бракосочетания верхнюю одежду принято снимать и оставлять в гардеробе. От дома до машины и от парковочного места до входа нужно идти по улице, ты не должен замёрзнуть, пингвинёнок. Поэтому позвольте завязать вам этот красивый тёплый шарф, который на самом деле подходит и к пальто, и к костюму, и проводить вас вниз к нашей карете. — Твоя любовь — это так красиво… — И твоя тоже. А сейчас пойдём, а то нас и Чимин, и Юнги точно прикончат, а мы свидетели на свадьбе. — А я им расскажу, что ты их не назвал хёнами. — Беру свои слова назад, ты меня не любишь. Но об этом поговорим в машине. Ключи ты возьмёшь или я? — Я люблю тебя, Гук-а. И наш малыш тоже! — И я люблю вас, Тэ-а. Безумно люблю.