Адские искры

Ксандер — И что теперь наказывать будешь? — саркастично переспросил я, заваливаясь в кресло, где недавно сидел тот старичок. Папа облокотился на стол, и спокойно, чуть с насмешкой на губах сказал: — Воспитывают маленьких детей, а почти 19-летнюю каланчу — только опыт. — Я подавил смешок. Все-таки мой отец — клевый мужик, что ни говори. — Где мама? — спросил я, понимая, что мама тоже где-то недалеко, раз папа в Чикаго. — Они с Джози решили пройтись по магазинам. Чуть позже будут, — чуть улыбнулся мягко папа. Синие глаза потеплели при упоминании мамы. — И опережая твой вопрос. Скажу, что Эдвин, пока находится в поместье Мёрдриков. Под охраной. Я напрягся. Папа особо выделил словосочетание «под охраной». Мне это не понравилось. — Что происходит? — сухо спросил я. Каждый мускул на теле был напряжен. Алекс Майклсон устало прошелся по периметру комнаты и сел рядом со мной. — Есть некоторые мрази, которым жизненно важно… избавляться от тех, кто несколько отличается от обычных сверхъестественных существ, типа: вампиров, оборотней, ведьм и гибридов. — Здесь папа встал и подошёл к мини-бару. Раздался стук стекла об стекло, и полившейся жидкости. — Мой один старый друг — был некогда их целью, они прекратили за ним охоту только тогда, когда поняли, что матерый монстр — им не дастся, а откроет охоту на них. — И теперь они охотятся за тобой? — иронично переспросил я, облокачиваясь локтями об колени, и складывая пальцы домиком. Папа чуть глуховато рассмеялся и махом опустошил стакан с коричневатой жидкостью. — Я — довольно популярная фигура в мире людей и магии, и, не буду скрывать, одна из самых влиятельных и могущественных, как и твоя тетя Хоуп. Меня никто не одолеет, Ксандер, — сказано было как факт, а не как бахвальство. — Их интересуют более юные… и горячие молодые головы. — Мы с Эдвином? — начал я понимать. Чёрт, не хотелось бы бегать от каких-то фанатиков, но если отец про них заговорил, значит они представляют — серьезную опасность. Внезапно стакан в руке отца лопнул. Осколки разлетелись брызгами в сторону. Жуткие лазорево-синие глаза с кровавыми вертикальными зрачками вперили в меня предельно злой взгляд. Могильный холод вперемешку с сладковато-горькой тьмой рванул от принца Преисподней, выдавая его бешенство. — Ты! — потусторонним голосом прорычал отец. — У них определенно есть вкус, — хмыкнул пофигистично я. — Это не смешно, Ксандер, — мрачно сказал папа, приходя в себя. — А знаешь почему именно ты? Мне отчего-то стало смешно. Бояться каких-то придурков? Ага, щас. Много чести даже для того, чтобы думать о них. — Нет. И меня волнует это на ноль процентов, — не стал скрывать я похабного отношения к этой недопроблеме. — Пап, я не буду бояться какую-то жалкую стайку фанатиков. Тем более это всего лишь люди… Пушечное мясо, которое просто надо вырезать. — Им не помешало почти проделать то же самое, когда они пленили твою тетю Бекку и моего старого друга Кирана Фэйна, вуду-мага, являющегося носителем дара Великого Змея. Ты хоть представляешь, Дер, кто такие вуду-маги, на что они способны? — сурово спросил отец. Да и весь его облик был донельзя строгим, сердитым и грозным. Если честно, то без понятия. Впервые слышу о каких-то там магах. — А я-то здесь при чем? — Тебя сочли опасным и… ты убил какого-то их приспешника, — устало сказал папа. — Ай, какой я нехороший. Плохой, плохой малыш Ксандер, — паясничал я, смутно вспоминая кого папа имел в виду. Мужика, который пытался, когда я был под убойным шофэ, напялить на меня странный ошейник. Но… я убил не совсем его, а вызнал по ауре дом его семьи и призвав адскую магию Хаоса устроил в этом квартале масштабное землетрясение вперемешку с кратковременным ураганом. Выживших не осталось. Только это было полгода назад. — Знаешь, в чем проблема, Ксандер? — Мужчина прямо посмотрел на меня, выпрямляясь. — Ни в ваших криминальных делах с Эдвином, ни в твоем нелегальном бизнесе, и не в том, что вы пытались обмануть нас с мамой. Хоть, вы с Эдвином и похожи. Только он действует более аккуратно и не оставляет следов. И я вижу, что ты изменился, но проблема в том, что они правы. Может кого-то и обидели эти слова, но не меня. Папа был честен со мной, и я тоже не собираюсь быть с собой лицемерен. Однажды, я слышал такую фразу: «Ты можешь любить монстра. Он также может любить тебя в ответ. Но это не значит, что он перестанет быть монстром». И только сейчас я понял: она про меня. Как бы я не пытался стать лучше, ради Брук, но я чувствовал, что древняя тьма — мне этого не даст. И когда-то мне придется ей сказать эти слова: «Прости, принцесса, но я злобная и коварная мразь». Хотя… я уже чувствовал, что был на той грани, когда должен всё испортить. И теперь главный вопрос: стоит ли мне становиться хорошим парнем, когда я не такой? — Буду держать при себе пистолет, — криво улыбнулся я отцу, но больше своим мыслям. Папа ответил такой же улыбкой. — Они не люди, я бы даже сказал нелюди. Ах, какая загадочность, ах, какая интрига и… Бесит меня это. Спойлеры — рулят. — Для особо тупых: поясни, — рассмеялся я. — Когда случилась всё то похищение, то они хотели выкачать энергию, то есть убить тетю Ребекку, тогда за неё заступился Киран — предложив себя жертвой, но… — Здесь папа не смог сдержать улыбки. — Но одно маленькое хитроумное создание предложило им другой вариант: она проводит опасный и… запретный ритуал, в следствие которого члены Инквизиции становятся вечными. Те поняли, что они смогут черпать силу из себя самих же и поэтому с радостью согласились, предполагая, что они станут как вампиры или вуду-колдуны. Но, как я уже пояснил, это уже тогда было очень хитроумное создание, и очень любившее фильм «Пираты Карибского Моря», в особенности первую часть. И вместо того, чтобы обрести бессмертие, они стали проклятыми вечными и без вожделенной энергии. И самый был позор для могущественной организации, что их обвела вокруг пальца шестилетняя девчонка, так как вреда из-за этого проклятья роду Фэйн — они уже не могли нанести. Никогда… А ведь так хотелось. Я громко расхохотался, представляя как вместо того, чтобы вкусить прелести вампирских возможностей, они просто лишились всех человеческих ощущений и стали неубиваемыми мертвецами. Жестоко, конечно. — И что случилось с девчонкой? — просто из любопытства поинтересовался я. Улыбка с губ папы сползла, а выражение лица снова стало суровым. — В пятнадцать лет Старейшины их общества признали её смертельно опасной преступницей для сверхъестественного мира, и приговорили к мучительной казни. Хотя, я насколько знаю, она жива. Только не ясно — где. Зато теперь ты знаешь: как хитры и опасны вуду-маги. — Это я понял, — задумчиво произнес я. — Только непонятно — зачем ты завел этот разговор. — Фэйн знал, что за его дочерью рано или поздно придут, чтобы казнить. И он создал секретное исправительное магическое учреждение для всех опасных преступников волшебного мира. А точнее чуть переделал место игр вуду-колдунов, а преступники там пашут, играют, изобретают… в общем, живут как ни в чём не бывало. — Типа школы Стефана Сальваторе? — усмехнулся я. — Нет. Там по-настоящему не исправляют преступников, а используют их таланты… короче просто покупают за немалые бабки. Мёртвая Арена. Так и называется это место. Я хмуро посмотрел на него. — И к чему ты это? — А то, что если ты выйдешь в ближайший месяц из дома, то я тебя отправлю туда, а оттуда так просто уже не сбежишь! — рявкнул папа. — Придется полагаться только на себя, Ксандер, потому что отморозков там дохрена! Ах, вот и план отца… Спровадить меня в убогую тюрягу, где я не буду уже приносить всем проблемы, блять! — Чёрта с два! Я не поеду к каким-то дебилам, которые попались по своей тупости! — прорычал я, вставая. — И я не останусь здесь, так как у меня в городе есть дела и девушка, которую я не могу оставить без защиты, раз они меня ищут! — начал закипать я. — Для девушки, как раз сейчас, будет лучше, если ты будешь держаться от неё подальше! — заорал выведенный из себя папа. Внезапно дверь раскрылась и вбежала торопливо мама. Темно-синее в богемном дизайне платье развевалось от быстрой ходьбы, а светлые длинные волосы растрепались от торопливого бега. — Ал, что здесь происходит? — в закипающем гневе спросила мама, сердито глядя на отца. Тот не смутился. Только более упрямо посмотрел на неё. В дверях в удивление застыла тетя Джози. — Твой сын собирается сделать ошибку, которая повлечёт за собой только проблемы! — хмуро сказал папа. — Привет, Джози. Рад тебя видеть. — Привет, Алекс. — Тетя подошла к отцу; обняла его и чмокнула в щеку. — Опять проблемы с детьми? — весело спросила она, заправляя темный локон за ухо. — Они и есть сущая проблема, — вздохнул папа. Мама зло посмотрела на отца, подошла ко мне и крепко обняла, шепнув на ухо: — Не спорь с Ал… папой. Я тоже не особо довольна его планом. Но… он, чёрт возьми, как обычно дьявольски прав, гребаный расчетливый циник! — Я всё слышал, душенька, — отозвался мужчина, глядя на маму с легкой улыбкой. — Или просто успешно притворяешься, что слушаешь меня, — мрачно парировала мама. А я понял… что надо валить, пока отец отвлечен и придумывает какую отмазку сказать маме. Я спокойно вышел из кабинета под начинающий скандал родителей, и вышел в сад, где так же была охрана. Твою мать. Открыть вход в Преисподню у меня сил не хватит. Отец меня просто пошлёт, куда пригрозил, значит, остаётся только один вариант. — И каково это быть на родных галерах? — раздался хрипловатый голос Эда. — А тебе каково быть под присмотром дяди Элайджи, чью дочь ты обесчестил? — не удержался я от шпильки. — Совесть или, прости Господы, стыд не грызет? — Да пошёл ты, — зло отозвался Эдвин. — В честь чего такой переполох-то? Я кратко пересказал, что услышал от отца. Эдвин по обычаю обозвал меня «гребаным психопатом» и просто «козлом». — Да-да, я сволочь… — Придурок! — не переставал гневаться братец. Я лишь закатил глаза, понимая, что брат может и любит обзывать меня, как и я его, очень долго и изощренно, но мне пока не надо вступать с ним в перепалку. — Тоже осведомлен. Не в этом сейчас суть, Эд. Мне нужно, чтобы ты открыл в саду проход в Ад. — Сам не можешь? — сухо спросил он. — Ах, точно… Папа выкачал энергию на благо всего мироздания? — Ага, — поморщился я. — Но зачем тебе покидать поместье? — проницательно заметил старший братец. — Алкоголя — в погребах столько, что можно сотворить собственное море; твои припасы с дурью и наркотой — ещё год могут отравлять твой разум; проблемы — ты даже в Раю создашь. Весь типичный набор для увеселения тебя есть. Так зачем же? Чёртов Эдвин и его расчетливость! Не удивлюсь, что у брата со временем будут связи в ЦРУ. — В городе остался человек… я не хочу, чтобы ему из-за меня навредили, — тихо произнёс я. На секунду воцарилось молчание. Механизм в голове, что был у Эдвина, заработал с такой силой, что я услышал даже здесь как шестеренки бешено перекатывались. — Заберешь её, и обратно, — хмуро решил Эдвин. Я почувствовал как взметнулось возле меня черно-золотистое пламя, которое слегка начало жечь кожу, напоминая, что я — не хозяин этого колдовства.

***

Эдвин Я сидел возле озера в беседке, когда братца вышвырнуло из моего портала в холодную воду озера. Раздавшиеся ругань и грязный мат, заставили меня удовлетворенно улыбнуться и переставить ферзя на шахматной доске на комбинацию D5. — Ну ты и козлина, Эдвин! — прошипел Ксандер, влезая на каменную тропинку и обессиленно ложась так, что ноги по колено все равно оставались в воде. — Хотя бы не выгляжу, как мокрая курица… в отличие от некоторых, — хихикнул я, подходя к парню и помогая подняться. — Прикинь, Ви, Марго и я сдали все экзамены здесь. Дед Аларик прислал задания по почте. — М-да, круглые отличники, кто бы сомневался, — едко ответил Дер, стягивая ботинки с ног и выливая воду из обуви обратно в озеро. — И что теперь? — Всё зависит от тебя, — серьёзно сказал я, складывая руки на груди. Почти что зеленые глаза Дера удивленно на меня посмотрели. — Для справки: я отличником не собираюсь становиться, да и лауреатом Нобелевской премии тоже. Я фыркнул. Будто у него это получилось бы. — Не в этом смысле, — качнул я головой. Теперь брат посмотрел на меня подозрительно. — Я имею в вид… — Ксандер? — раздался тягучий женский голосок. Ксандер с улыбкой повернул голову. — Здравствуй, Маргошик. Симпатичная мордашка Марго скривилось от прозвища, а темно-зеленые сердито сузились, затем на губах появилась язвительная улыбочка. — И тебе не хворать, Ксандрюшик. Теперь настала очередь парня кривить губы от недовольства. — Намёк понял. Обойдемся без детских коверканий имен, — проворчал Дер. — Отчего же так? — ехидно осведомилась девушка, поправляя стильный белый топ, открывающий вид на соблазнительное декольте и плоский живот с капелькой бриллианта в пупке. Марго словно невзначай посмотрела на меня, поправляя сиреневые локоны, желая проследить за моей реакцией на её вид. Она последние две недели так и одевалась. Да, секси, но, чтобы сбить меня с намеченной стратегии нужно нечто большее. Да, дорогуша, я в курсе, что ты пытаешься меня спровоцировать, но… здесь главный съемщик — я. Я еле подавил ухмылку, и начал пролистывать на смартфоне ленту в Фейсбуке, краем глаза поглядывая на девушку. Та ещё злее посмотрела на меня. И есть из-за чего. За две недели я вёл себя безупречно. Это Марго и раздражало, что весь её план летел ко дну. Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей… Все же в этом прав был русский поэт Александр Сергеевич. Не думал, что моя любовь к русской литературе станет одним из ключевых факторов к стратегии завоевания внимания женщины. Мне нравилось использовать все средства к достижении цели. — Эдвин, что он здесь делает? — в конце обессиленно выдохнула Марго, уставшая спорить с Дером. — Разве он не должен быть в Чикаго? — Алё, Марго, можно и у меня спросить, — тут же напомнил о себе Ксандер. — Кстати, когда я уже… ну, не знаю… свалю отсюда нахрен? Две пары глаз с требованием уставились на меня. — Тебе надо переодеться, Дер. Через пять минут здесь же отправишься в Мистик-Фолс. У тебя будет полчаса, чтобы обрисовать ситуацию своей подружке. Затем я приду за вами, — коротко обрисовал план я. Марго перевела изумлённый взгляд с меня на Дера. Ксандер вдруг замялся и опустил в глаза в землю. — Тут такое дело, Эд… Брук не в курсе о мире сверхъестественного, соответственно и о том кто я. — Ты придурок? — вырвалось у нас с Марго. — Мы встречаемся-то всего две недели, — заметил Дер. — Да и вообще, как вы себе это представляете? «Привет, детка. Ты любишь «Сумерки»? Впрочем это неважно. Так как я хоть и не Эдвард, но с легкостью потяну на Иисуса. И нет, не надо звонить в психушку. Я нормальный, правда». Так, что ли? — Вообще-то ты больше антихрист, — хихикнула Марго. — И ты сам тащишься от «Сумерек», — подленько добавил я. Ксандер зло повернулся к нам и показал средний палец обоим, прежде чем уйти в дом. Я с улыбкой повернулся к беседке, собираясь дальше продолжить игру в шахматы, как внезапно чья-то маленькая ручка перехватила меня за кисть. — Что у тебя за план? — требовательным тоном спросила девушка. Я приподнял бровь в немом вопросе. Кто-то бы и смутился остальное говорить, но точно не Марго: — Две недели назад ты прижал меня к двери, где облапал всю, а потом свалил. И теперь строишь все последующее время из себя кретина с томным немигающим взглядом. — Тебя злит, что я внял твоим просьбам и стал просто братом? — говорю я. Сев в кресло, я начал заново расставлять шахматные фигуры. — Ты никогда ничего не делаешь просто, Эдвин, — прошипела она. — Точно так же как ты начала одеваться, как одалиска. Хотя, не скажу, что мне не нравится, — усмехнулся я, не поднимая на неё глаз. — Потому что, чтобы вывести тебя на чистую воду надо действовать более проще, так как у мужиков становятся мозги куриными, если увидят декольте глубже положенного, — холодно сказала Марго. — Да, вижу, что у тебя это отлично получилось, — сыронизировал я, задумчиво вертя белую пешку в пальцах, рассчитывая ход. Внезапно перед глазами быстро мелькнула тонкая ручка. И прежде чем я что-то успел предпринять, доска с шахматными фигурками слетела на пол. — Не смей меня игнорировать, пока я разговариваю с тобой, — раздраженно сказала Марго. Я медленно встал с кресла и подошёл к разъяренной девушке, перекатывая пешку между пальцев. Та встретила меня неукротимым взглядом, но их выражение поменялось, когда я резко усадил девушку на стол и встал между её ног так близко, что ощущал грохот её сердца. — Ты считаешь меня противником, верно? — тихо спросил я. Наши губы почти касались друг друга. Я чувствовал её неспокойное горячее дыхание на своих губах. — Знаешь, чему учат шахматы? — Темно-зеленые глаза расширились, когда я склонился к её уху и прошептал: — Всегда лучше жертвовать фигурами своего соперника. — Но ты не знаешь мои фигуры на этой доске, — ответила она, упираясь ладонями мне в грудь. — Гордость, — мои губы скользнули на её щеку, оставляя легкий поцелуй, — упрямство, — теперь мои губы оказались на тонком изящном подбородке, — чувства. — Мои губы коснулись её. Она со стоном потянулась ко мне, но я резко отошел от неё, глядя со снисходительной усмешкой в её окрашенное смятением личико. — И именно поэтому ты меня не победишь. В шахматах нет чувств, только расчёт. Марго с ненавистью посмотрела на меня, и даже собиралась открыть рот, чтобы что-то сказать, но… — Я готов, — с легкой улыбкой сказал Ксандер, подходя ко мне. Он успел за это время переодеться в черные джинсы, такого же цвета футболку и ботинки. — Отлично. Но странное предчувствие начало есть меня изнутри. И сейчас смотря в улыбающееся лицо брата, я понял, что это как-то связано с ним. И что надо что-то сделать, а иначе будет слишком поздно.

***

Ксандер Как только огни рядом потухли, нас выбросило на главную площадь города, возле фонтана. Уже значительно стемнело, и в городе зажглись первые фонари. Я посмотрел на небо и увидел, что оно было затянуто темно-фиолетовыми тучами, где-то сверкала молния, предвещая бурю. Обычно я любил подобные стихийные подарки, но… честно говоря что-то в сердце у меня было не так. Мне показалось это не очень хорошим знаком. — Постараюсь уложиться вовремя, — сказал я Эду. — Уж будь добр, — усмехнулся парень. — И кстати, советую быстрее, потому что я сломал три блока из семи, что папа поставил на твои магические каналы. — Зачем? — искренне удивился я. Значит мне не показалось, что кое-какая часть силы снова вернулась ко мне. — Не знаю. — Брат посмотрел на меня настороженно, с легкой нотки взволнованности. — Ощущение такое… стрёмное и тошнотворное. Да и когда эта чёртова, наполненная живыми мертвецами Инквизиция здесь, мне не по себе, хоть и охота идёт не на меня. Давай лучше я с тобой пойду? — Ох, это всё твоя вечная паранойя, — отмахнулся я. Эдвин недовольно зыркнул на меня. — Тем более мне не восемь, чтобы везде таскаться с тобой. Кстати, сколько сейчас время? Эдвин посмотрел на наручные платиновые часы. — Почти десять. — Через два с половиной часа нам исполнится по девятнадцать, Эд, — улыбнулся я, приобнимая брата за плечи. — Лучше иди и купи что-нибудь выпить, пока я буду пугать правдой-маткой свою mon amur. Распрощавшись с братом, я пошёл по знакомым подворотням, срезая путь до ветеринарной клиники, второго места работы Брук. По-моему именно сегодня она должна работать здесь, а не в кафе. Открыв дверь вет.клиники, навстречу мне выскочила черная кошка, а за ней выбежала собака породы колли. Не понял. Почему животные, которые должны быть в клетках, гуляют по помещению? Неприятный холодок пробежался по позвоночнику. Уже более решительно я вошёл в помещение. Администрация была пуста, но животные туда-сюда бегали, иногда впечатываясь в мои ноги. В их глазах застыл какой-то ненормальный огонек страха. Я вошёл в кабинет. Первое, что мне бросилось в глаза так это кровь. Просто огромное количество крови, залившее пол и испачкавшее стены. На столе лежал мужчина. Именно оттуда и доносился звук капающей влаги. Я подошёл к доктору. Подошва ботинок неприятно липла к сырому от крови полу. Приложив пальцы к шее начальника Брук, я пытался нащупать пульс. Но лишь все холодеющая кожа стала мне ответом. Он мёртв. — Забавно, что, чтобы поймать таких выродков, как вы, нам приходится убирать даже невинных. Хотя, их души нам благодарны за освобождение от необходимости сосуществовать с вами. Я обернулся и увидел, что в дверях встал худощавый светловолосый мужчина в каком-то дурацком викторианском белом прикиде. Белесые глаза с отвращением и с нескрываемым превосходством смотрели на меня. — Где моя подруга? — прорычал я, чувствуя что те крохи силы, таившиеся во мне начали собираться воедино, чтобы ударить его и уничтожить в один миг. — Не советую нападать на меня, мальчик. Ты можешь без меня найти только её труп, потому что на данный момент милая девочка испытывает второй болевой шок, пока её кожу и вену сжигает раскаленное железо. — Невыносимая ярость и бешенство поднялись из глубины души, но… вместе с тем и бессилие. — Нежная такая девочка до сих пор не понимает, что встретила безобразное чудовище. — Да, я тоже считаю, что нет ничего хуже маниакальных фанатиков, считающих, что у них святая миссия, — холодно сказал я. — Давайте, ведите меня уже. Когда меня куда-то везли по темным дорогам, я быстро отправил смс-ку Эду: «Проблемы. Инквизиция поймала Брук» Ответ тут же пришёл: «Твою мать. Вали оттуда! Мы сами что-нибудь придумаем» «Не могу. Они её мучают… она умрёт, Эд, если меня не будет там» «Бля-бля-бля… Ты же понимаешь, чтобы вытащить вас двоих живыми придется обратиться к Ius Fortis, да?» «Я сам справлюсь» «Не дай им себя убить ближайшие полчаса. Я звоню отцу, он уже скорее всего в курсе, что тебя больше нет в Чикаго» Через минут десять меня привезли к какому-то заброшенному зданию в лесу. Возле этой разрухи сновали туда-сюда люди, в глазах которых читалась неприкрытая ненависть ко мне, когда я вышел из машины. И что странное глаза их в лунном свете переливались серебром, а кожа походила на лоскуты разорванной ткани. Действительно мертвецы… Значит, у меня есть два варианта: либо придется отбиваться от фанатиков всем колдовством, что у меня есть, пока не придет подмога, либо… сегодня будет последним днем в моей жизни. Я толкнул скрипнувшую дверь и первое, что мне бросилось в глаза, так это бессознательная Брук в кресле, где от кистей до плеч её руки сжимали железные браслеты, пропитанные кровью. Голова безвольно повисла, а лицо стало бледным. Она практически не дышала. — Брук, — охрипшим голосом от бешенства и ужаса прошептал я, с сверхъестественной скоростью метнувшись к креслу и срывая всё ещё теплое железо с обоженных участков кожи. То отлеплялось вместе с кожей, открывая вид на мясо. Я сжал её руки в своих ладонях, впуская огромное количество исцеляющий магии в неё. На обоженных участках начала появляться тонкий слой кожи, который начал становиться более плотным и приобретать розоватый оттенок. Затем пошлепал её по щекам, чтобы она очнулась. — Ксандер? — удивилась девушка, когда её темные глаза скользнули по моему лицу. Затем она посмотрела на свои руки. — Неужели у меня были глюки? Но кинув беглый взгляд на помещение, она ещё сильнее побледнела, прижимаясь ко мне. Я почувствовал как она начала дрожать. Бедная моя девочка. — Забери, забери меня отсюда, Дер, — начала шептать она, дрожа все сильнее. Слезы потекли по её щекам, когда она ещё раз взглянула на кресло. — Тш-ш, только не волнуйся хорошо, Брук? — тихо сказал я, сжимая её в объятиях и целуя в лоб. — Но не для вас, Ксандер, — раздался размеренный голос. — Даже забавно, что такая мразь, как вы, способна на благородство. — Вам только и остается записывать и учиться, так ведь? —  парировал я, глядя как три их мага и ещё двое с автоматами начали окружать нас. Здесь не подействует магия Хаоса и ее даже не хватит… так как я ещё не инициировался в демона Хаоса, и даже не знаю как. Придется отбиваться чисто магией. — Беги к креслу, — прошептал я в ухо Брук. Глаза девушки удивлённо расширились. — Чт… — Делай, как я сказал, — с нажимом произнёс я, идя к членам Инквизиции, у одного из них уже в руках был ошейник. Увидев краем глаза, что Брук чуть развернула его вбок незаметно и села в железное кресло, я протянул: — А знаете… я передумал умирать. Ведь жизнь так прекрасна. Не став ждать, пока они ударят по мне, я выпустил из рук ядовитый черный туман, вспыхивающий электричеством. Тех, кто собирался пойти на меня с магией попытались кинуть в меня фаерболы, которые я тут же отразил против них. Дерево здания зажглось огнем и начал появляться едкий дым. А вот те, кто был с автоматами начали тут же стрелять не только в меня, но и куда-то по сторонам. Пули попали мне в плечо и куда-то в ребра, я сжал зубы до скрежета, стараясь не обращать внимания на боль и то как вместе с кровью начала уходить и магия. И именно этим и воспользовался второй стрелок, пока я пытался отделаться от магов, которые били исключительно точно, стараясь ударить мне в голову, тот начал обстреливать меня, из-за чего приходилось все время уворачиваться. Внезапно раздался чей-то глухой невразумительный крик, от которого мне резко стало не по себе. Словно вдруг замерла кровь в жилах, переставая пускать свой поток в сердце. — Ты там как? — крикнул я Брук, чувствуя как невыносимая слабость всё сильнее и сильнее охватывает меня. Меня трясло, будто в лихорадке, но я не мог позволить им добраться до Брук. Я чувствовал, что кто-то попал в меня отравляющей магией, которая быстро сделает из меня изюм, а мертвецы начали драть моё тело на лоскуты. — Всё… всё нормально, — очень тихо осипшим голосом произнесла Брук. — Ты только не бойся, хорошо? — сказал я, уклоняясь от волны световых лучей. Но ответа не последовало. Похоже у неё просто шок. Да, скорее всего так и есть. Вскоре мне пришлось действовать уже в гибридской ипостаси, иногда применяя магия, старясь не подпустить ни к себе, ни тем более к Брук никого. Но этих чертовых фанатиков становилось всё больше и больше, они пытались вогнать меня в какой-то символ. Разрывая глотки, я краем глаза наблюдал за тем, чтобы никто не подходил к девушке. Та уставилась куда-то в горящий потолок немигающим взглядом и совершенно не двигаясь. Что-то колючее и больное угодило мне в шею. Ноги подкашивались, но я всё равно не мог упасть даже тогда, когда чей-то мощный кулак проехался по моему лицу, а затем ещё, и ещё, делая из меня фарш. Но в итоге ненормальная тьма начала заполнять мозг, пока… Вдруг мелькнул со всех сторон бурлящий зеленый огонь, с отблесками черноты. Здание начало наполняться вампирами, выходившими из этого огня, рядом с зеленым появился и черно-золотой — Эдвина. — Доброго вечере, граждане-урюки, — благожелательный тон отца совершенно не желал блага, скоре наоборот… — У вас есть выбор: либо вы раскаиваетесь и в Аду у вас будет более теплое местечко, либо сдохните здесь как собаки, а затем тоже самое с вами проделают и в Аду. Я в любом случае буду рад там гостям, так как именно в Аду и оценю всю вашу ущербность. — Знаменитый Алекс Майклсон из не менее легендарного семейства. Давно хотел с тобой познакомиться, — протянул тот мужчина, что привел меня. — У меня твой сын, и посмотри, где он сейчас стоит. — У отца заходили желваки на скулах, увидев, что я попал в круг чёртова символа. — Мне всего лишь стоит активировать заклинание, чтобы его же сила уничтожила и его, и вас и тогда... Но фанатик не успел договорить, так как голова его покатилась по деревянному полу. Рот что-то бормотал, а глаза с ненавистью уставились на всех. Затем также упало и его тело. — Пока этот хлыщ будет болтать, попирая все малодушные речи безумцев своими мечтами об уничтожение моей семьи, то приходиться действовать самому, чтобы это зловоние заткнуть, — презрительно, с легкой ноткой высокомерия произнёс дед, засовывая в рот палец, слизывая его от крови. Прекрасно просто… Меня ломанулась спасать вся семья. Тем временем зеленые глаза легендарного злодея Клауса Майклсона наткнулись и на меня. — Знаешь, Ксандер, я бы предпочёл, чтобы ты соблюдал более приличные традиции нашей семьи, — усмехнулся дед. Я сплюнул кровь и с любопытством поинтересовался: — У нас разве есть и такие? Судя по расползшейся хитрой улыбке мужчины — нет. Внезапно я почувствовал как все вены на теле начали разрываться. Захлебываясь своей кровью же, я понял, что падаю куда-то в пустоту. — Ксандер! — безумно взволнованный крик отца. Снова перед глазами мелькнула вспышка, перемешанная с голубоватым светом. Падая, я кинул последний взгляд на Брук, надеясь, что с ней всё хотя бы в порядке. Её немигающий взгляд всё так же был устремлён куда-то в потолок и… Она не дышала. Совершенно не дышала... Где-то в груди что-то с треском сломалось, оставляя внутри какую-то дыру, которая с каждым вдохом только расширялась и кровоточила всё сильнее и сильнее. За эту долю секунды я увидел, что мертвенная синева начала заполнять её лицо, а из уголка губ потекла кровь. Окровавленные ручки прижимались к бурому пятну на груди. За эту гребаную долю секунды я понял, что она уже минут семь была мертва… а я узнал только сейчас, считая, что все эти минуты она жива, что ждёт объяснений, может даже злится... Но никак не ожидал, что её больше нет в среди живых, что эти страшные моменты, стали последними, когда я думал, что Брук ещё дышит... Ледяной страх, граничащий на грани ужаса захлестнул мой воспаленный мозг осознанием, что это я виноват. Брук мертва из-за меня. Снова дорогой мне человек погиб, связавшись со мной. Невыносимая, страшная боль начала заново ломать мне ребра и заполняя собой все пространство в легких. И последняя мысль прежде чем я упал во тьму была такая «Не уберег… слабак!»

***

Эдвин подошёл к девушке, которая теперь навсегда уже уснула вечным сном. Она была довольно хорошенькой, а в чертах лица читалась сила. Сердце парня сжалось от жалости и к ней, и к брату лежащему без сознания. Он ещё никогда не видел такого отчаянного и смертельно болезненного взгляда у Ксандера. — Пап… — Парень окликнул отца, который наконец закончил отправлять души под землю. — Ничего нельзя сделать с де… — Думаешь я не пытался, Эдвин, как только осознал, что малютка мертва? — хрипло произнёс Алекс, подходя к трупу девушки. В синих глазах тоже застыло глубокое сожаление. — На ней нет ни меток судьбы, ни желания возвращаться обратно. Есть люди, которые с самого рождения обречены умереть. Эта девушка была из таких. — Как и любовь, которой не суждено было раскрыться, — прошептал Эдвин. Он протянул руку и закрыл распахнутые темно-карие глаза девушки. Теперь она, будто действительно спала. — Спи сладко, милая. Надеюсь, покой, что ты не нашла здесь, обрела в другом месте. — Блондин решил, что ему нужно первым попрощаться с девушкой брата, так как он сам не сможет сделать этого сейчас. А ему это было бы важно. Блондин даже был рад, что Ксандер был без сознания, ведь, когда он проснется, Эдвин боится увидеть в забавном весельчаке-наркомане — замкнутое зло вперемешку с болью. Вампиры Алекса вытаскивали трупы фанатиков, тем временем, как сам хозяин сел на корточки перед сыном. Внезапно парень вспыхнул черным огнём, который вдруг взметнулся ураганом и унесся куда-то, начиная сеять везде хаос и разруху. Алекс горько усмехнулся, мрачно наблюдая за инициацией. К нему подошёл Эдвин, удивленно смотрящий, как рваные раны, ссадины и ожоги начали затягиваться. — Пап, что происходит? — Раньше я думал, что инициироваться можно через смерть в темного ангела Ада, но похоже… сила боли не уступает смерти, — проговорил мужчина, глядя как некогда красные волосы сына становятся черными, словно выжженные угли. Хотя похоже его эмоциональное состояние передалось волосам. Ксандер просто выгорел. — И что теперь? — Думаю, на данный момент своему внуку смогу помочь только я, — вмешался в разговор Клаус. — Он захочет мести, как истинный Майклсон, и я ему в этом помогу, если никто не против. — Тебе-то это зачем, отец? — прямо спросил Алекс. — Первое, — Клаус поднял указательный палец в верх, — эти инфантильные ублюдки чуть не убили члена моей семьи, что непростительно. Второе, — второй палец поднялся в верх, — никто из вас двоих никогда не имел подобного опыта. Третье, — средний палец поднялся в верх, — почему бы и не устроить мне кровавую резню, дабы не насладиться криками врагов, пока буду вырывать позвоночник и кишки, а они же будут молить меня о пощаде. — Как поэтично, — едко сказал Алекс. — Знал, что ты оценишь, — ухмыльнулся мужчина. — Эдвин? — Хорошая война лучше захудалого мира, так ведь? — усмехнулся парень. Клаус довольно посмотрел на внука. С каждым днём его наследие приобретало всё более и более благородные, смертоносные и амбициозные черты, что и привели семью Майклсон к величию. — Именно.