«Мне сладких обманов романа не надо, Прочь вымысел! Тщетно души не волнуй! О, дайте мне луч упоенного взгляда И первый стыдливый любви поцелуй! … Не надо мне мертвых созданий искусства! О, свет лицемерный, кляни и ликуй! Я жду вдохновенья, где вырвалось чувство, Где слышится первый любви поцелуй!»
Дж. Байрон «Первый поцелуй любви», 1806 г.
— Открыть ворота! — донеслось из распахнутого окна вместе с протяжным воем горна. Джон в замешательстве метнул взгляд на Эдда, с которым только что горячо спорил, собирая вещи. Ещё несколько секунд назад он думал, как бы убраться подальше из этого места — места, где за правильный поступок его предали и убили названные братья, поклявшиеся вместе с ним охранять царство людей. Сноу знал, что Робб никогда бы так не поступил. В блеклых глазах Скорбного Эдда застыл тот же немой вопрос, что и у него — кого, будь он неладен, могло принести в такое-то время? Джон быстрым шагом вышел из своего кабинета, кабинета лорда-командующего, и пытался сообразить, кого ему ожидать на пороге — врага или друга? Возможно, выжившие люди Станниса ищут убежища? Разумно ли скрываться на севере, когда зима близко? Когда мертвецы идут на Стену? Или, возможно, королева с принцессой чудом спаслись? Или… Нет. Это невозможно. Неужели ведьма снова оказалась права? — …важно только сердце. Не отчаивайся, лорд Сноу, — говорила красная женщина, а рубин на её шее пылал. — Твоя сестра ещё не потеряна. — У меня нет сестры! — она злит Джона своим бредом, подсмотренным в пламени. Что ты знаешь о моём сердце, жрица? И о моей сестре? — Как зовут эту девочку? Ту, которой у тебя нет… «Санса!» — хочет прокричать он, глядя вниз и не веря своим глазам. Морозный ветер дул в лицо, обжигая его зимним холодом, и резал чёрные очи, что тут же заслезились после долгого пребывания в натопленной комнате. Или виной тому не ветер, а потерянная сестра? Она не потеряна. Она здесь. И она ещё не видит его. Санса слезает с лошади, медленно оборачивается, в отчаянии ищет его голубыми, как ясное небо глазами, среди названных братьев и одичалых. Санса стоит перед ним. Испуганная, грязная, замёрзшая. Родная. Моя. Странное чувство пронеслось в груди Джона, будто звон колоколов, когда он медленно миновал ступеньку за ступенькой, всматриваясь в её новый облик. Впервые воин что-то ощутил после воскрешения, будто блуждал в темноте и наткнулся на зажжённый очаг. Волосы цвета осенней листвы спутались и стали бурыми, скулы неестественно выступали на некогда гладком и розовощёком лице. Она стала выше. Санса всегда была высокой, но теперь доставала ему макушкой до подбородка. Спустя короткое мгновение, как они приблизились друг к другу, леди первая набросилась на сводного брата. Боги, прикасалась ли она когда-то к нему? Джон крепко прижал к себе Сансу, приподняв её над землёй, в то время как девушка что-то неразборчиво шептала, зажмурив покрасневшие глаза. Его имя. Так отчаянно, нежно, будто умоляла кого-то. Она вторила «Джон», стараясь убедить саму себя, что он ей не мерещится. — Накормите наших гостей, — произнёс бастард, на один миг оторвав взгляд от сестры и заметив, наконец, позади неё высокую женщину в латах и молчаливого паренька. Санса впервые услышала командирский тон в его голосе. Девушка и подумать не могла, что тихий и покорный Джон может говорить в такой манере. — О леди Старк я позабочусь сам. Волчица вздрогнула, подняв взгляд васильковых глаз на бастарда, и замерла. Он будто забыл в доброте своей, как Санса вместе с матерью презирала его долгие годы лишь за то, что он жил на этом свете. И если леди Кейтилин считала, что у неё были на то веские причины, то старшая дочь просто повторяла всё за ней, только чтобы угодить. Как послушная птичка. — Пойдём в замок. Ты вся дрожишь, — тихо, чтобы слышала только она, произнёс Джон. Ладони Сансы до сих пор оставались на его плечах. Девушка впилась тонкими пальцами в кожаный доспех, опасаясь, что как только она отпустит Сноу, он исчезнет. Леди смотрела на побочного брата и не узнавала в нём зелёного мальчишку, покинувшего Винтерфелл с дядей Бендженом — черты лица стали острее, у брови появился свежий косой шрам, под глазами залегли тени, да и причёска изменилась. Чёрные кудри, хаотично торчащие во все стороны, теперь были стянуты в пучок на затылке. Такую причёску носил их отец. — Да. Пожалуйста, — с лёгкой хрипотцой отозвалась Санса и плавно смахнула снежинки с его волос. Маленькие озорницы легко слетели, но их тут же подхватил резкий порыв ветра. Волчица снова провела по его мягким волосам и не смогла сдержать улыбку. Как приятно было прикоснуться к мужчине, которому доверяешь. Брат повёл её в башню, придерживая за талию, и распахнул двери убежища, в стенах которого можно остановиться и отдышаться. Здесь у Болтонского ублюдка руки коротки до неё добраться. «На какое-то время» — напомнил внутренний голос. Уютная комната на втором этаже напомнила девушке её старые покои в Винтерфелле. Много лет назад они казались ей тесными, скучными и нагоняющими тоску. Она мечтала, чтобы вместо грубого горячего камня был белоснежный мрамор, гобелены, изображавшие рыцарей, воюющих за своих дам, шелка и драгоценности, а за окном шумело море. Как глупо сейчас всё это вспоминать. Джон отошёл в сторону, пропуская чёрных братьев вперёд. Одни внесли видавшую виды, но целую ванну, пока вторые таскали деревянные вёдра с горячей водой. Пар соблазняюще клубился над её поверхностью, заманивая Сансу поскорее туда нырнуть и смыть с себя всю грязь и надругательства. — Не хочешь же ты спускаться в общую баню? — Джон едва заметно улыбнулся и сцепил руки за спиной, заметив её удивлённый взгляд. Санса продолжила замечать в сводном брате то, чего явно не было прежде. Стена изменила его. «Стена ли только?» — подумала леди. В детстве бастрад был угрюмым, всегда держался поодаль, никогда не играл ни с кем из детей Старков. А если на его лице и появлялся намёк на улыбку, то под тяжёлым и враждебным взглядом леди Кейтилин она мгновенно исчезала. Жена лорда Эддарда на дух не переносила мальчишку — назойливое напоминание об измене супруга. Давней и единственной, но измене. Чужая женщина, чьё имя она даже не знала, соблазнила его и понесла. Такими были первые военные трофеи молодого лорда Винтерфелла и Хранителя Севера — останки сестры, ставшей игрушкой для кронпринца, и бастард на руках. Больше всего женщину раздражало то, что ни один их с Недом ребёнок не был так на него похож, как это отродье. Кроме глаз — они принадлежали ей. Той женщине. Леди Кейтилин ненавидела этот посторонний карий взор, нелепые чёрные кудри, однажды и вовсе обскубала его, как лохматого пса. Сколько несправедливости он познал от женщины, что могла заменить ему мать, подарив тепло и ласку. «Как и от меня» — подумала Санса. Она увидела, что брат разворачивается в сторону выхода, и непроизвольно сделала шаг навстречу ему. Слова застряли в горле, но командующий и без них всё понял. — Я вернусь, когда ты закончишь, — пообещал Джон, закрыв за собой дверь. Девушка слышала его утихающие шаги. Первым делом она сбросила на пол грязный и мокрый плащ мышиного цвета. Следом за ним полетело и старое платье, ставшее ей велико за время заточения. Его застёжки на груди были выполнены в виде форели — герба Талли из Речных земель, отчего дома её матери. Как иронично. Болтоны хотели убедить, будто она чужая в собственном доме. Провозившись несколько минут и с огромным трудом хоть как-то распутав сбившиеся в комки волосы, Санса шагнула в горячую воду. Она мгновенно обожгла натёртые лодыжки и свежие раны, но леди не подала виду. По сравнению с тем, что делали с её телом, это могло сойти за щекотку. Опустившись полностью, волчица плавно провела чистой тряпкой по ногам снизу вверх, рассматривая многочисленные шрамы на внутренней стороне бедра точно пунктирная линия. Санса всегда любила свои ноги, длинные и стройные. Рамси тоже их любил. Густой пар приятно кружил голову. Она откинулась о спинку, расставив руки в стороны, и закрыла глаза, погрузившись в воспоминания. Это был один из самых тёплых летних дней. Окна Винтерфелла, открытые настежь, сообщали о каждом шорохе и звуке, доносившемся в замке. Маленькая леди Старк вышивала вместе с Джейни и остальными девочками под пристальным взором септы Мордейн, приставленной к ним смотрительницей. Не смотря на то, что северяне сохранили веру в Старых Богов, леди Винтерфелла считала необходимым обучать дочерей и вере в Семерых, которым поклонялись повсюду в Вестеросе, кроме Железных островов. Лорд Старк даже приказал построить небольшую септу для любимой жены, где та молилась своим богам. Спустя время как Арья поколола себе все пальцы ненавистным занятием под общее хихиканье, раздался крик кого-то из мальчишек. Прибежав на него, слуги застали леди Кейтилин, избивающую Джона. Руки леди, сжатые в кулаки, били везде, куда только могли дотянуться. Всегда аккуратно заплетенная медная коса растрепалась, а бастард уже безмолвно лежал на кровати, свернувшись клубком. Он прижимал что-то к груди, и ни за какие коврижки не хотел отдавать своё сокровище. «Дрянной мальчишка, отдай! Сейчас же! Это не твоё!» — визжала женщина, продолжая колотить его почём зря. Позже выяснилось, что Джон хотел украсить старый дублет булавкой в виде головы лютоволка — герба дома своего отца. Ещё позже выяснилось, что придумали это Робб — владелец злосчастной безделушки, и Теон Грейджой. Они заверили доверчивого бастарда, мол, лорду Старку будет приятно, если Джон наденет её к ужину. «Ты не Старк! И никогда им не будешь!» — кричала леди Кет, отнимая такую ерунду у маленького поколоченного мальчика, что просто хотел стать частью семьи. «А я, матушка? Я могу называть себя Старком?» — грустно подумала Санса. — Леди Санса рождена от дурного семени предателя. Она такая же, как и её отец. Предательница! — прокряхтел древний мейстер Пицель, указав трясущимся пальцем на бледную девчушку с разбитой губой. Она три года ловила на себе сочувствующие взгляды лицемеров и предателей. — Пташка. Маленькая Пташка. Спой-ка мне песню, — послышался знакомый грубый голос, походивший на гортанное рычание. Клиган одёрнул её, повалил на кровать и подставил к горлу острый нож. Безумно смеясь, он сорвал поцелуй с нежных девичьих губ и исчез. — Леди Ланнистер, — прохихикали ей в лицо Элла и Мегга Тиреллы с издевательским поклоном. Они перестали хорошо относиться к Сансе, едва её выдали замуж за Беса, только дразнили и обзывали. — Убийца! Она убийца! Она погубила моего сына! — беглянка слышала вопли безутешной королевы Серсеи, рыдающей на телом первенца. Джофф замертво упал, отравленный на собственной свадьбе. — Девочка-бастард неграмотна и, увы, слабоумна, лорд Ройс, — кошачьи глаза Бейлиша были жадно обращены к ней. Сансе всегда было некомфортно под этим хищным взглядом. — Её имя Алейна Стоун. — Отведите леди Болтон в её покои, — от голоса Русе Болтона повеяло холодом. Он всегда говорил спокойно, даже когда в нём закипала ярость. — Здравствуй, жёнушка, — мерзопакостный ублюдок с безумной улыбкой на вздутых, словно дождевые черви губах захлопнул дверь, хорошенько заперев её, и полез на неё с безумным взглядом. Рамси терзал её тело, оставляя свои отметины, как хищник, клеймивший жертву. Бёдра леди мгновенно заныли, а глаза широко распахнулись. Санса закашлялась, с судорожным вздохом выныривая из воды. Волосы прилипли к лицу, мешали оглядеться по сторонам, чтобы девушка убедилась — его здесь нет. Она совершенно одна. Не одна. У меня есть Джон. Волчица скрутила вымытые волосы в жгут, выжимая из них оставшуюся воду, и умыла лицо. Как бы ни было замечательно принять ванну после побега и долгих скитаний по лесу, находиться в остывающей воде — удовольствия мало. «В ледяной реке не сгинула, а тут вся покрылась мурашками» — маленькие пупырки стремительно расползались по жемчужной коже. Санса вышла из воды, оставляя мокрые следы на колючем ковре. На кровати лежало несколько вариантов одеяний вместо грязного платья, но внимание её привлекло старое потёртое зеркало у стены. Краска выцвела и облупилась, дерево было местами обуглено, а само зеркало долгое время никто не протирал, но это не помешало ей увидеть свой размытый облик с чернильными отметинами по всему телу. Кое-где синяки заживали, светлели, переливаясь синим и жёлтым по краям. Санса не видела шрамов с такого расстояния, но прекрасно знала, где находится каждый. Девушка коснулась бедра, проведя вниз по выпуклой полосе, задержалась на внутренней его части, поглаживая уродливую линию. Рамси нравилось насиловать её, когда кровь стекала по бледной коже на белоснежные простыни. Он безумно смеялся, делая новый надрез, и вгонял свой член так глубоко, будто хотел разорвать жену. Леди Старк с остервенением схватила тёмный халат свободной рукой, пожелав спрятать изуродованное тело. Дверь комнаты распахнулась, от чего волчице на короткий миг сделалось страшно, но услышав голос брата она сразу же успокоилась. — Без изысков, но вполне съедобно, — Джон захлопнул дверь ногой, держа в руках поднос. — Боги, прости. Я думал, ты одета. Я… Следовало постучать. Совсем забыл про манеры. Он замер у входа, будто ждал, что его сейчас выгонят, и отвёл взгляд, пока сестра не завязала пояс. За эти несколько секунд он успел заметить, как изменилось её формы — талия стала тоньше, грудь пышнее, бёдра округлились, а ноги были такими длинными, что можно целовать всю ночь. «Проклятье, о чём ты думаешь?» — тревожно раздался внутренний голос. — Весь Красный замок то и дело видел меня в исподнем, — отозвалась она равнодушным голосом. Это было одно из любимых развлечений Джоффри — раздеть невесту на потеху толпе и дать поколотить кому-то из королевских гвардейцев. — Ещё один человек ничего бы не изменил. Джону сделалось невероятно горько от этих ужасных слов, произнесённых столь спокойным голосом. Едва он взглянул на Сансу несколько часов назад, она показалась ему сломленной и напуганной, но теперь будто отмылась от грязи прошлого и восстала с новыми силами. Как он. — Чья это сорочка? — спросила Санса, глядя на приталенный крой изделия, что лежало на постели. — В Ночной Дозор стали принимать женщин? Я могу присоединиться? Командующий впервые услышал её смех, раздавшийся в чёрных стенах, но стыдливо отвёл взгляд. Кому хватило ума притащить сюда эту сорочку? Давно стоило сжечь кусок тряпки. — Это девушки… Одичалой. Её зовут Ве… — сам не зная почему оговорился Сноу. Он столько раз срывал её с принцессы, что мог бы узнать на ощупь с закрытыми глазами. — Лили. Сэм влюблён в неё. С каждым шагом ложь давалась всё легче. Будто если сестра не видит его лица, то ничего и не заподозрит. Вель. Её имя звучало подобно одинокой капле дождя. Принцесса одичалых, несостоявшаяся жена, искусная любовница — женщина с серебряными волосами вскружила ему голову и заставила позабыть об Игритт, да упокоят боги её мятежную душу. По сравнению с Вель рыжая бестия казалась взбалмошной девчонкой ни на что не годной ни в постели, ни на поле боя. Принцесса хотела детей от него. Я рожу тебе десять сыновей, Джон Сноу. Конечно, этому не суждено было стать правдой. После воскрешения Эдд рассказал, что Вель сбежала накануне с кем-то из теннов, хоть Джон про неё и не спрашивал. В царстве мёртвых он почти позабыл её облик и голос. Помнил лишь, что была дорога, а почему — понятия не имел. — Кто такой Сэм? — сестра подняла на него заинтересованный взгляд, наблюдая, как брат пересекает комнату. Он поставил поднос на небольшой столик у камина. — Верный друг, — рядом с тарелками он поставил кувшин и две грубые чаши. — Ужин? Санса вновь улыбнулась и беззвучно проследовала к столу, отбросив влажные волосы назад изящным движением кисти. Глубокая тарелка дымилась, и от неё шёл дивный аромат. Желудок напомнил Сансе, что она ничего не ела почти три дня. Конечно, Бриенна с лёгкостью бы поймала хоть зайца, хоть белку, но останавливаться было нельзя — огонь и дым могли подсказать людям Болтона о нахождении беглянки. «На север, миледи, до самой Стены. Там Джон. Он вас защитит» — это были последние слова Теона, искавшего искупление. Если кроме Сансы и был человек, виновный в гибели семьи не меньше, чем она, то только Теон Грейджой, наследник Железных островов. Воспитанник лорда Эддарда пошёл против Старков, предал замок огню и убедил всех в убийстве Брандона и Рикона Старков. С лихвой наказанный за свои преступления Грейджой спас её, когда леди попала в беду, и помог сбежать. — Вкусный суп, — сказала Санса, держа тарелку двумя руками. Наваристый бульон с луком и грибами действительно понравился ей. — Помнишь пирожки старой Нэн? За них можно было отдать руку на отсечение. А её байки… Боги, кто бы мог подумать, что это всё реально. За ужином Джон поведал сестре о большой угрозе, что неминуемо движется на север — армия мёртвых во главе с Королём Ночи. — Нам не стоило покидать Винтерфелл, — произнёс бастард, делая глоток эля. Всё, чего он неминуемо лишился, безрассудно отправившись на Стену, неумолимо стояло перед глазами до самой его смерти. В голове стали всплывать лица каждого из Старков, ведь от них осталась лишь память. — Если бы всё можно было исправить. От его слов в уголках глазах леди защипало. Чувство вины, давившее на неё все эти годы, особенно обострилось рядом с «правильным» Джоном, за что его нередко дразнили в детстве. — Я бы никому не позволила пересечь ворота замка, — тихо отозвалась волчица, вернув пустую тарелку на поднос. — И все остались бы живы. В ответ на это Сноу потянулся к её ладони. Жар его едва не обжёг леди, но Сансе захотелось ещё. Впервые за долгое время ей было приятно чьё-то прикосновение. Расшнурованный дублет бастарда то и дело притягивал взгляд васильковых очей, и виной тому, конечно, был крепчайший эль, а это не южная фруктовая водичка, которой нужно высосать бочку — северный напиток сразу бил в голову. «Я не в своём уме, раз допускаю такие мысли». — Не вини себя понапрасну, — Джон подвинулся ближе, а пламя камина отразилось в его чёрных бездонных глазах. — Ты ничего не могла сделать. Боги, откуда в тебе столько доброты ко мне? Я не заслуживаю и толики её. — Понапрасну? — грустно усмехнулась Санса и в следующий момент ощутила, как слёзы градом катятся по впалым щекам. — Джон, всё, что случилось с нашей семьёй — случилось по моей вине. Командующий отрицательно мотнул головой, вернув свою чашу на место. Он схватил обе ладони сестры, успокаивающе поглаживая костяшки пальцев. — Нет же, — спорил бастард, склонившись ближе к ней. Лицо леди было в нескольких дюймах от его собственного. — Это всё Ланнистеры! Они казнили отца, убили леди Кейтилин и Робба… — Ты не понимаешь, — слёзы капали с подбородка на шею, одна проскользнула в ложбинке между ключиц, теряясь в груди Сансы. Даже заплаканная она казалась ему прекрасной, однако видеть сестру расстроенной было хуже любой пытки. Как бы ему хотелось убрать каждую слезинку и развеселить маленькую девочку, заточённую в теле повзрослевшей дамы, только чтобы ещё раз услышать её смех. — …они держали тебя в заложниках… — Джон… — Не представляю, какой ужас ты пережила, — бастард не заметил, как оказался на коленях близ сестринских ног. В свете камина её густые волосы пылали червонным золотом. Командующий боролся с желанием коснуться шёлковых прядей, зарыться в них пальцами и прижать Сансу к себе. Его необъяснимо тянуло к леди, будто они станут одним целым, как только сестра окажется в его объятиях, и всё пережитое сгинет дурным сном. — Джон! — её мягкая ладонь упёрлась ему в грудь. — Отца казнили из-за меня. Голос сестры был тихим и полным скорби. Казалось, что Санса на эшафоте признаётся в своём самом страшном грехе. Она боялась поднять взгляд, чтобы не увидеть в глазах Джона осуждение и… «Ненависть. Он меня возненавидит». Сноу восхищался лордом Эддардом и хотел быть во всём на него похожим — справедливым, благородным, верным своему слову. Отца, никогда и не бывшего ему отцом, как Роббу или Брану с Риконом, Джон любил всем сердцем, и хотел, во что бы то ни стало заслужить его внимание и одобрение. Чтобы лорд Старк хоть раз взглянул на него, как на старшего сына. — О чём ты говоришь? Бастард нахмурился, а шрам исказил лицо, превратив его в злобную гримасу. От слов сестры сердце забилось сильнее. — Я так злилась, что… — боги, она злилась, что ей не дают остаться с возлюбленным Джоффри. Какая мерзость. — Я всё рассказала Серсее. Про отца, подготовленный корабль, план побега. Следующим днём его схватили, объявили предателем и бросили в темницу. Санса хотела рассказать, как она жалеет о содеянном, молить Джона о прощении, но слова застряли в горле. Она лишь беззвучно плакала, вздрагивая от всхлипов, и вытерла тыльной стороной ладони слёзы, стараясь не смотреть на брата. Джон вернул женскую ладонь в свою руку и осторожно сжал её. — Ты была ребёнком, — тихо произнёс он, будто не слышал ни слова из признания. Взгляд его не был злым, а в голосе не звучала ненависть. — Мечтала о другой жизни. — Я была дурой, — девушка посмотрела на пламя, вообразив, чем обернулся один короткий разговор с королевой для её семьи. Голова отца, несправедливо обвиненного в государственной измене, гнила над столицей, тела матери и Робба изуродовали Фреи, Арья пропала без вести, как младшие братья, о которых Санса долгие годы ничего не слышала. Они могли быть где угодно. Возможно, в могиле. Нет. Не смей об этом думать. — Не рви себе душу, — ответил Джон с непривычной для двадцатилетнего мужчины мудростью. — Все совершают ужасные поступки. Леди Старк невесело рассмеялась, представив, какой поступок может быть хуже предательства собственной семьи. — И каков твой? Командующий молчал. Перед глазами стояли белоснежные просторы застенья и нахалка-одичалая, заманившая его в пещеру, где он впервые познал женщину. Игритт была неуправляема и упряма, как северный ветер. Картина сменилась умирающим Куореном Полуруким, которому Джон всадил клинок в сердце. После этого он оказался в Замке Крастера, где прятались мятежники-дезертиры из Ночного Дозора. Он с братьями отомстил за убитого его предшественника лорда-командующего Мормонта, вновь пролив кровь того, с кем должен был защищать царство людей. После этой битвы по возвращению домой, его ждал подогретый эль с пряностями и нагая Вель, отдавшаяся ему впервые. — Я нарушил свои обеты, — наконец сказал Джон, ведая сестре о своих грехах. — Убил того, кем восхищался. Убил братьев Ночного Дозора. Не только тех, что висят во дворе. От воспоминаний по спине пробежал холод. Особенно хорошо запомнился полный презрения взгляд Олли, мальчишки-стюарта, прежде чем четверо заговорщиков пали от руки правосудия. — Они предали тебя, — отрезала Санса, вставая со своего места. — И они не твои братья. Сноу поднялся с колен и остановился в метре от сестры. Она стояла спиной, вытирая махровым рукавом халата оставшиеся слёзы. — Они были мне такими же братьям, как были Робб, Бран и Рикон, — возразил бастард. — Были? — девушка медленно обернулась. — Робб погиб, но про Брана и Рикона ничего не известно. Как и про Арью. Младшую сестру она не видела с того самого момента, как отца заключили под стражу. Не смотря на то, что Санса осталась одна, окружённая врагами, в глубине души она радовалась, что Арья сбежала. Девушка даже надеялась, что она каким-то чудом добралась до Речных земель и теперь огромное войско Робба идёт на столицу, чтобы освободить Сансу и разрушить львиную обитель. Так же ходили слухи, что Арью Старк тайно выдали замуж то за Рамси Болтона, то за его отца, но факт оставался фактом — девочка пропала бесследно, словно её не существовало. — Ты права. И мы вместе отыщем их, — произнёс Джон, робко улыбнувшись сестре. — Не думала же ты, что я брошу тебя? Призрак отца явится с того света и убьёт меня. Конечно, в Чёрном Замке им нельзя было оставаться. Только не после того, что здесь произошло. И не после того, что сюда надвигается. Три века назад, ещё когда короли-драконы правили материком, узурпатор Мейгор Таргариен вёл охоту на своих племянников, что были прямой угрозой его трону. Королева Рейна Таргариен, жена своего брата Эйгона и законного наследника престола скрылась вместе с детьми на Светлом острове, ставшего им обителью на какое-то время. Но где было укрыться ей с братом? Кто бы принял их и поддержал? Старкам некуда было податься, кроме… — Есть только одно место, где все мы будем в безопасности, — твёрдо сказала Санса, взглянув на бастарда. — Дом. — Скажем Болтонам собирать вещи и выметаться? Командующий посчитал, что леди Старк изволит шутить. — Винтерфелл наш дом, Джон, — решительность в её голосе говорила об обратном. — Мы сразимся и вернём его. Мы сразимся. Бастард тяжело выдохнул и развернулся боком, будто хотел убежать от этих слов. Санса, высокородная леди, не видевшая ни одной битвы в своей жизни, рассуждала, будто вести и тем более выиграть её так же легко, как продеть нить в иглу. Бесконечные набеги и поединки с одичалыми, Битва за Стену длившаяся всю ночь, перебитое Станнисом Баратеоном войско Манса, сражение в Суровом Доме с армией мёртвых — кровь за кровью на девственном снегу. «А тебе, лорд Сноу, предстоит сражаться вечность» — сказал ему перед смертью сир Аллисер Торн, повешенный за убийство своего лорда-командующего. — Я устал сражаться, — с плохо скрываемым раздражением произнёс Джон. — Я только этим и занимался с тех пор, как покинул дом. — Посмотри на меня! Санса схватила брата за лицо, обращая чёрный взор на себя. Бастард опешил, что не пошевелился, оставив все попытки завершить этот разговор. Большим пальцем она погладила бородатую щёку и сказала: — Всё это время ты был один. Без семьи, что сможет направить тебя или защитить, — ещё никто не обращался к нему с подобной заботой. Глаза её сияли в полутьме. — Теперь ты не один. — Санса… — Красная ведьма не зря вернула тебя с того света, — сестра перебила его, переместив ладони на плечи. Сейчас без доспеха она могла свободно прикоснуться к чему угодно, чувствуя жар его тела. — Мы выгоним всех крыс с нашего дома и одолеем Короля Ночи. А после великой победы Старки снова будут править севером. Мы будем править. Джон не верил, что это происходит на самом деле. Санса, всё детство презиравшая его без причины, изменилась до неузнаваемости. Инфантильная девочка с приторными грёзами про принца погибла в Красном Замке, а вместо неё восстала винтерфелльская волчица, суровая и жестокая. В то время как многие посчитали его безумцем, после рассказа о воскресшем упыре, сестра поверила каждому слову. В конце концов, Санса была права. Они повсюду в опасности, и на севере, и на юге. Бежать было некуда. — Я не могу требовать, но вольный народ… Если поговорить со старейшинами, есть шанс, что они сразятся за нас, — однажды одичалые уже доверились ему и поддержали. Командующий благодаря кораблям Станниса Баратеона спас их от гибели, что пришла в Суровый Дом. — Они так же уязвимы, как и мы, пока Русе Болтон Хранитель Севера. Но силы и близко равны не будут. С поддержкой Карстарков и Амберов войско Болтонов могло насчитывать около пяти тысяч, а возможно и больше. Этого хватило бы с головой, чтобы перебить всех укрывшихся в Чёрном Замке. — Ты прав. Болтоны тоже это знают, — лицо Сансы выражало отвращение. — Мы даже дадим им почувствовать вкус победы, прежде чем навсегда прервать их род. — И как мы это сделаем? — Ты веришь мне? — Джон согласно кивнул, на какое-то время перестав дышать. — Хорошо. Потому что тебе всё это не понравится. Но шанс только один. Её ладонь скользила всё ниже, отодвигая в сторону расшнурованный дублет брата. Россыпь крупных шрамов покрыла крепкий стан. То, о чём Джон и говорил. Предательство. Она едва могла представить боль, которая поглощает сознание, когда клинок разрывает плоть. Ублюдки хотели отнять его. Санса уже сбежала из Винтерфелла, когда окровавленный бастард бездыханно лежал во дворе замка. Она могла потерять его навсегда. — Не самое приятное зрелище, — шёпотом произнёс Джон. Они стояли настолько близко, что при вдохе он почувствовал только запах её волос. — У меня тоже есть, — Санса подняла васильковый взгляд и отошла в сторону. Она села на край письменного стола и приподняла полы халата. — Смотри. Стройные ноги сестры, от которых он не мог оторвать взгляд, были усеяны фиолетовыми отметинами. Когда леди Старк отвела правую ногу в сторону, глаза бастарда расширились, а ноздри опасно вздулись. Шрамы, оставленные явно охотничьим ножом, напоминали косые разрезы на пергаменте. Джон шагнул ближе, подходя вплотную, и бездумно провёл по ним рукой. Прекрасное тело, осквернённое уродом Болтоном, вызвало внутри разрушительную бурю. Казалось, невозможно чувствовать столько всего одновременно: боль, ярость, желание. Мозолистые пальцы Джона обводили контур каждого шрама, нарастающий гнев внутри командующего порождал мысли одна ужаснее другой — прикончить Рамси голыми руками и зацеловать каждый порез на теле сестры. — Я убью его за всё, что он сделал с тобой, — прошипел бастард, поднимая взгляд на леди Старк. — Головы каждого Болтона украсят пики Винтерфелла. Сердце Сансы учащённо забилось, как только брат дотронулся до неё. Слюнявые поцелуи Джоффри, грубость напавшего в ночи Пса, холодные, липкие руки Мизинца, его зловонное дыхание, жестокость Рамси — леди Старк претило любое мужское прикосновение, но с Джоном всё было по-другому. Руки брата были нежными, пальцы заботливо скользили по безвозвратно изуродованной плоти, а девушке не хотелось, чтобы это заканчивалось. Казалось, если Сноу остановится, она лишится рассудка. Внизу живота появилась сладостная истома, будто невидимый узелок, готовый взорваться в любой момент. Санса медленно протянула ладонь к его шее, на что Джон мгновенно отреагировал и шумно выдохнул, когда её пальцы прошли сквозь волосы, задержались на затылке, надавливая на него. Спину командующего словно обдало ледяной водой. Не в силах сдержаться ни секунды более, Сноу по-хозяйски переместил руки выше, рывком придвинув сестру к себе, и завладел ею. Боги! На вкус она была, как крепкий грушевый бренди, и сладкая, как грех. Он зацеловывал искусанные, бескровные губы, возвращая им нежно-малиновый цвет, а Санса забывала, что нужно дышать. Покорно выгнувшись навстречу, девушка шире раздвинула ноги, чувствуя, как шерсть и варёная кожа его одежды трётся о бёдра. В бриджах бастарда стало тесно с тех самых пор, едва он коснулся Сансы, а теперь она сама прижимала брата к себе, отвечая на каждый поцелуй. Показалось, или леди Старк начала стягивать дублет, едва заметила такую возможность. Рыжие волосы игриво разметались в стороны, позволяя нырнуть к шее и обласкать её. Санса. Кончик языка касается нёба. Санса. Её имя звучит, как прохладный горный ветерок в жаркий день. Санса.Запретная, желанная, родная. Родная. Твоя сестра, проклятый ты безумец. Джон с большим усилием оторвался от неё, ударив кулаком по столу, на котором сидела леди Старк. Она вздрогнула, непонимающе глядя на брата, и скорбно отпустила его. Её щеки пылали, грудь вздымалась, перед глазами плясали цветные круги. Им было так хорошо, но Джон всё равно остановился. Он никогда не допустил бы подобного. Прежний Джон. Этот был другим. — Что не так? — сдавленно произнесла Санса. Ей всё ещё было тяжело дышать после их поцелуя. Ониксовые глаза бастарда впились в её лицо. Командующий не держал сестру, но кулаками упирался в столешницу, нависая над ней. — После всего, что с тобой было… Я посмел, — на миг он ужаснулся собственному поступку, но облизав губы и ощутив на них вкус Сансы, понял, что именно его напугало. — И мне совсем не стыдно. Леди Старк едва ли не бросилась в пляс от этих слов. Она коснулась косого шрама на его лице, заправила за ухо выбившуюся прядь, провела носом по небритой щеке и впервые за долгие годы счастливо улыбнулась. — Посмей ещё раз, — прошептала она в его губы, ощутив, как пальцы брата возвращаются на положенное место, правда, сквозь халат. Но это поправимо. — Да. Ещё, Джон. — Ты мне душу наизнанку выворачиваешь своим шёпотом, — бастард подхватил сестру на руки, придерживая за талию. Несколько шагов и Джон усадил девушку на кровать, сам устроившись на полу у её ног. Руки его потянулись к поясу, единственной преграде между ним и великолепным телом. Взглянув на приоткрытые губы Сансы, дрогнувшие в улыбке, мужчина понял, что всё делает правильно. Когда Сноу легко развязал злосчастный пояс, его взору представились очертания двух холмиков. Джон наклонился к ним, стягивая халат с плеч сестры. Едва её тело осталось без одежды, бастард осознал — он пропал. Навеки пропал в этой северной красоте. Он осторожно коснулся груди, сжав её в ладонях, и медленно провёл большими пальцами по набухшим кружочкам. Санса ахнула, вильнула бёдрами, размазывая собственную влагу по мягкой махре, а Джон тем временем лизнул затвердевший сосок, полностью помещая его в рот. Вторую округлость он массировал пальцами, а затем плавно перешёл поцелуями к ней, проделывая то же самое. Грудь Сансы затвердела до сладостной боли, но брат и не думал останавливаться. Его горячие губы скользили ниже, касались каждого шрама у рёбер. Леди Старк дрожала от желания, запустив пальцы в кудрявые волосы брата. Джон слегка надавил на впалый животик, подбородком подталкивая её на кровать, и когда Санса легла, его руки подхватили стройные ноги. Бастард придерживал их под колени, усыпая поцелуями внутреннюю их часть, чувствуя губами размазанную по нежной коже влагу. В таком положении перед ним оказалась самая сочная часть сестры. Что-то липкое и тягучее покрывало розовый бугорок меж двух складочек. Джон провёл пальцем сверху вниз, размазывая её сок по промежности, затем ещё раз, наблюдая, как жидкость вытекает из дырочки. Первый стон, сорвавшийся из зацелованных сестринских губ, едва не свёл его с ума. Он хотел слушать их всю ночь, но для этого нужно было довести Сансу до блаженства. Командующий раздвинул языком влажные складочки, игриво теребил набухший клитор. Никогда не ощущавшая ничего подобного, девушка хотела было свести ноги, но бастард настойчиво развёл их ещё шире, вылизывая промежность и лаская губами в поцелуе. Именно так он целовал сестру несколькими минутами ранее. — Ох, Джон, — звук её голоса услаждал слух. Рыжеволосая извивалась под ним и сжимала покрывало в кулаки. Его член стоял колом и норовил прорвать бриджи, поэтому Джон наспех их расшнуровал и стянул до колен. Капли его собственного сока стекали вниз по стволу, мужчина быстро их размазал, не желая отвлекаться, и сглотнул, чувствуя только вкус леди. Боги, он мог вечность провести между её ног. Санса сочилась так, что подбородок его был полностью в ней. Следы возбуждения сестры оставались на бороде, терялись в густых чёрных волосах. Игриво мотнув головой в разные стороны, он обхватил губами клитор, посасывая чувствительную точку и оттягивая её с причмокиванием. Он был уверен, что сестра сейчас пунцового цвета, но вместо стеснения леди ещё раз вильнула бёдрами, потёрлась о его влажный язык и сладко стонала. Сестра коснулась собственных грудок, покрутив кружочки меж пальчиков, и поняла, что если Сноу не остановится, она лишиться чувств. Она взяла его за шею и притянула к себе. Когда брат поднимался с колен, Санса увидела его крепкий член и низ живота заныл. Ей было плевать, что они находятся в великом воинском ордене, где мужчинам полагается блюсти целибат, а если кому-то и приспичило нарушить свои обеты, то точно не с сестрой. Сводной сестрой. Кто угодно мог услышать их стоны, войти в незапертую комнату, но всё это не имело никакого значения. Ещё никогда и ни с кем леди не чувствовала себя настолько хорошо, даже когда сама в час волка касалась влажного местечка между ног. — Прекрати эту пытку, — с жаром произнесла она, когда брат навис над ней. — Джон, умоляю! Санса слышала ехидный смешок у самого уха и со злостью сорвала его дублет. Сноу свёл лопатки, помогая девушке это сделать. — Как грубо, леди Старк, — он просунул руки под её спину и приподнял над постелью. — Никакой грубости. Я покажу тебе удовольствие. Джон усадил её сверху, лаская кончиками пальцев впадинку над ягодицами. В ответ на это тонкие пальцы сестры обвили его член и сжали его. Несколько движений вдоль ствола и бастард схватил её за запястье. — Теперь достаточно нежно, лорд-командующий? — нарочито невинно произнесла лисица. Она прижала член к своему животику и потёрлась о него, а Джон сдавленно выдохнул, уткнувшись лицом в её грудь. Боги, бесстыдница сведёт его с ума! Опьянённый телом сестры, он едва сдерживал себя, чтобы не засадить ей с размаху. После этого Санса не посмеет с ним играть. Но не сейчас. Только не после того, что она пережила. Нужно время. Девушка обвила его у основания и плавно направила в себя. От обильного количества её влаги Джон мгновенно и без преград проскользнул в горячее нутро, заполняя леди собой. — Ох, Джон! — тугой узел внизу ослабевал, когда брат оказался внутри. — Так хорошо. «Хорошо» было слабо сказано. Запредельные ощущения, страсть и счастье, наполнили девушку. Брат не спешил и позволил ей самой контролировать ситуацию, украв нежный поцелуй. Санса прогнулась в спине, начиная медленно двигаться верхом на Сноу. Она настойчиво касалась его спины, шеи, прочёсывала затылок и выгибалась сильнее, когда он играл с её грудью. Тугая дырочка сестры обильно сочилась, от чего бастраду приходилось порой придерживать и даже останавливать разгорячённую деву поцелуями и ласками. Санса гладила его плечи, сжимала каменные мышцы и улыбалась, как девчонка, каждый раз, когда Джон дарил ей нежность. Решив, что теперь черёд брата власть насладиться её телом, она легла на спину. Сноу забрался сверху, рывком вошёл, а стон сестры затерялся в его губах. Да, теперь рыжая бестия не могла его дразнить при всём желании. Джон ласкал бёдра руками, впивался пальцами в фарфоровую кожу, избегая синяков и гематом, оставленных её мужем. Санса обняла его под руки, цепляясь коготками и оставляя тонкие красные полосы близ рёбер — бастарда это только разгорячило. Он ускорял толчки, шлёпаясь о девичье тело, упирался локтями в постель, и неутомимо шептал имя сестры. Джон сгрёб её в объятия, отдавшись чувствам. Толчки стали более резкими, частыми, лоно Сансы пульсировало и плотно облегало член. Он размазывал влагу девушки по их телам, волосы внизу слиплись от её количества. Чувствуя, что сил сдерживать больше нет, Сноу обхватил член у основания, и спустил на настрадавшийся за сегодняшнюю ночь махровый халат под их телами. Джон сбросил его прочь и лёг рядом с сестрой, тяжело дыша. Потные, перепачканные следами своих желаний, дети лорда Эддарда Старка прижимались один к другому в чёрных стенах. Тень пламени плясала по облезшему деревянному полу, запрыгивала на недоеденный ужин. Джон приподнялся на локте, коснулся губам за ухом, тепло выдохнув в него, плавно опустился к шее, а оттуда перебрался к плечу. Карие глаза смотрели на неё с бесконечным обожанием — Санса не догадывалась, что может вызвать у кого-то такой взгляд. «Когда ты вырастешь, я найду тебе достойного жениха. Смелого, нежного и сильного» — в мыслях эхом всплыл голос отца. Знал ли Нед Старк, что старшая дочь найдёт все эти качеств в его побочном сыне? Стыдился ли связи своих чад, будь он жив? Была ли бы эта связь? Надеюсь. Смелый, нежный, сильный. Это был их последний разговор с отцом в Королевской Гавани, прежде чем старшая дочь предала его. И всё равно брат ей простил это. — О чём ты думаешь? — спросил он, сплетая их пальцы. Санса повернулась к нему лицом и произнесла: — Ты — лучшее, что есть в моей жизни. Губы его растянулись в счастливой улыбке. Он не смел надеяться услышать такие слова от любой женщины. Но Санса не любая. Она моя. За окнами неспешно падал снег, пока Джон ласкал сестру поцелуями. Заметив, что очаг постепенно потухает, он забрался вместе с ней под тёплое одеяло. Санса покоилась на его груди, размеренно дыша. Сквозь сон, она слышала слова брата: — Я верну наш дом.