Юнхо быстрым шагом возвращался домой. Он знал, что слежки нет, но всё равно торопился быстрее вернуться к Хонджуну. Надолго оставлять его нельзя. Уже на лестничной клетке он перешёл на бег и увидел Сонхва у порога его квартиры.
- Хонджун, зачем ты открыл дверь? – первое, что вырвалось у Чона, и тот с оглядкой на окна, запихал этих двоих в квартиру. Закрывшись на все замки, Юнхо спокойно выдохнул, но не спешил поднимать взгляд. Сонхва смотрел на него как на предателя и скорее всего, хотел немедленно получить объяснения.
- Хён, ты принес? – Хон, как ни в чём не бывало, забрал пакет из рук старшего, и стал разглядывать содержимое. – Ему теперь придется рассказать, в любом случае. Не будем ломать комедию, пошли на кухню, я голоден.
За спокойствием в своих словах, Хон умело прятал страх. Руки немного подрагивали, в мыслях судорожно собирался план, как уберечь доктора, решившего вдруг поиграть в героя. Примерно, он догадывался, с какими новостями мог прийти Сонхва, и точно знал, что брат непременно узнает о его причастности. Это значительно усложняет ситуацию.
Сонхва проследовал за, уже бывшим пациентом, и сел за стол. Он уже не уверен, что Хонджун был настоящим пациентом, он в принципе был ни в чём не уверен на счёт всего, что было связано с этим красноволосым парнем. Выцветшие пряди на вид казались мягкими и слегка мокрыми. Ким наконец-то смог принять нормальный душ и воспользоваться любимыми кондиционерами, чтобы волосы не были похожи на солому. На секунду, Сонхва захотелось прикоснуться к ним, провести пальцами, но он быстро вспомнил что ситуация совсем не подходящая для минутных слабостей.
- Кто вы такие? – Пак первым нарушает тишину. Смотрит в спину Хонджуна, который достает из пакетов еду, затем на Юнхо, что пялился в узор кружки на столе. Чон обдумывал, как вывалить на коллегу правду, ведь как он отреагирует, не знает никто. В итоге Ким сказал первым, развернувшись к мужчинам:
- Я наследник мафиозного клана, и мой брат хочет меня убить.
- Что ж, удивили только слова про мафию. И то не сильно.
Ким и Чон вскидывают брови, глядя на доктора.
- Догадывался значит… - тянет Джун и продолжает копаться в пакетах.
- Не каждый смертный может с такой лёгкостью добывать мескалин. И дураку будет ясно, что здесь замешан криминал.
Всё внимание снова на Пака. Чон не скрывая удивления, двигается ближе:
- Мескалин? Ты узнал что…
- Что подсыпали Хонджуну? Да, - скрестив руки, Сонхва не отрывает взгляда от младшего. Тот замер в ожидании продолжения, - Ты знал, что он травит тебя, но не знал чем, да? Поэтому вызывал рвоту постоянно?
Ким усмехается. Этот доктор оказался совсем непростым, как хотелось бы. Не суй он свой нос не в своё дело, Джун бы не трясся так за его жизнь. Парень садится на стул рядом, с яблоком в руках, и говорит:
- Ну как постоянно. Когда получалось. Брат пристально следил за тем, чтобы я съел хоть что-то из его гостинцев, и мне приходилось это делать. Иначе бы он заподозрил неладное. Иногда он уходил почти сразу, ссылаясь на дела, тогда я мог быстро избавиться от этой дряни. А иногда, он оставался подольше, и тогда уже было поздно, что-либо делать. Потом случались «приступы», которые очень классно вписывались в диагноз. Я догадывался, что это наркотик, но никак не мог узнать ни название, ни прочее.
Сонхва невольно вспомнил, как общался с Минги, каким приятным человеком он казался, когда навещал младшего брата… Хотя, и Ким тоже отличился, притворяясь не понятно кем. Этот факт бесил больше всего, ведь они вроде доверились друг другу? Или то, что происходило между ними, было не так важно, чтобы элементарно попросить помощи? Сонхва мог помочь, ему было бы не всё равно. Только, видимо, Ким уже забыл, что творил с чувствами доктора, когда пришёл к нему посреди ночи.
Нахмурив брови, Хва пытается связать картинку воедино, но с каждой секундой появляются новые вопросы и сбивают с мысли.
- Если так, то сейчас ты ещё в большей опасности, да? Как только Минги узнает, что ты вне стен больницы… Кстати, а как ты…? Там же стена…
Юнхо подаёт голос:
- В коробке для старой мебели. Наш человек в больнице помог ему, пока я разгружал коробки.
«Наш человек?»- подумал Сонхва и сразу стал вспоминать весь персонал.
- Сонхва? – обратился Юнхо, - Зря ты в это залез.
Он уже слышал эти слова, и это порядком надоело. Закатанными к потолку глазами, Хва демонстративно это показывает и усталым тоном говорит:
- А разве, ты не сам меня в это втянул? – Пак наблюдает за тем, как Хонджун перестает жевать яблоко и переводит взгляд на Чона, - Я сейчас подумал, моя замена, так ли она случайна? То есть, с той ли целью ты отправил меня туда, которая прописана в документах, или же, есть другие?
Послышался смешок. Это был Хонджун. Он прикрыл рот рукой и смеялся, словно услышал анекдот. Юнхо на это только вздохнул. Сейчас Сонхва не узнавал в нём того самого Чон Юнхо, который был ему одновременно начальником и другом. Перед ним сидел другой человек, в черной кожанке и ледяным взглядом, который говорил другим голосом. В нём не было того дружелюбия, лишь холод и сталь.
Младший Ким закончил смеяться, но, не перестав улыбаться, сказал:
- Что ж, проницательности тебе не занимать, Пак Сонхва. И в нашей ситуации, она быстрее тебя погубит, чем поможет.
- Сначала… - всё-таки отвечает Чон, смотря на надкусанное красное яблоко, что Джун оставил на столе, - Так и было. Мне нужен был связующий, ты подходил просто идеально, а потом, появился другой человек, готовый помочь и план изменился.
- Почему тогда не сказал раньше?
- Это было опасно. Минги и так обратил на тебя внимание в первый день, если бы ты всё знал, то уже вряд-ли сидел сейчас здесь.
Наступила тишина. У Сонхва в голове все мысли превратились в кашу. Подумать только, а ведь вначале, история начиналась так просто, что фантазии казались вполне приемлемыми. Теперь же Паку не до выдумок. Это реальная история, а не то, что он вычитывал в детективах.
Хонджун внимательно наблюдал за тем, как доктор ушёл в свои мысли. Парень достал яблоко из пакета и протянул его Паку, сказав:
- Ты первый попадешь под подозрения брата, так что выбор особо не велик. Останешься здесь, пока я не покончу с ним.
Сонхва сглотнул и с удивлением посмотрел на парня:
- Ты убьёшь его?
- Не знаю, - пожал плечами Ким.
***
Дверь в больницу открывается резко, отчего Уён вздрагивает и поднимается со стула. В помещение входит несколько людей, на вид хорошо тренированные, и, кажется, Чон видел на их поясах кобуру.
- Что происходит? – сотрудник выходит из-за стойки, - Какого чёрта?
В дверях появляется Минги, красный от злобы и готовый ломать шеи всем, кто виновен в побеге младшего брата. Не сказав ни слова, мужчина хватает Чона за грудки и прижимает к ближайшей стене. От удара спиной, парень резко выдыхает и возмущенно верещит:
- Хэй! Вы что позволяете себе?!
- Где мой брат? – шипит Сон в чужое лицо. В его глазах горит ярость, которую он едва контролирует. Уёну не даёт сказать голос начальника Кана, раздавшийся по коридору. Он звал Минги и потребовал остановиться.
- Отпусти моего сотрудника, - твердо сказал Ёсан, посмотрев прямо на мужчину. – Устраивая цирк, ты брата не найдешь.
Слова заставили Минги замереть и через секунду отпустить возмущенного Уёна. Вдох-выдох, легче не становится. Жестом руки Сон Минги отправляет охрану на поиски. Они должны обыскать весь город, под предводительством Сана и найти пропажу, во что бы ты ни стало.
Ёсан спокоен внешне, и старается держаться невозмутимо. Он пропускает Минги вперёд, в свой кабинет. Было видно, что босса перекосило от злости, и если бы Ёсан не знал всей истории, точно бы не понял, почему старший брат зол, а не расстроен.
- Дальше стены ему не уйти, ты же прекрасно знаешь об этом. Мои люди уже обыскивают город, всё под контролем.
- Хреновый контроль, раз он смог сбежать, - сквозь зубы шипит Минги. Ему страшно. Такой великий план, который он строил половину жизни, может рухнуть благодаря одному появлению Хонджуна на глазах других глав. Нельзя верить словам Ёсана, нельзя расслабляться, нельзя поворачиваться спиной.
- Хон не первый и не последний кому удалось выйти без разрешения, - продолжает Кан, смотря, как Минги медленно разворачивается к нему, - Отсюда невозможно сбежать.
Неожиданно Ёсан чувствует чужие руки на шее и, под давлением чужой силы, пятится к стене. Глаза напротив горят ужасающим пламенем, и оно не сулит ничего хорошего.
- Отпусти, - хрипит доктор. Хватка ослабевает лишь на секунду, пока вторая рука с силой сожмёт челюсть.
- Тогда моли всех богов, чтобы мой братец не сделал ничего невозможного.
***
Ближе к ночи у Хонджуна разболелась голова. До этого момента он плохо спал несколько суток и был сильно вымотан. Юнхо позаботился, чтобы у младшего были все необходимые лекарства и проследил, чтобы тот смог уснуть.
Когда миссия была выполнена, Чон прошёл на кухню, где сидел Сонхва. Молодой доктор грел руки о кружку с чаем, и, погрузившись в мысли, пялился в точку на столе. Словно на нём были написаны все ответы на его вопросы. Теперь и он пленник этой квартиры, как и Хонджун, ведь ему тоже Юнхо запретил выходить.
- Тебе тоже нужно поспать, - Чон садится напротив.
- Как он? – Хва не отрывает взгляда. На себя ему сейчас, честно говоря, плевать.
- Думаю, наркотику удалось поразить организм. Временами он растерян, забывает самые важные вещи и уверен, что мысли о новой дозе никак не покидают его. Минги действовал очень продуманно. Сегодня, он забыл, что нельзя открывать дверь, а завтра перепутает дверь с окном, когда решит выйти? – в голосе звучала обречённость. Но с одной стороны он точно был спокоен, теперь рядом есть Сонхва, и если они будут слушаться, то выжить смогут все.
- Почему он не убил его сразу?
- Что?
- Сразу, - Сонхва поднимает глаза, - Чтобы занять место. Зачем ему такие сложности? Я не понимаю.
- Если бы это могло ему помочь, то да, убил бы сразу, - Юнхо грустно усмехнулся. Пак не совсем понял причину его смеха, и Чон продолжил: - В их с Хонджуном мире есть свои незыблемые правила, и знаешь, нарушать их себе дороже. Это не те сюжеты, по которым снимают сериалы, где братья за власть убивают друг друга направо и налево. Здесь силу имеют бумаги. Отец Хонджуна, перед гибелью, оставил завещание, благодаря которому он без проблем может занять место главы. Но где эта бумажка никто не знает, и Минги в том числе. Пока она не окажется в его руках, как босса его не признают. Поэтому он упёк Хонджуна в больницу, ему нужно было выиграть время для поисков, а потом, скорее всего, дотравил бы брата до такой степени, что никто не позволил занять место главы.
Сонхва стало не по себе. Сколько же Хонджуну пришлось вытерпеть? Каждый приход Минги, Хонджун знал, что он принесёт и молчал. Делал вид, что всё хорошо. Терпел боль от предательства единственного близкого человека и при этом продолжал улыбаться так, словно счастлив. И Пак готов поклясться, что каждая улыбка этого парнишки была искренней.
