Превратности судьбы

       Я пытаюсь открыть глаза, но у меня не получается, ощущение, будто веки налиты свинцом. Глухо стону от боли разливающейся по всему телу и пытаюсь поднять руку к лицу, но и она такая тяжелая, что все, на что меня хватает, это только на шевеление пальцами.        - Господи, Динка, родная, как же ты меня напугала! - чувствую на своем запястье твою ладонь, слышу твой голос, но не верю, что рядом ты, поэтому все же разлепляю веки, но комната передо мной кружится, а в голове противно звенит.        - Свет... - хриплю я, но горло нещадно дерет и у меня начинается приступ кашля, который отдается такой резкой и сильной болью во всем теле, что я едва не вою от нее.        - Тихо, тихо, Динечка, - подсовываешь руку мне под голову и аккуратно приподнимаешь ее. - Давай, осторожно, - ощущаю у рта кромку стакана и с жадностью начинаю пить, но тут же едва не захлебываюсь. - Динка, ну ты чего? - отводишь руку со стаканом, и я недовольно мычу, требуя еще. - Медленно и маленькими глотками, - снова подносишь его ко мне, и я делаю, как ты говоришь.        Опускаешь меня на подушку, я восстанавливаю дыхание и все же решаюсь открыть глаза. В первое мгновение все расплывается, но со временем картинка останавливается, и я понимаю, что нахожусь в больнице. Видно хорошо я приложилась своей пустой башкой к полу. Боязливо перевожу взгляд на тебя и, наткнувшись на твое обеспокоенное и заботливое лицо, зависаю. Ты же не могла меня простить только из-за того, что я долбанулась?        - Свет, ты... - пробую говорить и понимаю, что хоть и хрипло, но слова с языка слетают. - Что тут делаешь?        - Как что, Дин? - по голосу слышу проскользнувшую тревогу, но ты справляешься с собой и присаживаешься на край кровати, беря мою ладонь в свои руки. - А где мне еще быть, если не рядом с тобой?        Я, недоумевая, смотрю на тебя, мысли все еще путаются и не желают собираться в кучу. Пытаюсь приподняться и тут же ору от боли.        - Да что же ты делаешь?! - вскакиваешь и надавливаешь мне на плечи, укладывая обратно. - Тебе нельзя совершать резких движений! Полежи немного, приди в себя, ты только что очнулась. - Твой голос звенит так, будто кто-то на барабане прямо в моей голове пытается изобразить какое-то адово произведение.        - Что с ногой? - с трудом выдыхаю я, все еще чувствуя болезненную пульсацию от моей попытки опереться на нее в момент подъема.        - Трещина в лодыжке, тебе наложили гипс, - поправляешь на мне одеяло и снова садишься рядом. - И судя по всему, сотрясение.        - У меня нет мозгов, чему там сотрясаться, - закрываю глаза, не понимая, как я могла так навернуться? Может ты добавила за все хорошее, пока я была в отключке?        - Шутишь, значит все не так плохо, - улыбаешься. - Я чуть с ума не сошла от неизвестности, пока тут с тобой возились, - накрываешь мою ладонь своей и легко сжимаешь ее.        - Почему? - я, правда, не понимаю твоего поведения. Ты меня недавно заслуженно выгоняла из дома, почему же сейчас ведешь себя так, словно ничего не случилось? Открываю глаза и нахожу твои.        - Дин, я понимаю, что ты ударилась головой и плохо себя чувствуешь, но это очень глупый вопрос, - пытаешься говорить мягко, но я замечаю нахмуренные брови. - Неужели ты на моем месте не волновалась бы, если бы тебе позвонили и сказали, что я в больнице?        - Я бы волновалась, - тут же отвечаю согласием, - но ты не должна была.        Смотришь на меня изумленно, не понимая моих слов, но решаешь не продолжать этот разговор.        - Тебе, наверное, нужно еще поспать, - сдержанно говоришь и встаешь с кровати. Наклоняешься, целуешь меня в висок, едва касаясь, но задерживая губы на коже, и садишься на стул рядом. - Постарайся уснуть, я побуду рядом.        Я смотрю на тебя так, будто впервые вижу, хлопаю глазами и заставляю работать голову. Не получается. Но так просто сдаваться не собираюсь.        - Почему? Почему ты здесь?        - Господи, Динка, - вскакиваешь и взволнованно смотришь на меня. - Давай я позову врача. Мне кажется, тебе нужны дополнительные обследования и...        - Ответь мне! - получается грубо, даже жестко, но я смотрю на тебя со всей серьезностью, на которую сейчас способна.        - Потому что люблю тебя, - говоришь слишком тихо, но я все равно слышу. Или читаю по губам? - Мне правда не нравится твое состояние. И эти странные вопросы, вместо действительно важных. Я все-таки позову врача, - разворачиваешься, намереваясь выйти, а я легко считываю твое намерение настоять на проверке моей головы.        - Подожди, - прошу я, и ты останавливаешься. - Ты не можешь меня любить после того, что я сделала. - Я понимала, что когда ты кричала, что любви больше нет, ты искажала действительность, но при этом и понимала, что теперь твоя любовь пойдет на спад семимильными шагами. Поэтому твое признание в любви не вписывалось ни в какие ворота.        - Ну, ты же не виновата в том, что произошло, - мягко улыбаешься, и я мысленно соглашаюсь с тем, что мне действительно нужно проверить голову. А заодно и тебе.        - Не виновата?! - голошу я и тут же кривлюсь от боли. Именно это удерживает меня от слов про измену, и как ни странно, именно это напоминает о твоих недавних фразах. А ведь тогда я не придала им значения. - Кто тебе позвонил и сказал, что я здесь?        - Кто-то из сотрудников. Мне представились, но я была в таком состоянии, что не запомнила. Разве это важно? - недоумевая, спрашиваешь ты. А я снова повисаю на этом. Ты уже второй раз говоришь про важность. Может быть, я снова чего-то не помню?        - Свет, но мы же обе были дома, - пытаюсь восстановить картинку произошедшего. - Именно там я неудачно упала и вот я здесь.        Ты какое-то время молча смотришь на меня, разрываясь между желанием подойти и побежать за специалистом. В глазах отражается паника, а руки судорожно теребят край кофты.        - Нет, Дин, все было не так, - наконец говоришь ты. - Ты попала в аварию.        Черт! Неужели у меня хватило ума сесть за руль в том состоянии? И что было после? Случайность или намеренное желание врезаться во что-нибудь? Но я же решила, что это ненадежный вариант, зачем тогда сделала это? Значит все-таки случайность! Ладно, про это еще уточню, но зачем ты врешь? Зачем делаешь вид, что ничего не было? Испугалась, что я и правда могу сделать с собой что-нибудь и поэтому решила какое-то время поизображать, будто у нас все хорошо? А позже, когда я немного приду в себя, сделаешь что-нибудь, чтобы я сама тебя бросила? Но тебе же все это время придется изображать любовь ко мне, неужели ты готова на это? Или лучше так, чем после всю жизнь чувствовать свою вину за мою смерть? И не важно, что я сама буду в ней виновата, ты все равно будешь винить себя.        - Свет, я, наверное, не помню часть событий, - осторожно говорю, приглядываясь к тебе.        - Да, я это уже поняла, - мне кажется, ты облегченно выдыхаешь, чем поселяешь во мне еще больше сомнений. - Возможности проверить твою память пока не было. Давай я задам тебе самый простой вопрос: какой сейчас год?        - Ну не до такой же степени! - возмущаюсь я и смотрю на занавешенное окно. - Какое сейчас время суток не знаю, поэтому дату точно не назову, но сейчас март месяц, а год - двадцать второй.        Ты тяжело дышишь, возвращаешься к стулу, но передумываешь и садишься ко мне. По твоему виду понимаю, что я все сказала правильно, но теперь ты не понимаешь, почему я не помню всего остального.        - Я помню, что после своего выступления в клубе напилась до поросячьего визга, утром мы с тобой разругались в пух и прах, а после я оступилась и упала, ударившись головой. И вот я здесь, - кратко изложила то, что помнила, намеренно не упоминая причину ссоры.        - Так вот почему ты так удивляешься моему нахождению здесь? - теперь ты, уже не таясь, облегченно выдыхаешь и легко, но искренне улыбаешься. - Дин, не было никакой ссоры, ты не доехала до клуба. - Наклоняешься ко мне, проводишь тыльной стороной пальцев по моей щеке и обрадованно заглядываешь в мои глаза. При этом я понимаю, что учитывая мое состояние, особого повода для радости нет, но тебя радует, что ситуация прояснилась и с моей головой все не так плохо, как тебе показалось вначале. А вот меня все происходящее напрягает еще больше, поэтому я практически не реагирую на желанные прикосновения. Что значит, я не доехала до клуба? Я помню концерт! Я помню как пила! Я помню сегодняшнее утро, когда ты выгоняла меня! - Ты выехала из дома, но между Всеволожском и Питером попала в аварию.        - Но этого не может быть! Я помню свое выступление! - кто-то из нас явно рехнулся, а я хоть и билась головой, уверена в том, что говорю.        - Хорошо, давай по-другому, - смирившись, ты снова садишься на краешек. - Ты помнишь, какого числа должен был быть твой концерт?        - Конечно! Пятнадцатого.        - Во сколько ты выехала из дома?        - Около десяти.        Киваешь, достаешь из кармана телефон и, включив, подносишь ко мне:        - Смотри. Если думаешь, что мне есть какой-то смысл обманывать тебя, могу включить телевизор, - машешь на стену головой, - там точно правильная дата.        Я беру гаджет в руку и недоверчиво упираюсь в экран: 15.03.2022 время 16.30        - Но... но как такое может быть? - изумленно шепчу я, роняя руку на кровать. - Я же помню и этот день, и следующее утро. Не помню только, как пьяная добралась до дома. - Смотрю на тебя испуганно, не понимая, что происходит.        - Дин, возможно, пока ты была без сознания, ты видела что-то похожее на сон, который был так реалистичен, что ты приняла его за действительность? - гладишь меня по руке, пытаясь успокоить, но у тебя не получается.        - Да нет же! Там было все по-настоящему! - настаиваю я, забывая и о больной голове, и о больной ноге, и, наверняка, больном теле. - Там были реальные факты!        - Хорошо, назови хоть один. Из-за чего мы, к примеру, поругались? - смотришь на меня серьезно, опасаясь того, что я на грани истерики.        Не самый удачный пример ты выбираешь, Светка! С ним я пока повременю.        - Давай не об этом. Давай о прошлом. Ты мне кое в чем призналась и если ты сейчас подтвердишь, что такое действительно было, значит, я не сошла с ума! - я не хочу считать себя полной дурой, поэтому так настойчиво пытаюсь докопаться до истины. Осторожно киваешь, давая понять, чтобы я продолжала. - Я же часто возвращалась домой пьяная? - снова киваешь, но это я и сама знаю. - Было такое, что я что-то говорила... рассказывала, о чем не помнила наутро?        - Дин, да чего ты только не говорила? - отмахиваешься от меня. - Ты и трезвая мелешь языком что ни попадя, а пьяная такую ахинею несла!        Я растеряна и не знаю, стоит ли вести допрос дальше? Если все окажется правдой, я рехнусь, а если не узнаю этой правды, буду думать что у меня настоящие проблемы с головой. Хрен редьки не слаще! Спрошу напрямую, ты докопаешься до причины нашей ссоры, а не напрямую не получится. Попробовала – не вышло!        - Ладно, давай конкретно. Я когда-нибудь рассказывала тебе о своих изменах? - сжимаюсь, ожидая ответа, но заметив, как ты дернулась, все понимаю и без него. - Нет... - зажмуриваюсь и стону. - Нет!.. Нет!.. Я не могла быть такой сволочью! - глаза противно жжет, а сердце вновь переворачивается. Если я думала, что пережила это признание... во сне, или где я там была, то я ошиблась. Вся ничтожность моего поведения только сейчас полностью обрушилась на меня и из-под этих завалов мне вряд ли удастся выбраться.        - Дин, посмотри на меня, - просишь ты, но я лишь отрицательно машу головой. - Посмотри! - отводишь мою руку, но я не спешу открывать глаза. Правда, ты терпеливо дожидаешься этого. - К чему сейчас вспоминать то, что было в прошлом? Мы начали все сначала два года назад, и у нас все хорошо! Это главное! И то, что ты несла когда-то пьяной, сейчас не имеет никакого значения.        Меня начинает тошнить, кажется, что я вообще нахожусь среди разных миров и не понимаю, который из них настоящий. Я будто в центрифуге. Твой голос становится громче на очередном круге и манит к себе; тише, когда я пытаюсь раствориться в происходящем сейчас; и замолкает вовсе, когда я оказываюсь в сегодняшнем утре, в том утре, которым я его помню. Что, черт возьми, со мной произошло?! Я же не могла ни с того, ни с чего задать этот вопрос и получить на него ответ, который узнала несколько часов назад? Значит, это тоже была реальность! Но... но как?!        Будто вынырнув из-под воды, снова смотрю на тебя.        - Дин, я давно это отпустила. Для меня важно то, что происходит между нами сейчас. А сейчас мы счастливы!        - Расскажи про аварию, - вдруг прошу я, игнорируя твои слова. Ты немного мнешься, явно не желая говорить об этом, но после решаешься.        - Это была не совсем авария. - Наверное, если бы мне позволило мое состояние, я бы точно подпрыгнула на кровати. Значит, я все-таки намеренно во что-то въехала! Значит, события происходили после того, как ты выставила меня за дверь! Но прежде чем я окончательно в это поверила, ты заговорила дальше: - Сегодня выходной день и трасса утром была практически свободна, именно это сыграло на руку и предотвратило количество жертв и столкнувшихся машин. - Хмурюсь, не понимая, о чем ты и жду, когда дойдешь до сути. - Твой видео-регистратор показал, как все было на самом деле. Ты приближалась к светофору, который горел для тебя зеленым, но на дорогу выбежали дети и ты, чтобы предотвратить наезд на них, начала резко тормозить, но поняв, что это не спасет, вильнула в сторону и въехала в дорожное ограждение.        Я слушала тебя так, словно ты рассказывала сюжет какого-то фильма, а когда до меня дошло, что произошло на самом деле, попыталась вскочить с кровати. Тут же взывала от боли, но попыток не оставила.        - Дин! Динка, успокойся, прошу тебя! - пытаешься уложить меня обратно, а я дергаюсь, реву от боли и снова дергаюсь.        - Я убила их? Убила?! - воплю я.        - Нет! Диана, они живы! Слышишь? С ними все хорошо! Посмотри на меня! - заключаешь мое лицо в ладони и пытаешься поймать мой мечущийся взгляд. - Их мать успела каким-то образом оттолкнуть их на обочину, поэтому, когда тебя занесло, ты лишь немного задела ее. Они в этой же больнице, с детьми все в порядке, а у нее ушибы и ссадины. Больше всех пострадала ты. На встречке в этот момент никого не было, а позади идущая машина успела затормозить.        - Я не виновата? - неожиданно всхлипываю я.        - Нет, родная, - проводишь пальцами по щекам, вытирая слезы. - Ты спасла двойняшек, не думая в тот момент о себе.        - Двойняшек? - я снова испуганно подрываюсь. - А где наши дети? Где Мартемки?        - Динечка, родная моя, пожалуйста, успокойся, - ты наваливаешься на меня сверху, пытаясь удержать на месте, при этом продолжаешь говорить. - Ну чего ты хочешь, чтобы тебе сделали укол? Дети дома, с мамулей. С ними все в порядке. С нами со всеми все в порядке. Пострадала только ты, слышишь? - не поднимаясь с меня, заглядываешь мне в лицо, а я тихо плачу и молчу. - Все хорошо, Динь, все хорошо, - поняв, что я больше не буду дергаться, целуешь меня в лоб и отрываешься от меня, продолжая обеспокоенно наблюдать за мной.        - Как все это произошло? - хриплю я, имея в виду всю ситуацию в целом, но ты понимаешь мой вопрос по-своему.        - Я разговаривала с этой женщиной. Она на днях похоронила мужа, которого нашла повешенным в собственным доме. Двойняшки, это его дети от первого брака, но она их любит, как своих. А сегодня она просто не доглядела за ними, все еще не может прийти в себя после его самоубийства. Я не оправдываю ее, и она признает свою вину, но ее можно понять.        Я слушаю тебя и цепенею от ужаса. Как? Как все это можно объяснить? И как можно находиться в настоящем и будущем одновременно и при этом суметь изменить и то, и другое? Этого не может быть, ну не может! Я продолжаю захлебываться слезами, утопая в нереальности свалившихся на меня событий. Я вижу тебя, суетящуюся вокруг меня и сходящую с ума от беспокойства, вижу себя, увязающую, словно в болоте - внизу одна реальность, вверху другая. Выбирай, какую хочешь! В одной - ты рядом, в другой - я изменила тебе. В одной искаженные события, списанные, будто под копирку с меня, в другой болезненное одиночество и жестокая действительность.        Я все еще не понимаю, как воспринимать все свалившееся на меня, но точно знаю, что то, что я видела, было моим будущим, которое почему-то удалось изменить. Если бы я доехала до клуба, все развивалось бы по известному мне сценарию и закончилось бы нашим расставанием и скорее всего, моей смертью. Но эта авария все перевернула. Двойня, самоубийство... Словно там были ты и наши дети, словно я увидела то, что может быть с вами, если меня не станет. Неосмотрительные Мартемки, потерянная ты...        Я не знала, что это: злой рок или подарок свыше, но чем бы это ни было, это помогло предотвратить страшную ошибку.        - Заяц, - шепчу я и тяну к тебе руку. - Пожалуйста, помоги мне немного подвинуться и полежи со мной.        - Дин, не стоит этого делать и... - натыкаешься на мой взгляд и резко замолкаешь. Обходишь кровать, нерешительно смотришь на меня, а затем крепко обнимаешь и подтягиваешь к краю. Передвигаешь загипсованную ногу, здоровую я двигаю сама, и возвращаешься обратно. Скидываешь ботинки и аккуратно ложишься на бок, располагаясь на подушке чуть выше меня. Обнимаешь, а у меня хватает сил только на то, чтобы повернуть голову и уткнуться лбом в твою грудь. Но вскоре я не без труда передвигаю плечи ближе к тебе, тем самым прижимаясь плотнее головой. - Девочка моя, - шепчешь ты, гладишь меня по волосам и целуешь в макушку. - Теперь все будет хорошо.        А я дышу, дышу тобой и не могу надышаться. Я же приняла уже тот факт, что между нами все кончено, а на деле ты рядом и у нас все хорошо. Не верится. Все еще не верится, что так может быть.        - Заяц, я люблю тебя, - не поднимая головы, шепчу я, уверенная, что ты услышишь.        - Я тоже люблю тебя, Динька, - упираешься носом мне в макушку.        - И еще я хочу, чтобы ты знала, эта авария спасла нас, - произношу я, немного поворачивая голову, чтобы ты наверняка слышала.        - О чем ты? – напрягаешься.        - Хорошо, что я не доехала, иначе все закончилось бы совсем иначе.        - Твоей пьянкой?        - Да.        - И изменой?        Я лишь на мгновение замираю, совсем не удивляясь твоему вопросу, а затем честно отвечаю:        - Да. Правда, я этого совсем не помню.        - Но видно об этом помнила я, потому что ты мне все рассказала, так? - мычу, соглашаясь.        - Кузнечик, мне никто кроме тебя не нужен! Ты же знаешь! Я и не смотрю ни на кого, только на тебя! И я... я не знаю, зачем... почему... в этом клубе...        - Не воспринимай все так серьезно, Динь, это был просто сон, - мягко говоришь ты, а я не верю, что ты можешь так спокойно говорить про мою измену!        - Нет! - твердо возмущаюсь я. - Это была возможная реальность, а эти дети с матерью на дороге, это... это могла быть ты!        - Что?! - выдыхаешь, превращаясь в каменное изваяние.        - Мне не нужна жизнь без тебя! - твердо говорю.        - Не смей даже думать об этом! - ты отталкиваешь меня и отстраняешься насколько это возможно. - Никогда! Поняла?! Диана! - призываешь меня к ответу, а я лежу не шевелясь, и все сильнее чувствую нарастающий гул в голове, да и боль в теле становится ощутимее. Слишком многое произошло, организм не справляется.        - Свет, я тебе не говорила и не хотела этого делать, но... - закрыв глаза, мямлю я. - Я еще два года назад оформила все документы. Если со мной что-то случится, тебе не придется воевать с моей матерью, дети останутся с тобой.        - Ты... ты что несешь? Ненормальная! - сипишь ты, находясь в таком шоке, что больше ничего не можешь сказать.        - Я не собираюсь с собой ничего делать, Светка! - чувствую слабость, но пытаюсь говорить твердо и уверенно. - Давай, когда мне снимут гипс, навестим эту семью. Возможно, им нужна какая-то помощь, - я понимаю, что перескакиваю с темы, но так же понимаю, что оставаться в сознании мне недолго, поэтому и спешу обсудить все.        - Что ты имеешь в виду? - мне бы хотелось тебя видеть, правда сил, чтобы запрокинуть голову, нет, но их хватает, чтобы подвинуть руку и упереться ею в твое бедро. Ты тут же накрываешь мою ладонь своей, пытаясь переплести наши пальцы, и мне этого хватает.        - Ты можешь мне не верить, но меня и нашу семью спасли именно они. И вся эта перевернутая ситуация только для того, чтобы показать мне, какой может быть жизнь в дальнейшем.        - Я не против навестить их, - без возражений соглашаешься ты, - но думаю, они сами придут к тебе, пока ты будешь здесь лежать. А что касается всего остального, - ты приподнимаешься, я это понимаю по твоему дыханию на моем лице, но у меня закрыты глаза и ты не видишь моих эмоций. - Об этом мы еще поговорим, когда ты немного придешь в себя.        - Хорошо. А сейчас обними меня, кузнечик... – я совсем без сил, язык еле шевелится, и я понимаю, что могу отрубиться в любую минуту. Но я хочу сделать это в твоих объятиях!        Ты без слов придвигаешься ко мне, ложишься еще выше и закидываешь руку мне за голову так, что я упираюсь макушкой тебе в подмышку. Вторую располагаешь под грудью, легко обнимая, а я прижимаюсь к тебе виском, ощущая, как все тело охватывает болью, но желание отправиться в царство Морфея сильнее ее.        - Динь, постарайся уснуть, тебе это нужно, - заботливо произносишь ты.        - Я уже... - бубню сквозь сон. - Ты только не сомневайся во мне, - все увиденное даже сейчас не отпускает меня и вплетается прочной лентой в реальность. - Я не изменяла тебе.        - Я знаю, - шепчешь. - А учитывая, что ты видела, как будут развиваться события, если сделать это, то, думаю, и не захочешь совершать такой ошибки. - Ласково проводишь ладонью по моей руке, животу, голове и лицу, а я впитываю эти прикосновения, как губка воду и втягиваю глубже воздух, пытаясь пропитаться тобой, раствориться в твоем аромате и тебе.        Моя единственная, моя неповторимая, моя любимая Светуля… Мой смысл, моя судьба, моя жизнь!        - Ты одна… Всегда... - бормочу, засыпая.