***
В больнице мы с Тоши пролежали ещё четыре дня. Мы не стали беспокоить Исцеляющую девочку, так как брата я ещё на месте подлатала, а у меня были только ожоги на руках и счесанные от падения коленки. Посетителей, к счастью, было немного — Тсукаучи, как представитель полиции, Гран Торино, Аизава и Ямада. На следующий день после нашей выписки директор Незу собрал всех учителей у себя. — Вы в порядке? — спросил он у нас, когда мы вошли в комнату для совещаний. У брата перебинтована голова, правая рука в гипсе, на теле тоже достаточно повязок. У меня перевязаны руки от плеч до кончиков пальцев, колени также в бинтах. — Сойдет, — сажусь рядом с Аизавой. — Простите за опоздание. Мне пришлось помочь Тошинори одеться с утра. Он всё ещё плохо справляется с травмированной рукой. — Ничего страшного. Собрание будет недолгим, все осознают ваше состояние, — сказал Цементос. — Я давно думал над переорганизацией Юуэй в школу-интернат, — начал мышонок. — К сожалению, именно последние события окончательно убедили меня сделать это. Сейчас мы должны сосредоточиться на безопасности наших учеников как никогда. Так что с сентября мы перейдем на новый формат. Для этого нам необходимо разрешение родителей. Всемогущий и Сотриголова, вы нанесёте визиты в семьи класса 1-А. Я и Кровавый король займемся классом 1-В, так как там больше всего пострадавших. Остальным ученикам достаточно принести письменное соглашение от родителей. Также изменения коснутся и учителей. На официальном уровне вы будете проходить индивидуальные тренировки с Кинамото. Мы с ней обсуждали этот момент. Вы с ней продумаете план работы. Так же все классные руководители могут вовлекать её в обучение учеников. У меня всё. Можете задавать вопросы. «Ох, он наверняка хочет моей смерти.» — говорю про себя. — Преподаватели тоже будут жить на территории Юуэй? — спрашивает Ямада. — Да. У вас будет свой корпус. — А живность свою можно забрать? — смущенно спросил Цементос. — Конечно. — Реально оформить двухместную комнату? — спрашивает Шота. — Господи, ты спятил? — шиплю ему, пихая локтем в бок. — Зачем такое при всех спрашивать? — Для вас с Кинамото уже запланирована комната на двоих. Известия о вашей помолвке дошли и до меня, — улыбается Незу. — Мои поздравления. — Стыдоба-то какая, — закрываю красное лицо руками. Когда совещание закончилось, ко мне подошли Тоши и Шота. — Мари, не хочешь составить нам компанию? — спрашивает брат. — Вы сами разве не справитесь? — удивляюсь. — Может и справимся, но ты с людьми явно получше находишь общий язык, — потирает затылок брюнет. — Ну тогда ладно, поеду. Спустя четыре часа мы посетили почти все семьи. Ребята взяли меня с собой по большей части для того, чтобы я разряжала гнетущую обстановку. Ученикам не слабо досталось в лагере, не все родители соглашались на наше предложение сразу, но моя манера свободно общаться на нелегкие темы брала верх и они сдавались. Оставалось две семьи — Бакуго и Мидории. Самые сложные, как по мне. Так как живут они рядом, было принято решение разделиться. Я и Шота отправились к Кацуки, Тошинори — к Изуку. — Здравствуйте, проходите, пожалуйста, — нас встретила мама Бакуго. — День добрый. Простите за вторжение, — зашел первым Шота. Я начинала нервничать. Нас пригласили сесть на диван в гостиной. Напротив уже сидели отец и сын. Мы вкратце объяснили цель нашего визита. — Да без проблем! Он весь ваш с потрохами, — ответила Мицуки и выписала сыну оплеуху. — Хватит меня лупить, старая карга, — зарычал тот. Началась словесная перепалка. Масару пытался остановить этих двоих, ссылаясь на манеры, но ему за это только досталось. «Ненормальная семейка. Теперь ясно, в кого у него такой вспыльчивый характер.» — улыбаюсь про себя. — Так насчет нашего предложения, вы согласны? — прервал их Аизава. — А вы всё про общежитие? Полностью «за». Без него тут будет намного лучше. Знаю, на вас то и дело давят внешние обстоятельства, но вы понимаете, что лучше для Кацуки. Поэтому он в ваших руках. Может, он и похож на бесполезного засранца, но прошу вас, заставьте его трудиться до последней капли пота и сделайте из него достойного героя ради нас, — эти трое поклонились. Кацуки заставила мать, наклонив его голову силой. — Обязательно, — ответил Шота. Когда мы выходили из дома, я остановилась и поклонилась родителям. — Прошу прощения за то, что от меня было мало толку в тот момент, — я за весь визит не проронила ни слова. Мне казалось, что я ничего не сделала ради спасения Бакуго. Женщина подошла и попросила выровняться. Глаза её блестели от слез. — Кинамото-сан, не смейте такое говорить более в нашем доме. Только потому что вы были рядом с ним, моё материнское сердце не разрывалось от тревоги. Он мне мозги все выел в детстве разговорами о вас и вашем брате. Кацуки ровнялся на вас всё это время. У всех постоянные проблемы из-за него и вы не исключение. Вы же могли погибнуть там. Так что это я должна кланяться вам, — она улыбнулась и обняла меня. — Позаботьтесь о нем. — Конечно, — улыбнулась я в ответ и смахнула слезу. Шота уже садился в машину, когда меня окликнул Бакуго. — Да, Кацуки? — Спасибо вам, — схватил он меня за руку и поклонился. И в этот раз сам, по своей инициативе. — Да будет тебе, — я очень удивилась такому жесту. — Вы предавали мне решительности только своим присутствием, — сжал парень мою руку в своей, как тогда в баре со злодеями я сжимала его руку. — Мне жаль, что вы пострадали из-за меня. Я не придумала ничего лучше, чем обнять его. — И когда это ты стал ко мне на «вы» обращаться? — улыбаюсь я после. — Твое предложение смахнуться еще в силе? — нужно было вернуть парня в чувства. — Конечно, — он сжал кулаки, на лицо вернулся оскал. — Так-то лучше. До встречи, — прощаюсь и иду к машине. — Что ты так долго? — Аизава просматривает информацию в телефоне. — Заболтались, прости, — отвечаю. Мы заехали за Тоши, который уже прощался с Мидорией и его мамой. — Ох, это было тяжко, — садится он в машину. — Как насчет выпить? — Ты же не пьешь, — говорю я. — Надо расслабиться, — соглашается Шота. — Я был уверен, что это будет тяжело. — Ну и вашу помолвку я бы тоже отметил, — улыбается брат. — Может, ребят позовем? — предлагаю. — Можно. Вечером мы отправились в кафешку. Давно мы так не веселились. Ямада всё время травил анекдоты. Полночь расспрашивала, какое платье я хочу, и предлагала свою помощь в выборе. Кен и Снайп ворчали, что опять я их отметелю, и называли затею Незу опрометчивой. Я лишь наслаждалась обстановкой. Редко когда удается так отдохнуть. — Ты опять перебрала, — ругается Шота по пути домой. Ямада нес меня на своей спине. — Что ж она так легко пьянеет? — улыбается блондин. — Понятия не имею. Пару бокалов — и в стельку, — ответил брюнет. — Хиза-а-а-аши-и-и, — хлопаю его по плечу. — Да, крошка. — А знаешь, кого я люблю больше всего на свете? — язык слегка заплетается. — Надеюсь, меня, золотце? — ехидничает он. — Н-не, тебя я тоже люблю, но не так, как этого ворчливого угрюмого болвана, — тыкаю пальцем в Аизаву с довольным видом, кладу голову обратно на спину парня и начинаю засыпать. — Говорю же, повезло тебе, — слышу голос Ямады.***
К середине августа корпуса общежитий полностью подготовили. У каждого класса был свой. Территория академии огромна и позволяла разыграться на полную. Так как летний лагерь прервался на третьем дне, было принято решение возобновить тренировки не дожидаясь сентября. Поэтому классы 1-А и 1-В заехали в общежитие раньше остальных. Мы с Аизавой ждали, пока ребята соберутся рядом с их корпусом. — Всем доброе утро, — начала я. — Рада видеть вас всех в полном здравии. — Походу все добились разрешения от родителей. Мне пришлось повоевать за него. Для большинства, видимо, так, — начали галдеть детишки. — Ладно, сейчас мы расскажем вам все, что нужно знать касательно жилого корпуса. Но перед этим, — прервал их учитель. — План летнего лагеря состоял в том, чтобы вам могли выдать временные геройские лицензии. Но обучение не завершилось, так почему вы ведете себя так, словно они у вас есть? — О, если задуматься, и правда было такое дело. Я уж и позабыл о них, столько всего произошло, — снова начался гомон. — Ребят, потише, пожалуйста, — остановила их я в этот раз. — Учитель Аизава собирается сказать вам нечто важное. Слушайте внимательно, — говорю сердито. Я понимаю, что он должен им всыпать, но от этого становилось только хуже. — Спасибо, Кинамото. И так, Тодороки, Яойорозу, Иида, Киришима и Мидория, вы были в «тот самый вечер» в «том самом месте» и сами себе разрешили операцию по спасению Кацуки и Мари. Судя по всему, ваши одноклассники осознают тяжесть проступка, на который вы отважились. С учетом обстоятельств и многочисленных просьб от нашего врача, на все были закрыты глаза. Но вот что я вам скажу. Если бы не внезапная отставка Всемогущего, за исключением Бакуго, Джиро и Кагакуре, я бы отчислил весь класс в качестве наказания. Для пяти нарушителей причина очевидна, но остальные двенадцать знали об их плане, но даже не попытались их остановить. Этому нет оправданий. Вы предали наше доверие. С этого момента, сделайте одолжение, следуйте установленным правилам и ведите себя соответственно, — он говорил это с таким надмением, что я сама почувствовала себя виноватой. — Вот и разобрались! А теперь цепляем на лица улыбки, идем вперед и с песней. — Какие тут улыбки после такого? — говорю ему, когда мы развернулись в сторону здания. — Они физически на это не способны сейчас. — Я был бы им очень признателен. Хотя моё доверие им восстановить будет на так просто. — Может не стоило так давить? На них лиц нет, посмотри. Ты ведь сам понимаешь, что они немного, но помогли. — Разговор был максимально мягким, как по мне. Они нарушили правила академии и подвергли себя опасности, тем самым усугубив ситуацию на поле боя. Случись что с ними, неизвестно, как бы всё закончилось для тебя и Всемогущего. Так что не стоит их защищать. — Я понимаю, — вздыхаю и оборачиваюсь. Все так и остались стоять на месте. — Ребятки, догоняйте! — кричу им. — На каждый класс отводится своё здание, мальчики и девочки располагаются в разных его частях. Правое крыло — для девушек, левое — для парней. Первый этаж общий для всех. Столовая, кухня, прачечная — все здесь, — говорит Шота, когда мы вошли в корпус, чтоб ознакомить ребят. — Ваши комнаты располагаются со второго этажа, — продолжаю. — На каждом этаже по две группы комнат. Половина для мальчиков, другая — для девочек, вплоть до пятого этажа. У каждого из вас будет своя личная комната. В каждой из них есть кондиционер, ванная, холодильник, шкаф, кровать и рабочее место. Роскошное место, не находите? — Даже веранда есть. Круто! — восхищается Мидория. — Ваши вещи были доставлены в комнаты заранее, — заканчивает Аизава. — На сегодня ваша задача — расположиться в них, а завтра я расскажу, как будет проходить учеба. Есть вопросы? — Да! — подняла руку Мина. — Учителя будут со своими учениками жить? — Нет, — ответил Сотриголова. — У нас свой отдельный кампус с теми же условиями, что и у вас. Не хватало, чтоб эта особа разлагала дисциплину, — указывает он на меня. — Не тыкайте пальцем, сенсей, — ворчу я, скрестив руки на груди и шагая за ним. — Не красиво, — оборачиваюсь к ребятам и жестами показываю, что веселью быть. Нам и самим нужно было разместиться в своих комнатах. Времени немало ушло — убраться, разложиться. Спасибо директору, что разрешил животных селить с собой. Поздним вечером мы не смогли найти Бегемота. — Ну неужели выскочил? — удивляется Шота, десятый раз заглядывая под кровать. — Он же привык на улице гулять. Зачем дверь открытой оставлял? — Я не подумал. Моя ведь никогда не проявляла интерес к тому, что за дверью. — Хорошо тебе. Дама воспитанная. А моему дураку закон не писан. Вечно гулял на улице, когда вздумается. Пойду поищу его. — С тобой пойти? — Не надо. Ложись отдыхай, тебе завтра работать. — Как знаешь. Долго не задерживайся. На улице натыкаюсь на Хизаши, который что-то ищет в кустах. — Ямада, что потерял? — спрашиваю. — Дерзкий улизнул, гадина. Тут такая огромная площадь. Днем с огнем не сыскать, — ругается он. — А ты сама чего тут? — Мой тоже решил погулять. Местность новая, как бы не заплутал, — вздыхаю. — Снежка на месте хоть? — Да. Спит сладким сном на кровати. — Пойдем тогда вместе искать. Спустя полчаса слышим визг детей, идем на шум. На веранде Урарака держит моего оболтуса, а Денки гладит смирно сидящего рыжего кота Ямады. — Нашлись путешественники, — улыбаюсь, подходя к толпе. — Мари, это ваши? — спрашивает Киришима. — Мой вот тот черный тюлень, а сия рыжая бестия — Сущего Мика. — Бестия? Он вроде такой… — не успевает договорить Денки, как вдруг Дерзкий бросается на ноги Хизаши и начинает его грызть. — Спокойный… был… — Я те покажу! — вопит блондин. — Ты опять? — Пусти его, — оттягиваю рычащего кота. Животное сразу же успокаивается, попав ко мне на руки. — Вы всё так же воюете? — Да. Забыл его корм дома, а новый не купил. Вот он и бесится. Мстить он мне надумал, гляди какой. — Пойдем, я отсыплю нашего. Урарака, поможешь донести Бегемота? — Конечно, — улыбается она, поглаживая комок шерсти.***
График работы стал отвратительным. С восьми до девяти утра и с семи до восьми вечера у меня были индивидуальные тренировки с учителями. С девяти утра до семи вечера — моя непосредственная врачебная работа. Два раза в неделю меня привлекали к тренировкам геройского факультета. Ко всему прочему, Незу организовал мне новое рабочее место. Теперь я заведовала не медпунктом, а целым зданием с новым оборудованием и большим количеством коек. Ничего хорошего это не предвещало, а только говорило о том, что тренировки станут жестче и лечить мне придется чаще. Сама я ввела новое правило — исцеление только в тяжелых случаях. Рану — зашить, к ушибу — холодное, порез — обмотать бинтиком, ожоги, мозоли и синяки — пройдут сами. Может, так народ будет аккуратнее. Печати были открыты постоянно, так как причуду мне приходилось использовать каждый день. Тренировки с первогодками меня выматывали иногда сильнее, чем с учителями. Один на один легче драться, чем с двадцатью сразу. Их подготовка к экзамену на временную лицензию это что-то с чем-то. В один из таких вечеров, после занятия с Полночью, я, запыхавшись влезла на крышу тренировочного центра «Гамма». Я частенько любила выходить на крышу нашего с Тоши дома. Там можно было уединиться и отдохнуть мозгами. Сентябрь уже наступал на хвост августу. Днем стояла жуткая духота, только вечера спасали прохладой. — Как же я вымоталась, — говорю в воздух и кладу голову на колени. — Директор явно хочет моей смерти. Еще пару таких недель и я начну мечтать об отпуске. Шота спит, поди, уже. — Без тебя не спится, — слышу родной голос. Раньше я бы подпрыгнула от неожиданности, но сейчас на это просто не было сил. — Почему домой не идешь? Я заждался уже. — Прости. Воздухом подышать захотелось. — Совсем умаялась? — обеспокоенно смотрит он на меня. — Чуток, — показываю пальцами предполагаемое количество усталости. — Будешь? — протягивает он мне банку кофе. — Золотой ты мой человек. Шота сел рядом. Я положила ему голову на колени, допив заветный напиток. Он гладил меня по волосам и улыбался. — Знаешь, Хизаши мне всю плешь уже проел своими вопросами, — начал он. — Какими? — О свадьбе. Ведь мы так и не закончили. Ты уверенна в своем решении? Ведь жизнь со мной явно не сахар. — Ты сейчас пытаешься меня переубедить? — смотрю на него с непониманием. — Нет. Просто хочу понять. — А что тут понимать? Ты прекрасно знаешь о моих чувствах. Жизнь с тобой мне только в радость, — заваливаю его на спину. — И как я могла отказать такому красавцу? — улыбаюсь и целую его в губы. — Спасибо тебе, — прижал он меня к себе. — За что? — За все.