***
Мы долго поднимались. Я крепко жалась к правой руке Михаила в тщетной надежде согреться и не упасть: восхождение по, кажется, бесконечно тянущимся вверх и вверх ступеням из чёрного нефрита, покрытым ледяной коркой, было отнюдь не простой задачей. Пар не прекращая вылетал изо рта при частом дыхании, а нос наверняка уже покраснел и потерял чувствительность. Еремеевитовый Замок я представляла себе совсем иначе. Я воображала, что в нём воцарится изнуряющая жара, а я буду всю церемонию обливаться потом, в то время как демоны, чувствуя себя как рыбы в воде, напившись глифта, станут нырять в реки, в которых медленно и вязко течёт огненная лава. На деле же Еремеевитовый Замок стоял на вершине единственного вечно спящего в Аду вулкана, что находился посреди серой безжизненной пустыни, сплошь усеянной пеплом от бушевавших тут во время войны Небес и Преисподней извержений. Если постоять в этом пепле босиком, можно почувствовать странную вибрацию: то содрогаются стены подземных темниц Ада от криков и мучений застрявших там преступников. А из-за далёких гор как-будто доносится до изнеженных тишиной Рая ушей звон цепей и бурление зловонных котлов, в которых, помешиваемые демонами разряда Инфернальных веков, варятся целую вечность несчастные грешники. Здесь было ужасно холодно. — Почему нельзя просто долететь до входа? — остановившись на середине лестницы, воскликнула я, поправляя чуть съехавший лиф платья и стараясь восстановить дыхание. — Это что, ещё одна из насмешек Сатаны над своими гостями? — Хоть мой падший брат весьма любит фарс, конкретно этот его ход был стратегически обусловлен: он приказал зачаровать замок так, чтобы ни снаружи, ни внутри него никто из ангелов, включая самого Шепфа, не мог летать. Например, если Рай когда-нибудь пойдёт на Ад с войной, войскам придётся пешком преодолевать несколько тысяч ступеней. — Это всё прекрасно, конечно, — мрачно отозвалась я, переминаясь с одной натёртой ноги на другую, — но мы-то с тобой не собираемся штурмовать резиденцию Владыки. — Кто знает, — загадочно протянул Михаил, устремляя взор в туманную высь, которую прорезали очень тонкие — почти прозрачные, — острые готические шпили, имеющие цвет синеватой стали. — Мы так и не придумали план действий, позволь напомнить. — Ну хоть над нарядами на славу постарались, — зло огрызнулась я и, подняв полы невероятно тяжёлого белоснежного платья, расшитого жемчугом, принялась в темпе подниматься. Но запала моего надолго не хватило: уже через пару десятков ступеней я умудрилась поскользнуться, подвернув ногу, и слететь немного вниз, цепляясь пальцами за ледяные перила. — Чёрт, — пробормотала я себе под нос, разглядывая покрытые ссадинами ладони. — Может, назад повернём? Херувим снисходительно улыбнулся, помотав головой. — Нет, Виктория. Раз уж решились, нужно доводить дело до конца. Встать хотя бы сможешь? — Думаю, да, — вздохнула я и вложила руку в предложенную Михаилом ладонь. Когда я вставала, он вдруг неожиданно резко притянул меня к себе и, подхватив под коленями, оторвал от земли, крепко держа меня на своих руках. Я, на секунду потерявшая равновесие, неловко вцепилась в его плечи. — Что ты делаешь? — удивилась я, когда ангел вдруг сдвинулся с места и стремительно начал оставлять позади нас ступени. — Несу тебя. Так будет быстрее. — Ну… ладно, — я стушевалась, смотря на свои руки, обвивающие его шею. — А тебе не тя… — Я буду весьма благодарен, если ты избавишь меня от ненужных вопросов, чтобы я не выдохся, отвечая на них, раньше времени, — строго оборвал меня Михаил, похоже, ещё больше ускорившись. Я притихла и стала ненавязчиво разглядывать сосредоточенный профиль Херувима. Раньше он не позволял себе таких вольностей. Михаил вообще не был особо тактильным человеком, а потому лишь изредка позволял себе объятия со мной при встрече после долгого провала в общении. Конечно, он уже давно не вёл себя так, как ему подобает: по-менторски. Он был мне если не другом, то старшим товарищем, слушателем, собеседником, каким-никаким родным существом на чужих мне Небесах. Но он никогда, никогда не переходил черту: не проводил со мной слишком много времени, не требовал моего участия и, уж тем более, не проявлял и малейших знаков внимания, чем я была очень довольна. Ведь в школьные годы, ведя себя достаточно фривольно, я получала множество комплиментов и от ангелов, и от демонов, и от Непризнанных, и они мне невероятно льстили. Но если бы Михаил вдруг решил… я бы почувствовала себя неловко. А сейчас я была на грани того, чтобы ощутить эту неловкость. Я глубоко вдохнула морозный воздух, покалывающий лёгкие, и решила абстрагироваться от сложившейся ситуации и подумать о том, что, возможно, ждало меня на церемонии. Во-первых, мне придётся столкнуться с Люцифером лицом к лицу. Возможно, даже поговорить с ним немного. Но о чём? Сказать ему, что у меня всё лучше некуда, а потом учтиво поинтересоваться, как поживает он? Глупость. Неужели кто-то вообще задаёт такие вопросы жениху? К тому же, не исключено, что под руку с ним весь вечер будет ходить Мими, его новоявленная жена, моя бывшая подруга, которую я не видела уже десятилетие. Что мне сказать ей? Мои мысли путались всё сильнее, поэтому я стала просто смотреть в пустынную серую даль, подёрнутую синеватым туманом, клубящимся тут и там. Возможно, если я дам голове небольшой отдых, нужные слова придут сами. — Мы на месте, — оповестил Михаил, аккуратно ставя меня на землю. — Спасибо, — смущённо поблагодарила я. — За что? — За то, что под бросил. Херувим хмыкнул, не сказав и слова в ответ, и протянул мне свой локоть. Я обвила его, и мы в одну ногу стали приближаться к высоким дверям: настолько, что, если бы я могла взлететь и сделать пару мощных махов крыльями, я бы всё равно не смогла увидеть их верхнего края. — Что за страсть к гигантизму… — поморщилась я. — Сатана что, хотел, чтобы шпиль его резиденции проткнул Небеса? — Вероятно, — ответил Михаил стальным голосом, звучащим предельно сухо и собрано. Он, видимо, уже настроился очутиться в окружении чернокрылых созданий. Только мы оказались подле входа, перед нами тут же материализовался демон, взглянув на форму рогов которого, я предположила, что он принадлежит к разряду Инфернальных воинств: стражников, охраняющих Ад и его чертоги, подвластные Князьям. — По какому делу в день великого торжества по случаю бракосочетания наследника нашего Владыки сюда явились ангелы? — строго спросил он, сжав в руке длинное копьё. — Я Виктория Уокер, Парадизные силы. Прибыла на свадьбу Княжича по приглашению Сатаны, — я протянула демону листок. Он, придирчиво прочитав его, сощурился и посмотрел на Михаила. — Вы? — Херувим Михаил, Верховный Хранитель Знаний Рая и Вождь воинства Шепфа, сопровождаю Викторию. Демон недовольно поглядел на нас, выражая крайнюю степень презрения. Немного помедлив, он неохотно, но всё же постучал древком копья по земле три раза, а остриё приложил к печати, сцепляющей двери. Она вдруг рухнула, разлетевшись от удара о нефритовые плиты, и двери стали медленно, с грохотом, разъезжаться. Мы с Михаилом одновременно поглядели друг на друга. — Ну что ж, — еле вымолвила я, пытаясь подавить нервную дрожь по всему телу. — Посмотрим, стоит ли игра свеч.***
Внутри Еремеевитовый Замок выглядел как угодно, но только не так, как снаружи. Повсюду, совсем как в библиотеке Ада, красовались огромные статуи горгулий и огромные черепа причудливых форм, зловеще поглядывающие на нас своими пустыми глазницами. Стены были возведены из прозрачно-синеватого минерала, еремеевита, необычайно красиво переливающегося в свете огромного лавового фонтана, чаша которого была одета в чёрный обсидиан. Оттуда своими кубками зачерпывали что-то приглашённые на церемонию. — Они что, пьют лаву? — спросила я шёпотом у Михаила, между делом разглядывая раскинувшуюся по потолком кованную люстру, инкрустированную рубинами. Здесь, в доме Сатаны, вообще было много красных оттенков. — Для демонов она является чем-то вроде очень крепкого глифта, — пояснил Херувим, внимательно изучая гостей. — А если я… — Можешь попробовать, — усмехнулся мой ментор, всё ещё неустанно глядя в толпу. — Некоторым ангелам удаётся не упасть в обморок после первого глотка. — Кого ты пытаешься увидеть? Сатану? — Было бы неплохо, да. Мы давно не виделись. Думаю, на радостях он даже решит не вышвыривать меня из замка. — А он может? — усомнилась я. — А почему нет? Учитывая обстоятельства, при которых мы виделись в последний раз… — протянул Михаил. — Я бы на его месте так и поступил. Сомневаюсь, что он мог предугадать, что в спутники ты решишь выбрать именно меня. — Последний раз? Ты имеешь в виду день его низвержения с Небес? — Именно об этом знаменательном дне мой дражайший старший брат и говорит, — раздался громоподобный бас за моей спиной. Я, будто парализованная, медленно обернулась, прекрасно осознавая, с кем вот-вот встречусь лицом к лицу. Взгляд на удивление знакомых красных глаз по началу сбивает с толку, что странно, ведь с Сатаной ранее я не встречалась никогда. На мгновение передо мной будто вспыхивает образ Люцифера: такого расслабленного, нежного и любящего, каким я его и запомнила, но наваждение почти мгновенно испаряется, когда я замечаю в карминовом взгляде оттенки затаившегося расчёта, злобы и превосходства. Люцифер никогда не смотрел на меня так. Я с трудом заставила себя присесть в лёгком книксене — большего поклона от ангела по отношению к инфернальным существам, даже если они были голубых кровей, отпускать было непозволительно, — и украдкой глянула на Михаила, сделавшего лёгкий кивок. Начинать диалог следовательно этикету полагалось Владыке Ада. — Рад видеть Вас, Виктория. Безмерно доволен тем, что Вы приняли моё приглашение, — на лице Сатаны появилась плотоядная улыбка, вмиг заставившая низ моего живота болезненно скрутится. — В самом деле, Владыка? — Вы позволяете себе усомниться в моих словах, дорогая? — Сатана как-то слишком медленно рассмеялся, заставив ближе стоящих демонов обратить на наш диалог внимание. Отец Люцифера вдруг перевёл взгляд на Херувима. — Братец, Михаил, разве ты помнишь, что я когда-то был лгуном? Мой спутник глубоко вздохнул, в упор глядя на Сатану. Весь он был невероятно напряжён, а его черничная энергия благоухала затаённой агрессией, и мне вдруг стало страшно за ангела, ведь он был подвластен быстрой и довольно разительной смене эмоций. — Стоит ли мне умалить в своих воспоминаниях лукавость, что всегда была присуща Дьяволу? Ты знаешь: я не умею лгать, хотя иногда чрезвычайно желаю овладеть этим навыком. По зале пронеслась волна шёпотков, а после воцарилась кристальная тишина. Сатана медлил с ответом, но его вид выдавал его истинные чувства. Похоже, они с Михаилом и правда ненавидели друг друга. — Не будем устраивать семейные распри в такой день, брат, — сквозь зубы, улыбаясь, проговорил Сатана. — Почему бы тебе не пойти и не засвидетельствовать своё величайшее почтение единственному племяннику? А я в это время хотел бы поговорить с моей дорогой гостьей. Михаил сжал челюсти, так, что скулы его обозначились ещё больше, и устремил взор своих испепеляюще-голубых глаз на Сатану. Я чувствовала, как он кипел внутри, как хотел плюнуть на всё и уйти, как хотел устроить здесь грандиозный скандал, чтобы не позволить брату остаться наедине со мной, ведь даже Верховному Хранителю Знаний Рая было неизвестно, что задумал первый падший ангел. Я незаметно коснулась горячей ладони ментора и, улыбнувшись, кротко произнесла, стараясь сгладить все заточившиеся в ходе недлинного диалога углы: — Превосходная мысль. У меня к Вам, Владыка, есть несколько деликатных вопросов, не терпящих постороннего участия, — Михаил, казалось, аж скрипнул зубами от негодования, но всё же принял правила игры: кивнул и ушёл прочь. — В таком случае нам стоит найти более приватное место, — Сатана, не особо озабочивая себя получением моего на то разрешения, обвил свою руку вокруг моей талии и уверенно, но не торопясь, повёл меня вдоль сияющих стен замка, подальше от предпраздничного шума. Некоторое время мы шли молча. Я то и дело украдкой, краем глаза, поглядывала на мужчину, стараясь составить о нём своё мнение, ведь то немаловажно, когда тебе предстоит длинная беседа с кем-то столь значимым для истории бессмертных. Его двойственность и непостоянство, которые Люцифер унаследовал от него, были видны невооружённым взглядом, и в этом они двое, что удивительно, довольно сильно напоминали мне Михаила. Видимо, многогранность натуры была заложена у них в крови. — Вы выглядите блестяще, позвольте отметить, — отвесил комплимент Сатана. — Благодарю. Михаил довольно искусен в подборе нарядов. — Вероятно, он же и подтолкнул Вас именно к этому цвету. Но, дорогая, — тон отца Люцифера невесомо качнулся в опасную сторону, — разве вы не знаете, что белый в моём замке табуирован? — Ровно как и пребывание в нём ангелов. Наш визит сюда должен был быть исключительным. Если уж и нарушать правила, так во всём. Не считаете? — Похоже, на распределении Вы ужасно ошиблись, — с нотками интереса вымолвил Сатана, оценивающе пробегаясь взглядом по моему профилю. — Что показало Зеркало? Я замешкалась. Конечно, стоило бы соврать, но какой у меня был шанс сделать это достаточно убедительно для величайшего лжеца-искусителя в истории мироздания, который, к тому же, имея ко мне необычайно странный интерес, внимательно следил за каждым моим жестом и словом? — Рога и чёрные крылья. — Вот как? — деланно-удивлённо воскликнул Сатана. Что за фарс? — От чего же не прислушались? — Возникли определённые обстоятельства, препятствующие занятию мной близкой по духу стороны, — холодно окинув собеседника взглядом, я продолжила смотреть вперёд, будто бы увлечённая нескончаемым набором античных настенных фресок, изображающих жизнь Геенны. — Ваши слова кажутся мне довольно противоречивыми. Не обессудьте за излишнюю навязчивость в пробуждении в Вас давних воспоминаний, но я, с высоты моего опыта, могу с уверенностью утверждать, что Связующий Ритуал должен был послужить для Вас хорошим стимулятором. Я в одну секунду вырвалась из жёстких рук Сатаны и отшатнулась в сторону, ударившись лопатками о стену. Усмешка тут же пропала с самодовольного лица Владыки Ада, и он сделал вдох, кажется, как и я поняв, что наш с ним недолгий разговор зашёл туда, куда стремился с самого своего начала. В его глазах сверкнула сталь, непоколебимость и открытая угроза: дальше смысла притворяться и продолжать уклоняющуюся от сути беседу, полную высокопарных клише и светской утончённости, не было никакого смысла. — Зачем Вы меня пригласили? — без обиняков спросила я, наверняка источая огромное количество энергии страха и настороженности. — О, а вот и вопрос, ради которого Вы, Виктория, явились сюда. А сами как думаете? — Я не знаю! Поэтому и спрашиваю, — вспылила я. — Неужели Вы решили просто потешиться? — Я совмещаю приятное с полезным. Мне вдруг стало любопытно взглянуть на ту, с которой мой сын решил связать себя сильнейшими ритуальными узами, а затем не смог её заполучить. — Что же Вы не сделали этого раньше? — Я не обязан перед Вами отчитываться, — отрезал мужчина, протягивая мне руку. — Пора возвращаться, церемония начнётся с минуты на минуту. Я зло глянула на ладонь Сатаны и вдруг ощутила, как энергия вновь неконтролируемо подскочила во мне: словно повинуясь какому-то подсознательному приказу, мой Инфернальный Огонь заплясал на коже мужчины. Он шикнул, но быстро сжал руку в кулак, туша синеватое пламя. Задрав подбородок, я развернулась и бодрым шагом направилась обратно в залу, чувствуя на себе задумчивый взгляд отца Люцифера. — Любопытно, — услышала я его приглушённый комментарий, отразившийся от высоких стен замка.***
Зазвучали скрипки. Шёпотки в зале притихли, и все гости вмиг сосредоточили внимание на алтаре, за которым стоял адмирон Винчесто, облачённый в угольную мантию с серебристым напылением. Я затаила дыхание, сложив заледеневшие от страха пальцы в замочек, и взглянула на Михаила, сидевшего слева от меня, в поисках хоть крупицы поддержки. Его лицо отображало сочувствие и понимание моей полнейшей беспомощности и отчаянного желания прервать свадьбу или сбежать подальше отсюда. — Я не смогу… — еле слышно прошептала я, всматриваясь в его чистые глаза. — Я рядом, Вики, — ответил он одними губами, сжав мой локоть тёплой ладонью. Почувствовав, как бешено колотится обливающееся кровью печали сердце, ломая кости грудной клетки, я через силу сделала вдох, который не принёс мне ни капли облегчения, напротив, лишь ещё большее ощущение удушения и нехватки кислорода. Вот-вот случится то, чего я, не зная этого, боялась больше всего. То, чего я и представить себе не могла, будучи беспечной ученицей школы Равновесия, бесконечно влюблённой в сына Сатаны и настолько счастливой, что не могла сдерживать это счастье в себе, по пять раз на дню напоминая демону о том, как я любила его, и как велико было это чувство, облегчающее, питающее, заставляющее мою душу цвести, будто взносящее меня на Небеса, о стремлении куда я и помыслить не могла. А сейчас Мими и он, Люцифер — мужчина, который мог дать мне всё, чего я хотела и чего жаждала, лишь одним невесомым прикосновением губ, — встретились у алтаря, пройдя к нему из разных концов залы. Демон внимательно и, пожалуй, слишком пристально поглядел на свою невесту перед тем, как сорвать с неё длинную полупрозрачную фату глубокого гранатового цвета, расшитую мелкими капельками шпинели. Показалось очаровательное в своей ледяной красоте лицо Мими, ничуть не изменившееся с момента последней нашей встречи: длинные ресницы, бледноватые щёки, растянувшиеся в блаженной улыбке пухлые, тёмно-красные губы и большие серые глаза, восхищённо смотревшие на Люцифера в ответ. Винчесто вложил в их ладони серебряные кубки и перевязал их черной лентой, исписанной какими-то символами на, я полагаю, древнедемоническом. — Вы, стоящие предо мной дети Ада, слушайте. Я, властью данной мне Старшим Инфернальным Советом, объявляю тебя, Люцифер Утренняя Звезда, наследник Владыки Ада, Князя Гнева, и тебя, Мими Сете Риккецца, наследница Князя Алчности, Князем и Княгиней Гордости, полноправными мужем и женой. Испейте из кубков. Демоны как по команде прикоснулись к сосудам губами и медленно, совершенно не торопясь и будто растягивая удовольствие, осушили их до дна. — А теперь скрепите узы Гименея поцелуем, — произнёс адмирон, хитро поглядывая на молодожёнов. Я, покорённая жутчайшим ощущением нереальности происходящего, со сковывающим тело, превращающим каждую его мышцу в камень ужасом смотрела, как Люцифер наклоняется к Мими, подающейся ему на встречу. И в момент, когда их уста стали единым целом, я испытала… Шок. Сильнейшая боль сковала мою голову и поселила в ушах ужасный, рвущий барабанные перепонки звон, который заставил меня забыть о том, как дышать. Я через силу втянула носом воздух, пропитанный ликованием гостей по поводу бракосочетания двух демонов, и потеряла равновесие, со всей мочи вцепившись в колено Михаила. — Не дай мне упасть, Михаил, пожалуйста, не д-дай… мне… — наплывы черных туманных кругов застлали мои глаза, и я со страхом поглядела на расплывающееся лицо Михаила. — Вики… кровь, — прошептал Михаил, прикладывая к моему носу платок, вынутый из кармана его фрака. Я, едва справляясь с дрожью в руках, прижала платок сильнее, вновь повернув голову к алтарю. В миг, когда Люцифер отстранился от Мими, приложив ладонь к её щеке, внутри меня разлилась волна холодного облегчения, покалыванием отозвавшаяся в скулах и шее. Ко мне вернулась способность видеть без помех и чёрных мушек, мельтешащих перед глазами, а дыхание медленно пришло в норму, и я, вытерев стёкшую на губы кровь, начала оглядываться в поисках кого-то, кто бы мог заметить мой приступ. И наткнулась на внимательные красные глаза Сатаны.***
Последовавшая за главной, увеселительная часть церемонии быстро меня утомила. Я пару раз переговорила с любопытными демонами, хотевшими удовлетворить свой интерес касаемо моей с Херувимом персон. Михаил же при этом, не произнося ни слова, следовал за мной по пятам, будто мой ангел-хранитель, пристально отслеживая моё состояние. — Кхм-кхм, — раздалось за моей спиной. Я развернулась и, прежде чем увидеть подошедшего, уловила запах хвои, сразу же пустивший тысячи мурашек по всем открытым участкам кожи. — Здравствуй, — тихо произнесла я, глядя на Люцифера в упор. — Что ты здесь делаешь? — строго произнёс он. Новоявленный Князь Гордости выглядел злым и растерянным одновременно, как тогда, во время нашего крупного скандала в стенах школы Равновесия, закончившегося дракой. — Меня пригласил твой отец, Люцифер. — И тебе не хватило ума отказаться? — вспылил демон. — Полагаю, у меня не было выбора, — жёстко ответила я. — Такие приглашения не отклоняют. — С каких пор тебя волнуют правила, Вики? — С тех самых, когда я стала ангелом. — А, верно, — кивнул Князь. — Ну и как оно? Нимб не жмёт? — Люцифер… — в отчаянии предупредительно протянула я под натиском изобиловавшей в его голосе агрессии. Ели в его энергии, благоухающей преддождевой тайгой, начали колоться своими иголками. Мужчина поманил ближайшего официанта к себе и взял с подноса два кубка, протянув один мне. — За что пьём? — злорадно усмехнулся он. — За благополучие твой семейной жизни, — с мрачной иронией ответила я и, не чёкнувшись, опрокинула весь лавовый глифт, даже не поморщившись. Напиток, обжигая горло, упал в желудок, моментально возмутив и вытолкнул наружу всю копившуюся во мне боль. — Два месяца. Ты времени не терял, Люцифер. — Как и ты, — демон кивнул в сторону Михаила, уважительно отошедшего от нас на почтительное расстояние. — Мой блаженный дядя, вероятно, уже успел продемонстрировать тебе высший уровень распущенности, на который способен ангел. Решила пройтись по моей родословной, Уокер? Как низко и как изящно. Обида быстро всколыхнулась во мне, заставляя жгучие слёзы собраться в моих глазах. Я молча глядела на Люцифера, в котором, кажется, не осталось и капли сострадания ко мне, ни капли той любви, которая полыхала когда-то в его насквозь прогнившем сердце. Я смотрела на его жёсткие черты и поражалась тому, каким знакомым и далёким он теперь казался. Я через силу кивнула, прощаясь с ним, быть может, навсегда, и на негнущихся ногах побрела к Михаилу. Тот вёл диалог с незнакомой мне, невероятно красивой демонессой: светлые волны её волос, не собранных в вычурную причёску, струились по плечам до самых бёдер, а большие распахнутые светло-голубые глаза горели светлой, почти мученической печалью. Если бы не смолянисто-чёрные крылья за её узкими, хрупкими, покатыми плечами, я и в жизни бы не догадалась, что она демон. — Добрый вечер, — улыбнулась я, подойдя. — Михаил, пожалуйста, представь нас. — Да-да, конечно, — будто пробудившись ото сна, проговорил Херувим. — Это моя давняя знакомая Мария Магдалина, Владычица Ада, теперь уже бывшая Княгиня Гордости. Мария, это моя подопечная, В… — Виктория! — воскликнула она со странным восторгом. — Ох, — я поклонилась. — Стало быть, Вы — первая из Непризнанных и… мать Люцифера? — Верно, душа моя, — глаза Марии наполнились нежностью. — Мой сын когда-то говорил о тебе… Давно это было, но я запомнила. Чувствовала, что нам суждено ещё повидаться, и вот ты здесь. Шепфа, я и не представляла, насколько ты хороша собой. Я нахмурилась, переглянувшись с ментором, что был сейчас необычайно бледен и, казалось, сбит с толку так же как и я. — Благодарю Вас, я… крайне польщена Вашими словами, — осторожно ответила я на какую-то противоестественную похвалу. — Позвольте Вам сказать, что Вы намного… — Чш-ш, ангел мой, я знаю, что ты хочешь сказать, — прервала мою речь жена Сатаны и вдруг шагнула ко мне, аккуратно проведя по моим волосам и прикоснувшись носом к моему лбу. Я замерла, поражённая действиями Марии, и терпеливо ждала, пока она, кажется, вдыхала мой запах. Её рука вдруг соскользнула к моей груди и начала двигаться вниз, к солнечному сплетению. Я машинально подалась немного назад и женщина, очевидно, уловив мои замешательство и настороженность, отдёрнула руку и с небольшим испугом огляделась по сторонам. — Ох, девочка, ты таишь в себе столько секретов, которые, почему-то не стремятся наружу, — протянула она с меланхоличным помешательством, и вдруг по её щеке соскользнула одинокая слезинка. Мария прикусила губу и потерянно, сожалеюще взглянула на Херувима. — Мне было приятно повидаться с тобой, Михаил. — И мне, Мария, — тихо ответил мужчина со слабой-слабой улыбкой на лице. — Сейчас, простите меня, я с прискорбием вынуждена оставить вас. И да, Виктория, ангел, — мать Люцифера взяла мою кисть и поднесла к своим почти белым губам, оставив на ней лёгкий поцелуй. — Если ты почувствуешь что-то… когда-то и не найдёшь к кому обратиться, знай: двери моего замка всегда широко распахнуты для тебя. Я кивнула, и Мария тут же испарилась прямо в воздухе. — Она… кажется немного безумной. — Да, — подтвердил Михаил, глядя на то место, где только что стояла Магдалина. — Обстоятельства сделали её такой. — Расскажешь поподробнее? — Возможно, в другой раз, — неопределённо мотнул головой Херувим. — Тебе не кажется, что мы уже довольно злоупотребили гостеприимством? — Да, пожалуй. Пора домой, — согласилась я.***
Мы в абсолютном молчании преодолели уже половину лестницы. Замерзая от злого морозного ветра, каждый думал о своём: я размышляла о приступе, странно прошедшей встрече с Люцифером и его необыкновенной матери, а Михаил… Чёрт знает, что творится в его кудрявой голове. Боль. Схожая с той, которая одолела меня в момент поцелуя новобрачных, но в разы сильнее. Эта боль была чёрной в своей сути, всепоглощающей в своём развитии, насмехающейся в своей непредсказуемости. Я упала на ступеньки, слыша оглушающий звон в ушах и ощущая бешенное биение сердца. Михаил тут же бросился ко мне, водрузив руки на мои плечи. — Что такое, Вики? Что такое? Не молчи! — взмолился ангел, потряхивая меня. Я попыталась посмотреть на него, но не смогла: их моих глаз, разъедая их, лилась кровь. Я попыталась сказать ему что-то, но поперхнулась, почувствовав как кровь бурлит и поднимается вверх по горлу, стекает по подбородку. Я попыталась услышать крики Михаила, но и из ушей струилась безостановочными ручейками эта дрянная кровь. Так, оставшись совершенно без чувств и, конечно, способности вдохнуть, я из последних сил вцепилась в ментора, беззвучно рыдая от сводящей с ума, бесконтрольной боли. Боли, которой не было ни конца ни края.