Пара шагов к одержимости

«— Ступай, дитя, наказание и помилование само тебя отыщет.» Холодит. Морозом проходит по коже каждая буква, оставляя невидимый шрам. Разливает по телу страх и порождают дрожь в руках. Заключение Сатаны громом бьет по сознанию Непризнанной уже третьи сутки. Воспоминания его размеренного баритона не покидают ушные перепонки, а трусость перед обещанной расправой возрастает с каждой минутой, сильным толчком выбрасывая Вики в неведение о будущем. Ей не дали возможности объясниться и просить помилования, лишь смерили изучающим взглядом, монотонно двигая устами и вынося вердикт. Неизвестность порождает тревогу и тошное ожидание грядущего, отнимая место других мыслей в голове. Нудные монологи Ангела Фенцио остаются за полем внимания Уокер, утомляющей тирадой врываясь в мысли девушки, а затем снова исчезая. — Мы называем их Божественными дарами. — голос его звучит слишком раздражительно, привнося желание покинуть кабинет прямо через открытое окно. Плевать она хотела. — У каждого Ангела и Демона свой дар, Непризнанные же получают его лишь после определения. — утомительное жужжание Фенцио над ухом становится невыносимым и Вики с тяжестью вздыхает, устремляя взор на все тоже окно. Плевать. — Некоторые имеют способность забирать боль, другие контролировать разум, управлять пламенем или входить во сны. Все зависит от вашей сущности. — Ангел замолкает и в кабинете восторжествует минутная тишина, которую так и желала Уокер. Плевать на каждое слово. — Уокер, где ты летаешь? — взгляд учителя и всех остальных в кабинете направился на заднюю парту, где мирно развалилась Уокер, разглядывая перистые облака. Хотелось бы сказать на Небесах, но правда слишком режет думы. Бесит. — Начинай слушать, Непризнанная. Да, конечно, начнёт, куда там. Рука невольно тянется к затылку и кончики пальцев нащупывают метку. По телу проходит секундный жар при воспоминании о том, с какой болью появился этот рубец. Рисунок выпуклый и представляет из себя тонкую линию, но сам факт его существования на теле доставляет Уокер немыслимое удовольствие. И ни капли не волнует, что за собой может понести ограбление банка, на которое вчера она подтолкнула парня, лишь забавляет и радует. — Сегодня ваши задания не отличаются особой сложностью, но не стоит забывать, что на Земле вы все уязвимы. К водовороту. С тяжёлым вздохом Вики поднимается со стула, медленно плетясь за толпой учеников, бурно обсуждающих неинтересные ей темы. Ноги все ещё ломит от последней тренировки и поэтому каждый шаг отдаётся приятной болью в теле. Мысли ушли в далекие странствия и Вики сквозь пелену в ушах слышит обращение к ней. — Где же ты летаешь, Уокер? — Ости, стоящая рядом с Люцифером, вынуждает Вики затормозить и поднять голову выше, внимая её выпады агрессии. — Может, мечтаешь о встрече с мамочкой? Вики со скукой в глазах оглядывает Ости, но упоминание о её матери надоедливо режет уши. Думы Уокер заполнены огромной кучей задач и вопросов, поэтому желания вступать в перепалку нет никакого. Непризнанная переводит взгляд на Люцифера, что стоит рядом и наблюдает за каждым её действием, а затем отвечает: — Люцифер, скажи своей ручной собачке, — она снова перебрасывает беглый взор на Ости и продолжает, — ладно, быть может с размером я погорячилась, — Вики натягивает едкую ухмылку, тяжело вздыхая, — пусть не сует нос туда, куда не надо. И откинув чёрные пряди за спину, она легкой походкой направляется к водовороту. Сбежала. Снова.

***

Вики закрывает дверь своей комнаты, попутно обещая Мими вернуться с тренировки пораньше, и направляется в зал под крышей. Пожалуй, бить грушу было любимым развлечением в этом месте. Нелегкий день, сопровождаемый нудными тирадами из уст Фенцио, таким же нудным заданием и вечными дискуссиями с самой собой можно исправить только хорошей тренировкой с Ронни. Он, кстати, довольно веселый демон, который, как выяснилось позже, сам вызвался быть тренером для тех, кто посещает зал. Уокер достаточно быстро нашла общий язык с парнем, поэтому физические нагрузки сопровождаются приятными разговорами. В целом, Непризнанная старалась заводить больше знакомств, ибо где-то под ребрами назойливо жужжал страх остаться одной в этом мире, не имея поддержки и друзей, чего она крайне не хотела. — Тяжелый день? — Ронни приветливо улыбается, оголяя ряды белоснежных зубов и зарываясь рукой в русых волосах. — Груша полностью в твоем распоряжении. Вики печально усмехается и кивает парню, проходя вглубь зала. Пробежка и разогрев мышц отнимают место надоевших раздумий, снимая накопленный за день стресс. Груша соблазнительно болтается на цепи и Вики бросает изнурять свое тело приседаниями, быстро перемещаясь к ней. Первый удар — Вики больше не тыкают в мать Серафима. Она тяжело вздыхает, когда через перчатки чувствует порывы секундной боли. Второй удар — Вики больше не слышит слово "Непризнанная". Она ненавидит это определение больше всего, что только раздражает её на Небесах. Ненавидит звучание этого слова из уст Люцифера, так же как ненавидит его самого. От костяшек, вплоть до локтя проходит режущая ломота, что на секунду вводит девушку в ступор. Третий удар — Вики выбрасывает Люцифера из головы. Четвертый удар — Вики унимает свою ненависть к Люциферу. Пятый удар — Вики не засматривается на Люцифера. Шестой удар — Вики больше не мерещатся алые зеницы. Седьмой удар — Вики больше не сбегает. Восьмой удар — Вики отпускает дурные мысли. Цепь над грушей предательски звенит, а боль в кулаках захватывает все тело и вынуждает прекратить избиение предмета. Кажется, легче не стало. Голоса в голове орут беспрерывно, а их количество только увеличивается с каждой минутой. Руки безвольно свисают вниз, не имея сил поднять бутылку воды. Конечности сжимаются и колющая боль переходит в головокружение. Вики обрывками видит картинку перед глазами, что сменяется тьмой и невероятным жаром на коже. И мозг подсказывает, что это далеко не переутомление. Уокер опирается о стену, переводя дыхание и стараясь успокоить, рвущееся на волю, сердце. Тихо, совсем незаметно, подкрадывается паника, а в горле появляется застрявший ком испуга и тревоги. Адская смесь всех чувств, что заставляют тело содрогаться, обретает контроль над телом Уокер, пока в голове успевают пробежать последние здравые мысли. И пока тело бездыханно падает на пол, она чувствует: вот оно — наказание Сатаны.

***

Над девушкой наседали трое лекарей, в непонимании, почему черноволосая бьется в лихорадке и обливается потом. Симптомы не подходят ни к одной болезни, а новость о загадочном недуге Уокер быстро облетела всю школу. Целые сутки Вики содрогалась от жара и, сквозь сон небытия, еле попадала зубами на зубы. Побелевшие губы не прекращая ловили глотки воздуха, сердце отбивало отчаянный ритм, а единственными звуками были всхлипы взволнованной гостьи. Мими, как единственная близкая подруга, присматривала за девушкой, невзирая на упреки знахарей, продолжала сидеть на деревянном стуле и наблюдать за муками Уокер. Беспокойство за соседку отнимало место всех мыслей и забот, а её измученное зноем лицо вызывало скопление слез в уголках глаз. В последующую ночь белая дверь отворилась, впуская потоки прохладного воздуха из окна. Чарующая темнота, пленительный свет луны, плавные движения, тяжелое дыхание и кровавые огни в глазах. Мужской силуэт передвигался нарочито медленно, будто пребывая в дебатах с самим собой над каждым пройденным шагом. В непрерывной тишине он преодолел расстояние до кровати, где расположено истощенное тело, и остановился в тени занавески. Стоял неподвижно, изучал и вглядывался в закрытые веки, будто проникая вглубь затуманенного сознания. Мужчина неторопливо наклонился и, одним аккуратным движением руки, смахнул прядь черных волос с девичьего лица. Так же протяжно вдохнул её аромат и оставил легкое прикосновение губ на лбу. Спустя долю секунды грудная клетка девушки резко приподнялась, жадно вбирая воздух, а затем спокойно опустилась. Силуэт, тихо ступая по деревянному полу, оказывается у двери и, повернув ручку, он последний раз бросил взгляд на матрац, сверкнув алыми зеницами, покинул комнату. И, когда дверь бесшумно закрывается, из темного уголка комнаты медленно выползает Мими...

***

Со дня пробуждения Уокер прошли вторые сутки. Лекари разводят руками, криво косятся на черноволосую, но все-таки выписывают девушку. В ту ночь, когда красноглазый закрыл дверь, он добровольно унёс с собой муки жара и льда, в которых беспамятно барахталась Вики. Слушая историю из уст Мими, Непризнанная невольно вспомнила о «Божественных дарах», и пазл собрался воедино. «Наказание и помилование» нашло девушку, как и предвещал Сатана. Сейчас, сидя в комнате с подругой, в сотый раз прокручивая поступок Люцифера, где-то под рёбрами зарождалось новое, совершенно неясное ей чувство. Вики билась из стороны в сторону, совершенно не осознавая, какую реакцию от неё ждут. Благодарность? Возможно. Игнорирование? Возможно. Пока Мими порхала вокруг подруги, строя планы на вечер, Вики копалась в догадках и пустых теориях. — Позовём Ади и Сэми! — голос наполненный детским восторгом вытолкнул Вики из мира грёз и размышлений. — Скажу им взять бутылочку чего-то покрепче и развалимся у нас. — Мими, где комната Люцифера? — резко выпалила Уокер, прерывая мечтательные речи соседки. — В левом крыле, единственная чёрная дверь, сразу узнаешь. — демонесса обречённо выдохнула, — Я понимаю, зачем ты хочешь туда пойти, но давай не сегодня, ладно? Ребята сильно за тебя переживали. — девушка грустно усмехнулась и дотронулась пальцами до руки Непризнанной. — Хорошо.

***

Уокер действительно расслабилась. Впервые за несколько мучительных недель, она искренне смеялась с шуток Ади, пока Мими подливала спиртного в стакан. Эта компания была способна унять все внутренние переживания, окрылить её снова, только не перьями, а настоящим счастьем. Засыпали все вместе на широкой постели Вики, держа друг друга в крепких объятьях. Рука Сэми на ноге Уокер больше не шевелилась, извещая о том, что парень заснул. Мими и Ади ушли в царство Морфея за ним, и лишь Вики не могла сомкнуть глаза. Ноющее приобретенное чувство отказывалось покидать голову, а руки невольно подрагивали от воспоминаний тех болезненных суток. Помнит она немногое: её бросало из жара в холод, а сознание включалось лишь пару раз. И в эти моменты каждая клеточка тела извергалась несусветной болью, не позволяя раскрыть век. Мысли были пусты, в голове будто прокатилось перекати-поле, унося за собой все слова и размышления. Лишь всепоглощающий жар на коже и бешеное сердцебиение. Будто выбравшись из сдерживающих оков, Вики глубоко вздохнула, откидывая мысли в сторону. Время переваливало за полночь, но Уокер точно знала, что не уснёт. Аккуратно выпутавшись из трёх переплетенных тел, она на цыпочках направилась к двери, захватив с пола пару тапочек. Ночью в здании общежития царил ледяной сквозняк, пробирающий до дрожи в руках. Непризнанная медленно ступала по коридорам, обдумывая принятое решение, вечно оглядывалась и ёжилась от гуляющих по коже мурашек. Жителями левого крыла, в основном, являлись Ангелы и Демоны высших рангов, в частности и Люцифер. После короткого стука черная дверь отворяется с тихим скрипом, а Вики ступает внутрь. С первым шагом в нос бьет знакомый аромат парфюма и на секунду девушка прикрывает глаза, вдыхая его на полные легкие. Он лежит на боку, прорезая взглядом пустоту. Сложенные крылья освещает лишь включенный сзади торшер, что создает приятную для взора картину. Вики ступает ближе к кровати, вдыхая сводящий с ума аромат снова, а он переводит свой взгляд на неё. Молчит, прожигает красным, пока Вики поддается вперед. Она мнется в нерешительности сделать последний шаг, зачарованно смотрит в красные огни и ждет ответа. Тишина давит, но стоит Уокер пропустить вдох, как Люцифер медленно отодвигает правую руку с соседней стороны кровати, что девушка воспринимает как приглашение. Непризнанная аккуратно влезла на кровать, поджав ноги ближе. Лицом к лицу. Глаза в глаза. Слова, что звучали в голове до этого, растворились и отпустили мысли в вольное плаванье. Тишина перестала нагнетать и приобрела спокойные ноты, успокаивающие неистовое сердцебиение. Вики задыхается в его аромате, блаженно прикрывая глаза и расслабляя мышцы всего тела, что вечно прибывали в напряжении. Его энергия больше не давит, лишь испускает умиротворение и безмятежность. Между ними будто стена, не позволяющая коснуться друг друга, но кирпичики на ней постепенно пропадают, а сам процесс привносит интерес обоим. Взгляды говорят больше слов, да и сил на разговоры она не имеет. Глубоко вздыхает, когда они в унисон опускают веки, погружаясь в сон. Второй шаг — сближение.