Моя школьная любовь.

— Я просто стрессую по пустякам. У меня как будто месячные начались! — он засмеялся и вытер мои щеки, — Ничего серьёзного, а иначе я бы рассказал тебе, кис. — Точно? — Иди сюда, — я поднял кофту, оголяя торс, а он пустил холодные руки на талию и обнял меня, — Я люблю тебя. Очень сильно. Не вытворяй больше такое. — А ты? Тупой идиот с крашеными волосами. — Они тебе смотрю очень сильно нравятся. — Нравятся. Мне всё нравится. Понимаешь? — я кивнул и уткнулся замёрзшим носом в его шею, — Пойдём, а то заболеем. В эту ночь он заснул со мной и неважно, что было тесно. Пак сказал: — Я никогда не оставлю тебя одного. Свет всё ещё зовётся светом, даже когда он приглушенный. А ты всё ещё любим мною, и даже если мы в разных комнатах, я всё ещё рядом, — я усмехнулся и вновь взглянул на его рану. Мы обработали её перед тем, как заснуть. Я чувствую огромную вину за это. *********** Сейчас Минни занимается планировкой дня, который оказался свободным. Никто не вызвался помогать Паку, поэтому это сделал я. Главное — не показывать своё волнение и быть максимально расслабленным. Мы просто будем составлять график. Чимин сидит за столом и проверяет какие-то бумаги, сосредоточенно водя ручкой. И даже так он суперски привлекательный… — Ты уже тут? Проходи, садись, я почти закончил, — я чмокнул парня в губы и сел напротив. — И долго будем? — Где-то час? — А ты столько продержишься? — твою мать. Я прикусываю губы, а малыш смущённо смотрит на меня, но, не смотря на двусмысленность фразы из кабинета не выгоняет, не злится. Записи никак не читаются, все мысли о красивом парне в метре от меня, который явно отвечает тем же флиртом. Пак задумчиво покусывает кончик ручки, когда я встаю из-за стола, а моя рука ложится на его плечо. — Я всё. А ты? — вопрос застаёт врасплох, потому что он ничего не сделал, — Не мог сосредоточиться? — я сжимаю его плечо, а тот выдыхает. Моё дыхание обжигает ушко Чимина и становится щекотно. Я понимаю чего мы оба хотим. В его рту действительно должна быть не ручка. — Ты так напряжён. — Что за сексуальное давление? — я целую его в шею и ухмыляюсь, — Юнги, это комната учителя… — Тебе не нравится? — я вот-вот дёрнусь, уберу руку и отойду, решив, что моему мальчику неприятна такая близость. Президент сводит колени и тяжело дышит. Моя рука уже на пояснице и Пак послушно прогибается, заваливаясь на стол. — Мы же можем переспать здесь…- я заключаю малыша в объятия, слегка опуская брюки на его попке, — Да? — он скулит, когда я провожу коленкой по паху. — Детка… Подожди, — я сажаю кроху на стол и развожу его ноги, — Прямо тут? — Просто представь, что мы на учительском столе, — я так порчу его, — Что я могу сделать тебе… — И что же? — я глажу его по затылку, так это можно рассчитывать за положительный ответ? Я стягиваю с него джинсы и сажаю на стул, он тут же пытается натянуть на вставший член края толстовки, но я не позволяю и шлёпаю того по рукам, а после присаживаюсь рядом на корточки. — Минни, тебе когда-нибудь отсасывали? — я облизываю губы и не свожу взгляда с мокрого пятнышка на трусиках парня. — Нет… — А хочешь? — Хочу, — я уже по нарастанию веду рукой, замедляя скорость. Он сжимается и смотрит на меня, — Учитель может войти… — Поздно, — я провожу языком, а тот сжимает мои волосы и тихо стонет. Я начинаю вбирать полностью, а рука работает резче и быстрее, от чего Пак почти всхлипывает и откидывает голову назад. Языком надавливаю на головку ещё пара секунд и тот снова простанывает моё имя. Из-за чего я улыбаюсь и прикасаюсь к его губам, не переставая вводить по члену рукой. Наши языки соприкасаются, и в голову ударяет жар. Я вновь опускаюсь на пол и медленно вбираю лишь на половину, заставляя президента откинуться на спину и сжимать в руках подлокотники от нетерпения. Но тут кто-то входит в комнату и Чимин в спешке приникает ближе к столу, складывает руки в замок перед своим носом, и смотрит на жертву, что посмела нарушить приятную негу, через пелену возбуждения. Я замер с членом во рту. Они о чем-то говорили с учителем, но куда интереснее сейчас посасывать плоть парня, тихо, но с силой выдыхать, пуская по стволу вибрацию, заставляя Минни тяжело и рвано дышать. Я слышу удаляющиеся шаги, расслабляю горло и вбираю полностью, заставляя головку столкнуться с гортанью, а после вижу, как лицо малыша искажается и рот приоткрывается в немом стоне. Дверь закрылась, а Чимин посмотрел на меня и тихо засмеялся. — Нам могли поймать…- он спустился ко мне и прильнул к губам, слизывая остатки спермы. — Надеюсь, ты доволен. — Ещё как, — Пак обнял меня, а я положил руки на тонкую талию и улыбнулся. ********* Прошло два дня, которые проходили примерно также. Приёмы пищи, может быть, короткие лекции или истории, а потом всякие развлечения (коньки, лыжи, сноуборд, соревнования). Но все собрались около девчачьей ванной комнаты и пищали. — Учитель, у неё нож в руке! — мы с ребятами проходили мимо. Были слышны крики и визги. — Что там происходит? — к нам обернулась девушка. — Сын Ри хотела убить себя, а сейчас просто закрылась и не пускает никого. Мы оба ринулись через всех и вбежали в комнату. Пытались открыть дверь, и мы начали помогать. — Хватит…- женский голос нарушил гул. — Это Юнги, давай поговорим? — Послушай, мы поможем, — начал учитель, — Просто щёлкни замок. — Этому уже никто не поможет! — Ты даже не пыталась, — влез Чимин, — Думаешь, убив себя, все проблемы решатся? — Что ты вообще знаешь? — хмыкнула она, — Рада за вас с Юнги… Но просто не представляешь, как мне хочется задушить тебя, просто видя, что ты рядом с Мином, ты его обнимаешь и целуешь, а не мы… — Сын Ри, давай поговорим, — Пак сразу сжал мою руку, не пуская, но я настоял, — Впусти только меня. Дверь отворилась и я вошёл. Нож был так же у запястья, а ноги изрезаны линиями. Девушка была в полотенце и со слезами на глазах. — Не подходи. Два метра от меня. — Отдай нож, — я сделал шаг, но она пригрозилась сделать ещё надрез, если я подойду ближе, — Что ты творишь? — А что мне ещё делать…? — она грустно взглянула на меня и закрыла глаза, — Ты не со мной… Даже не мой друг, я всё испортила! — Это не повод резаться. — Что если… Что если я подойду и обниму тебя? Скажу, что ты мне нравишься, и я хотела бы проводить больше времени с тобой? Что если я просто буду постоянно что-то говорить тебе, нести всякий бред? Что если я позову тебя гулять. Вдвоём. Или напрошусь в гости, и мы будем пить чай? Ну и будем, конечно же, молчать, потому что я не знаю о чем разговаривать, а поддерживать твои темы для меня сложно. Что будет? Мы станем лучшими друзьями/парой? Или ты пошлёшь меня на все 4 стороны и сочтёшь дурой и слишком надоедливой? В голове постоянно вертится второй вариант. Потому что первый просто автоматически отбрасывается, учитывая то, что ты интересная личность, а я как минимум тебе не интересна и вовсе… Ещё и президент, которого ты рассматриваешь и держишь за руку каждый урок! — Мы встречаемся. Я не могу не делать этого. — Когда вы ещё не дружили, ты встречал меня после занятий, угощал чем-то. Я по уши влюблена в тебя, в твою улыбку. Я была полна любви, тепла, уюта и нежности, что ты дарил мне. Хотя, мне кажется, ты и без того безошибочно читал необыкновенную преданность в моих глазах напротив. Первая влюблённость. И первая прекрасная боль! Когда мы перестали общаться, ты встречал Чимина после школы. На него ты смотрел более нежно. Когда я увидела прикосновение чужой руки к твоей, которая стала тебе родной. Когда слезы бежали по мягким щёчкам и весь мир накрыл туман. Тогда все мои чувства были разорваны и выброшены. Но тебя не выкинешь из головы, как и нежность из сердца. — Прости меня. — Юнги, я бы забыла тебя, но…- она заплакала сильнее, а я подошёл ближе, — Но ребёнок… Этот ребёнок… — я потерял дар речи, а в глазах потемнело.