Адские искры

Марго В наушниках играла громко песня Hailee Steinfeld — Love Myself, а ноги несли меня куда-то вперед по лесной тропинке. Подтянутая мамина фигура уже на метров двадцать меня обогнала, но мне и не хотелось сегодня устраивать соревнование по бегу. Мама остановилась и заправила белоснежный локон за ухо. Бархатные карие глаза спокойно окатили меня взглядом, но это только казалось на первый взгляд. Многие, кто плохо знал главу клана Мёрдрик, считали себя в относительной безопасности, пока на последнем вдохе не увидят спокойный и уверенный взгляд этих невозмутимых темных глаз. Я сняла один наушник и тоже остановилась рядом с мамой, в которой раз восхищаясь её утончённой красотой. Мама навсегда стала моим эталоном истинной женской красоты. — Солнце, что не так? — без всяких обиняков и церемонностей прямо спросила мама. — Всё в порядке, — буркнула я, снимая резинку с волос, чувствуя как напряжение, что было в голове немного начало утихать. Сиреневые волосы рассыпались по плечам, спускаясь до талии. — Как показал мне опыт, «всё в порядке» — обычно применяется в такой формулировке: «кэп, мы в полной заднице», — усмехнулась мама, приобнимая меня за плечи. Мы пошли дальше к поместью, заканчивая пробежку. — Ты ещё плохо прячешь свои чувства, Марго, и тебе не стоит это делать при мне и папе. Мы всегда тебя поддержим и поймём, ты же знаешь. Я скосила один глаз на маму. Ну да, зная этих великих интриганов, они соорудят отличный план мести или устранения угрозы, и провернут это с таким изяществом, будто всё оно произошло само. Но я восхищалась ими. Буан Мёрдрик и Элайджа Майклсон — элегантные, роскошные, сильные и… опасные. Я не понимала — почему из двухсот более одарённых магических детей, они выбрали меня. — Мам, всё в порядке, — тепло улыбнулась я, глядя как солнце поднимается над лесом. Она скептично на меня посмотрела. — Ну ты же знаешь, что такой возраст, когда тусовки, проблемы с учебой… — Ты уже получила стипендию в Йель, — вставила мама. Да, на это уже не пожалуешься, так как я, Ви и Эдвин — уже поступили в колледжи Лиги Плюща. Ви в Гарвард, а Эдвин мог выбрать Браун или Колумбийский университет… но, чтобы меня выбесить, поступил тоже в Йель. Сволочь, она и в Гаити — сволочь. — Окей, просто личные проблемы и… Внезапно мама посмотрела на меня ясным и таким понимающим взглядом, что я испугалась, будто она знает про меня и Эдвина. — Любовь, верно? — Я почувствовал как щеки зло вспыхнули. — Нет, — глухо ответила я. — Разве можно любить человека, который… считает тебя мусором? Я и думаю, что нет. — Ты у нас с папой девочка гордая, а если парень так относится, то значит и он тоже грешен этим, но… — Мама посмотрела куда-то вдаль. — Знаешь, моя мама часто говорила одно высказывание: «На алтаре гордости — не одна любовь была принесена в жертву». — Я открыла было рот, что опровергнуть сказки про любовь, но мама изящным жестом руки меня остановила. — Просто подумай над этим, дочка. — Меня романтика, пока не интересует, но и никто не посмеет ко мне относится как к мусору, — заявила я. — Это правильно. Главное, Марго, не залететь, — улыбнулась лукаво мама. — Мама! — возмущенно воскликнула я. Но мама лишь весело смеялась. — Я не тупая, чтобы губить на первом этапе себе жизнь… То есть быть молодой мамой — у меня желания, пока нет. — Вот и отлично. Мне становится бабушкой, пока ещё преступление, — хихикнула она. Мы быстро перешли мост и переговариваясь зашли на территорию дома. Несколько молодых пум выбежали навстречу маме из вольеров. Мама, смеясь, старалась уделить всем внимание, я же пошла к царственно лежащему на крыше вольера Маркизу. Тот снисходительно окинул меня желтоватым глазом и спустился вниз, приветствуя меня. Этой пуме было более полувека. Мама с содроганием боялась встретить тот день, когда Маркиз перестанет дышать, ведь для его породы это просто огромный срок! — Доброе утро, ваше высочество, — вежливо поздоровалась я с кошкой, садясь на траву. Маркиз устроился рядом. Я провела рукой по короткой жесткой шерсти, начиная чесать ему шею. Тот довольно заурчав, положил свою морду мне на колени, наблюдая за тренирующей молодых пум мамой, но те категорично не хотели поддаваться дрессировке, и готовили план по тому, как завалить маму на газон. Из дома вышел папа, торопливо направляющийся к маме. Та обернулась, и без того светлая улыбка, засияла на маминых губах ещё сильнее. А взгляд и мамы и папы наполнился чем-то таким глубоким, трепетным и невероятно трогательным. Я знала, что они могли поссориться так, будто это их последняя ссора в жизни, но они мне не показывали эту часть своей жизни. Никогда их взгляды не становились по отношению друг другу презрительными, озлобленными или ненавидящими, иногда разочарованными или просто сердитыми. И когда они вместе, у меня сердце замирает от того, что между ними происходит. — Доброе утро, милая, — поприветствовал меня папа, подходя вместе с мамой ко мне. На нём были серые брюки и белоснежная на две пуговицы расстегнутая рубашка. Значит, он сегодня не собирается уходить в свои дела. — Как тренировка? — Доброе утро, — улыбнулась я, вставая и целуя в щеку папу и крепко обнимая его. — Она совсем расслабилась в школе, не смогла пробежать и трёх километров, — с негодованием ответила мама. — Это… серьёзное упущение, Маргарита, — очень и очень сурово проговорил папа, кидая на меня хитрый взгляд тёмных глаз. Я закусила щеку изнутри, чтобы не рассмеяться, так как мама решила продолжить свою тему насчёт спорта. — Я не хочу, чтобы моя дочь в сложный момент выдохлась и не смогла предпринять какие-либо действия во время критической ситуации, — продолжала мама, размахивая руками. — А что надо делать в такие моменты? — Естественно бежать, — совершенно серьёзно сказал папа, качая иронично темной головой. — Именно, и... Мама возмущенно посмотрела на папу. Даже она просекла папин тонкий издевательский юмор. Мы не сдерживаясь рассмеялись с папой, глядя как мама обиженно надулась и засопела. — Я с вами больше не разговариваю, — заявила она, поправляя черную короткую майку. — Бу, не всегда побег — хорошая идея, ты и сама об этом отлично осведомлена, — усмехнулся папа. — А я не хочу, чтобы мои любимые женщины совершали ошибки, при том довольно тривиальные. — Всё поняла. Будем действовать более креативно, — загадочно улыбнулась мама, идя с таинственным видом к дому. За ней ломанулись пумы, стараясь подражать грациозной походке мамы. Папа подозрительно посмотрел маме вслед, затем перевел взгляд на меня. — Как в школе, Марго? Но ещё больше мне любопытно, как так получилось, что у тебя чуть не отобрали права, — патетично начал папа. Я вздохнула, чувствуя, что разговор будет долгим. — Это всё из-за Ксандера и его дурацких трюков, — произнесла я. Мы шли по тянувшемуся поперёк огромного озера к каменной изящной беседке. Папа чуть заметно поморщился. — Да… Клаус им гордиться. Рассказывал. — Почему? — искренне изумилась я. Прохладный утренний ветер подул в лицо, напоминая, что близость водоёма может поспособствовать быстрой простуде. — Моему брату льстит, что кто-то из его потомков столь успешно смог сохранить все черты характера, которые он так лелеет в себе, — саркастично протянул папа, совершая какой-то плавный и величественный жест рукой. — Хотя своими выходками Ксандер иногда мне напоминает Кола. — А дядя Алекс? — почему-то вырвалось у меня. — Алексис — не похож на Никлауса, хотя амбиции и своеобразное чувство юмора явно перешли от него, — усмехнулся папа. — Так что случилось? Я быстро пересказала тот случай на вечеринке. У меня нет от родителей никаких секретов… кроме одного. Но и этот секрет я хочу забыть как кошмарный сон. — Ну, в принципе и всё, — закончила я, поправляя короткий зеленый спортивный топик. — Ты не откажешься сегодня со мной потренироваться на катанах? Папа тепло улыбнулся мне, застегивая пуговицы на воротника рубашки. — С удовольствие принял бы твое предложение, Маргарита, но мы с мамой выезжаем через час в Джефферсон. — Зачем? Вы же только приехали из России, — сказала я, прикусывая губу. Клан, дела вампиров, завод и многое другое, что часто выдергивает родителей в разные уголки мира. Ну что поделать… Они не последние фигуры в мире сверхъестественного, и оба давно влезли в политику стран Европы, играя роли серых кардиналов, умело управляя людьми. — Дела Мёрдриков, я же еду туда, чтобы снова не произошла революция охотников. — На этом моменте папа поморщился. — Алексис тоже будет, так как дело касается выходок твоих братьев. Что-то в груди противно царапнуло. Мёрдрики — легендарный клан охотников на вампиров, которые идут на радикальные меры, когда вампиры переступают баланс допустимого. И если многие члены Совета проголосуют за бой, то Эду и Ксандеру можно только посочувствовать, так как убить — не убьют, но меры будут приняты, чтобы утихомирить их нрав. — Кстати, Эдвин час назад приехал. Думаю, он и поможет решить тебе проблему с партнером по тренировке. Ага, конечно. Только я из него фарш сделаю. — Извини, пап, но мне нужен кто-то, кто превосходит меня в искусстве боя со сталью, а не тот, кто возомнил себя карикатурным ниндзя, — отозвалась уныло я. — Спасибо за разговор, но мне стоит немедленно переодеться. — Увидимся за завтраком, милая, — кинул мне на прощание папа, куда-то задумчиво глядя в озеро. Я быстро пошла в сторону дома, решив зайти через кухню. Краем глаза, я увидела как мама уже одетая в черные облегающие брюки, нежно-кремовую легкую блузу и черные лодочки направлялась к беседке. Длинные платиновые волосы были стильно уложены на одну сторону, а в руках она несла какую-то черную папку. Опять они что-то темное затевают. В любом случае, я не должна лезть в дела взрослых. Это не моё дело уже. — Доброе утро, Варвара, — тепло поприветствовала я нашу кухарку, подходя к холодильнику, чтобы взять сок. — Боже, как же ты похудела в этой школе, Риточка, — проговорила немолодая, но статная женщина, перекидывая черную длинную косу на спину и глядя на меня яркими голубыми глазами. — Остались только одни волосы, кости и глаза. Тьфу, аж смотреть жалко. — Это потому что там нет таких чудесных пирожков, которые ты печешь, — улыбнулась я, наливая сок в стакан. Варвара скептично на меня посмотрела. — Вот сейчас за эту неделю наем себе пузо так, что придется выталкивать из дома. — И правильно. Хорошего человека — должно быть много, — хохотнула Варвара, ставя передо мной тарелку румяных золотистых пирожков. От сдобы исходил умопомрачительный аромат, что голодная слюна сама образовалась во рту. — На, пожуй, пока. Твои любимые с вишней. О боже, я дома! Как же хорошо! — И-и-и-и!.. — восторженно завизжала я, подбегая к кухарке. — Спасибо-спасибо-спасибо, ты просто чудо! — стискивала в объятьях женщину. — Пусти, задушишь сейчас, — смеялась Варвара. — Доброе утро, Варвара. Пришел на аромат ваших легендарных пирожков, — раздался сзади бархатный голос. Твою мать! Я почувствовала как у меня улыбка с лица сама сползла. Быстренько села обратно в плетеное кресло и начала методично уничтожать пирожки. — Эдвин? Ох, давно тебя не видела. Ты стал настоящим красавцем, — улыбнулась Варвара. — Девки толпой бегают, да? По широкой груди и плечам парня блестели капли влаги, а голубые джинсы без ремня чересчур низко сидели на узких бедрах. Мокрые светлые волосы были растрепаны, а насыщенные синие глаза ярко сверкали. Эдвин с мягкой улыбкой подошел к ней, так что стали видны милые ямочки на щеках (у Ксандера таких не было), и шаловливо сказал: — Ты же до сих пор не замужем? — Что? А потом взвизгнула, когда Эдвин её приподнял и закружил. Женщина весело смеялась и пыталась вырваться. Даже у меня эта сцена вызвала улыбку. — Дурак, — стукнула кулачком по плечу хихикающего парня. Тот потянувшись взял пирожок и целый затолкал его себе в рот, уворачиваясь от нового шлепка Варвары. — Значит, свидание в семь? — хихикнул он, доставая из холодильника молоко и садясь рядом со мной. Ноздрей коснулся запах его крема для бритья и чего-то свежего. — Поезд уже ушел, гадкий мальчишка, — кокетливо улыбнулась Варвара. Эдвин приложил руки к груди и принял сокрушенный вид. — Детка, ты разбиваешь мне сердце! — Будто оно у тебя есть, — буркнула я, отодвигая от себя стакан сока и вставая. Даже не оборачиваясь почувствовала взгляд пронзительных глаз на себе. И ощущение не проходило, пока я не вышла из кухни. Я быстро поднялась на второй этаж и забежала в свою комнату. Стянув с себя пропитанные потом вещи, я завернулась в полотенце и пошла в душ, заодно врубив свой плейлист на айподе. Прохладные струи воды приятно расслабляли мышцы, стекая по коже, а в ванной витал аромат кокосового геля для душа. Одев черные кружевные трусы-шорты и короткую бледно-розовую футболку, я расчесывая волосы, вышла из ванны, напевая слова песни Luisa Sonza — Braba, слегка качая бедрами в такт песне. До завтрака оставался час, и я хотела ещё поваляться в кровати и что-нибудь почитать или посмотреть, но… — Господи! Эдвин! — взвизгнула я, кидая в разлегшегося на кровати парня расческу и хватая со спинки кровати пижамные шелковые шорты. — Надо поговорить, Марго, — холодно осведомил парень, вставая с кровати. Он был все так же в одних джинсах и ботинках. — Проваливай, придурок! — рявкнула я, взбираясь на кровать, чтобы хоть в росте иметь кое-какие привилегии. — Хватит орать уже, — закатил глаза Эдвин, складывая мускулистые руки на внушительной груди. — Что тебе надо? — прорычала я, хватая подушку. Ну да, Марго, наведи страха! Забросай до смерти подушками того, кто способен рушить вековые крепости взмахом пальца! — Извиниться, — спокойно сказал блондин. У меня рот как-то сам приоткрылся, даже подушка упала… ну и я вслед за ней на кровать плюхнулась. — Что? — тупо переспросила я, чувствуя себя почему-то сказочной идиоткой. — Извини. Я не должен был говорить того, что совершенно о тебе не думаю. — Он покачал головой, будто отгоняя от себя какие-то мысли. — Я-то думала, что ты совершенно о ненужных фантиках не думаешь, — ядовито сказала я. Он меня обидел. При том сильно. А просто за «прости», я забыть этого не готова. Парень зло вскинул на меня глаза. — Ладно, проехали. А теперь проваливай из моей комнаты. И отвали от моей подруги! Что тебе других мало подстилок? Эдвин выходивший из комнаты, внезапно плавно обратно развернулся. — А если Джессика мне понравилась? — Хватит врать, — прошипела я, кидая в него подушку. Я резко охнула и вдруг оказалась прижатой к жесткой двери, вдавленная не менее жестким телом. — Может быть я чуть-чуть и приврал, но это же наша фишка — встречаться с людьми, которые у нас не вызывают ничего, кроме легкой формы жалости, верно? — протянул Эдвин. Его ладони, скользнули мне на грудь, а губы коснулись мочки уха. — Или с этим ублюдком что-то да было у тебя? — Горячее дыхание коснулось кожи. Внутри всё трепетало от того, что он рядом. Одновременно такой родной и близко, но и далекий. Нет. Ему придется уступить. — Да, у меня с ним всё было, — прошептала зло я. — Расскажи. Кровь прилила к щекам и рванула в низ живота. — Под лестницей есть каморка, — зашептала я. — И там чуть ли не на каждой перемене, он заставлял меня выкрикивать его имя. Так, что мне приходилось кусать его кожу на плече, чтобы этого кто-либо не услышал. А ещё, когда он имел нежно и страстно меня, мне ни разу не было с ним пресно… Продолжать? — Да, — сказал Эдвин, подцепляя пальцами мой подбородок и заглядывая в глаза. — Расскажи ещё, что он с тобой не делал. Я попыталась оттолкнуть его, но вдруг оказалось ещё сильнее прижатой к дереву. — Я не из тех, кто отступает, Марго. И ты это знаешь, — жестко прочеканил Эдвин. — Пошёл ты, — прохрипела я, мотая головой. Грубый захват моего лица, и не менее грубый болезненный поцелуй. Я попыталась шарахнуть его заклинанием, но слабость резко навалившаяся, явно была не от эмоций, что бушевали во мне. Эдвин, будто через поцелуй пытался доказать, что я его, что только он может владеть мной… Чёрт, он бы ещё печать на лоб поставил! Но поцелуй становился все более требовательным. Я стиснула зубы, так что челюсти заболели. Парень вдруг больно дернул меня за волосы. Я вскрикнула. А демон наконец смог добиться желаемого, то бишь протиснуться сквозь мои сжатые зубы. А я… а я сдалась под напором, и вскоре сама начала отвечать не менее жадно на поцелуй, так, что обо всём забыла и… — Марго! — Мама постучала в дверь. — Отвали, Эд, — угрожающе прошептала я, пытаясь оттолкнуть Эдвина. Тот отстранился от моего лица, но не отпускал. Губы парня начали спускаться по шее, прикусывая кожу, срывая невольный тихий стон. — Я тебя слушаю, мам! — крикнула я, чувствуя как руки парня начали путешествовать по моему телу, одна остановилась прямо на самом низу. — Я зайду? Рука Эдвина опасно двинулась под край шорт. — Нет! — чуть ли не заорала я. Только не понятно кому. Маме или Эду? Скорее обоим. — Я переодеваюсь. Но рука парня нагло проникла под шорты и трусики, не смотря на мои протестующие мычания и как бы я не извивалась. — Мы с папой приедем только вечером. — Хорошо, — громко сказала я. На лице Эдвина зазмеилась ехидная улыбка. Пальцы нежно поглаживали то самое, а я пыталась вытащить его руку из своих трусов. Парень одной рукой пригвоздил мне руки над головой, а, а пальцы второй начали двигаться внутри меня, заставляя извиваться и кусать губы, чтобы не застонать. — Кстати, мне Ви рассказала про то что вы с Эдвином снова поссорились и что ты на него обижена, но… — Ты же на меня сильно обижена, да? — промурлыкал он, покусывая кожу шеи, пока его пальцы начали двигаться быстрее внутри меня. — Я могу загладить свою вину тем способом, как ты любишь. — Заткнись, — прошипела я. — Он просто козёл, мам. — Не думаю. Просто постарайся с ним поладить, хорошо? — обеспокоенно сказала мама. — У меня предчувствие, что мы с тобой отлично поладим, — жарко прошептал парень, кусая за сосок правой груди и закрывая мне ладонью рот, глуша мой крик. Мои широко распахнутые зеленые встретились с цвета королевского бархата синими глазами парня. Все чувства обострились до предела, что я уже была готова взорваться от ощущений. — Тш-ш-ш… Я же так хочу с тобой поладить, не мешай. — И ещё не забудь покормить через три часа пум… в общем, ты знаешь. Я чувствовала как меня всю трясет. — Да, — всхлипнула я. Тело предательски обмякло в руках Эдвина. Тот с победной усмешкой посмотрев на меня, выпустил меня из своего захвата. — Пока, дорогая. — До вечера. Как только раздались удаляющийся стук каблуков, я разъяренно развернулась к Эдвину, но… его и след простыл! Сволочь! Он просто приходил, чтобы просто показать свое превосходство и что, как бы я не ненавидела его, моё тело же прицельно откликается только на его ласки. В любом случае, надо ещё раз сходить в душ и… доработать кое-какую мысль по отмщению сексуальных парней, которые бесстыдно соблазняют маленьких ведьм.

***

Ксандер — Так, значит поэтому ты и сперла ключи у Грега, чтобы покататься на его дряхлой яхте? — иронично переспросил я, взбираясь на борт судна и оглядываясь. Мы оба приперлись на причал, находившийся в тридцати километрах от Мистик-Фолс, ночью и после смены в кафе. Кстати… официантом мне быть не дано, но, как ни странно, чаевые я выбиваю больше чем Брук. С таким талантом, мне только к цыганам. — Ну да, — улыбнулась Брук, кидая рюкзак на скамейку. Она подошла к краю яхты и посмотрела на освещенную луной воду. — Знаешь, иногда так хочется уехать туда, где никто тебя не знает. Мне нравится помечтать, что когда-нибудь я отправлюсь в кругосветное путешествие. — Может, и меня с собой прихватишь? — улыбнулся я, обнимая её, прижимая её спину и плечи к себе, и утыкаясь носом в шею. Брук повернулась и с улыбкой посмотрела на меня, обвивая мою шею руками. — Возможно, если будешь себя прилично вести, — хихикнула она. — Я и так почти святой! — воскликнул возмущенно я. — Разве за две недели, что мы с тобой встречаемся, я дал тебе усомниться в моих намерениях? — Ты мне не оставил выбора! Просто припер к стене и сообщил, что отныне я с тобой навеки вечные, — обиженно буркнула девушка. Затем приподнявшись на цыпочки потрепала меня по волосам. — Но, знаешь, я ценю то, как ты стараешься ради меня. Правда. Я почувствовал как что-то теплое и хрупкое растет в моем сердце. — Тебе стоит меня только попросить. Хочешь верь, а хочешь нет, но я сделаю всё ради тебя, — пылко сказал я, глядя ей в глаза. — Только сказать, и у тебя будет всё, что пожелаешь. — Мне ничего не надо, — робко сказала Брук. — Может, только если частичку тебя. — Не жалко. Могу упаковать полностью. Я нежно накрыл её губы своими, обнимая крепко за талию. Она осторожно и невинно мне отвечала. Я не хотел на неё давить и требовать постели, тем более, что нам некуда спешить. Никогда не хотел, чтобы меня кто-то узнал полностью. А сейчас хочу, чтобы она видела во мне не только смазливое лицо с божественными шутками (и предельно скромного), но и парня способного любить трогательно и сладко, способного заботиться и ухаживать. Неужели это так плохо? — Подожди. — Она ловко вывернулась из моих объятий. — Я не хочу сегодня ничего такого. Давай просто будем разговаривать всю ночь, пока не встретим рассвет? Внизу есть теплые одеяла. — Хорошо. Кстати, у меня с собой китайская еда, — лукаво улыбнулся я, подходя к скамейке и доставая коробочки из рюкзака. — Господи, Дер, ты просто — идеал, — хихикнула Брук, подбегая ко мне и чмокая меня в нос. Я довольно разулыбался от похвалы. — Не думала, что ты такой предусмотрительный. — Сам тебе завидую, — хохотнул я, подмигивая ей. Шутя и препираясь вскоре мы укутались в одно теплое широкое одеяло и кушали острую лапшу палочками, иногда давясь от хохота. — А вообще какие у тебя мечты и планы на жизнь? — спросила Брук, прижимаясь щекой к моему плечу. Я задумался. У меня никто такого не спрашивал и мне было как-то непривычно отвечать на такой вопрос. — Знаешь, у меня дед, как и тетя — отлично рисуют, отец — талантливый музыкант и дипломат, как и мой брат Эдвин. А я… просто с одаренностью не сложилось. Ну, знаешь, всегда есть среди близнецов один, кто самый одарённый, а есть я — разгильдяй. Короче, я не знаю, что буду делать дальше, так как смысла нет, пока об этом думать. — Ты так говоришь, словно впереди у тебя целая вечность, — отметила Брук. Потому что так оно и есть. — А у тебя? — Если всё получится, то, может я поступлю в Гарвард на медицинский факультет, — улыбнулась девушка. — Закончу его, открою собственную ветеринарную клинику и буду лечить животных. Так банально, да? — Нет, — качнул я головой. — У тебя прекрасная мечта, потому что ты её хочешь разделить с пушистыми и милыми зверюшками. А мечта, которую можно с кем-то разделить — красива. — Но сейчас я хочу быть с тобой, — заявила она, обнимая меня. — Тогда наши мечты совпадают, принцесса, — сказал я, прижимая её к себе. Эта ночь была по странному особенна. Я не знаю почему, но каждое слово, взгляд и мимику Брук я пытался запомнить. Мне не нравилась это ассоциация, но почему-то другого я не мог подобрать. Хотя скорее всего это у меня помутнение от близости девушки, в которую я влюблен и просто стал сентиментальным романтиком. Да, можете меня осудить, мне всё равно. Когда я отвёз Брук обратно к её дому (ко мне она категорично отказалась переезжать, и поэтому мне пришлось, каюсь, сделать небольшое внушение её тетке-наркоманке), то решил заехать на заправку, но вот я никак не ожидал, что мне свернут шею, пока я буду заправлять машину! Очнулся я лежащим в родной кровати семейного поместья в Чикаго. Совершенно ослабленный, я встал с кровати и открыл двери комнаты. По бокам стояли два вампира из Ius Fortis… Твою мать! — К отцу, — озвучил я цель своего выхода из комнаты, иначе бы они меня не выпустили. — У него сейчас гость, ваше высочество, — сообщил темноволосый вампир. — Плевать, — прошипел я. Спустившись по лестнице, держась за перила, я быстро зашел в строгий черно-белый кабинет без стука, опережая вампира, пытавшего мне загородить дорогу. На кожаном диванчике сидел какой-то старик что-то говоривший величественно сидящему в высоком кресле красноволосому мужчине. Тот поднял на меня сердитый взгляд темно-синих глаз, я ответил ему вызывающим взглядом. Он насмешливо усмехнулся. — Ваше Величество, к вам ваш сын, — сказал вампир, не успевший меня задержать. — Неужели? — ехидно переспросил мужчина, вставая и поправляя черный костюм и такую же рубашку. Темно-красные волосы были зачесаны назад, а солнце слегка золотило темную щетину на впалых острых скулах. — Свободен, Шон, я ещё не ослеп. Затем повернулся к старичку и уважительно подал ему руку, помогая подняться. — Мистер Линдли, прошу прощения, что мой сын прервал вас на полуслове. Но, боюсь, сегодня мы не сможем продолжить разговор. Я завтра сам лично отправлю за вами своего шофера, который привезет вас в мой офис, где мы спокойно всё обсудим, а пока кто-то из моих ребят вас подбросит. — Благодарю за уделенное мне время, мистер Майклсон, — проскрипел мистер Линдли, хватая железную трость. — До завтра. Вскоре какой-то вампир помог старику выйти из дома, оставляя меня наедине с одним из опасных существ, Алексом Майклсоном, королём сверхъестественного мира. — Что я здесь делаю? — прошипел я. — И какого хрена твои миньоны мне скрутили шею? Папа окинул меня саркастичным взглядом. — По-другому же ты со мной не хочешь пересекаться, вот я и… подошёл к делу более креативно. Вижу, что ты оценил мой творческий подход, — хихикнул глумливо он, глядя как я начинаю сатанеть от бешенства. — Кстати, рад тебя видеть, сынуля. — Ближе к делу, пап, — глухо сказал я, складываю руки на груди. — Хорошо, — очень издевательская улыбка окрасила лицо отца. — Слышал, что вы с Эдвином решили, что вам удалось меня обмануть. Я разочарован… тем, что вы так плохо замели свои следы преступлений и просто херовые актеры.