Трудности совместного бытия

Иштар переводит восхищенный и жадный взгляд от одного камня к другому, весело крутит их между пальцами, смотрит на свет, любуясь яркими переливами граней. — Царь Гильгамеш дал слово, что пустит вас в сокровищницу Вавилона, если вы заключите союз с нами. Тогда одна пятая драгоценностей станут вашими, — воодушевленно проговорил Фудзимару, обрадованный реакцией богини. — Союз с Гильгамешем? Вы шутите, — недоверчиво переспрашивает Иштар, резко теряя счастливый настрой. Она опускается на ступени храма и с подозрением смотрит на Мастера Халдеи, — ты думаешь я поверю в эту ложь? Чтобы Гильгамеш, Гильгамеш!, добровольно предлагал мне союз и свои драгоценности? Э? — Фудзимару слишком удивлен резкой сменой настроения. Только что богиня радостно и счастливо разглядывала драгоценности, явно примеряя их на себя, а через мгновение она гордо выпрямляется, настороженно глядя на них, в штыки принимая любые слова. — Да вы хоть знаете, что он сделал? Он отказал мне! Отказал, вышвырнул из Урука, где я, на минуточку!, была верховной богиней, а потом убил моего Небесного быка! А теперь вы приходите ко мне от его имени и просите о союзе?! — богиня кричит в гневе, глубоко оскорбленная из-за обиды, понесенной в прошлом. — Но, богиня Иштар, вы нужны Уруку в этой войне, чтобы защитить его жителей! — вмешивается Мэш, замечая, что её Мастер слишком удивлен и не может найти слов. — Никто кроме вас не способен защитить их! Неужели старые обиды важнее жизни людей, которые вас почитают? Конечно, царь предупреждал их, что легко не будет. Перед самым отправлением к храму их остановила Сидури, вкратце рассказывая о прошлом, когда состоялась ссора Гильгамеша и Иштар. Она отдельно обратила их внимание на то, что ни один из участников не считает себя виноватым, поэтому ни о какой дружбе между ними не может быть и речи. Но Фудзимару и Мэш были людьми, непричастными к этой старой истории, поэтому они имели все шансы на успех, особенно если надавить на тщеславие и любовь к драгоценностям богини. Раньше Иштар получала золото и драгоценности в качестве подношений, но после ее поступка никто больше не славит её как богиню. Теперь ей закрыт вход в Урук, а соседние города опустели. Вот она и мается в одиночестве на вершине горы, пытаясь делать вид, что ей и в храме хорошо. Она использует драгоценные камни, как хранилище для заклинаний, словно напитанные магией кристаллы, и использует в бою при надобности. Именно это рассказал им царь Гильгамеш, прежде чем отправить с дипломатической миссией. Мерлин не мог отправится с ними, вынужденный делать вид бурной деятельности, чтобы отвлечь Кингу от происходящего. Под покровом ночи несколько солдат во главе с Бэнкеем отправились на разведку в Ниппур, чтобы подтвердить информацию о Горгоне и её инкубаторах. Ана не захотела оправляться куда-то без Мерлина и осталась в Уруке помогать жителям. — Я и так защищаю людей, оставшихся вне стен города! — отмахивается Иштар, поправляю свои волосы. — Для этого мне не надо иметь дела с этим самовлюбленным идиотом, величающим себя царем. — Но они не платят вам за это, — проникновенно произнес Фудзимару, взяв себя в руки, — тогда как царь Гильгамеш готов поделиться своими сокровищами, если вы поможете в защите Урука. Вы только представьте, пятая часть драгоценностей из Врат Вавилона! Самой большой сокровищницы в мире! И всё это станет вашим! — Кроме того, — продолжил он, видя, как внимательно Иштар его слушает, — люди увидят вас, вновь защищающую город от зверей, и снова начнут прославлять ваше имя! А когда вы с нашей помощью победите вражеских богинь, то слава о ваших силах вновь будет греметь по всем землям Месопотамии! Вы же богиня войны и красоты, самая могущественная из богов. На секунду Фудзимару подумал о том, что переборщил с лестью, но нет. Иштар заколебалась, недоверчиво разглядывая его, продолжая крутить драгоценности между пальцев. У нее на лице был написан внутренний конфликт, который она испытывала: лелеять давние обиды или согласиться на союз и стать обладательницей золота и славы. Всё то, что она по праву имела до того, пока не обратила свой взор на Гильгамеша, наглого и высокомерного царя Урука. Иштар совсем недавно посещала город, как раз тогда, когда Мастер и Слуга из Халдеи отсчитывались о своих делах напрямую царю. Гильгамеш не был рад её видеть, но сейчас она вспомнила, что в его глазах больше не было ненависти. Злость, да, усталость, недовольство её визитом, но не всепоглощающая ненависть, когда он был готов придушить ее собственными руками, а потом разрезать на кусочки и скормить зверям. Почему? Что произошло? — Так почему он изменил своё решение? — медленно произнесла она, внимательно всматриваясь в лицо Фудзимару, в попытках увидеть ложь. — Больше десяти лет он в лучшем случае игнорировал моё существование, прошло полгода с начала атаки демонических зверей, но союз он предлагает только сейчас. Почему? — Я не знаю, — растерянно отозвался Фудзимару, — мы совсем недавно узнали, кто состоит в Союзе богинь, после чего он послал нас к вам вместе с этими драгоценностями. Он сказал, что вы будете ценным союзником, который так нужен сейчас, когда наши враги – богини Тиамат и Кетцалькоатль, настолько превосходят нас в силе. Кроме того факта, что царь строго-настрого запретил упоминать об Эрешкигаль. Иштар не должна знать о том, что делит своё дорогое тело аватары с другой богиней, которая уже заключила союз с Гильгамешем. Если они хотели поддерживать хорошие отношения с богиней Кута, то им надо было сдержать своё слово: быть рядом с Иштар, чтобы Эрешкигаль могла общаться через её тело. — Под сокровищницей Вавилона ты имеешь ввиду ту, куда Гильгамеш складывает все свои драгоценности? Всё золото мира, принадлежащее ему? — задумчиво спрашивает богиня, уже всерьёз рассматривая предложение о союзе. Яркие камни в её руках ни на секунду не прекращают движения, крутятся и переливаются в лучах солнца, радуя глаз. — Да! — Ладно... Не думала, что этот жадина будет столь щедрым и пустит кого-то в свою сокровищницу. Должно быть все бывает в первый раз. — Усмехается Иштар, взмахом руки призывая все драгоценные камни к себе. — Я согласна. Я помогу вам в войне против демонических зверей и богинь из Союза, нападающих на Урук. А за это получу свою половину сокровищ. — Но я говорил о пятой части... — Половину и ни украшения меньше! За всё то, через что я прошла из-за него, это слишком малая цена! — категорично постановила Иштар, отмахиваясь от возражений. — Заключим же союз, Фудзимару, Мастер из Халдеи. Я не имею ни малейшего желания даже дышать одним воздухом с этим наглым выскочкой, но ты выглядишь надежным, поэтому я выступлю на твоей стороне! Наглым выскочкой? Это она про царя Гильгамеша? — удивилась Мэш, по мученическому взгляду Мастера понимая, что они только что нажили себе много проблем. И могущественного союзника, имеющего кучу претензий к их временному сюзерену. — Воистину, нет большего зла, чем обиженная женщина, — послышалось из передатчика Халдеи. Фудзимару вскинул взгляд на богиню, но она уже взлетела, слишком поглощенная видом драгоценностей, чтобы обращать внимания на чужие слова. Под бдительным контролем богини, Фудзимару и Мэш перенесли украшения внутрь храма, красиво расставили и разложили, пока Иштар сидела на алтаре и задумчиво расчесывала волосы, глядя на браслет с лазуритом. Она настолько задумалась, что не заметила, как её новые союзники подошли ближе и окликнули её. — Мы закончили, богиня Иштар. Теперь мы можем возвратиться в Урук? — задал вопрос Фудзимару. — Просто Иштар будет достаточно, — улыбнулась богиня, — да, теперь можно отправляться. Хочу увидеть его лицо, когда он будет передавать мне оставшуюся часть сокровищницы. Мэш нервно засмеялась, представляя негодование царя Гильгамеша, который ненавидел расставаться со своими драгоценностями. Она заметила понимающий взгляд, который кинул на неё Мастер, тоже улыбаясь, пока они шли за Иштар на выход из храма. Дорога обратно должна занять не меньше суток, придется заночевать среди гор, поэтому Фудзимару немного неловко уточнил у богини, всё ли в порядке на эту тему. Иштар отмахнулась, мол, никаких проблем, я же богиня. Фудзимару сидел у костра ночью, когда Мэш уже спала, и думал о происходящим, когда его уединение было нарушено. Богиня тихо подошла к костру и села рядом, глядя на него непривычно внимательно. — Итак, вы сдержали своё слово, Мастер из Халдеи, — её речь отличалась от высокомерных ноток днем, когда Иштар хвасталась. — Столь быстрое исполнение нашего договора делает тебе честь. — О... О чем вы? — потерянно переспросил Фудзимару, не понимая, о чем она говорит. — Неужели не узнал? Я – Эрешкигаль, — почти умиротворенно улыбнулась богиня, с интересом заглядывая в лицо юноши. Её увлекла быстрая смена эмоций на его лице: потерянное выражение, потом удивление и, наконец, узнавание и понимание. — Простите, богиня Эрешкигаль, я не сразу догадался, — немного пристыженно ответил Фудзимару, удивленно рассматривая девушку напротив. Если присмотреться, то и вправду было заметно, что у двух богинь даже мимика разная. — И... Как вам наш мир? — Красивый, это звёздное небо и правда такое, как о нем рассказывали души, — она запрокинула голову, поставляя лицо лунному свету. — Но меня больше интересуют люди, живущие в этом мире. Расскажи мне что-нибудь. — Да, конечно, — с улыбкой согласился Фудзимару, принимаясь за рассказ. Он вдохновленно поведал о Халдее и о том, через какие сингулярности прошли вместе с Мэш. Рассказал о том, каким сильным бывает ветер в шторм, когда ты посреди океана, и как быстро тают снежинки на руке. Он так увлекся, что не заметил, как уснул. Мэш нашла его утром у костра, прикрытого теплой накидкой, в одиночестве. Она разбудила и обеспокоенно спросила его, все ли в порядке, но получила улыбку в ответ и успокоилась. Иштар пришла к ним, когда они уже успели позавтракать и собирались в дорогу. — Ну что, вы готовы явить Уруку моё великолепие? — самодовольно воскликнула она и рассмеялась. — Уверена, все ждут не дождутся вашего возвращения, чтобы отпраздновать успех миссии! — Думаю, да, нам будут рады, — улыбнулась Мэш, забираясь на повозку. Оставшееся время они развлекались разговорами, балуя Иштар рассказами. Как оказалось, если она очень увлекается, то из её речи пропадает высокомерие и хвастовство, что делает из нее очень интересного собеседника. Всё, что нужно делать – это восторженно охать, восхваляя её, чтобы поддержать энтузиазм. Но все веселье пропало, когда они въехали в окрестности Урука, потому что теперь все люди вокруг провожали их испуганными взглядами. Иштар выглядела раздосадованной от этого и летела совсем рядом с повозкой, тихо переговариваясь с Фудзимару и Мэш. — Почему они такие? Я, конечно, была пару раз неосторожна, когда сражалась на землях фермеров, но не до такой же степени, чтобы бояться меня больше, чем зверей! — недовольно воскликнула богиня, гордо выпрямляясь и выше задирая голову. — Я не знаю, Иштар, но не волнуйся, скоро мы встретимся с царем Гильгамешем и либо вернемся домой, где нет лишних людей, либо отправимся по его заданию куда-нибудь. Все будет нормально, — попытался приободрить её Фудзимару, сам не слишком уверенный в своих словах, уж больно напряженно выглядели жители города, пока они ехали по центральной улице. У здания зиккурата их встретила одна из младших жриц, склонившаяся в низком поклоне, когда они приблизились. Стражники упорно делали вид, что их не существует. — Нас посетила богиня-покровительница, это большая честь, — произнесла жрица, когда повозка остановилась, — позвольте нам позаботиться о ваших вещах, Мастер Фудзимару. Царь ждет вас всех к себе. — Вот такое отношения я понимаю! — довольно засмеялась Иштар. — Ему следовало бы поучиться манерам у собственных жриц, глядишь бы и понял, как надо разговаривать с богиней. Никто никак не прокомментировал это заявление, хотя было видно, что и жрица, и стражники дернулись. Фудзимару вздохнул глубже и отправился вверх по ступеням, готовясь к неприятностям, которые обязательно произойдут при встрече Иштар и Гильгамеша. Когда они зашли в залу, там уже никого не было кроме Сидури и царя, молча смотрящего на гостей. Иштар выпрямилась еще сильнее, гордо вышагивая рядом с Фудзимару и Мэш, и пыталась сделать вид, что ей абсолютно комфортно находится тут. Прям ну вот вообще комфортно. Всю жизнь мечтала тут стоять. — Царь Гильгамеш, мы успешно заключили союз с богиней Иштар,— немного нервно начал Фудзимару, сглатывая от волнения, — за половину вашей сокровищницы она выступит на нашей стороне в этой войне и поможет победить Союз богинь и демонических зверей. Честное слово, наблюдая, как у Гильгамеша дернулся правый глаз, Мэш приготовилась материализовать щит для защиты Мастера, но это не потребовалось. Мужчина глубоко вздохнул и выдохнул, пробормотав себе под нос что-то про «продажных девок, готовых ради золота на всё, что угодно». Теперь уже глаз дернулся у Иштар. — Хорошо, пусть будет так, — удивительно покладисто согласился царь. Богиня подозрительно прищурилась, пытаясь понять, в чем подвох его спокойной реакции. Неужели он этого и ожидал? Подлец, надо было просить еще больше украшений, хоть всю сокровищницу. — Теперь, когда вы вернулись с успехом, вам следует отдохнуть, чтобы завтра отправиться на новое задание. Храм Кетцалькоатль находится на юге посреди джунглей, и необходимо провести разведку боем, чтобы узнать, ради чего она вступила в Союз. Надеюсь, что ты, дрянная богиня, сдержишь своё слово и не позволишь пострадать нашим гостям из Халдеи. — И не сомневайся! — высокомерно фыркнула Иштар, поправляя волосы, — в отличии от некоторых, моё слово крепче стали и дороже золота. — Кто о чём, а блудница о золоте, ничего в этом мире не меняется, — парировал Гильгамеш с мерзкой ухмылкой, сработавшей на богиню не хуже красной тряпки. Она топнула ногой в ярости, указывая пальцем на царя, когда их разговор прервали. — О, прошу прощения, мы не вовремя, да? — Мерлин с интересом взглянул на происходящее, заходя в залу. — А-а-а! — внезапно в ужасе завизжала Иштар, отпрыгивая назад и прячась за спину Фудзимару. Все так удивились, глядя на нее и не понимая, что вызвало такую реакцию, пока не догадались проследить за её взглядом. Богиня широко распахнутыми глазами смотрела на Мерлина, стоящего у входа в зал. А точнее на Кингу, вошедшего следом. Юношу такое внимание ни капли не смутило, он с интересом оглядел Иштар, чтобы потом поморщиться и равнодушно отвернуться. Всеобщее удивление было разбито громким безудержным смехом. Гильгамеш самозабвенно хохотал, запрокинув голову назад и хватаясь руками за живот, не в силах остановится. Его смех эхом отразился от стен, оглушая присутствующих. Даже стражники, охраняющие коридоры, удивленно переглянулись – они давно не слышали столь искреннего и громкого смеха. Гильгамешу потребовалось несколько минут, чтобы перестать хохотать, утирая слезы, текущие из глаз. Новый взгляд, брошенный им на Иштар и Кингу, заставил его снова засмеяться, прикрывая глаза рукой. Он улыбался как сумасшедший, а его плечи вздрагивали от смеха, который он не мог подавить. — Мой царь, все в порядке? — обеспокоенно спросила Сидури, когда Гильгамеш снова засмеялся, уже почти всхлипывая от недостатка воздуха. Он лишь взмахнул рукой, неопределенно отвечая. Тогда она обратилась к присутствующим. — Думаю, вам лучше уйти, царь поговорит с вами позже. Фудзимару и Мэш недоверчиво посмотрели на Гильгамеша, но подчинились, уводя с собой Иштар, подозрительно смотрящую на Кингу. Мерлин утащил обратно не сопротивляющегося сына Тиамат, который откровенно не понимал, чем вызвана такая странная реакция царя. В любом случае, он не собирался связываться с этим безумцем прямо сейчас, потому что Энкиду в его голове выдал такие ругательства при виде Иштар, что у юноши мозги в улитку скрутились. Пожалуй стоит подождать и уже потом начать задавать вопросы в стиле «что это было».