Чёрные птицы

      Шото очнулся, сидя на стуле, в каком-то складском помещении. Кругом была пыль, валялись треснутые доски, стояли старые ящики. Маленькое окошко было под самым потолком и оттуда еле-еле пробивался свет садящегося солнца. По углам виднелась довольно обширная паутина. В целом, этой картины было достаточно, чтобы Тодороки понял, что помещение давно заброшено. Он попытался пошевелить руками. Связаны. Было достаточно глупо полагать, что его похитили, а потом решили дать свободу передвижений. Ни одна причуда также не работала, что не на шутку насторожило пленника. Шото вертел головой по сторонам, осматриваясь, но такого количества света было слишком мало, дабы разглядеть подробности окружения. Глаза ещё не привыкли к темноте, а от резких движений голову стиснул тугой обруч боли. Воздух был сырой и пыльный, отчего парень непроизвольно чихнул. -Будь здоров, — раздалось у него за спиной. От неожиданности Шото вздрогнул и несмотря на боль резко повернулся в сторону звука. — Кстати, ты не сможешь использовать причуды около двенадцати часов, поскольку я вколол тебе блокатор, — Деку покачал в пальцах пустой шприц и небрежно бросил его на пол.       Деку сидел на втором чудом уцелевшем стуле задом наперёд, положив руки на спинку стула и опустив на них голову. Его поза выдавала откровенную уверенность и наглость. Тодороки пытался разглядеть его лицо, но парень быстро скрыл его в ладонях и глухо засмеялся. -Не смотри на меня, Шото, я стесняюсь! — Изуку слегка затопал ногами, явно переигрывая со смущением. -Что тебе нужно? — Тодороки озвучил вполне логичный вопрос. -Ты, — Мидория встал со стула и сделал шаг в сторону связанного. Между ними было не более пяти метров, но выглядели они целой пропастью. -Зачем я тебе? -Я одержим тобой, Шото Тодороки, — ещё один шаг. Он привёл Деку под одинокий луч света и осветил его лицо. Оно было спокойно, но в красных глазах бушевал огонь. Ярости, безумия или страсти — определить было совершенно невозможно. Шото решил, что спорить со злодеем-психом чревато лишними проблемами и продолжил задавать вопросы. -Где мы? -На заброшенном складе на окраине города. Завод, которому принадлежит склад, также заброшен, поэтому здесь крайне редко бывают люди, так что нам никто не помешает, — ещё шаг. Расстояние неумолимо сокращается. -Почему я? -Ты мне понравился. Есть в тебе что-то манящее, — шаг. Скрип кожи митенок, которые Изуку решил поправить. -Что ты сделал с моим отцом и Бакуго? -Я за них не в ответе, сейчас они развлекаются с моими знакомыми. Удивлён, что вы с Каччаном друзья, — звуки шагов совсем близко. -Мы не друзья, а вот вы с ним явно ими были, — Шото смотрел прямо в глаза своему похитителю, пытаясь предугадать дальнейшие действия. Кожу запястий натёрло и пекло от неудачных попыток освободиться. -Знаешь, это я считал его своим другом, а на самом деле был ему лишь мальчиком для битья. Способом самоутвердиться, — шаг вышел уже не такой, какой раньше, он стал менее уверенным. В голосе проскользнула истеричная нотка, — Но не переживай, я давно отпустил это всё.       Шото больше нечего было спросить. Деку сделал последний шаг, отделявший их друг от друга, и оказался напротив парня. Они молча смотрели друг на друга, пока Изуку не коснулся кончиками пальцев подбородка Тодороки. Он резко дёрнул головой, избавляясь от нежелательного тактильного контакта. Мидория резко и грубо схватил его одной рукой за щёки и сжал. -Запомни, Шото, я хочу только по-хорошему, — голос был мягкий, но в то же время угрожающий, — Поэтому побудь для меня хорошим мальчиком.       Убрал руку Изуку также резко как и приставил, отчего голова Тодороки непроизвольно качнулась. Непослушные пряди чёлки лезли в глаза, поэтому парню пришлось ещё раз мотнуть головой, поправляя их. -Готов смотреть на это вечно, — шепнул Деку, обходя парня по кругу, как хищник свою добычу.       Он вновь встал перед лицом Шото и положил руки ему на плечи. Приблизил своё лицо к чужому и внимательно рассматривал его. Взгляд красных глаз встретился с гетерохромными глазами, которые смотрели на него с вызовом. Но на их дне таилось… предвкушение? Маленькие чёртики плясали на дне пронзительно голубого и металлически серого глаза, водили свои дьявольские хороводы. Деку шумно выдохнул в лицо Тодороки, смеясь. «Извращенец», — сквозь смех сказал он, не отодвигая своего лица. Изуку со лба зарылся пальцами в свои волосы и слегка растрепал их. Отросшие кудри распались в стороны, отчего вид у парня стал ещё более безумным. Шото сидел на стуле, не отводя взгляд и не шевелясь. На уровне инстинктов он понимал, что в этой игре в гляделки проигрывать нельзя. Он и так уже в проигрыше. Деку словно кот, играющий с мышью, то отдалялся от заложника, то приближался к нему, одаривая едва ощутимыми касаниями. Наконец он снова замер и пробежался глазами по телу Шото, внимательно его изучая. Взгляд зацепился за молнию на геройском костюме, и Деку потянул собачку вниз, наполовину расстёгивая верх костюма. Тодороки слегка повёл плечами, скрывая мурашки, появившиеся от холода, который совсем не нежно прошёлся по горячей коже. Изуку вновь отстранился, внимательно изучая представшую картину, и затем нырнул куда-то в тень, скрываясь из виду. Вернулся он буквально через минуту, небрежно перекидывая нож из руки в руку. Шото нервно сглотнул, но его вид оставался по-прежнему беспристрастный. Изуку оставил нож в правой руке, этой же рукой закатывая рукав на другой, обнажая тонкое бледное запястье. Левая бровь Тодороки слегка дёрнулась вверх от недоумения, что заметил Деку. -Я так давно не точил его, что надо проверить, вдруг затупился, — парень улыбнулся. Если бы не нож в руке и не данные обстоятельства, улыбка была бы вполне милой и добродушной, даже слегка наивной. Но сейчас она вызывала лишь мороз по коже.       Мидория слегка провёл ножом поперёк запястья. Следом за лезвием на коже расплывалась красная полоска, словно след от карандаша. Капли крови начали постепенно стекать на пол, глухо шлёпаясь о бетонный пол склада. «Бесподобно», — шепнул он, обращаясь скорее к себе, чем к Шото. -Я думаю, мы можем начинать, — а вот эта фраза уже совершенно точно была обращена к Тодороки.       Деку сделал шаг в сторону парня, и Шото заметил, что всё запястье Мидории было покрыто тонкими белёсыми полосами шрамов. Какие-то были совсем свежими, а какие-то успели уже довольно сильно зарубцеваться. Вообще весь вид злодея выдавал его тяжёлую жизнь, которая изрядно его помотала. Бешеные глаза с залёгшими под ними чёрными синяками, руки в шрамах, лохматая, несмотря на все попытки привести её в порядок, причёска. Но взгляд Деку, не взирая на всю источаемую им уверенность, всё равно был какой-то загнанный, словно у дикого зверя. От этого становилось ещё жутче, ведь действия этого психопата теперь уже точно никак нельзя было предугадать. Изуку снова вплотную подошёл к Шото и расстегнул до конца верх геройского костюма. Мидория слегка спустил его по плечам парня, обнажая торс. Тодороки напряжённо смотрел на своего похитителя исподлобья. Изуку одной рукой огладил грудь парня, вторая рука сжимала за спиной нож. Кожа митенок была холодная, а шершавые подушечки пальцев обжигающе горячими, отчего пленнику рефлекторно захотелось съежиться и спрятать нежную кожу от раздражителя. Ловкие пальцы спустились ниже и одними кончиками огладили рельефный пресс, вызывая лёгкую щекотку, что вырвало у Шото рваный судорожный выдох. Изуку довольно улыбнулся и вновь отошёл на шаг назад. Он лишь доли секунды полюбовался представшей картиной, а затем снова приблизился, но уже держа нож на готове. -Знаешь, — в своей любимой манере Деку полушептал в ухо парню, — сначала я собирался тебя всего изрезать. -Так что же мешает? — Тодороки пытался оставаться хладнокровным и не обращать внимание на то, что его сердце колотится с бешеной скоростью. Правда, неясно почему — из-за такой приятной близости рядом злодея или от страха. -Я не хочу, чтобы ты истёк тут кровью. Мне было бы очень грустно, — Изуку прошёлся языком по завитку ушной раковины Тодороки, из-за чего тот тихо рыкнул сквозь зубы и тряхнул головой. -Но кое-что на память о себе я оставлю, — Деку вновь оценивающе оглядел тело своего пленника и зацепился взглядом за область под ключицей, — Вот тут и оставлю.       Изуку коленом раздвинул ноги Тодороки и опёрся коленом на выглянувший кусочек сиденья стула, случайно (хотя Деку ничего не делает случайно) уперевшись им в пах парня. Мидория покрутил в руке нож и принялся вырезать иероглифы, обозначающие его имя, на тонкой коже, высунув от усердия кончик языка. Тодороки зажмурился от боли и запрокинул голову, поджав губы. В прозвище «Деку» всего два иероглифа, вдобавок они не самые сложные, поэтому клеймение быстро завершилось. От свежих порезов устремились ручейки крови, которые Изуку растер пальцами по груди парня, после чего слизывая с них остатки крови. -Какой приятный сюрприз, — Деку намеренно потёрся коленом о набухший бугор на штанах, — не знал, что мы мазохист, Шото. Это всё отпечаток от тренировок твоего отца? Тебя заводит боль? -Не вмешивай сюда моего отца, Деку, — так долго хранивший молчание Шото не выдержал, — он хоть и ублюдок, но здесь он не при чём. -Оу, значит это твой личный фетиш? — злодей положил руку на пах Тодороки и немного надавил. Пленник рефлекторно слегка сжал ноги, но сдержался. — Знаешь, ради тебя я только что снова изменил свой план. Теперь я хочу не только сделать тебя своим, но и вырвать из тебя стоны, увидеть, как твоя очаровательная мордашка покраснеет, глаза покроются пеленой, а грудь будет неравномерно вздыматься и опускаться от твоих рваных выдохов. А ты хочешь этого, малыш Шото? — последнюю фразу Изуку влажно выдохнул в ухо Тодороки.       Конечно, парень этого хотел. Подобный сценарий не раз снился ему ночью, после чего он просыпался в прилипших мокрых от поллюции трусах, именно это Шото представлял, когда сбрасывал напряжение в ванной после тяжелого дня. Но сейчас как никогда нельзя показывать эту свою слабость злодею, даже несмотря на то, что штаны с каждой секундой давили всё сильнее и сильнее, а желание становилось ближе к животному.       Вся эта борьба со своей истинной сущностью детально отражалась на лице Тодороки. Он не заметил, как прикрыл глаза и поджал губы, а брови жалобно слегка уползли вверх. Мидория с интересом наблюдал за такой сменой выражения лица у своего пленника и хитро улыбался. Он пальцами легонько, как по клавишам пианино, пробежался по внутренней поверхности бедра Шото, что вырвало у последнего тихий всхлип. -Я же вижу, что ты хочешь этого, — Тодороки изо всех сил отрицательно качал головой, не открывая глаз. Деку чувствовал, как под его пальцами — руку с бедра он так и не убрал — напряглись мышцы. — Перестань противиться собственной природе. Может ты и не такой же псих как я, но мы оба знаем, что тебе нравится происходящее. Ты хочешь продолжения. Просто признайся в этом самому себе, не надо говорить вслух. Как говорится, расслабься и получай удовольствие.       Шото открыл глаза. Несмотря на то, что его взгляд был направлен прямо на злодея, он не видел его. Глаза словно были в расфокусе и никак не могли сконцентрироваться на объекте. Мысли безумно скакали в голове, не давая ухватить ни одну из них, чтоб хоть как-то выйти из этого невменяемого состояния. Тодороки понимал, что Мидория абсолютно прав, но он никак не мог принять эту свою тёмную половину. Это было в какой-то степени выше его сил. Но свою «светлую» сторону он уже тоже выбрать не мог. Парень словно застрял между ними, не зная, кем он на самом деле является. В голове колоколом били мысли и желания подчиниться злодею, но в то же время, что-то не давало ему этого сделать. Голова от такого мысленного напряжения была готова просто взорваться, отчего лоб покрылся липким потом, склеившим разноцветные пряди чёлки. Перед глазами почему-то предстал образ отца, день за днём ломавшим его характер и волю на протяжении всей его жизни. Наверное, этот самый ненавистный для Шото человек и стал в какой-то степени спусковым крючком для начавшего зарождаться ещё в детстве безумия. Сейчас парень окончательно проиграл битву с собственным рассудком. Его глаза наконец-то сфокусировались на лице своего похитителя, от которого не укрылись перемены в поведении пленника. Но самым главным изменением стали глаза. Их цвет стал более глубоким. Правый серый глаз приобрёл цвет смертоносной стали, острого лезвия. Левый глаз утратил цвет морского спокойствия и стал цветом больше похож на штормящий океан, который своей мощью крушит хлипкие судёнышки. -Я вижу, ты сделал правильный выбор, — Деку улыбнулся и практически по-отечески потрепал Шото за волосы. -Деку, — голос Тодороки звенел от напряжения, — я хочу этого. Сделай меня своим.       Изуку хрипло рассмеялся и сделал шаг назад. Небрежно отбросил в сторону нож, который со скрежетом проехал по бетонному полу. Мгновение спустя туда отправились и митенки, обнажая тонкую бледную кожу кистей. Глядя в глаза своему пленнику, Мидория опустился на колени перед парнем, слегка раздвигая ему ноги. Всё также не прерывая зрительного контакта, Деку, как мог, приспустил Тодороки штаны геройского костюма вместе с боксёрами, избавляя последнего от такого мучительного давления. Затем красноглазный размашисто облизал свою ладонь и обхватил ею головку, массируя её легкими сжимающими движениями. Шото выгнулся в спине и запрокинул голову. Ладони злодея были на удивление мягкими и тёплыми, отчего его движения были ещё более чувствительными для парня. Изуку размазал выступившую смазку по головке и заодно по своей ладони и спустился ею вниз по стволу, мягко, но уверенно, а затем также поднялся обратно, слегка повернув ладонь на головке. Такие махинации вырвали первый стон из груди Тодороки. Этот звук для Мидории был равносилен сигналу действия. Он слегка ускорился, что спровоцировало новый стон. Злодейская натура Деку дала о себе знать даже в таком деле. Он то ускорялся, подводя парня к пику, то снова замедлялся, оттягивая желаемую разрядку. Запястья Шото были давно истёрты в кровь об грубую верёвку, а в горле пересохло от бесконечных стонов, но он даже не замечал это. Всё, что он хотел в данный момент, в данную секунду, это заполучить кульминацию сего действа. Незаметно для себя он принялся немного, насколько ему позволяло положение, толкаться в сомкнутое кольцо пальцев. Мидория понял без лишних слов и позволил парню получить желаемое. Затем молча встал, ухмыльнулся, глядя на испачканную руку, и небрежно обтёр её об штаны. Шото тяжело дышал и постепенно приходил в себя. Кровь слишком шумно пульсировала в висках, из-за чего парень был словно погружён в вакуум. Если раньше мысли были вёрткие и скользкие, то теперь они стали тягучими и тяжёлыми, словно мёд, но всё равно не поддавались Тодороки. Изуку, тем временем, поднял нож, который улетел не так далеко, как казалось, с пола и решил разрезать верёвки, стягивающие руки и в которые вцепился в исступлении Шото. Чтоб заставить последнего ослабить хватку, дабы не порезать случайно, Мидория слегка огладил пальцы пленника, чувствуя, как расслабляются в них мышцы. Наконец руки парня были свободны. Тодороки осторожно покрутил кистями в суставах, шикнул от внезапно стрельнувшей боли в стёртых в кровь и мясо запястий. Еле стоя на дрожащих ногах, он решил сначала подтянуть штаны костюма на место и лишь потом заговорить со злодеем. Однако первым разговор начал не он. -Я хочу уйти из Лиги. — Изуку стоял спиной к Шото и монотонно обтирал лезвие ножа об ту же штанину, об которую ранее вытер руку. -Вот так неожиданно? — Тодороки не спешил подойти к парню, оставаясь стоять рядом со стулом, на котором столь увлекательно провёл время. -Ну, сначала мне было весело. Сначала хотел отомстить Всемогущему за то, что он сделал со мной. Косвенно всё-таки его вина, что я такой псих, — послышалось странное хихиканье, — но потом вступил в Лигу. Они сначала тоже хотели убить Всемогущего и все дела. А потом он ушёл в отставку и его место занял твой дорогой папочка Старатель.       При упоминании имени отца Шото зло стал кулаки, но свою ненависть не показал. Хотя она была настолько ясна всем присутствующим, что не нуждалась в огласке. -Всемогущий ушёл, а все ребята в Лиге как с цепи сорвались. Забыли про него и начали бредить Старателем. «Давайте убьём Старателя, подорвём авторитет героев!». Скучно до безумия, аж зевать хочется. Кстати, — Деку на пятках развернулся к Тодороки и направил на того лезвие ножа, используя его в качестве указки, а не угрозы, — сегодняшняя миссия как раз этому и была посвящена. А поскольку я сорвал им все планы, — указательный палец свободной руки Мидория приставил к уголку губ и сделал самое виноватое своё выражение лица, — то в Лиге мне всё равно рады не будут. -Испугался гнева своих друзей? — ирония Шото не знала границ. Деку прыснул. -Да скорее они меня бояться должны. А знаешь что, — в глазах появился непонятный огонёк, — давай сбежим, Тодороки Шото? Давай сбежим и станем самым известным злодейским дуэтом. Давай одним лишь своим именем внушать страх обычным жителям и быть чёрной меткой для всех героев? Давай вместе изменим этот мир?       Шото опустил голову, закрыв глаза, и скрестил руки на груди. Он всегда так делает, когда обдумывает что-либо. Мидория протянул ему правую руку и ждал какого-либо ответа потенциального партнёра. Тодороки понимал, что кроме матери его здесь ничего не держит. Отец — тиран, с братом и сестрой отношения не сложились. Но мать ведь можно будет навестить в больнице независимо от того, какой путь он выберет? Если он станет злодеем это будет даже удобнее, не придётся отчитываться перед своим полоумным папашей.       Единственная для Шото проблема была решена, поэтому он без колебаний пожал протянутую руку, скрепляя их союз. -Так, что там с нашим именем? — спросил он, не отпуская руки. -Чёрные птицы.