Пятница
Наступил новый тревожный день. Первые долгожданные яркие лучи солнца появились на горизонте. Они неторопливо пробивались сквозь лёгкие облака и шаловливо проскальзывали в зашторенное окно, немного осветляя комнату. Эти озорные блики плавно передвигались по полу держа путь к роскошной двуспальной кровати, в которой лежали два растрёпанных парня. Видимо ночью у них были очередные «постельные бои». На коже омеге появились новые отметины, оповещая всех о том, что он принадлежит только одному альфе. А именно Чон Чонгуку. Чонгук обычно просыпался позже Чимина. Но сейчас произошло всё наоборот. После бурной ночи альфа еле разлепил глаза. Он лениво приподнялся на локти и неторопливым взглядом скользнул сперва по знакомой комнате, а затем — ловко прошёлся по приглянувшимся изгибам любимого тельца омеги, замечая каждую деталь. Приблизившись ближе к Чимину, Чонгук заглянул в тёмные омуты, которые все также с опаской поглядывали на него. Омега хотел уже попятиться назад и поспешно подняться с кровати, как альфа запреметив промелькнувший страх, довольно хмыкнул. Затем резко приблизился к лицу Чимина, краешком языка лизнув дрожащие губы. Почувствовав приятный сладковатый привкус, старший довольно хмыкнул и скользнул подушечками пальцев по впалой щеке младшего, хитро улыбаясь. — Доброе утро, малыш, — прошептал Чонгук, жадно поцеловав пухлые губы Чимина. Младший недовольно фыркнул, пихнул старшего и неохотно ответил на поцелуй. Разряд возбуждения накрыл альфу с головой, от чего тело моментально потребовало скорейшего полового акта и неприменно сногшибательной разрядки. Стояк в свободных боксёрах, как на зло, помешал нормально двигаться. Волна, разошедшаяся по всему организму, заставляла совершать новые манипуляции, которые по правилам Чонгука, обязательно обвенчаются сексом. Чимин даже не успел упереться ладошками в плечи старшего, как рука Чона проскользнула под одеяло, нагло поглаживая тонкую талию омеги. Альфа чувствует как кожа под пальцами моментально покрылась гусиной корочкой. Ощутив её, Чонгук коварно усмехнулся. — Утро совсем не доброе. Я даже не смог выспаться, — буркнул младший и легонько прикусил нижнюю губу Чонгука. — Моя сладкая булочка должна молчать и подчинятся мне, — моментально ответил старший. — Тем более, твой тюльпановый запах сносит мне голову, — тихо добавил, ещё раз впиваясь в пухлые губки омеги. Чимин же так просто не собирался сдаваться. Он упёрся руками в плечи альфы, нахмурил брови и специально ещё сильнее укусил старшего за туже губу. Услышав рык в ответ, омега ощутил прилив сил. Захотелось поскорее покончить с этими играми и побежать в объятия братика. Поэтому, набравшись смелости, младший заявил: — Мне не нравится, когда ты со мной так обращаешься. Твои поцелуи — мне противны. Прикосновения — омерзительные, — зашипел Чимин, ощущая странность в собственных словах. На мгновение ему показалось: он говорит правду, но внутреннее чутьё подсказывало, что он врёт. А теперь, чтобы скрыть неловкость ситуации, омега попытался отодвинуться подальше, чуть ли не падая с кровати. Он тяжело задышал и с вызовом смотрел в глаза альфы. — После них ты становишься глухим, бесшабашным собственником. После них у нас не получается нормально поговорить, ведь ты напоминаешь животное, — торопливо добавил, омега ещё сильнее напрягся, жмурясь от недовольства. Чимин задышал хрипло через нос. Он продолжил смотреть в глаза Чонгука с вызовом, а затем его взгляд скользнул в сторону, уходя вовсе в глубь комнаты. В эти секунды омега позабыл о том, что альфа обожал зрительный контакт. Но он прекрасно понимал, что после поцелуя и таких не очень приятных слов, снова последую домогательства, поэтому сейчас не в первый раз попытался угомонится и остановить разбушевавшегося внутреннего зверя. — А меня заводит твоё сопротивление. Ты же знаешь чем это может закончиться для тебя и твоего брата, — Чонгук нахмурил брови и недовольным взглядом скользнул по хрупкому телу омеги. — Я хочу сейчас минет. Ты обязан его сделать, а иначе мне придётся напугать Джина и сказать ему что-то очень плохое… — Прекрати угрожать, ты ведь понимаешь, что в один прекрасный момент я перестану боятся и выскажу тебе все свои мысли, — вздохнул младший и немного расслабился, пытаясь угомонить бешено стучащее сердце. — Понимаю. Но пока ты боишься, я могу делать все, что пожелаю, — усмехнулся старший и довольно лизнул младшему шею. Тот от неожиданности вздрогнул и снова недовольно фыркнул. — Дурак, — пробурчал Чимин. — Я не буду больше тебя слушать. И, тем более, выполнять грязное желание — я не собираюсь, — громче добавил и облизал пересохшие губы. Он тоже, кажется, возбудился, но выполнять просьбу не будет. Гордость не позволяет. Чонгук это прекрасно понимает. Поэтому ломать окончательно его не собирается. Вместо этого, альфа неспешно поднимается на ноги, берет омегу за запястье и поспешно тянет за собой, позволяя даже прикрыться лёгкой махровой простынёй: — Сперва — душ, а там посмотрим, что будем с тобой делать, ведь ты мне и сегодня живым нужен. Я не всем тебя показал, моя куколка, — хмыкнул и повёл в сторону ванны.***
В это же время, на другом конце города, Хосок с Намджуном неторопливо завтракали. Они неспешно прожевывали рисовый омлет, запивали его крепким чёрным чаем и молча поглядывали друг другу в глаза. Им хотелось поговорить о многом, но появление Чимина в их необычную компашку выбило из них многословие. Они не знали о чем лучше разговаривать, поэтому и решили несколько минут побыть в тишине. Но что-то пошло не так, и первым заговорил Хосок. — Меня начинает раздражать поведение Юнги, — сухо произнёс парень и сжал сильнее вилку. — Он перешил все дозволенные границы. — А что он на этот раз натворил? — удивлённо изогнул бровь Джун и сделал ещё один глоток чая. — Он ведёт себя, как избалованная сучка. То ему надо от меня кучу совместно проведенного времени, то лучше бы меня неделями не видел. И, вообще-то, сегодня мы должны пойти к его папе в больницу, а он не берёт трубку, потому что с кем-то разговаривает со вчерашней ночи. Меня это напрягает и заставляет ещё больше волноваться, — на одном дыхании выдавливает из себя Чон, косо поглядывая на настенные часы, на которых было уже без пятнадцати десять. — Так в чём проблема? Позвони ему позже. Может он действительно занят чем-то очень важным. И, как только освободится, сразу сможет ответить на твой звонок, — задумчиво произносит Ким. Он попытался подбодрить друга, а тот никак не отреагировал, ведь прекрасно знает характер Юнги. Омега, наверное, снова нашёл приключения на пятую точку и теперь пытается найти подходящие слова для очередного оправдания. Хосок это понимает, поэтому злится ещё сильнее и начинает укорять себя за собственное бессилие. — Я сперва так тоже думал, а потом понял, что он водит меня за нос. Он сто пудов опять куда-то вляпался, и теперь боится мне рассказать, — высказал свои предположения младший, а старший поднялся со стула, обошел стол, похлопал друга по плечу. — Тогда тебе придется долго ждать, особенно, зная дурные привычки твоей омеги, — на выдохе произнес и недовольно поджал губы. — Крепись, бро. Я бы на твоём месте его давно отшил от себя и никогда бы не захотел с ним встречаться… — Это ты, а я не могу так, ведь мне действительно жаль его… — Но это не повод оскатиневаться! — прикрикнул Джун, сжимая пальцы. — Он из тебя верёвки вьёт, а ты ему слишком много позволяешь. Меня это начинает раздражать. Как друг говорю, прекращай так себя вести. Найди в себе гордость наконец-то поставить этого омегу на место. — Да я нашёл уже. Только не могу показать эту «гордость» Юнги, — буркнул младший и тоже поднялся со стула. Он взял грязную посуду, отнёс её в раковину и принялся мыть. — Почему же не можешь? — удивился Ким, подходя к подоконнику. Он развернулся спиной к окну, упёрся ягодицами об батарею и внимательно посмотрел на Хосока. — Потому что боюсь его ранить… — А он значит не боится! Хосок, что за бред ты сегодня несёшь? Ну реально, включи уже мозги! Они тебе пригодятся! — раздражённо выкрикнул старший. Намджун действительно разозлился не на шутку. Теперь, кажется, он готов удавить эту дрянную омегу, ведь парень ещё больше начал ненавидить такое ужасное поведение. И, в конце концов, после этих слов, снова образовалась тишина. Никто больше не хотел продолжать разговор, ведь каждый из них высказал свое мнение. И оно, к сожалению, расходилось. Но, через минут десять, появилась ещё одна маленькая деталь, которая позволила Джуну ещё больше разозлиться. Хосоку позвонил пьяненький Юнги, и вот, что из этого получилось: — Привет, мой милый альфочка, — хихикнул омега, еле шевеля языком. — Прости, что не брал трубку. Я был очень-очень занят. Мы с Тэхёном… Обсуждали насущные проблемы. Они такие важные, что я не могу тебе передать! — добавил, стараясь произносить каждое слово. — Какие проблемы? И как ты их собираешься решать? — вздохнул Чон, поставив вызов на громкую связь. — Наверное, найду отраву и отправлю всех на тот свет. И только мы останемся в этом мире, — недолго думая, ответил Юнги, а потом резко спохватился и сразу же добавил: — Ты же понимаешь, что это шутка. Шутка минутка! Мой альфочка… — Понятно… Значит… Мы сегодня никуда не едем. Ты точно остаёшься дома, а я — сам поеду к твоему папе в больницу, — кратко, не терпя возражения, проговорил Хосок и нырнул пальцами в волосы, начиная массировать виски. Ему стало стыдно не только за себя, но и за Юнги, который наглухо стёр все рамки приличия. Омега стал похож на поросёнка, и это полностью выбило альф из равновесия. — Нет, не нужно тебе никуда ехать! Он попросил приехать в субботу. Так будет лучше для нас, — как будто в Юнги что-то щёлкнуло, и он попытался привести себя в чувства. — В субботу? Разве в субботу приёмный день? — удивился Чон. — Нет, не приёмный. Но нам врач сделал исключение. Он понял как мне сейчас плохо и разрешил прийти завтра, — выдохнул и прикрыл глаза рукой. — Прости меня я был не прав! Позволь смотреть в твои глаза… Я все отдам, я знаю сам, Что виноват, прости меня, — пропел Юнги и еле слышно прошептал: — Я изменил тебе вчера… Переспал с первым встречным. И не нужно нас жалеть, ведь я прекрасно понимаю, что ты со мной только из жалости, а я с тобой потому что мне очень хорошо рядом с таким замечательным альфой… Я надеюсь, со мной всё будет в порядке… И с тобой тоже… Хосок сперва молча слушал любимого, а когда дело дошло до слов об измене, напрягся и недовольно поджал губы. Альфа тяжело выдохнул и внимательно посмотрел в глаза Джуна, будто бы спрашивая: «что мне делать?» и «как его привести в нормальное состояние?». На что Ким только пожал плечами и одними губами прошептал: «сам решай. Так будет лучше для вас». В ответ Хосок кивнул головой и сурово ответил, так, чтобы оба его услышали: — Я сейчас не в состоянии нормально соображать. А ты, Юнги, иди проспись, а завтра мы действительно многое обсудим. Ведь если ты ещё что-нибудь мне расскажешь, я реально захочу тебя придушить. Вы столько натворили с Ким Тэхёном, что теперь точно сухими из воды не выйдете! Оба пиздюлей отгребёте. Хосок раздражённо сбрасывает вызов и торопливо набирает сообщение Чонгуку: «Нам нужно поговорить. Жду тебя сегодня вечером в 21:00 в «Черной лагуне». Обязательно приходи с Чимином. Не в коем случае не оставляй его одного! Это очень важно!». А затем поднимает глаза на Джуна и хрипло говорит: — Тебя тоже это касается, — протягивает средство связи другу. Тот быстро читает отправленный текст, кивает головой в знак согласия и торопливо предлагает сейчас отвлечься от всего дурного, а вечером подъехать в указанный клуб. Хосок соглашается, и они оба уходят в игровую комнату, надолго зависая в приставке.