Адские искры

Энджел — Садистка! — А ты мазохист, — спокойно парировала я, пытаясь выдернуть длинный металлический титановый осколок из ребра хирургическими плоскогубцами. По грязно-перламутровой кости были видные темные полосочки. Чёрт, трещины пошли. Хотя ничего удивительного, ребро-то держалось на одном честном слове. — Садомазо — наше всё, — хихикнул этот кретин, бледнея с каждым разом, как я поворачивала инструменты в нем, пытаясь хоть как-то сохранить его внутренности и кости. — Да… блять! — выругался демон, с силой хватаясь за операционный стол. Тот опасно затрещал. — Только попробуй испортить казенное имущество, — закричала я, убирая очки на голову и строго посмотрела на тяжело дышащего брюнета. Капли пота градом скатывались по телу парня. — Ты и так взорвал целый полигон, сам чуть не сдох, а теперь мне приходится собирать тебя, блин! — А других врачей нет? — хмуро поинтересовался парень. Я мрачно посмотрела в синевато-зеленые глаза. Хотя на мой взгляд они были зелеными с легкой примесью синевы. — Я два дня вела операцию твоей дурацкой головы. И теперь, когда ты вполовину восстановлен ты меня шлешь? Слушай, да пошёл ты сам! — прошипела я, откладывая инструменты, снимая перчатки и собираясь идти к выходу. — Подожди. — Ксандер порывисто встал с койки, с вспоротым животом и попытался до меня дойти, но от слабости упал. Все швы, что я наложила начали рваться. Я же столько часов ковырялась и зашивала его! И где та самая безмерная благодарность за мой талант?! Как обычно, фига тебе, Энджел Фэйн! — Приду-у-урок, — натурально взвыла я, присаживаясь на корточки. Я закинула одну мускулистую всю в ссадинах руку себе на шея, а затем сама обхватила руками туловище парня, помогая обратно ему взвалиться на операционный стол. Уже было где-то два часа ночи. А я все вытаскивала обломки железа из изувеченного тела этого чудика. Так хотелось ещё спать… — Лежи спокойно. Я попытаюсь вытащить всё остальное из тебя сегодня же, чтобы не вспарывать тебе брюхо заново, — устало сказала я, подходя к небольшому шкафу и доставая чистый халат и перчатки, заодно 100-процентный спирт. Если останется, то напьюсь с горя. — Ты действительно единственный здесь врач? — уже ровным тоном спросил Ксандер, хватая пару перчаток и протирая их спиртом. Я прямо посмотрела на парня, пытаясь определить есть ли в этом издевательский подтекст или нет. Но похоже он был серьезен. Ну, в принципе, мне скрывать нечего. Все и так знают, кто я. — Для тебя — да. Я чернокнижница, а такие как я, обладают знаниями недоступные обычным магам. А в сфере моих знаний — демонология, — пояснила я, резко выдергивая осколок железа из ребра, и, пока то окончательно не треснуло, я начала накладывать созидающей магией крепкий жгут. — И поэтому такие как ты подлежат казни? — усмехнулся Ксандер, смахивая густую угольно-черную челку с глаз. — Не совсем. Ты — из другого адского круга. Я же специалист по демонам из мира Гоэтии. Это такие страшные, рогатые и кровожадные демоны, если ты не понял. А за связь с такими опасными существами — казнь, так как в моих силах призвать за раз двух слабых или одного сильнейшего демона на землю. Только… ко всеобщему удивлению демоны и не желают покидать своё царство, только если за алкоголем, — хмыкнула я, направляя более чистую кровь к сердцу, а отравленную выходить через раны. — Но регенерация у вас бешеная. Это факт. — Понятно, — небрежно сказал он, откидывая голову назад. — Зато мне непонятно — ты на хрена в топливо кинул медную пыль? — Так это из-за неё меня практически разорвало? Херово, — все ещё изображал пофигиста демон. — Лучше скажи кого ты узрел, блин, из того света, что направил магию мотоцикла на себя, умертвие патлатое, — буркнула я, доставая последний осколочек из ребра. Красивое какой-то дикой красоты лицо парня стало похожим на маску, а сам он прикрыл глаза. О, как. Значит теперь он строит из себя печального героя. Этого мне ещё не хватало. — Медь, магия и скорость — обычно вызывают духа недавно погибшего человека гонщика, и тот неизменно говорит сделать то, что потом приведет к летальному исходу, дурень, — сказала я, хватая иголку и аккуратно вдевая шелковую нить. Я взяла края кожи и вдела иголку в кожу парня, начиная соединять два края. Когда я почти закончила, то Ксандер вдруг сказал: — Я увидел свою бывшую девушку. Сначала подумал: «Однозначно шизофрения, чувак». Допер только тогда, когда уже все… кирдык. — Легко объяснить, но не думаю, что тебе стало бы от этого легче, — ответила я, срезая нитки и откладывая иголку. Завтра зато можно будет заняться мелкими ранами и все. Все тело парня было в ссадинах, синяках и в некоторых местах зашито. Почему-то возникла ассоциация с Франкенштейном. Я не выдержав, хихикнула, когда начала мыть инструменты. — Что смеешься? — сухо поинтересовался Ксандер. — Он ожил! Он о-о-ожи-и-ил! — задорно закричала я, пародируя безумного гения. Брюнет удивленно вздрогнул, а потом по лицу расползлась понимающая улыбка. Похоже тоже фанат старых добрых фильмах о монстрах. — Так значит ты теперь мой создатель? — хохотнул парень, натягивая на себя черную майку. — Именно, и теперь ты должен мне подчиняться или я продам твои органы на чёрный вуду-рынок, — заявила я, снимая халат, бандану и распуская длинные рыжие волосы, которые столько часов были в высокой шишке. Кожа головы горела огнем, а корни приятно побаливали. — Ну или на свои ритуалы, — критично сказала я. — Как создатель ты так себе, — скептично отметил Ксандер. — Ты, знаешь ли, как творение — тоже меня разочаровал, — парировала я, подходя к нему. — Давай вставай уже. Или ты будешь ночевать на операционном столе? Я не против, конечно. Ксандер обнял меня за шею и мы как парочка пьяных гусей поковыляли в соседнее помещение, где были узкие койки для больных. — Ай! Ты мне на ногу наступила! — А ты мне волосы все ободрал своей липкой культяпкой! — Это от крови! — А я думала, что это ностальгия по садомазо, блин. Извращуга! — Ты меня сама несколько дней уже лапаешь, не переставая! — Пресвятой Самогон! Не тебя, а твои кишки, бестолочь сверхъестественная! Ругаясь, мы оба с размаху сели на хлипкую койку. Та опасно покачнулась, но все же устояла. Тяжело дыша, мы минуты три посидели. Он дышал тяжело от слабости, а я оттого, что чувак тяжелый, блин. — Хочу выпить, — вдруг заявил Ксандер, откидываясь на высокие подушки. — Я тоже, — уныло сказала я, ковыряя носком черного ботинка белую плитку. Мои бриджи, майка и жилетка были заляпаны кровью, а переодеться и сходить в душ сил не хватало, да и времени не было, так как детальное восстановление органов функционирования и очистка крови заняли у меня два дня. С одной стороны мне было интересно оперировать, исследовать и вбухивать огромную магию на демона, но с другой… Я так уста-а-а-а-ла-а-а-а-а… — Но мне надо идти в свою комнату, — зевая, сказала я. — А завтра закончить уже твоё лечение. — Да ладно, Ангел. Падай на любую койку. Тебе все равно в госпиталь переться долго от своей комнаты. Хоть поспишь чуть подольше, — заметил Ксандер. На удивление бледность демона быстро сходила на нет, да и сам он перестал выглядеть как умертвие похмельное. Зеленоватые глаза снова вернули прежний озорной блеск. — Спать в заляпанных твоей кровью шмотках — желания нет, а магии во мне сейчас ни на грамм, чтобы все это зачистить, — вздохнула я. Увидев как парень напрягся, я тут же добавила: — А тебе хотя бы два дня нельзя ею пользоваться, иначе сила разорвёт все блоки, что я поставила, затем и каналы выжжет, а потом… — Женщина, — чересчур серьезным тоном оборвал мою речь парень, — нельзя быть такой умной! Ксандер открыл тумбочку и начал копошиться рукой в ней. — Нет слова «нельзя», есть слово «без границ» и «недостаточно», — хмыкнула я, — но пока… Внезапно в лицо прилетело что-то матерчатое и довольно увесистое. — Офигел?! — возмутилась я, убирая со своего лица длинную мужскую красную майку. — Заткнись и вали в душ, пока я тебя не убил, — закатил глаза парень, подкладывая руки под голову и закидывая ноги на спинку кровати. — А что это ты раскомандовался? — зло спросила я. Брюнет повернулся, скосил на меня синевато-зеленым глазом. Твою мать! Да он выглядел более чем нормальным и живым! — По праву самого красивого в этой комнате, — хихикнул он. — Как самая хорошо соображающая в комнате, скажу: ох, да пошёл ты на хер, Ксандер, — парировала я, но майку взяла. Потому что поняла, что действительно не хочу переться в свою комнату. Я уже была готова спать где угодно. Мышцы спины и шеи противно ныли, а тело давно приняло форму «зю». — Для твоего образования в сфере интима, неоценимо отмечу: на хер не идут, а садятся, — съехидничала эта гадюка. Даже не оборачиваясь, показала ему средний палец. Сзади раздался довольный хохот Ксандера. Хоть бы он подавился, что ли. Так для вселенского баланса. В душевых госпиталя, скелеты уже убирали окровавленные и несвежие полотенца, заменяя их на чистые и приятно пахнущие. Мне нравилось, что папа призвал скелетов, чтобы заниматься подобной работкой, хотя они были довольно разумными и любили подшутить над теми, кто их задевал. — Доброй ночи, парни, — поздоровалась я с умертвиями. — Доброй ночи, Ангел, — дружно поздоровались они со мной, улыбаясь челюстями. Я разделась, завернулась в одно из свежих полотенец и быстренько простирнув простой черный лифчик и трусы-шорты поднесла их к магической сушилке в виде квадратного оранжевого прожектора. Белье моментально стало сухим. Удовлетворенно улыбнувшись, я положила белье на тумбочку возле зеркала. И все же такая моментальная сушилка была одним из лучших моих бытовых изобретений. Вода сняла усталость двух ночей и смыла тяжелый запах крови, пропитавший всю мою кожу. Одев белье, махровые фиолетовые носки и дарованную мне майку с щедрого плеча демона, я пальцами расчесала влажную медную гриву, спускающуяся до самой талии. Многие говорили, что я была довольно привлекательной, ведь и мои папа и мама были красивыми, но я всегда относилось к этому пренебрежительно. Разве красота поможет мне создать артефакт «Кеэтея», способный по единому волоску определить носителя и отнять его дар, или «Ро-милэй», который призывает осколок пятилетнего Апокалипсиса во внешний мир? Не думаю. Когда я пошла обратно в комнату, то думала, что утомленный операцией сын крестного уже спит, но как оказалось он бдел. Ксандер развлекался тем, что листал что-то по телефону, а из динамика модного бордового айфона играла песня Palaye Royalе - Hang on to Yorself. Я вошла в комнату, держа свои вещи в охапку и направляясь к одной из коек возле окна. — Для такого придурка, как ты, у тебя отличный музыкальный вкус, — хихикнула я, вешая вещи на спинку кровати. — А ты… — Парень оторвался от телефона и пораженно посмотрел на меня. Аквамариновые глаза вспыхнули и почему-то очень пристально начали меня осматривать. — А тебе нужно немедленно снять мою майку, — хрипло сказал он, оглядывая мои оголенные ноги. Майка была довольно длинной и просторной и являлась вроде пригодной для сна, так как была мне как короткое платьице. Что не так? Где-то осталась кровь? — Зачем? — искренне удивилась я, осматривая себя. — Я вроде чистая и… Майка где-то испачкалась… или порвалась? Пресвятой Самогон, если это так, то я тебя прокляну, Ксандер Майклсон! Ксандер удивленно моргнул, на секунду на красивом лице пробежало замешательство, а потом… да заржал он, блин! — Ы-ы-ы-ы… Твою же мать… Ангел, какой же ты… ангел, бляха-муха! — хохотал громко он так, что кровати содрогались от признаков веселья парня. Злость и непонимание, что надо мной смеялись, заставили почувствовать меня такой глупой! — Я убью тебя! — вскричала я гневно, топая ногой в носке. Только от переполнявшей меня ярости я не смогла увидеть, что при попытке показания своей крайней степени злости, ударилась мизинцем о ножку кровати. — Ай-ай-ай, — жалобно заныла я, хватаясь за ногу и шепча ушибленному пальчику нежные слова. Увидевшей всё это демон ещё пуще прежнего заржал. — Ы-ы-ы-ы… Всё! Запомни меня, рыжая зазнайка, ибо я реально сейчас сдохну. Ха-ха! — Только с моей подачи! — прорычала я, хватая швабру, которую принесли скелеты, чтобы помыть здесь пол. Грозно идя наперевес с шваброй, я замахнулась оной, чтобы врезать по голове веселящегося парня, но тот резко выкинул руку, перехватывая моё орудие мести и внезапно дергая на себя так, что я с визгом впечаталась спиной в матрац койки, Ксандер вздернул мои руки за головой, заодно прижимая своей горячей и, надо сказать, жесткой тушкой к кровати. — Елки-палки, — выругалась я, понимая что и магической силы — фига, и демон-то сильнее меня в физическом плане, и ещё я попалась под гнётом своего гнева в эту передрягу. — В твоём случае швабра-дура, — колко поддел Ксандер, зачем-то опуская свою руку мне на щеку и начиная поглаживать. Нет, я, конечно, понимаю, что женская щека более приятная на ощупь, но зачем меня-то гладить? Я же не мятая рубашка! — Эх, жалко, что я не бодибилдерша, — печально вздохнула я, мотая головой, чтобы скинуть мужскую длань с лица. Вообще у нас в семье со спортом дружил только папа. А моя тетка, так же как и я, предпочитала отдаваться колдовству, хотя она сейчас где-то в Норвегии со своим мужем, являющийся дядей этой морды. — Всё равно не помогло бы, — самодовольно хихикнул Ксандер. Теперь рука парня двинулась по шее, поглаживая кожу. Да что он пристал к моей коже? — Эм… а что ты делаешь? — не выдержала я. Взгляд парня медленно перебазировался на мои глаза. — Не, просто у меня руки затекли так над головой, да ещё и при том матрац жесткий… Демон отчего-то злой и раздраженной ядовито поинтересовался: — Может ещё что-то не нравится? — Ага, — с готовностью кивнула я. — Пружинка больно впилась под левой лопаткой, ну и нос чешется. Ксандер внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять вру я или нет, но похоже мое перекошенное мукой лицо, от садистски впившейся пружины под лопаткой убедили его, что все же я глаголю истину. — Бля-я-я-я, — невольно вышло с четко очерченных губ парня, хотя пальцы продолжали вычерчивать какие-то узоры у меня на ключице. Странные мурашки бегали по телу, даря теплоту под кожей. Забавно, какое-то новое ощущение. Его рука начала разжимать мои несчастные запястья, как вдруг дверь с грохотом раскрылась. В комнату ворвалась моложавая стройная женщина лет тридцати. Платиновые длинные волосы спускались практически до пола и были заплетены в изысканную французскую косу. Строгое великолепное синее платье облегало потрясную фигуру формы 100-60-100, а так же подчеркивало белизну совершенной кожи. На лице в форме сердечка блестели подведенные кошачьи темно-зеленые глаза, а алый ротик растянулся в счастливой улыбочке, обнажая ряд белоснежных зубок. — Совратил! Святая Джамбалайя! Ура! Наконец-то кто-то моего нежного ангелочка соблазнил! — с немалой радостью заверещала женщина. — Кирюша, я выиграла, наша девочка не будет личным колдуном двора Вассаго! В комнату следом вошёл мрачный папочка и в бешенстве зыркнул черными глазищами на нас с Дером. — Что? — воскликнула я, наконец, освобождаясь из-под парня. — Бабушка, меня никто не соблазнял и… — Какой вздор, моя прекрасная росинка! — отмахнулась прабабушка, являющаяся матерью покойной Летты Фэйн и любимой тетушки Корделии, бабушкой отца, но более великолепной Лилит Фэйн. — У тебя круги под глазами, на тебе вещь этого, — бабушка быстро оглядела хмурого Ксандера, — довольно симпатичного юноши, и застали мы вас в момент, когда красавчик недвусмысленно прижимал тебя к кровати, при чём так, будто вы проворачивали подобное не один раз! Внученька, я жажду подробностей! — Я тоже не отказался бы послушать, — процедил сквозь зубы папулечка, мужественно сдерживаясь, чтобы кого-то не прибить. — Папочка, бабулечка, я сейчас всё объясню, — нервно сказала я. Так. А что это я нервничаю? — Я два дня вела операцию, чтобы спасти эту неблагодарную демоническую особь, поэтому круги под глазами. — Да, это так, — подтвердил Ксандер, вставший рядом. Он сложил руки на груди с интересом наблюдая за моими родственниками. — Я в курсе, — уже более мягче сказал папочка. — Скука, — закатила глаза бабушка Лилит, обожающая всякие скандалы и сплетни. — Так как я не спала две ночи, то Ксандер одолжил мне майку, чтобы я могла переночевать здесь, ибо идти спать в комнату я морально не могла. — Она выглядела как умертвие, так что это правда, — усмехнулся Дер. — Как это ми-и-ило-о-о… Нет. Я всё ещё жду огня, — кисло сказала бабуля, в предвкушении начиная накручивать выбивший светлый локон на палец. — А потом из-за тупой шутки Дера, я хотела его избить шваброй, но тот почему-то решил удушить своей тщедушной тушкой, да ещё и гладил зачем-то… — и как только я это сказала, то… Я просто сказочная дура, и не сказочная тоже! — Пресвятой Самогон! Ты действительно пытался меня совратить! — взвизгнула я, так как привыкла, что к чернокнижникам не пытаются подкатить, так как те дорого оценивают свою невинность и остаются всю жизнь такими, избегая любые отношения. В комнате зависло напряженное молчание. Папа пытался справиться с охватившем его смехом, бабуля же затаила дыхание. — Да, это так, — нагло заявил Ксандер, с вызовом глядя прямо мне в глаза. — Да как ты посмел?! — задохнулась от негодования я, сжимая руки в кулачки. — Тяжело не испытывать влечения к хорошенькой девушке, чьи нежные пальчики облапали все мое тело, — едко ответил он. — Не тебя, а твои кишки! — взвыла я, представляя как кислота разъедает самодовольное лицо парня. — Связь-то ещё глубже, — дерзко ухмыльнулся Дер, подмигивая игриво мне, доводя меня до апогея бешенства. Я почувствовала как злость наполнила меня от ногтей пальцев ног до кончиков волос. — Ах, какой мужчина, — восхищенно всхлипнула бабуля, — прямо как во времена моей молодости. Надо позвонить твоему деду Мурроу и рассказать, что род Фэйнов все же не прервется. Какая радость! — Ба, ты вообще на чьей стороне?! — возмутилась я. Папа вышел из госпиталя в коридор, где оттуда донесся подозрительно громогласный хохот. — На стороне страсти, а лучше страстной любви, — дипломатично нашлась ушлая бабуля, прикладывая телефон к уху. — Алё? Мурчик, любимый, у меня та-а-акие новости… — Эй, Энджел! Мы принесли ликер, а ещё мы спёрли вот такие юбки! Сегодня мы повеселимся! — Присли и Дэн в дрова пьяные, частично раздетые, несли ворох блестящей одежды, у самих на бедрах красовались в блестках юбки, а на голове какие-то снаряжения из перьев. Светловолосая колдунья оборвала саму себя же. В зеленых глазах засветился чистый восторг. — Любопытно. Так тут оргия намечалась! — взбудораженно воскликнула она. — Милый, у меня просто грандиозные новости! — Семейная встреча года, блин, — прокомментировал ехидно Ксандер, осматривая весь этот каламбур не без удовольствия. — Это всё из-за тебя! — прорычала я, мечтая куда-нибудь исчезнуть. Может даже под землю. Ага. Сразу в гроб…