Адские искры

Эдвин Даже не успел я выйти из своего чёрного «Бентли», последнего года выпуска, как на меня налетел черноволосый ураган под названием «Фэллон». — Ну нихрена себе ты вырос, братишка! — воскликнула она, стискивая меня в объятиях. Невероятные зеленые глаза искрились и переливались всеми гранями. — Если бы не знала, что только такой засранец в этом городе водит такую тачку, то перепутала бы с каким-нибудь смазливым киноактером. — А ты не изменилась, — улыбнулся сдержанно я, засовывая руки в карманы пальто и начиная теребить ключи от квартиры. — У жизни вампира свои привилегии, верно? Фэллон закатила глаза и небрежно смахнула прядь черных волос. Она выглядела точно так же, как и в свои девятнадцать лет. — Я приехала не для того, чтобы слушать твои лекции или отца. Наслушалась уже от папулечки, когда менять что-либо было поздно. — А для чего же? — Поссорилась с этой тлей клыкастой. — Поморщилась она. — До сих пор не может понять... ну и принять: какая пиздатая женщина попала в его сети. Я не выдержав хихикнул. Старая добрая Фэллон, блин. — А не наоборот ли? — Замяли, иначе я буду опять злиться, — мрачно отрезала она, поправляя белую футболку. — А ещё… хочу помириться с папой. — Фэллон уперла глаза в асфальт. — Я ему столько всего тогда наговорила, и все эти годы злилась… и скучала. — Она помолчала. — По всем вам. Ты же меня простишь, Эд, что я тогда уехала и не звонила столько времени? — Зеленые глаза посмотрели прямо на меня. Я увидел, что в них застыли слезы. Это было не так похоже на Фэллон. Она никогда не просила прощений и не знала, что такое слезы. — Просто, когда кого-то любишь до безумия то у тебя в голове ничего не остаётся, кроме имени объекта обожателя. Тупость, да? Нет, не тупость. Я понимаю и каково тебе, Фэллон. Я сам такой же идиот… только в более извращенной версии. Так, как я не люблю… а просто, как больной маньяк хочу сделать очень больно своей жертве, прежде чем затрахать до потери гребаного пульса. — Иди сюда, — вздохнул я, притягивая плачущую приблудную сестру и крепко сжимая её в объятиях. — И я тебя не осуждаю и прощаю… но в следующий раз сообщи нам, прежде чем пропадать на столько лет. Худенькое тельце вздрагивало от колотящей её дрожи. — А где Ксандер? — спросила она, отлепляясь от меня. Довольная улыбочка, как у Чеширского Кота против воли начала расползаться по лицу. — Отрабатывает своё наказание, — пропел я. Красные от слез, глаза Фэллон тут же вспыхнули огнём. — Поподробнее, братец. Хохотнув, я быстро пересказал историю о том, как Ксандер чуть не сдох от собственных выкрутасов, в смысле чуть не взорвался в машине, напичканной всякой взрывчаткой. Фэллон очень долго ругалась на этом моменте, заявив, что Ксандер настоящий мудак, помешанный на экстриме. И в принципе, это было так. Цепочка на чем помешан мой близнец: наркота-бухло-секс-риск и те, кто говорит ему «нет». Чем громче «нет», тем больше вероятность, что Ксандер это сделает. И плевать, кто бросил ему вызов, будь это закон или просто человек. Не говорю, что я лучше. Ни в коем случае. И дурью я балуюсь, но не так часто, как Дер, и выпить не против, да и играть я люблю, не только с девушками, но и людьми. Но у него все было напоказ. Все думали, что это была его темная сторона, когда на самом деле они не видели даже верхушки айсберга. Даже я не знал до конца, на что был способен Дер. Меня считают же «хорошим» братом, так как у меня есть кое-какие принципы, которым я всегда следую. Забавно, да? Если ты в чем-то себя сдерживаешь и не показываешь своего истинного лица, на тебе нет татушек, а манерам позавидует гребаный принц, то ты сразу — добренький и милый обаяшка. Нихера. Я тот самый волк в овечьей шкуре. Остальные это понимают, когда уже поздно, что-либо сделать. — Уборщик и официант — это как начало плохого анекдота, — хихикнула Фэллон, хлопая меня по плечу, тем самым отвлекая от своих мыслей. — Тетя Джо специально не поехала, чтобы дать нам с тобой поговорить. — Я так и понял. Фэллон покачала головой. — Ты изменился. Я улыбнулся. Все мы меняемся, Фэллон. Даже ты. — Не понимаю о чём ты. — Брось, — махнула она. — Ты всегда был тихим. Никто не знал и не знает, что у тебя на уме. Я до сих пор помню, как ты за сломанный айфон, проклял мою комнату. И ведь я даже понятия не имела, почему мне снились кошмары, а сердце, то останавливалось, то замирало, будто кто-то душил меня, пока папа не прибежал на мой крик и не снял проклятье. Он ещё месяц искал виновного. — Брюнетка осуждающе на меня покосилась. Мы зашли в «Тандер-Хилл», дорогой спортивный клуб, где есть не только фехтовальный зал, но и множество других залов для обучения боя, сауны, массажный кабинеты, бассейн и все остальное. Основная аудитория клуба была рассчитана на мужскую, поэтому многие тут же начали оценивающе осматривать стройную фигурку Фэллон, обтянутую светлыми джинсами и короткой маечкой. В принципе, Фэллон всегда любила быть в центре внимания. Бедный Себастьян. Не прошло и двух минут, как к сестренке подошел накачанный темноволосый парень. Он обаятельно улыбнулся девушке. Я его знаю. По-моему с ним я хожу в зал по ушу. — С каких пор, Эд, ты водишь кошечек сюда? — вибрирующим и совершенно дурацким голосом сказал он. Глупо было с его стороны намекать на то, что Фэллон — девушка по вызову. — Не бойся, сладкий. Я тебе не конкурент, и работы тебя не лишу, — пропела брюнетка, смахивая черные волосы на спину. — Что ты сказала? — прошипел недоумок. — Так смена у тебя ещё не закончилась, дорогуша? — издевалась Фэллон, накручивая на палец эбеновый локон, и окатывая высокомерным взглядом доходягу. В этот момент она очень напоминала нашего деда — Клауса Майклсона. — Не смею отвлекать тогда. — Девушка изящно развернулась и пошла к симпатичной администраторше, чтобы зарегистрироваться здесь. Я тихо угорая, хлопнул по плечу незадачливого горе-мачо. — Это моя сестра, старик. — Я пошёл дальше по коридору к мужской раздевалке, уже мечтая выплеснуть весь пар и ярость через бой. А звон стали — лучшая музыка сейчас…

***

Ксандер Я был счастлив, когда моя чёртова смена закончилась. Переодеваясь в свои шмотки после отстойной футболки и облитого всевозможными напитками фартука — высшая для меня награда. Эдвин ещё сволочь… Вломился, довёл и ещё морду воротил за то что получил. И что это с ним такое? Ай, точно. Вспомнил. Ви рассказала, что с Марго поцапались. Парочка заносчивых истеричек, блять. — Я понимаю, что надо прихорашиваться, но, чёрт побери, можно я уже переоденусь? — раздался недовольный голос девушки. Брук. — Переодевайся, — нахально улыбнулся я, опираясь плечом об шкафчик. — Или я тебе мешаю, принцесса? — Конечно мешаешь, кретин. Она же не одна из тех, кого ты заваливаешь на заднее сиденье джипа, спустя каких-то минут пятнадцать. Она закатила глаза. — Козлина, — говорит Брук, прежде чем подойти к своему шкафчику и взять свои вещи. Да, я такой. И меняться — не собираюсь. — Ты куда? — В туалет, — прошипела она. — И клянусь, если пойдёшь за мной, то я накатаю заявление на тебя, за домогательства на рабочем месте! Я заламываюсь от хохота. Такого мне ещё не говорили. Забавно, чёрт побери! — А не на рабочем месте? — хихикаю я, идя к двери откуда доносился голос. — У меня есть заточка, — тут же напомнила Брук. Так значит она не врала. Изумительно, блин. Интересно, а если я скажу маме, что тут официантки бродят с заточками и поджидают меня в темных углах, то наказание отменится или?.. Ой, кого ты обманываешь, Ксандер? Мама будет больше переживать за бедную девушку, а никак не за родную кровиночку. Остальные официанты уже ушли, как и уборщицы с поварами. Остались только — Брук, мистер Мори и я. Когда я ничуть не устал за этот день и вечер, то все остальные валились с ног, мечтая о кровати и еде. — О боже, — пробурчала себе под нос Брук, когда чуть не впечаталась в меня с размаху. — Я думала, ты уже свалил. — Сейчас одиннадцать часов вечера. Неужели ты думаешь, что я не… — Тут я запнулся. Никогда не был ни с кем вежливым или галантным. Обращайтесь за этой херней к Эду. А ко мне не лезьте. — Короче, маньяков — полно. Наивных дурех, как ты — ни меньше. А… Темно-карие глаза стали двумя злыми щелочками. Она сердито поправила очки на переносице. — Один уже стоит передо мной, — едко ответила Брук, снимая черную резинку с волос и натягивая её на левое запястье. Каштановые волосы разметались шелковым водопадом по плечам. У меня возникло почти что болезненное желание — потрогать волосы и запустить в них свои руки. Проклятье! — Я рад твоей смекалке, — говорю я, — но согласись, что лучше ходить с маньяком, который тебе благоволит, чем с тем, кто нападёт и отымеет не дав раскрыть рта. — Я посмотрел прямо в ее глаза, которые уже начали наливаться огнем гнева, наслаждаясь эффектом от сказанных мною слов. Да, злись на меня, детка. Я хочу узнать вкус твоей злости, и почувствовать её осадок на своих губах. Но она лишь глубоко вдыхает в себя воздух, прежде чем ответить. И та гадкая девчонка, укравшая что-то у того придурка и при том защищавшая мистера Мори, что я сегодня увидел — исчезает. Жаль, она ведь мне понравилась. — Вообще-то… я здесь работаю два года и со мной ничего не случилось, так что не выпендривайся и не корчь из себя доброго рыцаря, заботящегося о чести дамы. — Она оттолкнув меня, закинула рюкзак на плечи и вышла из здания через служебный вход. Так-так… Она что назвала меня выпендрежником и мелодраматичным дебилом мыльных опер, которые воспевают старые девы, и у которых уже давно затянуто паутиной одно место?! Вот сучка! Не помня себя от ярости, я выскочил вслед за ней и быстро догнал убегающую и смеющуюся заразу. Увидев меня, Брук завизжала и попыталась убежать, сворачивая в подворотню, где я уже её там настиг. — Ха-ха!.. Ай! Пусти! Ахахаха! — смеялась она, ойкая, когда я поймал кисти её рук и сжал в своих ладонях. — Ой, ой… — заныла девушка, когда я сжал сильнее её руки. — Ты что шуток не понимаешь, красавчик? — Не надо меня умасливать, — ехидно сказал я. — Так значит выпендрежник я? — Заметь, не я это сказала, — хихикнула Брук, сверкая глазами. На носу и чуть-чуть на щеках я заметил еле заметные веснушки. От неё не пахло французскими духами, от которых тащатся все девчонки, а лимоном и медовым гелем для душа. На ней не было даже грамма косметики. Она не была обладательницей тела, как у порно-звезды. Она была миниатюрной, с гладкой кожей и округлостями в нужных местах, хоть она и стесняется своего тела. Брук отличалась от тех, кого я знаю, даже своим видом. Я не выдержав, дотронулся до её волос, пропуская их сквозь пальцы и играя с ним. Чёрт, они такие гладкие и мягкие. Интересно, она везде такая? Девушка подняла на меня удивленный взгляд. Очень. Словно касаться её — было преступлением. Полная грудь начала стремительно вздыматься и опадать, когда моя рука двинулась по щеке и начала спускаться по шее. — Саутвуд, я конечно знал, что ты грязная шлюха, но не думал, что настолько… — раздался чей-то настырный голос. Твою мать. Брук дернулась, но я остановил её. Никогда не думал, как живут обычные люди, без способностей. Херовенько, похоже. Я развернулся и улыбнулся, как акула. Тот же самый Грег, но уже с двумя типами. Команда поддержки? Мило. — А я смотрю ты тупой, — усмехнулся я. Лицо одноклассника Брук испуганно вздрогнуло, когда он увидел меня. Но перед друзьями пытался «держать» лицо. — Майклсон, не ввязывайся в это. Тебя это не касается, — на пафосе сказал Грег. — Тем более эта, — белесые глазенки беспардонно указали на краснеющую от стыда Брук, — шалава не твоего уровня. Ищи себе девок под стать, но не трогай наших… и даже таких… Парень не успел договорить, ему что-то помешало. Наверное мой кулак поцеловавший его скулу… Друзья в шоке на него смотрели. Я быстро начал вытягивать из парня жизненные силы, заставляя оставаться на месте, в принципе как и его друзей. — Ксандер, пусти его! — крикнула Брук. Она в испуге посмотрела на Грега. Та-а-ак, что здесь не так? Нам повезло зайти в подворотню, где были огромные мусорные баки. Мой взгляд упал на валявшуюся гнилую шкурку банана. В голове мелькнула идея. — Дай мне её. — Я кивнул на шкурку. Брук поняла, что я хочу сделать. Глаза её расширились от ужаса. Твою мать, почему она этого гребаного ублюдка боится? — Дер, не надо… — Дай мне эту чертову шкурку, женщина! — рявкнул я. Грег ещё сильнее задергался в моих руках. Девушка подпрыгнула от страха и быстро дала мне запрашиваемое, но с очень обреченным видом. Плевать. Главное, проучить эту мразь, и тогда я буду доволен. — Отпусти меня, сука! — прогремел Грег, когда я поднес к его рту остатки гнилого фрукта. На его месте, я бы не раскрывал рта. Я ловко всунул ему в рот кожуру. У того потекли слезы из глаз, а сам он весь посинел, пытаясь выплюнуть изо рта гниль. — Э, нет, — хихикнул я, проталкивая обратно ему в рот шкурку от банана. — Жри давай, а то тебе кажется рот нечем занять. — Он начал делать медленные движения челюстью, синеву сменила приятный салатовый оттенок. — Нет, я конечно понимаю, что такая глотка как у тебя способна выдержать многое… но я сегодня добрый. Его дружки уже ели сдерживались, чтобы не блевануть от вида их кумира жующего гниль. Кто же из них проболтается в школе? — Дер, пожалуйста, отпусти его, — прошептала Брук. Я перевел взгляд на девушку и увидел, что она бледная, как смерть. — Ладно. — Я с усилием воли заставил себя разжать руки, стараясь не глядеть как блюет парень. — Тебе повезло, что я тебе не скормил всю помойку, парень. Постарайся фильтровать базар прежде чем нести всякую чушь. Адьёс. Я перехватил Брук под локоть и практически с силой потащил её к своему джипу. Что за упрямая девчонка?! — Зря ты это сделал, — говорит она, когда я залез в машину. — Я не боюсь эту шваль, — ответил я. — Не спорю. Но отыгрываться эта «шваль» будет на мне, — грустно улыбнулась Брук. — А после такого, мне хоть до конца учебного года можно не ходить в школу. А ведь через месяц выпускной и экзамены. Я зло выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы. — Меня бесит, что ты так относишься и позволяешь другим относиться к себе! Нет, серьезно. Как вы вообще такие терпилы доживаете до своих годов, а?! Я протянул руку к музыкальному центру. Заиграла песня The Veer Union — Defying Gravity. — Что же ты тогда возишься со мной? — ядовито поинтересовалась Брук. — Такие как ты только можете осуждать, так как родились сразу с золотой ложкой во рту, купались в обожании родственников и сверстников, пытавшихся равняться на вас. Не тебе меня осуждать. Ты не имеешь права так говорить обо мне и о таких, как я. Мы действительно выживаем, но это не наша вина, что мы чуть хуже одеваемся или не такие. — Затем вздыхает. — Да кому я это говорю? Ты не поймешь, и даже не захочешь. Пока. Брук протягивает руку к двери и открывает её, но я быстро перехватываю её за локоть. — Может, ты и права. — Я смотрю прямо в руль. — Но это не даёт тебе права осуждать таких, как я. Ты тоже не знаешь, что у меня за душой. Она скептично посмотрела на меня. — Я не знаю: есть ли у тебя душа, вообще? — хмыкает девушка. — Мне кажется, что ты не располагаешь этими положительными критериями, какие сейчас пытаешься мне показать. Зачем ты пытаешься меня одурачить? Умная девочка. Я пропускаю её вопрос мимо ушей. — Говори свой адрес, и давай уже поедем. Нам обоим завтра в школу. — Мне вообще плевать на школу, но надо заставить её сесть в машину, да и Эд мне писал про чудесное возвращение сестры. Надо посмотреть и… поржать от души над ней. Она это заслужила. Брук в задумчивости смотрит на меня, а потом вздыхает и закрывает дверь. Печать усталости отразилась на её лице. Она сняла очки и потерла глаза, затем быстро назвала адрес. Всю дорогу она исподтишка наблюдала за мной, а я за ней. Думаю, мы раньше ни с кем из таких кругов не общались, и сейчас мы изучали друг друга, как какие-то психованные ученые. Мы как инопланетяне друг для друга. Знала бы она, какое ещё у нас огромное различие. Но думаю, мы бы стали с ней отличными друзьями, если я перестану в сию же секунду пялиться на то, как просторная хлопковая блуза соскользнула с её плеча, приоткрывая плечо и часть правой груди. — Спасибо, что подвез, — улыбается она, когда мы остановились возле маленького двухэтажного домика. Это был маленький бедный район. Я здесь был, когда выполнял кое-какие задания для клана якудзы — Ямагути-гуми, на который работаю, но это было очень давно. — Брук, — окликаю я её, — а что ты стащила у этого недоноска? Она оборачивается и весело глядит на меня через плечо. У меня перехватывает дыхание от искорок в ее глазах, и позы, которую она выбрала. Прости, принцесса, но мы не сможем быть друзьями. Брук достаёт металлическую связку ключей и машет ими в воздухе, как какой-то инструмент. — От чего они? — Я изогнул вопросительно бровь. Автомобиль? Самолет? Катер? От школы? Подвала? Чёрт, я заинтригован! — Увидишь… — Брук шаловливо улыбается и подкидывает в верх связку, и тут же ловя ее в воздухе. — Хоть я и знаю, что ты сейчас сгораешь от любопытства, но ничегошеньки не скажу. На этот раз малыш Ксандер не получит, что хочет сразу. — Карие глаза озорно смеются, что улыбка против воли расплывается на моих губах. Я осуждающе качаю головой и насмешливо говорю: — Маленькая стерва. Девушка в ответ показывает мне язык и бежит к крыльцу дома. Я нервно ерзаю на сиденье, думая как пережить ночь, утро и оставшиеся полдня. Надо же, а я начал получать кое-какое удовольствие от моей работенки.