Детство

      — Давайте ещё раз эту часть. Пять шесть семь восемь. И… Раз два три четыре пять шесть семь восемь.       — Ммм, блять…       — Раз два стоп!       Сегодня последний день перед концертом. Ребята весь день провели на арене, прогоняя номера, а вечером решили ещё раз прорепетировать в отеле. Тэхён ведёт себя немного странно, словно что-то скрывает. Все заметили его необычное поведение, периодически следили за ним. Сложные элементы либо пропускает, либо делает в пол-ноги, что странно, они же репетируют, но ладно. Всё равно альфа не признался бы. Да и Чонгук сколько бы с ним не говорил, никаких результатов. А сейчас, вечером, в отеле Ви решил станцевать в полную силу, однако нога подогнулась, не выдержала вес тела, причём достаточно болезненно, словно миллиард ножей по щелчку воткнулись в икру и голеностоп.       — Ви, ты в порядке? — первым к альфе подлетел Намджун, потому что стоял рядом, и помог встать.       — Хён? — переживает Чонгук и тоже подбегает к нему, берёт его ладонь в свою и хочет обнять, но…       — Всё хорошо, — отрезает старший, вырывая свою руку от младшего.       — Что с ногой, хён? — продолжает омега.       — Чонгук, я же сказал, всё хорошо, — злится альфа и волком смотрит на истинного.       — Конечно, всё хорошо! Сначала танцуешь в пол силы, потом хромаешь, сейчас упал. Да, ты прав, всё хорошо! — психует макнэ и выходит из комнаты.       — Чонгук~а, не заводись! — вслед кричит ему Джин и возвращается к младшему альфе, — Вот зачем ты так с ним? Знал бы ты, как он целый день за тебя переживает. После каждого твоего шипения подбежать хотел, был готов сорвать репетицию…       — Джин-хён, у меня всё хорошо. Просто потянул мышцы, сначала не разгорелся как нужно, из-за этого и… Да всё, хватит.       — Ви, это может быть серьёзно, — негодует Хосок.       — Завтра всё будет так, как надо.       — Это не проходит быстро, дня на три точно, если повезло и ничего серьёзного нет. Дай посмотрю ногу. Вдруг она опухла давно и там вообще разрыв или надрыв связок.       — Балбес, — беззлобно цокает Юнги.       Хосок внимательно осматривает ноги, несильно ощупывая икру, и следит за реакцией. Альфа не шипит, лишь лицо кривит, значит и правда просто растяжение. Но это всё равно не очень. К счастью, нога не опухла. Вроде.       — Я бы обратился к врачу ещё, Тэ, — честно признаётся Хосок, — на вид всё ок, но я не врач, а танцевать тебе больно и тяжело.       — Не буду я ни к кому обращаться!       — Нет, будешь, — строго произносит Чимин, заходя в комнату, а за ним идёт их врач. Видимо, омега выбежал вслед за Чоном, и никто не заметил.       — Здравствуйте, Тэхён-щи…       — Я просто потянул что-то.       — Закатай обе штанины. Вот так, хорошо.       Доктор внимательно осматривает ноги певца, пока ребята о чём-то тихо переговариваются. А за дверью в комнату притаился Чонгук и вслушивается в происходящее. Себя вспоминает, как поранился на репетиции.       — Отёк небольшой есть. Похоже на растяжение, мышцы потянул. Нужно мазать два раза в день, утром и вечером, пять дней, охлаждающей мазью, я принесу. Но, Тэхён-щи, завтра лучше не участвовать в хореографии, и я наложу тебе повязку.       — Совсем?       — Это тяжёлая нагрузка на мышцы. Ты скорее упадёшь, чем сделаешь что-то. Лучше посидеть.       — Но я готов к выходу!       — То есть хочешь разрыв мышцы и гипс на две недели?       — Нет… Но…       — Я пониманию твои чувства, но сейчас это очень важно для тебя самого, для твоего здоровья. То, что нет ничего серьёзного, это уже хорошая, замечательная новость. Ты будешь выступать, будешь петь на сцене. А мог вообще лежать в постели в больнице.       — Спасибо…       — Я сам сообщу менеджеру. На сегодня, Тэхён-щи, всё, отдыхай. Мазь передам с кем-нибудь.       — Спасибо, Джинхёк-щи, — благодарят врача мемберы, возвращаясь к альфе.       — Порядок? — беспокоится Намджун.       — Да какой там? — вздыхает Ким и откидывает голову назад, обречённо жмуря глаза.       — Тэ, ты всё равно с нами. У тебя ничего серьёзного, к счастью, нет. Ты вспомни травму Чонгука! Он даже ходить не мог.       — Я всё понимаю, просто… Обидно очень. На самого себя. Мы так этого ждали, нас так ждали, а я…       Комната погрузилась в тишину, каждый думал о своём и в то же время о том, как им быть завтра. Тэхён будет сидеть в троне, но место в танцах для него всё равно ребята оставят. В свободных от хореографии песнях альфа вполне может ходить с ними, наверно, если Джинхёк разрешит. А как поддержать сейчас друга?       — Тэхён…       — Не надо, Чимин. И вообще, что стоим? Думаю, смысла репетировать хорягу больше нет. Вернее, вам есть, не мне.       — Но Тэ! — противоречит Намджун, но отвлекается на хлопок двери.       — Главное, что ты здоров, — в комнату возвращается Чонгук с кремом в руках, — а остальное решаемо. Пойдём в номер. Ты должен отдохнуть.       — Мамочка Гуки пришла забирать своего ненаглядного домой, — смеётся Чимин.       — Сейчас я тебя заберу и на цепь посажу, — бубнит Юнги, закрывая своей омеге рот.       — Ладно, ребят, тогда на сегодня и правда можно закончить, расходимся, — объявляет Хосок, — Джин-хён, пойдём.       — Куда? — не понимает Намджун.       — Мы хотели покушать в прямом эфире. А тебе нельзя! Встретимся в номере.       — Всегда ты так, — ругается альфа, — я с вами пойду, вот что!       Все мемберы разошлись, только Чонгук с Тэхёном остались. Альфа стоит и хмурится, губы поджимает, руки скрестил на груди — закрылся от всех. Омега молча подходит к истинному и обнимает, поддерживает, потому что чувствует, как это сейчас необходимо старшему. Они стоят так недолго, минуты две. Но Тэхёну это помогло, он, наконец-то, расслабился и обнял Чона в ответ, разместив свой подбородок на его макушке, улыбаясь уголками губ.       — И что бы я без тебя делал?       Чонгук знает, что сейчас лучше промолчать, и поэтому просто пожал плечами, что Ким тоже оценил. А в номере альфа устало лёг на кровать лицом в подушку и тяжело вздохнул. Чон подходит ближе, закатывает штанину и круговыми движениями втирает охлаждающую мазь, стараясь сильно не давить.       — Спасибо, — бурчит Тэхён, сильнее сжимая подушку руками, видимо, чтобы не психануть на омегу из-за ситуации.       — Не за что, — шепчет Чонгук и идёт в ванную, чтобы вымыть руки после крема.       — Не обесценивай свой труд, — вздыхает Ким и поворачивается на бок, чтобы видеть свою пару, — ты вообще мог этого не делать, потому что мы повздорили. А ты сделал. Прости, пожалуйста. Я знаю, как ты не любишь ссориться на пустом месте, особенно при ребятах. Просто я…       — Не нужно, Тэ. Я понимаю тебя, тоже ведь проходил через это, тоже ругался с тобой и отталкивал. Дурак… — омега возвращается из ванны и замирает перед кроватью, закусывая нижнюю губу.       — Ложись ко мне.       Чонгук улыбается, немного устало, но искренне. Он гасит свет в комнате, включает лампу у кровати и ложится, сразу попадая в объятья Тэхёна. Всё-таки, день был слишком длинный и тяжёлый, ещё и с таким концом. Альфа очень удобно устроился на груди у омеги, который, в свою очередь, нежно гладит его по голове.       — Я хочу лежать так целую вечность.       — Тогда ищи себе другого омегу.       — Мне нужен только ты. Такой неугомонный, с шилом в одном месте, громкий, искренний…       — Перестань… Ты меня смущаешь!       — Вероятно, этого я и добиваюсь?       — Вероятно, я сейчас встану и уйду к Чимину.       — Понял-понял, — смеётся Ким и сильнее обнимает Чона, трется щекой о грудь и расслабляется, когда омега целует его в висок, закрывает глаза и… Резко вздрагивает от голоса.       — Надо же… Компания уже выпустила заявление по поводу твоего состояния, арми так поддерживают и переживают за тебя. И Джин-хён пишет, что все вопросы только про тебя.       Видимо, Тэхён всё же ненадолго задремал, потому что в комнате стало темнее, Чонгук уже в телефоне, а у него самого глаза слипаются.       — Надеюсь, они не сильно расстроились, — ого, даже голос хриплый, точно спал.       — Переживают за твоё состояние, не винишь ли ты себя и говорят, что самое главное — твоё здоровье.       — Вау. Долго я спал?       — Полтора часа где-то. Я тоже уже ложусь. Нужно выспаться.       — Выключай свет и убирай телефон.       — Командует ещё, вы посмотрите, — смеётся Чон, но делает всё как сказал его альфа, — сладких снов, Тэ.       — Спокойной ночи.       — Пообещай, что завтра не будет никаких фокусов.       — Чонгук…       — Я жду.       — Хорошо, обещаю.       — Спасибо… А теперь спать!       — Манипулятор.       — И я тебя люблю, — смеётся омега и целует в губы. И альфа отвечает.       На концерте Тэхён правда только сидел на троне, спокойно гулял по сцене или пританцовывал, не напрягая больную ногу, как и обещал. Единственное… В конце поднял Чонгука на руки и вместе с ним упал под смех мемберов и матерную ругань самого омеги, размахивающего на него руками. Спасибо, что микрофоны укатились и никто этого не слышал. Зато прекрасно слышал Чимин, который еле сдерживал смех и пытался в более мягкой форме донести слова макнэ до арми, но Юнги просто отобрал микрофон. Mic drop, получается.