Out of touch. Вне пределах досягаемости.

В камине друг с другом играли язычки бледно красного пламени. И , хоть огонь в нем был не настоящим, в комнате действительно стало теплее . На город тихо и не спеша опускался вечер, заливая небо лилово-бронзовыми оттенками. Закаты в Испании были особенно красивыми, не сравнить с Нью-Йоркскими разлитыми серо-бурыми тучами. Я сидела в большом мягком кремовом кресле, напротив того дивана, где мы с Гусманом разговаривали днем. Мои ноги , перекинутые через подлокотник, покрывал теплый пушистый плед. В телефоне все еще висели гудки, но уже через секунду послышался голос мамы. - Надя, где ты ? Почему ушла ничего не сказав...- в ее голосе чувствовалось недовольство, однако оно быстро сменилось на интерес. - Ты придешь домой? - Привет мам, - в дверном проеме показался Гусман, с подносом еды, которую он так усердно готовил, пока я спала в кресле возле камина. - Прости что не сказала, я у Ребекки, решила напоследок все же встретится. - А как же Гусман? С ним ты не хочешь увидеться, - на моем лице появилась еле заметная улыбка, не знаю догадывалась она о моем вранье или просто интересовалась, но мне стало так приятно, что ей не безразлично мое к Гусману отношение. - Да, я зайду к нему завтра, наверное. - Завтра?- удивленно спросила она, - ладно. - Как папа? - Все так же, лежит, молчит...Врач звонил, просил по возможности привезти его на обследование. - Я завтра это сделаю, хорошо? - Нет, завтра Омар поедет получать поставку, машина будет занята. - Я...Я могу попросить Гусмана. У него есть машина. - Давай поговорим об этом дома, ты же придешь ? - Да, - тихо произнесла я, - приду. - Хорошо, - мама сбросила звонок и в моей голове повисло немое молчание. Меня отвлек Гусман, когда иначал раставлять приборы на журнальном столике. Его тонкие пальцы поправляли тарелки и салфетки, пытаясь создать что-то идеальное. Иногда эта рациональность в нем меня пугала, но в такие моменты, я любила за ним наблюдать. Он так старательно раскладывал салат, как будто намечался прием как минимум с консулом. - Выглядит аппетитно, - я слегка улыбнулась и он тут же за мной повторил. - Я хотел, чтобы этот день закончился как-то по особенному, - его рука скользнула за диван, и достала оттуда маленькую берюзовую коробочку. Наши взгляды встретились, и в недоумении я подняла бровь. - Это, то, что будет напоминать обо мне. - Гусман, - он протянул мне подарок и закусил губу, в ожидании. - Открой. Аккуратно развязав ленточку, я поставила коробочку на стол, и пальцами потянула вверх за крышку. На черной бархатной подушечке аккуратно были выписаны буквы "Tiffany & Co" , а по центру лежал браслет. Он был похож на маленькие кукольные бусы, соединенных тонкой цепочкой из белого золота шариков и трех подвесок. В центре была в форме сердца с гравировкой наших инициалов, а по обе стороны от него...Луна и маленький крестик. В внутри появилось какое-то странное чувство от такого достаточно необычного подарка. - Тебе не нравится?- в голосе Гусмана читалось волнение. - Нет, нравится, очень, - наверное мои глаза искрились в этот момент, а на лице была улыбка, которая позволила Гусману расслабится. Я провела указательным пальцем по крестику, усыпанному маленькими камушками, - спасибо! - Это был, слишком необдуманный подарок?- он улыбнулся и взял меня за руку. - Просто, это странно, если честно, даже какое-то ощущение внутри...непонятное. - Такую реакцию я и ожидал, - он снова улыбнулся и помог надеть мне браслет. - Сначала думал кулон, но руки ты видишь чаще чем свою шею, да и к тому же я знаю твою привычку теребить что-то пальцами, когда нервничаешь. А что касается... Он посмотрел на символы наших вер и , сделав едва заментый вдох, сказал: - Мы можем твердить что мы разные, что мы из двух совершенно непохожих друг на друга миров...Но как и они, мы рядом. И нас соединяют полное любви сердце. По моей щеке проскользнула маленькая слезинка. Я шмыгнула пару раз носом, и взяла Гусмана за руку, на которой был браслет. По началу меня охватил какой-то страх и непонятное сомнение, но сейчас, я понимала , что это было за чувство. Чувство принятия правды. Спустя столько лет... - Я люблю тебя. - Я тоже очень сильно тебя люблю! Не смотря на созданную Гусманом атмосферу,я чувствовала какую-то гнетущую меня вину, за ложь, придуманную для моей матери. То ли по привычке, то ли на подсознательном уровне специально, нужные слова вылетели у меня без особой на то инструкции, хотя все уже давно поменялось, и не было никакого смысла что-то скрывать. - Прости, что не сказала, что была у тебя. - О чем ты? - Гусман раскидал по полу подушки с дивана и приземлился на одну из них. - Твоя мать и так пережила слишком многое за последнее время, не стоит ей этим трепать нервы. - Думаешь она не догадалась? - я усмехнулась и спустилась с кресла на одну из разбросанных подушек. От курицы исходил чарующий запах, так что мой желудок начал предательски издавать звуки, напоминающие о том, что его уже давно не кормили. - Ладно сейчас, а то что летом было? - Они знают, но упорно делают вид что нет. Может надеятся, что ты передумаешь... - Не передумаю, точно нет. Мои слова были сказаны так резко и твердо, что Гусман на мгновение прекратил жевать и уставился на меня. - Может и да, - он все еще смотрел в мои глаза, не отрываясь, - так было бы проще всем... - И что ты несешь? Вино в голову ударило, - я начинала на него злится. Видать геройствовать было у него в крови, но тот факт, что он допускал мысль о нашем разрыве на благо всем, меня изрядно выбешивал, - Кому проще? Моим родителям? А я живу для них или для себя? Это моя жизнь и мой выбор. Или может быть проще тебе? Он снова напрягся и тяжело выдознул. Его руки опустили приборы на тарелку и переплели кисти, положив локти на стол. Появилось странное причувствие , что его действия слишком четкие для внезапно сложившегося напряженного разговора. Будто бы он уже все это тысячу раз прокрутил в голове и был готов. - Если ты от меня уйдешь...- вот и ответ , это был спланированный разговор Гусмана, который ни к чему хорошему изначально не мог привести. - Я не уйду. - Если... - Давай без если. - Надя, ты не понимаешь? Вся та сладкая жизнь, как в этих дурацких фильмах никогда не станет нашей реальностью? - А зачем мне чья-то наигранная реальность? Когда ты решил, что все должно быть как по сценарию? - С того момента , как сказал , что люблю тебя. Я не могу допустить и мысли, что причиню тебе страдания или лишу тебя возможного шанса быть счастливой, даже с кем-то другим... Из моей руки вывалилась вилка, и ударившись со звоном об стеклянную тарелку, расколола ее. Напряжение нарастало, и мне казалось, что Гусман давно хотел завести эту песню, про то, что с кем-то мне будет лучше чем с ним. За эти мысли мне так хотелось со всей силы ударить его, чтобы он пришел в себя и не мнил себя главным страдальцем из ванильных сериалов. - Ты сейчас вот это все серьезно? - я вскинула бровями и опустила руки на стол. - Шанс на счастье? И в чем же оно тогда заключается? Тупо жить с нелюбимым человеком, но без всякого стресса? Как марионетка? За то спокойно. Супер, Гусман! Еще что придумаешь? - Надя, я ведь не шучу. Посмотри сколько вокруг меня проблем. Я не хочу висеть баластом на твоей нервной системе... - Теперь ты так заговорил? - меня начинало накрывать волной нервозности, и я знала , что еще чуть чуть и мой мозг закипит как чайник.- Почему же ты за меня решаешь, что я хочу в этой жизни? Сначала родители, теперь ты ? - Я хочу чтобы ты была счастлива... - Я счастлива, смотри! Я рядом с любимым человеком, возле камина, пью вкусное вино, ем вкусную курицу, что это по твоему если не счастье ? - Надя, сними эти розовые очки!- Гусман тоже начал нервничать и голос его стал намного грубее. - Хватит играть в эти чертовы игры, что все будет хорошо! Этим всегда Лу занималась. Помнишь что ты мне сказала? Люди которые тебя любят говорят тебе горькую правду, а не утешают, поклоняясь словно Богу. В комнате повисло молчание. Я будто растеряла все когда-то изученные слова, в голове было абсолютно пусто. Гусман отвернулся к камину, и на его лице появилось отражение играющего пламени. - Я без пяти минут в тюрьме, мне никогда не доказать виновность моего отца, он скрывал это все годами, - его голос дрогнул, - твой отец и так при смерти, а ты хочешь сказать ему, что встречаешься с парнем , который всю школу трепал ему нервы так еще и стал уголовником? Хочешь прилетать на каникулы и вместо прогулок и ужинов, посещение в тюрьме? Это не жизнь, черт возьми! Надя, я больше всего в этом мире, люблю тебя! За каждый прожитый день, я благодарю Бога, потому что в каждом этом дне есть ты. Мы становимся взрослыми, когда начинаем принимать взрослые решения, помнишь? Это ты мне говорила...И как бы мне не было тяжело, мне придется это сделать! Из моих глаз, уставленных весь его монолог в одну точку на стене, потекли слезы. Я была на столько ошеломлена его словами, что не знала стоило мне им сопротивляться. - И это твоё взрослое решение ? Бросить то к чему мы оба так стремились? - Я всю жизнь стремился избегать этих решений, но они с рождения меня преследовали...От меня отказались родители, я попал в семью, где деньги важнее чьей-то жизни. Единственное , что я принимал и любил, Марина, моя сестра, умерла из-за алчности, жадности, из-за всего того, чем наполнен мой мир. Меня предали друзья, а когда я смирился и простил обоих, один заболел раком, а второго убила моя бывшая подружка. Мои лже любимые родители развелись, а отец в виде прощального подарка оставил мне браслет на ногу. А ты...- он снова плакал. Его голос разрывался рыданиями, а каждое слово причиняло ему такую неимоверную боль, с которой он не мог справится, которая ломала его изнутри. - Надя, ты самое настоящее в моей жизни. С первой встречи и до сих пор, я не могу отделаться от мысли, что за все мои страдания , ты моя награда, а сейчас...Последняя ниточка, связывающая с жизнью. Каким бы я не был эгоистом, как бы сильно не желал забыть все и просто любить. Просто жить , Надя... Но похоже, что жить это мое проклятие, а мое единственное спасение, я тяну с собой на дно. По спине пробежали мурашки. В комнате резко стало темно и нечем дышать. Каждое его слово эхом проносилось в моей голове, и теперь я даже не пыталась найти им оправдания. - Я знаю, что ты любишь меня, и за это я тоже Богу благодарен, что мы прошли все эти моменты пусть и мимолетного счастья вместе. Я же каждый день вспоминаю все это. Наша первая встреча в классе, и то как ты застукала меня с Лу. Как смотрела тогда невозмутимым взглядом, хотя я знал, что для тебя это был полный шок. Как поспорил на тебя, и как каждый разговор чувствовал себя последним придурком. Я помню как первый раз пришёл в твой магазин, надеясь поразить тебя своим обоянием, и как ты выгнала меня. Как пришёл снова, чтобы извинится и увидел тебя без хиджаба. Твои волосы, я не мог оторваться и ещё долго вспоминал их. Наш первый поцелуй и все остальные, я вновь и вновь чувствовал все то, что испытывал в те моменты. Наш первый секс, и как утром ты ушла , без единого слова. Как я признался Лу, что люблю тебя, как поборол копившуюся в себе трусость. А потом ты поборола свои принципы и все это слил Валерио. Мне было так больно от того, что я был не в силах предотвратить это, не мог тебя защитить. Я вспоминаю каждый прожитый день рядом с тобою, как ты сказала, что нужно привыкать не всегда получать желаемое. Но я так сильно хочу чтобы ты была счастлива, поэтому прошу...Позволь мне тебя отпустить... Мы молча сидели на тех же местах, что и в начале этого разговора. Прошло много времени, а я все смотрела в одну точку, с абсолютно пустой, но такой тяжелой головой. Не знаю был ли какой-то смысл что-то говорить или нет, тогда мне было без разницы. Все равно ни единого слова на ум не приходило. Я просто сидела и смотрела в стену. Какая-то очень важная часть меня после всех его слов просто умерла, и не было ни малейшего шанса на ее воскрешение. Губы высохли, а щеки раздирали высохнувшие слезы. Я знала, что переодически он смотрит на меня, ожидая хоть како-то реакции. А какой? Никогда не чувствовала себя такой опустошенной и не живой. Он просто взял, и убил меня, желая того или нет, сейчас не имело абсолютно никакого значения. Мы столько времени и сил потратили на то, чтобы доказать друг другу и всему миру, что наша любовь нечто большее, чем все "но". Но... похоже , что бились мы головой об стену напрасно. Бились, чтобы в какой-то момент он решил за нас обоих, что пора сдаться. Отступить, подтверждая правоту моего отца, что мы друг другу не пара, Лу, что никогда не поймем друг друга, и всех остальных, твердивших твердое "против". - Скажи хоть что-нибудь...- его голос разорвал давящую тишину, но лучше бы он этого не делал, как и не говорил всего этого. - Прошу, не молчи... - Ты не дал мне слова, все решил сам, - каждое из слов изнутри разрезало все то, что во мне осталось живым. Веки медленно опускались и поднимались, уже не в силах останавливать текущие ручьем слезы. Уже бало так все равно, - зачем было столько бороться, чтобы сейчас вот так вот сдаться? - Надя, ты не понимаешь, так будет лучше... - Ты сделал так, как будет лучше тебе. - Не говори так, ты же знаешь, что это не правда. - Если бы ты правда желал мне счатья, не просил бы отпустить, чтобы твоя совесть была спокойна. Чтобы ты каждый день разрывал изнутри себя на части, но продолжал внушать, что ты сделал это ради меня... - Надя... - Ты хотел снова быть героем...- я набралась смелости и наконец-то посмотрела ему в глаза, - Только когда же ты поймешь, что ты не чертов рыцарь, который всех должен спасать. Ты променял свою пусть и не самую счастливую как в сказках жизнь, но все же счастливую, на то, что у тебя останется сейчас. Груда развалин. Руины. И ты. Один среди них. Без всякой надежды на спасение. Я знала какую боль причинила ему этими словами. Как он только что похоронил остатки себя. Гусман умер у меня на глазах. Тот Гусман , которого я когда-то полюбила. Напротив меня сидело лишь бездызанное измученное тело, без чувств, без единой частички души. Казалось он не дышал и сердце его не билось. Но мне было так больно его видеть, так больно осознавать, что только что мы вместе сотрворили друг с другом. Я просто ушла. Покинула его, как он и просил. Шла по улице, абсолютно пустая. Будто никогда внутри ничего и не было. И впервые за все время, которое я была в Испании, пошел дождь. Такой сильный дождь, смывая с меня все обломки любви и надежды на счастье, которые Гусман так больно ломал. Которые я позволила ему сломать. Смывая все то, чем я жила ...Оставляя лишь жгучую боль в гордом одиночестве.