Вы ошиблись! Я туман, а не облако...

— Это ваших рук дело? — спрашиваю близнецов, падая в кресло напротив. И мне абсолютно плевать, что я в очередной раз поступила не как умные и цивилизованные люди, сделав это через дверь, а как шиноби из того же Наруто, через окно. Тем самым прервав какой-то из их разговоров. И давайте на минуточку забудем, что в мире полном убийц люди, обделённые интеллектом, обычно долго не живут. Узумаки не в счёт. Это особый случай. Да и, к тому же, кому, как не главному герою детской истории нести в мир свет и добро, попутно раздавая отменных пиздюлей, своим врагам? Причём настолько действенных, что злодеи сами одумываются и переходят на сторону главного героя. Эх… Я тоже так хочу! Но вот почему-то моё окружение больше напоминает ту хрень, что творилась с тунцом после приезда Реборна в Намимори. То есть они порой что-то такое выкинут, что и на голову не оденешь и чёрта с два потом объяснишь, как это всё так получилось. В этот раз получилось нечто подобное. — Может для начала уточнишь, что именно ты имеешь в виду? Мы много к чему причастны и нет одновременно. — Говорит Джеймс. — Я об этом, — показав ещё совсем недавно девственно-чистое запястье правой руки на котором теперь красовалась метка, напоминающая мою серёжку, которую мне когда-то подарила мать. А ещё довольно-таки сильно смахивает на командное заклинание, которое было у Эмии Кирицугу из аниме «Судьба». Мужчина, являвшийся одним из персонажей, что участвовал в четвертой по счёту войне святого Грааля. И не спрашивайте, как я всё это помню. Сама не знаю. — Фью~. — Присвистывает оборотень, увидевший метку. — Так ты об этом? — весело заметил Джеймс. — Что это за чертовщина вообще? — спрашиваю, цедя сквозь зубы. От чего мои собеседники, казалось бы, ещё больше веселились. — Это рука, а если быть точнее запястье. — Я об узоре говорю. — А чем тебе он не нравится? Вполне так миленько. — Наивно интересуется платиновый блондин. — Я не в настроении для шуток. — Массируя переносицу, представляя то, как чужая голова знакомится с вон той симпатичной столешницей стола, напротив. — А мне казалось, что ты уже должна была сама догадаться. — Хмыкает брюнет, а я чувствую, как желание кому-то врезать растёт в геометрической прогрессии. — Того и боюсь. — Боишься, что окажешься права? — Странно это. — Комментирует оборотень. — Я посмотрю на тебя, когда ты окажешься в моей ситуации. — Невесело хмыкаю, устремляя свои всё ещё красные глаза в сторону голубоглазого. — Ну, ты узнала, что твоя догадка о том, что это пожизненный договор слуги и хозяина. И что теперь? Что ты от нас-то хочешь? — Мне нужна вся информация о виде этой связи. В особенности способ от неё избавиться и возможные последствия. — Что в слове «пожизненный» тебе непонятно? — спрашивает эта скотина. — Хорошо. Тогда как хотя бы заблокировать эту гадость? — устало вздыхаю. — Просто пожелай. То же требуется для того, чтобы никто кроме тебя этого узора не увидел. — Какие мы сегодня щедрые. — Язвительно комментирую я. — И не говори сам поражаюсь своей щедрости. — Скорее тупости. — Недовольно щурюсь. — Так что там ещё ты можешь мне сказать? — Ничего особенного. Как ты уже сама поняла это метка исчезнет только со смертью одной из сторон. Так что не советую даже пытаться её разорвать. — Поняла я уже. — И что тебя вообще не устраивает? — спрашивает брюнет. — Только представь: у тебя теперь есть два человека, которые сделают всё, что ты им только прикажешь. — Начинает тот разливаться соловьём. — Вся ситуация в целом. И нет. Это ни хрена не приятно, когда человек, который тебе не безразличен и которому ты уж точно никогда не хотел желать судьбы шавки на привязи. — Но тут есть и плюсы. — Например? — скептично поднимаю бровь, что не очень-то и видно за маской, придумывая наказание поужаснее за такое своеволие. — Ты всегда будешь знать о том, где они находятся и их состояние. — О да. Это большой плюс. — Кажется, что яд в моем голосе можно черпать вёдрами. — Тем не менее помимо этого способа существует ещё куча способов сделать то же самое. — … — на это, по-видимому, моему собеседнику было нечего ответить, поэтому он промолчал. — Ладно. Мне тут больше нечего делать. Я, пожалуй, пойду. Наказание вам придумает Марта, потому что мне не хватает фантазии, чтобы придумать хоть что-то не со смертельным исходом. — Поднимаюсь и ухожу так же беспардонно, как и пришла, но в этот раз через дверь. А на столе появляется записка, сгоревшая сразу после прочтения: «Если я смотрю сквозь пальцы, как влияют на моих знакомых, не принадлежащих этому миру, магией, то это совсем не значит, что я сделаю то же самое, когда произойдёт нечто подобное, что случилось сегодня. В этот раз я вас прощаю, но от наказания вы всё равно не отвертитесь.»

***

Тем временем, пока эти трое говорили, о неожиданно свалившейся из-за чужой тупости проблемы, Фонг и Реборн вернулись в дом Марты. Они даже не подозревали о свинье, подложенной им близнецами и мирно проводили свое время в неведенье. А на следующий день, под причитания самой женщины, были спроважены на место встречи с её знакомым, что должен нелегально вывести их из страны на грузовом корабле. По возвращению в родные пенаты киллер какое-то время ходил весьма задумчивым, что произошло после встречи с выручившей их китаянкой. А мастер боевых искусств с не совсем чистой совестью презентовал учёному блокнот, изволив заглянуть туда всего одним глазком. И получил слегка нетипичную реакцию от того, впрочем, гроза быстро скрыла сей факт. Ещё через несколько дней Сой получил известие о готовящейся на своей родине операции и в срочном порядке отбыл для того, чтобы закончить оставшиеся штрихи. Причину он так толком не объяснил, а о состоявшихся изменениях остальные узнают чуть позже постфактум.

***

Следующая, так желанная для урагана, встреча происходит в Китае, через десять дней. Он будет претворять в жизнь свой план по избавлению поднебесной от её опухоли, а она со спокойным взглядом, с искорками интереса где-то глубоко, будет наблюдать за тем, как он убивает. И вот, когда буря будет вытаскивать клинок из холодного тела та самая незнакомка в маске похлопает ему, как будто актёру на представлении в театре. Тем самым выдавая свое присутствие и скажет: — Похоже, что я опоздала и пришла только к самому концу. — Ты… — невольно вырвется у него, когда он увидит ту самую девушку из Англии, которая так и не соизволила назвать им с Реборном свое имя. — Как там поживает господин Верде? Надеюсь, что ему пришёлся подарок по вкусу. — Обыденным тоном спрашивает незваная гостья. — Он… Был весьма рад. — Отвечает китаец, вспоминая то, как ему показалось, что учёный немного покраснел, когда ему отдали блокнот и сказали адресата. А может и нет? — Но как… — вопрос он закончить не успел. — Не беспокойтесь. Я тут всего лишь в качестве наблюдателя, хотя ваша цель в свое время предлагала куда больше, чем ваша сторона. — И почему же вы не согласились? — с интересом спрашивает он. — Политика. — Сморщив свой миленький носик отвечает та. Впрочем, не говоря всей правды. — Нашу сторону не устраивает политика. Мы находим её весьма обременительной и не перспективной. — Понимаю. — Кивает ураган. — Что же… Мои дела на этом окончены, поэтому откланяюсь. — Поворачиваясь для того, чтобы уйти, говорит небо. — Пройдёмся? — Прошу прошения? — переспрашивает гостья, останавливаясь. — Может согласитесь составить мне компанию во время небольшой ночной прогулки? Полагаю, что нам есть что обсудить. — Спрашивает парень. — Ну раз уж вы настаиваете. — Повернувшись всего на мгновение и прищурившись, говорит та. — Предпочту перейти на «ты». И надеюсь, что ты не против называть меня просто по имени? — Почему бы и нет. — Произносит она, пока они мирно идут ко входу. В этом особняке больше нет живых. О них позаботились. А мёртвые ничего не смогут рассказать. Разве, что, если интересующийся не будет существом обладающим даром, позволяющим разговаривать с мёртвыми. Таким вряд ли будет интересно то, что случилось здесь сегодня, ведь не факт, что призраки смогут рассказать хоть что-то путное. — Так о чём тебе так хотелось со мной поговорить? — оказавшись всего в нескольких улицах от места резни, спрашивает она, ступая по вершине какой-то стены, огораживающей чужую частную собственность от глаз посторонних. — Ты ведь небо. — Уточняет он. — И зачем же тебе столь интересная информация? — спрашивает девушка в ответ. — Пытаюсь разобраться в кое-чём. — Вглядываясь в свет ночного фонаря, отвечает Фонг. — В сборе семьи или поиске идеальных атрибутов не заинтересована. Не до этого мне сейчас. Приходи лет так через десять, а то ещё больше. Может и буду рада чему-то подобному. — Я так понимаю, что меня отшили? — Мне казалось, что подобные фразочки в стиле того итальянца. — Весело подмечает она. — Сомневаюсь, что Реборну хоть когда-то отказывала девушка. — Подмечает тот. — А что насчёт парней? — закинув руки за голову и любуясь со звёздами, спрашивает она. — Кто его знает. — Пожимает тот плечами внешне оставаясь абсолютно спокойным. — Это всё о чём ты хотел поговорить? — переведя взгляд на парня, спрашивает незнакомка. — Когда вернётся Скалл? — Надо же, неужто ревнуешь? Любовь с первого взгляда? — вопросом на вопрос отвечает та. — Просто беспокоюсь. Каким бы ни было его прошлое, но он всего лишь ребёнок, по незнанию попавший в мафию. — Похвально. Но можешь за него не беспокоиться. Ещё будучи гражданским, он получал работу по перевозке. По идее, он до сих пор должен был быть гражданским, даже несмотря на то, что является настолько сильным атрибутом, но пришёл Шахматноголовый и втянул его во всё это. Даже жалко немного. — А какие у вас отношения? — задаёт ещё один вопрос китаец. — Это допрос? — широко улыбается она, чего не видит её собеседник. — Скорее простой интерес. — Будь на моем месте кто-нибудь другой ты бы вряд ли получил нужные тебе ответы. — Я понимаю, но попытаться то стоило. — Впервые за долгое время, в компании кого-то постороннего, не считая дорогих людей и Аркобалено, искренне улыбается ураган. — Ну, раз у меня сегодня такое болтливое настроение, то отвечу на твой вопрос, но он будет последним. У меня ещё остались дела. Так что сам понимаешь. Да и тебе бы стоило показаться своим. Скорее всего они переживать будут, если ты не объявишься в ближайшем времени. — Я жду ответа на мой вопрос. — Какой нетрепливый. — С улыбкой хмыкает она. — Мы кто угодно, но не друзья, возлюбленные и не связаны узами небо-хранитель. — Не друзья? — Какой же любопытный. В качестве исключения отвечу и на это. Для него, впрочем, как и для меня такового слова «друзья» не существует, так что будь аккуратен, когда услышишь, как оно слетает с чужих губ. Подобное не всегда значит то, что ты хочешь в нем услышать. — Отвечая на вопрос и давая напутствие на будущее, растворяясь в ночной темноте, говорит так и не представившаяся особа. У него так и не вышло выяснить, её имя. Этот разговор хоть и дал ответ на пару вопросов, но дарил множество в ответ по поводу недавней знакомой и много чего ещё. И даже несмотря на это у него на какое-то время появилась странная лёгкость на душе.