Любви нет,есть только доказательства любви...

Какой был самый худший момент вашей карьеры? Кирюин Сё: Самым худшим были наши драки. Мы чуть не забили Дзюна до смерти и задавались вопросом, не придется ли нам распустить группу после этого. Кян Ютака: Раньше Дзюн был намного страшнее, чем сейчас. Но мы заставили его исправить фигуру, сделали пластическую операцию, и он стал идеальным. Дзюн, почему Вы не защищаетесь? Утахироба Дзюн: (c улыбкой на лице) Мне не терпится покончить с Golden Bomber. — Ну как ваш ужин при свечах? — Да ничего! Ели пиццу, пили пиво. — Откуда пицца? Из секретных запасов Кяна? — Нету у него никаких запасов. Я заказал пиццу в пиццерии и убедительно наврал, что если берёшь три пиццы, четвёртую дают бесплатно. Кян был ужасно голоден и съел её. Проклятье! — Кэндзи стукнул кулаком по столу, — Эта идиотская пицца… он боялся к ней прикоснуться! — Ну, правильно! А чего бы ты хотел? Он же её не купил! — И что, у него так каждый месяц? — Практически да. — Он сравнительно много тратит в начале месяца: шмотки покупает, сигареты блоками…но что стоит жизнь, если вообще ничего не можешь себе позволить? Вот и вылетает из бюджета! — Мда... невесело…безвыходное положение… — Безвыходным называется то положение, ясный и очевидный выход из которого почему-то не нравится, — поучительно заметил Дзюн. — В данном случае выход очевиден: заставить Кяна выехать из его черно-белого гроба. У него нет денег на квартиру, даже на самую маленькую. Но он будет голодать, но не уедет. Кяну нравится ощущать себя владельцем квартиры. Это повышает его самооценку. Кирюин кивнул, соглашаясь. — Его можно заставить переехать только связав по рукам и ногам!...Мы ему предлагали жить вместе, но он отказался. Сказал, что курит и это нам не понравится… Кэндзи мрачно посмотрел на него. — Он переедет ко мне завтра же и сделает это по доброй воле!.. — Дерзай! Я что — против? — А где Кян тян работает? — Продает одежду, временно и на неполный рабочий день! Платят ему там гроши… — А родители ему ничего не подкидывают, да? — С родителями у него стандартные проблемы. Он поссорился с отцом, когда на пятом курсе университета объявил им, что по специальности работать не будет, а будет играть в рок группе. Отец ему сказал на это, что он неудачник, всегда был неудачником и всегда будет неудачником, что в группу его взяли из жалости, потому что он совершенно не умеет играть на гитаре, что он отвратительно звучит, не попадает в ноты и его игра ниже всякой критики! Кян всё это скушал и теперь его трясет каждый раз, когда надо играть соло. — А твои родители тебе что говорят? — Ничего не говорят, потому что я им постоянно вру. Зачем им знать, чем я занимаюсь? Сначала я им говорил, что я работаю в стаффе у «Malice Mizer». — Они же сто лет как распались? — Я их называл «MM», как бы сокращённо и кроме того, мои этими тонкостями не интересуются. — Неужели тебя так и не поймали? — Один раз поймали. Мы были в гостях, там была девчонка— фанатка Маны сана. Пришлось на ходу придумывать другую «MM» — «Mad Madels».А потом эта тема как-то сама собой развилась. В этой группе все больные. — На голову? — Нет, на голову было бы слишком просто! Я каждый раз рассказываю каким болезнями они болеют и что у них ещё нашли. На данный момент вокалист страдает анемией, у басиста — нейродермит, у гитариста — тонзиллит, а у драммера — простатит. — А клавишник постоянно лежит в коме? — Хорошая идея, надо будет запомнить! — Я смотрю, ты из всего извлекаешь хорошие идеи. — Это так и есть! Из всего можно извлечь хорошую идею! — поддержал Дзюн. — Даже из телефонной книги! — А ну, извлеки! — Кэндзи положил перед Дзюном толстенную телефонную книгу. Но Дзюн её даже не открыл. — Легко! Один и тот же телефон, к примеру, 322 333 могут произнести совсем разные люди. Например, это может сделать маленькая девочка, гандзин, байкер, якудза, профессор университета, хостесc, председатель крупной корпорации, полицейский, анимешница. Они говорят разными голосами и выглядят по-разному и... это может быть номером! — Браво, Дзюн! — Кэндзи принял важный вид и повелительным голосом, подражая священнослужителям в храме, провозгласил. — Подойди сюда, дитя моё! Дзюн быстренько изобразил милое послушное дитя. Кэндзи пригладил его волосы, сначала темную часть, потом светлую, потом нашел глазами маленький плоский подсвечник со свечкой в виде цветочка и положил его на волосы Дзюна. — Я увенчиваю тебя вот этим цветком, — торжественно произнес Кэндзи, — возьми его, он принесет счастье в твой дом! Кэндзи поставил подсвечник на раскрытые ладони Дзюна. — А теперь, дитя моё, я благословляю тебя своим поцелуем! С этими словами Кэндзи привлёк Дзюна к себе и всё так же торжественно поцеловал его в макушку. От двери донеслись аплодисменты. Там стоял Кян — бледный, со сверкающими глазами. — О, я смотрю сегодня будет особенно интересно! Сегодня мы репетируем фансервис? Он подошел с другой стороны к Дзюну, обнял его и, чуть откинул голову, томным движением подставил ему губы. Дзюн улыбнулся и прикоснулся губами к губам Кяна. Тогда Кян обеими руками притянул Дзюна как можно ближе и начал нетерпеливо раздвигать ему губы кончиком языка. Подсвечник выпал из рук Дзюна и упал на пол, а его руки сами собой обвились вокруг талии Кяна. Теперь они целовались со всё возрастающим пылом. Кэндзи и Кирюин молча созерцали эротическое зрелище. — Парни, я вас обожаю! — наконец сказал Кирюин.— Другие даже на пьяную голову не стали бы заниматься тем, чем вы вытворяете на трезвую! Кян и Дзюн продолжали самозабвенно целоваться. — Мы вам не мешаем? — осторожно поинтересовался Кэндзи. Кян соизволил оторваться наконец от губ Дзюна. — Совсем нет, это меня даже заводит! — Напрасно ты стараешься, —притворно посочувствовал ему Кирюин, — Дзюн все равно тебя не любит! Он Рехея сана обожает из «Megamasso». Рехей сан — его идеал. Дзюн смутился. Он отошел от Кяна и сел обратно на свой стул. — Ну и что? — сказал он с вызовом, — Да, он мне очень нравится как музыкант и как человек тоже! — Он даже дипломную работу писал по его творчеству! Дзюн покраснел. — Серьёзно? — удивился Кэндзи.— А я знаком с Рёхеем саном. Хочешь, я тебя с ним познакомлю? Дзюн закрыл лицо руками и замотал головой: «Нет, не надо!» Кэндзи подошел к нему, сел перед ним на корточки и отнял его руки от лица. — А может ты хочешь фотографироваться с ним и получить автограф? — Нет, ни за что! — А если его пригласить на наш концерт? — Нет, нет, нет, никогда не делай этого! — Но ты не узнаешь об этом! — Нет, нет, нет! Поклянись, что ты этого не сделаешь! — Дурдом, — резюмировал Кэндзи, поднимаясь. — А у тебя, КириСё, есть кумир? — Гакто сан! — И ты тоже не хочешь его видеть ни за что и никогда? — Нет, почему же! — Кирюин улыбнулся хищной улыбкой.— Пусть к нам приходит, я очень обрадуюсь! Но ты сам понимаешь, мы должны оказать ему достойный прием. Сначала мы приобретем дизайнерский диван, чтобы Гакто сану было на чем сидеть. Я заметил, что он очень любит дизайнерские диваны. — Сколько стоит дизайнерский диван? — поинтересовался Кян. — Не буду тебе говорить, чтобы не огорчать! Но мы продадим его с выгодой. Мы напишем, что на этом диване сидел сам Гакто сан и его стоимость подскочит до небес! — Нет, мы лучше будем продавать право посидеть на диване, где сидел Гакто сан. Можно будет даже поерзать задницей на этом месте. — А нам его не продавят? — обеспокоился Кян. — Может быть лучше сразу его продать? — Может его лучше не продавать, а оставить как реликвию? И показывать его внукам! — Чтобы они на нём прыгали? — Решено, продаем! — Сначала его нужно купить, а потом уже продать, — сказал практичный Кян. — Сначала надо познакомится с Гакто саном. Может ты с ним знаком, Кэндзи? Кэндзи гордо повернул в его сторону голову. — Я с мейждерами не знакомлюсь! — А у тебя, Кэндзи, есть кумир? — поинтересовался Кирюин. — Ты ещё спрашиваешь! Вот он! — и Кэндзи показал на зеркало. — Конечно, как же я мог забыть! А у тебя, Кян? — Мой идеал — Кэндзи. Он невероятно красив. У него ангельская улыбка. Кэндзи в упор посмотрел на Кяна. —Ты, должно быть, смеешься надо мной! Я не могу быть идеалом. У меня грязные мысли. Если бы ты мог их прочесть, ты бы умер от отвращения! — Ты уверен? — Конечно! — по лицу Кэндзи пробежала тень.— А какие ещё мысли могут быть у бога разврата? — Как знать, может я их выдержу? Кирюин переводил взгляд с одного на другого. — Кажется, мы присутствуем при объяснении в любви! — Ты что, завидуешь? Тебе я клянусь в любви на каждом концерте! — А это, кстати, правильно! — заметил Кирюин.— Надо иногда менять партнеров. В фансервисе должна сохраняться интрига, иначе будет неинтересно! Кэндзи посмотрел на Кирюина сверху вниз. — Ну, мы бы с тобой, ДэвилСё, стали бы идеальной парой! — С чего бы ты это так решил? — Потому что высоких мужчин всегда интересуют маааааленькие девушки! — Но я вовсе не хочу быть твоей девушкой, Кэндзи. Я — влюблённая и стеснительная девушка Кяна, а с тобой хочу состязаться в развращенности! — Какой ты однако… противоречивый! Значит, моей девушкой будет Дзюн. — Почему он? — сердито поинтересовался Кян. — Потому что я намерен вернуть его в нашу мафиозную семью. А то слушает какое-то «Megamasso», высматривает там какого-то Рехея… Я ревную! — А меня ты, значит, не ревнуешь? — А за тебя я просто убью! Говори, несчастный, кто тебе нравится? Кян засмеялся. — Как человек и музыкант? Хакуэ сан из «Penicillin»! — Тогда я убью сначала его, а потом тебя! — То-то Хакуэ сан обрадуется! — съехидничал Кирюин, — Ты у него поинтересуйся сначала по телефону, знает ли он вообще кто такой Кян кун! — Это всё равно! Он падёт жертвой моих преступных страстей! Кэндзи взял стоящий у стены аккордеон и подал его Кирюину. — Сумеешь сыграть какое-нибудь танго? — «La Cumparsita» тебя устроит? — Вполне! Сейчас я продемонстрирую вам свои знойные чувства! Кэндзи сорвал с головы воображаемую шляпу и широким движением кинул её в пространство, потом церемонно кивнул Кяну, приглашая его на танец. Кян встал. Кэндзи вывел его на середину комнаты, положил его руку за свою спину и обнял его. Танец начался. Кэндзи вел. Он наклонял и вращал Кяна легко как перышко. Оба практически не соприкасались и танцевали с абсолютно непроницаемыми лицами, что странным образом увеличивало страстность танца. Наконец Кэндзи в последний раз низко наклонил партнера, потом поднял его и на последних аккордах закрутил и остановил спиной к себе. Дзюн и Кирюин зааплодировали. — Красиво! — вздохнул Дзюн, — Я не знал, что ты умеешь танцевать танго. — Кян тоже умеет, он, правда, давно не танцевал и это чувствуется. — Я уже всё забыл. Хреново у меня получилось. — Прибедняешься… Ой, Дзюн, только не говори, что это готовый номер! Он не в моем характере, да и не в нашей концепции, всё это так просто, развлечение для своих. — Жаль. Кэндзи глянул на часы, встал и посмотрел на Кяна. — Ну что, партнёр, танцуем до дома? — Кэндзи, посиди ещё, ну что ты вдруг заторопился? — Уходить надо в блеске славы и с высоко поднятой головой! — поучительно ответил Кэндзи. Красная «Mitsubishi‎» привычно остановилась около знакомого дома. Кэндзи отстегнул ремень, обошёл машину и открыл багажник. В нем оказалась куча пакетов. — Вынимай! — сказал он подошедшему с другой стороны Кяну. — Что это? — Это продукты. Ты ведь опять до магазина не дошел? — Не было времени, — вздохнул Кян. — А у меня оно было! Поможешь мне это разобрать, ладно? Кян нахмурился. — Нет, Кэндзи, — сказал он очень серьёзно, — Я не позволю тебе содержать меня. Мужчина должен уметь зарабатывать себе на жизнь. Кян захлопнул багажник. — И говорить больше не о чём! — Я не собираюсь тебя содержать! Только этого мне не хватает! Я просто хочу наконец что-нибудь приготовить. Хочу, чтобы меня хвалили и смотрели на меня восхищенными глазами! Считай, что ты у меня в гостях и я просто использую твою кухню.Я всё время хожу к тебе. Ты тоже должен побывать когда-нибудь у меня. Я же не виноват, что мы ушли поздно, а до тебя ехать ближе! Если тебе так уж не терпится чем- нибудь мне отплатить — разбери продукты, будь добр! — А оставшиеся продукты ты увезёшь к себе? — подозрительно спросил Кян. — Обязательно! О чём речь! — Кэндзи посмотрел на Кяна предельно честными глазами.— Завтра и послезавтра мы будем сидеть до упора, потому что сегодня ничего не сделали, а вот через два дня я обязательно увезу к себе то, что останется. А теперь дай подумать, чтобы такое приготовить, чтобы быстро и эффектно… потом позовешь меня, ладно? Когда Кян заглянул в комнату, Кэндзи сидел, уронив голову на руки и бессмысленно глядел в одну точку на стене. Кян подошёл сзади и прикоснулся к его плечу. — Что-нибудь случилось? Кэндзи потер глаза руками. — Устал. — По-моему, у тебя какие-то проблемы, — осторожно предположил Кян. — У всех какие-то проблемы. Это нормально.Ты тоже не делишься со мной своими проблемами. — У меня всё хорошо! — И у меня тоже! — Послушай, Кэндзи! — Ну что ты пристал ко мне? Ты всё равно ничем не сможешь мне помочь.Ну хорошо, скажу, если ты так хочешь. Мне придется искать другую квартиру…Хозяин поднял квартирную плату. Таких денег у меня нет. — Переезжай ко мне! Ты и так у меня все время ночуешь. — Одно дело ночевать. У меня есть кое-какие вещи. Они здесь не поместятся. Кэндзи хмуро посмотрел на Кяна. — Не будем об этом. — Погоди, а если наоборот? Если я перееду к тебе и мы будем платить за квартиру пополам? В глазах Кэндзи мелькнул интерес. — А это мысль! Но ты бы сначала посмотрел как я живу, вдруг тебя что-то не устроит? — Мне нравится с тобой жить. А где — мне безразлично. — Спасибо на добром слове. Ты меня часом ни с кем не перепутал? — Нет, ты очень классный! — Неужели я тебя совсем не раздражаю? Кян отрицательно покачал головой. Кэндзи пожал плечами. — Поживем — увидим. Посмотрим, что ты скажешь через пару месяцев. Эх, не ходить мне теперь дома голым! — Мне почему-то кажется, что и теперь ты ограничишься только стрингами! — Какие все нежные! Ладно, так и быть, одену трусы по колено! Только для тебя.