***
Домашнее собрание. Первой ассоциацией всплывают семейные посиделки с обсуждением насущных вопросов, скопившихся, например, за последний месяц. Бурный поток мыслей слышится со всех сторон, накрывает пеленой искреннего переживания о состоянии домочадцев, но в противовес ему ощущается теплая поддержка родных людей. В компании HYBE же домашним собранием являлся «тотальный, беспросветный, лишающий надежды на безмятежные трудовые будни пиздец» — дословное описание термина от Ким Намджуна, одного из главных продюсеров злосчастного конвейера айдолов. В чем-то он был прав. По мнению Юнги, не хватало одного ключевого дополнения: мероприятие будет вести всеми любимый директор Бан Шихёк. Мин всецело доверял директору, уважал того не меньше, но креативные идеи старика, который уже прожил добрую половину отведенной ему жизни, порой ставили в тупик, а иногда и вовсе пугали. Взять того же Намджуна — пришел в компанию оборванцем, андеграундный репер с рычащим голосом и сериалом «Друзья» на языке. Но директор не воротил носом от горящего мечтой подростка и принял в команду после трёхлетней стажировки; Или самого Юнги — очередной оборванец без гроша за душой, да ещё и без цели в жизни после обрыва связи с соулмейтом. Если у Кима хотя бы был огромный опыт в андеграунде, то второму помимо таланта похвастаться было нечем. Ещё бы, Мин же такой красавчик, которому тусовки с молодежью и продвижение на неофициальных площадках претило — жизненно необходимо было в первую очередь распрощаться с татуировкой, а на поиски нового партнера на ночь уходило достаточно времени, между прочим. Я бы уже носил гордое звание «Ночная бабочка Тэгу», если бы такое существовало К слову, все решения директора Бана, насколько бы те ни казались безумными, всегда обращались выгодой для компании. Да, не всем сотрудникам и артистам они нравились. Да, обязательно были противники действующего режима. Но «выхлоп» был всегда, поэтому недовольные в скором времени замолкали, принимая поражение в незримой борьбе. С такими мыслями Юнги вышел из студии, будучи практически в том же состоянии, в котором приехал ночью после премии — уставшим, не спавшим и не евшим. Только общая помятость усиливала эффект нелюбимого самой жизнью человека. До самого утра Мин писал лирику к сырому семплу, который снизошел на него в порыве вдохновения, поэтому поспать на диване в студии было не суждено; По пути к конференц-залу, в котором будет проходить домашнее собрание, мужчина остановился возле автомата с банками кофе, собираясь прикупить себе бодрящего напитка. Мимо него сновали сотрудники компании — съёмочные группы перемежались клерками, действующие айдолы новоявленными трейни, а руководители отделов разнорабочими. И каждый норовил поздороваться, поговорить о погоде и навязать какую-нибудь отвратительно-проигрышную идею бесперспективного сотрудничества. И если отвадить от себя большинство из собеседников не составляло труда — достаточно было одного убийственного взгляда в сторону говорившего, — то с особо тупыми приходилось импровизировать. — Продюсер-ним, вы только представьте, какой колаб может быть! — щебетала менеджер недавно дебютировавшей девчушки, едва переступившей порог пятнадцатилетия. — Всего один единственный совместный клип и мы вас более не побеспокоим. Наша Сы Ён чудесный, талантливый ребёнок, буквально золото, достойное вашего внимания! — Если она настолько чудесная и талантливая, то зачем ей моё продвижение? — задал риторический вопрос Юнги, прекрасно осознавая цель всех этих танцев с бубном. — Так совместная работа столь талантливых людей увеличит отклик потребителей в несколько раз, очевидно же! — не унималась менеджер. Мин смотрел на молодую особу и не мог припомнить её наличия среди знакомых ему сотрудников. Новенькая, пришел к выводу мужчина, и молча продолжил путь к конференц-залу, безмятежно поглощая кофе. — Продюсер-ним, подождите! Лучшая тактика избегания ненужных разговоров — тотальное игнорирование. Ведь чем явственнее было безразличие к собеседнику, тем быстрее пропадал его интерес. Юнги довел свою технику до божественного уровня, достаточно натренировавшись ещё в юношестве, так как социофобия в тот период диктовала иные правила игры в жизнь. Потому, услышав брошенное в спину «сноб», удовлетворенно допил кофе и довольный собой поплелся дальше. Подобные сцены обиженной самим «Мин-талантливым-ублюдком-Юнги» всплывали часто, отчего за продюсером давно закрепилась определенная репутация: работать данный человек будет только с теми, кого выберет лично. Так что на сетования менеджера наблюдатели импровизированного спектакля сочувственно поглядели, перетерли косточки прогнившему продюсеру и умчались по своим делам, оставив молодую женщину без должного внимания. Однако кое-кто, лицезревший сцену издалека, всё-таки решился досадить виновнику происшествия едкими комментариями. — Утра, хён. — Высокий, загорелый мужчина поравнялся с Юнги, чеканя шаг в массивных сапогах. Чуть склонившись к продюсеру, он перешел на шепот. — Мог бы просто вспомнить молодость, переспать с менеджером и съебаться в другой город. — Забыл дорогу нахуй? — скривившись, заворчал Мин в ответ. — Так я напомню: после поворота налево, потом на лифте вниз и сразу до дома к мужу. — Я там с утра был, вечером повторю моцион, — широко улыбнувшись, чем заставил собеседника передернуть плечами от отвращения, заметил мужчина. — Чего ты докопался до меня с утра пораньше, Намджун-а? — Просто так, dude, себе нервишки пощекотать захотелось. С Ким Намджуном он был знаком достаточно давно. Приехав в Сеул, Мин первым делом поступил в университет S на отделение звукорежиссуры и уже там случайно столкнулся с месивом из высоких роста и IQ возле общей студии практики. Совершенно не вписывавшийся в общую картину студентов-задротов, загорелый и воодушевленный американской жизнью Джун с прической в стиле «афро» легко пробился сквозь природный барьер Юнги несмолкаемой болтовнёй о, на самом деле, весьма интересных вещах. Рассуждая о современной звукорежиссуре, перемежая факты собственными мыслями о правильно настроенной модуляции записанных дорожек, Ким заработал необходимое количество очков для вхождения в почетный круг друзей Мин Юнги. К слову, Намджун стал первым, кто действительно заслужил звание близкого человека. И под гнетом настоятельных уговоров с расписыванием заманчивых перспектив будущего тот смог затащить нового приятеля из Тэгу в Big Hit. Следом подтянулся Ким Сокджин — ванильный соулмейт Джуна и нынешний муж, — чудной старший брат в их дружной компании, который идеально мог делать только три вещи: готовить, каламбурить и проектировать макеты будущих шедевров домашнего интерьера. Рядом с ним Юнги быстро расслаблялся, так как отличительной чертой Сокджина являлась неестественная и оттого моментально одурманивающая родительская забота. Этот человек первым узнал о реальной истории потери соулмейта продюсера. Следующим к ним присоединился будущий хореограф Чон Хосок, у которого шило в заднице не позволяло сидеть на месте более трёх минут. Огромный поток энергии, сжатый до среднестатистического корейца — или просто малый адронный коллайдер на ножках. На странность, с Хосоком мужчина довольно быстро нашел общий язык, хоть они и являлись полными противоположностями друг друга. Сейчас заводной друг активно строил отношения с недавно обретенной родственной душой в Кванджу, но обещал приехать в Сеул в конце месяца, чтобы познакомить со своим партнером; За все время знакомства Хосок пытался научить непутевого товарища двум вещам: сопереживанию близким людям и умению слушать. Через год же подоспел Чон Чонгук — настоящий золотой ребёнок с факультета дизайна, которому вовремя всучили камеру в руки и показали, на какие кнопки нажимать в фотошопе. Настолько одухотворенного своей профессией мальчишку Мин никогда не встречал и, наверное, никогда уже не встретит. Самый младший член их компании быстро заработал себе имя в сфере дизайна и последние полтора года колесил по миру, участвуя во всевозможных выставках. Юнги же время от времени на интервью хвастался тем, что к обоим его микстейпам обложки делал близкий друг и художник JK; Благодаря этому ребёнку мужчина научился заботе. И в заключении Ким Тэхён — родственная душа и по совместительству муж Чонгука, саксофонист из университета D. Темная лошадка их тусовки, который пришел последним, но занял собой практически всё пространство. Без инициативности этого мальчишки их обычные попойки не были бы столь крышесносными, полными авантюризма и толики слабоумия. Как говорится — в тихом омуте черти водятся, но младший Ким скорее был тем самым демоном, который вылез из глубин преисподнии и пошел причинять всем счастье. Пока Чонгук таскал его с собой по другим странам, старшие товарищи могли спокойно прожить несколько месяцев в адекватности и тишине; Что ж, тут продюсер научился лишь одному — благодарить всевышних за отсутствие потенциального источника проблем. Эти пятеро парней заменили Мин Юнги семью, вытащили из зыбучих песков депрессии, когда тот был на волосок от окончательного сумасшествия. И все они нашли своих соулмейтов. Но не я На фоне счастливых и довольных жизнью друзей Мин как никогда ощущал собственную ущербность. Ведь ему подобная радость не светила. Осознавая столь суровую правду, мужчина старался как можно реже пересекаться со столь близкими людьми, дабы не портить и так в последнее время натянутые отношения. В итоге редкое общение с ними привело к закономерному результату — психическое состояние Юнги значительно ухудшилось. — Слушай, хён, может заглянешь к нам на этих выходных? — остановившись возле конференц-зала №2, внезапно спросил Намджун. — Так давно не собирались все вместе. Мальчишки из Италии на днях вернулись, сувениров привезли… И бутылку белого вина обещали принести, Шардоне из самой Тосканы. Как они её провезли с собой — без понятия, Тэхён скорее всего во всех красках расскажет уже только при встрече. Что думаешь? — Сам знаешь, это обсуждать стоит после «домашнего собрания», — кивнув на дверь в нужную комнату, сурово напомнил Мин. — Из нас двоих сейчас без глобальных проектов только я остался, так что с большой вероятностью меня завалят работой до конца года… Прости. — Да ладно, хён, я всё понимаю, — Ким смущенно улыбнулся, быстро осознав проигрыш в переговорах, и моментально капитулировал. — О, уже время поджимает, идем!***
Как и думал Юнги, работой его действительно завалили. Только вот не до конца года, а на ближайшие пять лет — первичный срок контракта для дебютирующей группы. Его собственный контракт с компанией заканчивался в начале следующего года, а для продления необходимо было заняться курированием хоть какой-нибудь группы или солиста, став «личным» продюсером для подопечных. Условие это было придумано самим Бан Шихёком после ухода из компании Sleepy — тот несколько лет назад единолично занимал должность главного продюсера, пока не решил уйти к конкурентам. И вот теперь участь куратора перепала ему… Не то чтобы Мин был против такого расклада, но груз ответственности казался практически неподъемным в сравнении с индивидуальными проектами. — Юнги-я, не прожигай меня убийственным взглядом, а то покалечишь ещё, — пожурил продюсера директор, по-отечески взирая на самого успешного сотрудника компании. Затем перевел взгляд на полотно с проектируемыми слайдами презентации. — Итак, с продюсером определились, далее у нас… Будущий бойз-бенд уже носил имя «NewVision» и почти закончил съёмки шоу на выживание. Состав группы был определен задолго до выхода первой серии проекта на стриминговых платформах, так что в основном все были заняты подготовкой к работе над дебютным альбомом и дальнейшим продвижением. Для Юнги из всего объёма информации важными аспектами являлись исключительно вокальные данные новичков, их музыкальные способности, предельный уровень развития и предлагаемые концепты. Остальные же пункты интересовали мужчину опосредованно. Так этап за этапом распределялись зоны ответственности между собравшимися, пока очередь не дошла до пресловутой хореографии, от упоминания которой у продюсера фантомной болью простреливало поврежденное плечо. Такой своеобразный привет из молодости, когда его пытались вместо продюсирования засунуть в качестве трейни в пока ещё несформировавшуюся группу, но одно ДТП расставило всё по своим местам. — В нашем коллективе пополнение. Рад представить вам нашего нового коллегу: Пак Чимин-ши приехал к нам из Пусана, окончил академию искусств на отделении современного танца, и был лично рекомендован нашим главным хореографом Сон Сон Дыком. С этого дня ответственным за хореографию ребятишек будет именно он. Названный Пак Чимином поднялся с насиженного места и подошел к директору, чтобы все присутствующие на собрании могли увидеть новое лицо компании в полный рост. А посмотреть было на что: одетый в классический костюм-двойку, спрятавший ладони в кожаные перчатки, обутый в начищенные до блеска лакированные туфли незнакомец больше напоминал наследника крупной корпорации, нежели учителя по пляскам для «детишек». На лице сияла белозубая, располагавшая к себе и внушавшая безобидность своего обладателя улыбка. Привлекательность молодого мужчины могла смело конкурировать с именитыми айдолами индустрии, если бы не одно весомое «НО» — глаза. Когда Шихёк попытался привычным жестом потрепать нового коллегу по плечу, Пак резко отпрянул в сторону на шаг, продолжая безмятежно улыбаться. Столь привычное и механическое действие не ушло от внимания Юнги — как и все остальные, запоминавшего новое лицо компании — и мелькнувший убийственный взгляд холодных карих глаз заставил того нервно сглотнуть. Контраст миловидной внешности с прожигавшими душу очами был настолько отчетливым, что напрочь избавлял от равнодушия к новоявленному хореографу. Пак кивнул в знак приветствия, тряхнув при этом выкрашенными в блонд волосами, и с разрешения директора вернулся на прежнее место. Впечатление от коллеги у Юнги осталось двоякое — с одной стороны, с такой личностью точно не возникнет проблем относительно сохранения личного пространства, с другой же — к консенсусу в спорах они будут приходить очень редко. Потому что мужчина улавливал некое сходство между собой и Пак Чимином, особенно в плане создаваемой атмосферы в коллективе. — Через неделю ребята вернутся со съёмок. Они как раз снимают финальный эпизод сейчас, — продолжил рассказ о самом проекте директор, — поэтому само домашнее собрание проходит без них. Следующее собрание с уже назначенным кругом ответственных лиц и самой группой проведем через неделю, в среду, в это же время буду ждать вас здесь с идеями относительно концептов дебютного альбома. У кого-нибудь есть вопросы? Ответом послужило дружное молчание. Многие уже были загружены градом посыпавшихся идей и способами их реализации, так что в принципе любые обсуждения сейчас были попросту опасны — тогда мозговой штурм мог затянуться до поздней ночи; Объявив об окончании домашнего собрания, Шихёк ещё раз обвел всех присутствовавших теплым взглядом и сосредоточил внимание на продюсере. — Юнги-я, останься ненадолго, пожалуйста, — а затем повернулся к новичку команды, — и ты, Чимин-ши, тоже. — Да, директор? — дождавшись ухода последнего сотрудника в лице Намджуна, Мин первым прервал установившуюся тишину. — Вы хотели что-то сказать. Глава компании оценивающим взглядом оглядел представших перед ним мужчин, улыбнулся каким-то своим мыслям, а затем тяжко вздохнул. Подобная смена эмоций очень сильно не нравилась Юнги, так как обычно не предвещала ничего хорошего; Подхватив две папки, Бан Шихёк протянул по одной продюсеру и хореографу, приступив тем самым к сути приватного разговора. — Здесь, — кивнув на папки, начал он, — досье на каждого участника NewVision: кто и чем занимался до прохождения прослушивания, что умеет, все плюсы и минусы, характеры и врожденные татуировки. Главный концепт, на самом деле, уже есть, и мне необходимо, чтобы вы, основываясь на полученной информации, довели его до ума. — И что за концепт? — спросил Пак, бегло пролистывая досье первого участника. — Родственные души. Мужчины синхронно скривились, впрочем, не собираясь протестовать или спорить с работодателем. Если Юнги ещё вполне мог высказать весомое «ФИ» на болезненную тему и прекрасно осознавал бесполезность такого действия, то для только-только заступившего на должность Чимина проявление непослушания могло окончиться весьма печально. — Не надо мне тут рожи корчить, — с улыбкой пожурил обоих директор. — Тенденция такова, что у молодежи активно расцветает бунтарство относительно связи соулмейтов, что закономерно приводит к весьма печальным последствиям. На основании этого Синий дом начал спонсирование проектов, связанных с пропагандой восстановления веры в родство душ. HYBE же обязана в этом участвовать, так как мы входим в состав влиятельнейших компаний наравне с другими главенствующими из разных сфер. Samsung на данный момент заняты разработкой парных браслетов для соулмейтов, Lotte готовится к запуску сети развлекательных комплексов с тематикой родственных душ, SoulGreater тоже запускают свою кампанию для возобновления интереса к поиску партнеров… Нам же остается только медийная пропаганда посредством новой группы. Уже действующие женатые пары не пользуются такой популярностью у молодежи, как новообразованные тандемы. — А от нас что требуется? — Мин с сомнением раскрыл папку, быстро пролистал все восемь анкет мальчишек и за считанные секунды перед ним предстала банальная в своей простоте истина. На титульной странице каждого досье крупным шрифтом были прописаны врожденные татуировки и имена потенциальных партнеров. Будущие дебютанты образовывали удивительный букет, разбитый по парам из одного розария: первая двойка участников красовалась «Тёмными принцами», вторая — чайной «Клементиной», третья — кустовым «Киви» и завершала это разнообразие плетистая «Мелина». Названия с фотографиями татуировок с различных участков ещё угловатых подростковых тел сплетались в единое целое, для самого продюсера знаменуясь предстоящими страданиями из-за сопливой лирики в купе с радужной попсой под лозунгом «Будем же вечно жить счастливо вместе, братья и сестры». — Вы, должно быть, шутите… Эти дети ещё даже не совершеннолетние, а вы их уже собираетесь поселить вместе с уготованными партнерами? Да они разбегутся ещё до дебюта сразу же, как только натрахаются! — Им хотя бы был предоставлен шанс на встречу с соулмейтом, — разглядывая фотографии из своей папки, негромко заметил хореограф, просто рассуждая вслух. — Я бы на их месте не стал подводить людей, что помогли найти родственную душу. Отличный психологический крючок, особенно в отношении гормонально-нестабильных детей с шилом в заднице. Юнги удивленно перевел взгляд на Чимина, напрочь забыв о собственном негодовании. Действительно, в первую очередь надо было рассматривать ситуацию со стороны психологического давления, которым с превеликим удовольствием пользовались директор и большинство менеджеров именитых айдолов. Чем более тебе обязан человек за проявленную добродетель — неважно, в каком ключе оная была реализована, — тем сильнее будет проявляться потребность должника отплатить по тому же прайсу. Особенно данный трюк пользовался успехом относительно трейни, которых поднимали с самых низов до дебюта. Мин Юнги ведь был точно таким же сопляком в период стажировки, а добившись всемирной известности так и не ушел в свободное плаванье, оставшись в родной компании под крылом Бан Шихёка, приютившего безродного оборванца из Тэгу. И как это называть, если не психологическим давлением? Да я от любой похвалы директора готов был хвостом вилять, если бы он у меня был — Но почему вы этого не рассказали на собрании? — задал очевидный вопрос продюсер спустя минуту размышлений. — Мне интересно, что придумают остальные на тему концептов, — простодушно признался Шихёк и рассмеялся. — Вам же я это рассказал, чтобы вы подробно изучили досье и совместимость образованных пар да в дальнейшем использовали их связь душ, как основу для лирики и хореографии. Подумайте над этим вместе. Можете идти.