Моя школьная любовь.

POV Чимин Я зашёл домой и начал разуваться. — Привет! Ты вернулся раньше? — Мам, не трогай меня несколько дней, ладно? — я повёз чемодан в комнату и, закрывшись, уткнулся в подушку и начал плакать. А вы знаете, что такое больно? Когда любите взаимно, но вам не суждено быть вместе. Когда умирает последняя надежда. Когда становишься пустым внутри. Руки самовольно опускаются, а глаза становятся мокрыми. Нет, не потому, что я слаб или обижен на что-то или кого-то, а потому что не могу удержать злость и ненависть, срываясь на всем, делая больно самому себе… Надеюсь, другие думают, что всё в порядке, но меня разрывает на части. Хочу, чтобы меня спасли, но некому. Хочу, чтобы всё встало на свои места, но всё что могу — это доводить себя до крайностей. Но в итоге, мы встретимся, и у него, и у меня будут дети. Как в книге… Имя моего сына будет его, а имя его — моё. Так мы любили, так хотели быть вместе… Но всё пошло к чёртовой матери! Я закричал и сжал футболку в зоне груди, было так больно, что я уже откровенно сходил с ума. — Малыш, что случилось? Прошу открой. Я стучал по кровати и пинался ногами. Я не могу контролировать себя… Что может быть хуже предательства? Я запутался сам в себе. Ещё никогда в своей короткой жизни не было так плохо, больно и противно. Смотрел на экран телефона. Долго. Ждал сообщения. Всего одного. От него. Но в итоге выключил телефон. Сколько мне ждать? Внутри все горит и потухает, снова возгорается и снова утопает в темноте. Я хочу увидеть в строке отправителя имя Юнги. Я хочу, чтобы он рассказал, что происходит. Я хочу. Хочу получить от него одну секунду внимания и несколько минут мнимого тепла… Самое ужасное, я не знаю, что я сейчас к нему чувствую. Он добился моего уважения и потерял его, иногда я им гордился, а иногда он меня разочаровывал, я его любил. Не знаю как именно, но я испытывал к нему тёплые чувства, и в то же время ненавидел, хотел обнять и одновременно пристрелить, обижал и в то же время хотела пожалеть. Он вызывал моё восхищение, но порой и отвращение. Юнги единственный человек, который, наверное, сумел вызвать y меня все чувства, которые только можно было испытать. Я встал лишь на следующее утро, дошёл до ванной в своей комнате и увидел отёкшее от бесконечных истерик лицо, красные глаза и засохшие дорожки слез. Я умылся, чтобы снова лечь спать, но проснулся из-за шума. Дверь открывается, ко мне бежит Юнги. — Детка, — он падает на пол и оказывается рядом с моим лицом. Моменты абсолютной ясности накатывали на меня несколько раз в жизни, на несколько секунд. Всё заглушает тишина, и я не думаю, я чувствую. И всё кажется таким настоящим, и мир кажется таким юным, словно всё на свете, наконец, пришло в порядок. Эти мгновения невозможно удержать, и я цепляюсь за них, но они ускользают. Только на этом и держится вся моя жизнь. Эти мгновения возвращают меня в настоящее, и я понимаю, что всё идёт не так. — Зачем ты пришёл? — он так же нежно смотрел на меня, но я не чувствовал ничего… — Пойдём, — Он потянул меня за руку, но я отдёрнул её и отвернулся к стене, — Малыш, я пришёл, чтобы всё объяснить, — он вновь сел на пол и тяжело вздохнул, — Хотя бы ты не отворачивайся от меня… — Мне всё равно. Уходи. Видишь ли, нам нельзя становиться ближе: Я люблю тебя с каждым вдохом, и с каждым выдохом я ненавижу. Всё в порядке. — Не в порядке. Как бы ты не прятал, я знаю, почему становишься холоднее и не подпускаешь… С ней было до тебя. — Какой срок? — 5 неделя. — Тогда мы уже поцеловались несколько раз. — Когда мы поссорились, я пошёл в клуб с Сын Ри и перепил, а после на утро застал нам голыми. Я ничего не помню, — я тихо хмыкаю, а Юнги забирается под мою футболку, чтобы передать немного своего холода, пальцами проходясь по коже. На часах 17:23. Мы сидели молча. — Чимин-а…- он переворачивает к себе в одно мгновение. — М? — Детка, мне очень трудно сейчас и я не хочу, чтобы ты убивался так… Но знай, я люблю тебя, — И сразу же затягивает в поцелуй. Знает, что не услышит ответа, боится остаться в тишине. POV Юнги Он вжимается всем телом, сидя на моих коленях и заглядывает в глаза. Хочется такого домашнего Чимина обнять и никогда никому не показывать. Хочется его улыбку не вспоминать, а наблюдать перед собой каждую секунду реального времени. Руками спускаюсь к чужим ладоням, переплетая пальцы. Он мелко вздрагивает и та самая непринуждённая улыбка исчезает. Я, чувствую, как тот напрягается. И всё понимаю. Я уже устал молчать, закрывать глаза на происходящее и тихо пытаться найти правильный подход. Он слезает с колен, но я крепче сжимаю его. Я чувствую. Чувствую эту ноющую боль где-то под рёбрами, в закоулках разума и потухших мыслях. Каждой клеточкой тела ощущаю. Только не свою. А парня, напротив, который до этого момента с отвращением прикоснулся ко мне. — Я просто не хочу чувствовать, — шепчет совсем тихо, — Помнить каждое твоё прикосновение, — подушечками пальцев я аккуратно спускаюсь по предплечью чужому, — Но я не могу, как бы не старался, Юнги. Президент отстраняется и снимает толстовку, спустя долгое время, показывая свою кожу, которую я люблю, от чего делаю глубокий вдох. — Любовь должна обжигать, затрагивать сердце, обнажать душу, — младший нервно сглатывает, — Чтобы как-то почувствовать это просто наставь мне засосов и искусай. В голове беспорядок и желание закрыть глаза, я опускаю голову, в попытке скрыть сверкающие глаза от слез, которые не контролируются от слова совсем. — Сейчас я просто хочу чувствовать, Юн. Почувствовать тебя в последний раз… Я делаю шаг вперёд и заключаю Чимина в свои объятия. — Не в последний раз. — У тебя есть девушка… И уже развивающийся ребёнок. — Мне плевать, если это стоит тебя. Я не расстанусь с тобой.