За несколько часов ДО
Алисия пребывала в неистовом удовлетворении от проделанной ею работы. Неожиданно, но и сам процесс оказался довольно увлекательным — девушка, наконец, поняла, почему же её братья-сёстры так любили вечеринки и подготовки к ним. А результат впечатлил всех: и персонал, и родителей, которым она отослала фотографии, и недоуменную Флоренцию, что застыла на пороге и оглядывала украшенных дом. — Нравится? — глаза Лисы непривычно горели, и она нервно перебирала свои тоненькие пальчики в ожидании ответа. — Честно? — перевела взгляд на сестру блондина. — Безвкусно. Алисия враз поменялась в лице. Теперь оно выражало смятение, неудовлетворение и презрение, голубые глаза потускнели и приобрели характерный ей темноватый оттенок, губы скривились в грустной полуулыбке. В груди Флор почувствовала предательский укол от вида шатенки и прикинула, что была неоправданно груба с сестрой, которая так сильно старалась, хотела впечатлить. — А знаешь, — внезапно начала Лиса, не давая блондинке извиниться, и махнула рукой. — Мне неважно твое мнение. Это моя вечеринка. Это мой праздник. Это мой день. И всё будет так, как захочу того Я. — Ну, я бы так сильно не обольщалась. Сегодня Рождество, а не никому не нужный день твоего рождения, милая, — подмигнула Лора и, закрыв дверь, двинулась в свою комнату. Возмущенная такой дерзостью младшая Дельгадо обиженно фыркнула, развернулась вокруг своей оси и вновь осмотрела собственное творение. После колких слов сестры всё казалось другим — свет недостаточно ярким, еда недостаточно презентабельной, музыка недостаточно весёлой. Она обошла гостиную, подходя к камину, и со злостью ударила по висящему носочку с выглядывающими из него карамельными тростями, что он упал, а по леденцу пошли трещинки от удара о паркет. Завернув за угол, Флоренция понаблюдала за сестрицей, которую расстроили и разочаровали нелестные комментарии по поводу организации праздника, но, увидев, что до назначенного времени осталось всего несколько часов, поспешила спуститься в подвал. Излюбленная всеми «ночная вечеринка», которая является синонимом «вакханалии», но так нравится каждому подростку и за пределами Испании, проходила на этаж ниже. В полумраке подвала невозможно разобрать лиц — кромешная темнота, притесняемая неяркими переливающимися и искрящимися разноцветными огоньками, крутящимися под потолком. Таинственность разрушалась грохочущей музыкой, что создавалась диджеем и из-за которой трудно было расслышать собеседника, стоящего в десяти сантиметрах от тебя. Неудобно, некомфортно, но зато точно не воздержишься от танцев посреди танцпола, где уже суматошно, не попадая в ритм и бит, двигалась толпа людей. За баром без перерыва работали нанятые профессиональные бармены, которые не только угощали гостей вкуснейшими и замысловатыми напитками, но и показывали ими восхитительные шоу с шейками, огнем и летающими стаканами и бутылками элитного алкоголя. Каждый, кто садился за стойку, не мог уйти с коктейлем в руке, а засматривался на мастерство этих чудо-людей. На небольших диванчиках уже дремлют особо отличившиеся и храпящие личности, которые пять минут назад мешали очередную дорожку кокаина с непонятными шотами. На полукруглых — расположились неразлучные компании, изредка перебрасывающиеся фразами и локальными шуточками и потягивающие стопку за стопкой. Сразу и не заподозришь, что вечеринка приурочена к Рождеству. С виду это обычная тусовка, которая проходит каждые выходные в каком-нибудь прилежном клубе или в огромном доме одного из студентов «Лас Энсинас». Однако приглашаются на неё не только ученики школы, но и все, кто желает незабываемо (или забываемо, смотря по количеству выпитого алкоголя) провести рождественскую ночь и насладиться музыкой, танцами, угощениями и приятной компанией, которая, возможно, сопроводит и в будущем. Вечеринка, которую все любят. Вечеринка, в которой все растворяются. Вечеринка, которая всем запоминается. Из года в год происходит что-то неординарное и удивительное. Кажется, этот год выделяется из всех.***
Одиночество блондинки было скрашено двумя подошедшими подругами, которые буквально пролезали через толкающуюся толпу уже опьяневших и одуревших людей. — Неужели ты скучаешь? — удивленно спросила маркиза, болтая трубочкой в своем коктейле. — Ни в коем случае, милая, — улыбнулась Лора. — Как вам? — Весьма неплохая вечеринка для Алисии, — подметила мексиканка, и троица ещё раз окинула взглядом обширный подвал, где не веселился только самый ленивый. — Когда увидела приглашение от неё, то уже собиралась отказываться, — начала Карла. — Но она меня удивила. Дельгадо вдруг издала истерический смешок, и подруги, переглянувшись между собой, посмотрели на хозяйку, которая пыталась сдержать рвущийся смех. — Что не так? — недоумевала Монтесинос. — Если бы вы только видели ЕЁ вечеринку, — задумчиво произнесла Флоренция и вновь хихикнула. — Так, это все-таки организовала ты? — покосилась на неё Калеруега. — Ой, девочки. Я бы не парилась и не проводила бы гостей сюда через улицу. — Ну, может, ты так интригуешь, — пожав плечами, Лу отпила свой напиток. — Вечеринка Лисы изначально была провальной идеей. Я пригласила всех в поместье, чтобы «повысить репутацию» сестры. — Но тот, кто не первый раз на твоей вечеринке, увидит твой стиль, — заметила Карла. — Ты же с самого начала решила испортить то, что приготовила она, да? — Ну-у-у… — с некой загадочностью протянула Дельгадо.Ранее
Блондинка чуть не выронила из рук ящик с выдержанным виски, когда услышала сверху грохот и безжалостные крики. Она поставила бутылки прямо на пол, махнула рабочим, чтобы те не отвлекались на посторонние звуки и продолжали работать, и быстро помчалась наверх. — Что тут прои.? — не успела договорить взбалмошная девушка, едва успев увернуться от летящей в неё звезды с праздничного дерева. Алисия пульнула украшение в стену и не заметила в проходе неожиданно появившуюся сестру, поджимая губы. Момент растерянности быстро прошел, и она продолжила крушить всё, что успела подготовить. Мгновение — и стол вместе с уже поставленными на него блюдами и напитками полетел на пол. По белоснежному ковру и паркету разлилось игристое шампанское и вино, оставляя после себя тонкие дорожки и огромные цветные пятна. Пол стал липким от крема, влажным, испачканным. Все угощения перемешались между собой не без помощи обезумевшей хозяйки. Не зацикливая внимание на одном валяющемся столе, Флоренция отметила и раскиданные традиционные носочки, и практически голую ёлочку, и разбросанную по всему дому игрушки, которые уже разбились и покрылись трещинками, и осколки стекла, и испачканные диваны, кресла и занавески. Лиса явно не собиралась успокаиваться — она хищно оглядывалась по сторонам и раздумывала, что же ещё ей необходимо испортить. — Ты чего творишь, ненормальная?! — крикнула Флор, пытаясь привлечь к себе внимание. — Тебе действительно интересно? — усмехнулась шатенка. — Или ты снова позлорадствовать хочешь? — Ты хоть понимаешь, СКОЛЬКО всё ЭТО, — блондинка обвела помещение руками, — будет убираться? Ты знаешь, СКОЛЬКО это стоит? — Да мне плевать! — Алисия сорвала уцелевшую игрушку с ветки и безжалостно кинула на пол, отчего та разбилась на мелкие стеклянные кусочки, некоторые из которых отрикошетили и впились в ноги девушки. — А-а-ай! — зажмурившись, застонала она. Ло немедленно бросилась к сестре, но та её грубо оттолкнула, заставляя больно удариться спиной об угол камина. — Не трогай меня! — прошипела Дельгадо. — Тебе нужно осколки вытащить. Да и вообще врачу показаться, — ответила Лора. — Желательно, психиатру. — Ты специально это сделала. — Что? — бровь девушки выгнулась и поднялась так высоко, что с легкостью могла пробить потолок. — Все твои слова, все твои фразочки, все твои действия, твое поведение, ТЫ! — Лиса поспешно подошла к Флоре и резко схватила её за ворот кофты. — Руки, — охнула она и потребовала убрать конечности от неё. — Ты делаешь всё, чтобы разрушить всё, над чем я стараюсь! — Ты сама устроила этот бардак. — Ты меня спровоцировала. — ЧЕМ?! Тем, что ляпнула, что твоя вечеринка — дерьмо? — Ляпнула? — опешила Лиса. — Так это правда, — пожала плечами Ло и одернула сестру, вылезая из её хватки. — Научись принимать поражение, милая. Иначе «ой, как тяжко» будет. И не только со мной. Флоренция развернулась и ушла обратно в подвал, чтобы закончить подготовку к празднику, удовлетворенно улыбаясь. Первый пункт её плана: «Обезоружить» был выполнен по высшему разряду — Алисия, как вкопанная, стояла перед камином и смотрела куда-то в пустоту, осмысляя, что она только что сотворила с домом. — Я зна-аю этот тон, — подытожила Лукреция. — И что дальше? Выведешь всех наверх, покажешь, на какую вечеринку они были приглашены и опозоришь бедную Лису? — Слишком мелко, — пожала плечами Карла. — Изначально я так и планировала, Лу, но потом поняла, что отдам эту вечеринку ей. — Зачем? — хором спросили подруги. — Я выиграю от этого больше, — склонив голову, улыбнулась Флоренция. — Что выиграешь? — раздался позади них голос, и троица обернулись к его обладателю, поджимая губы и переглядываясь. — Подслушиваешь, Андер? — ухмыльнулась маркиза. — А ты? — передразнил её парень. На лице Флоры появилась усмешка, которую она тщетно постаралась скрыть, закусив губу. — Так, что ты выиграешь? — повторил вопрос юноша. — А с какого момента ты слышал? — поинтересовалась Монтесинос. — Это неважно, — отрезала Ло. — По итогу я получаю: крутую вечеринку, немного возросшую репутацию сестры среди тех, кто не понял, что я всё организовала, должок Лисы и,. — помедлила она. — И победу, — уголками губ улыбнулся он. — Точно, — кивнула Дельгадо. — Не надоело? Ну, играть в эти бессмысленные игры, получать ничего не значащие победы, м? Что за развлечение для детсадовцев? — не унимался Муньос. — Ты сам всё знаешь, милый. Мне никогда не надоест это. — А с чего Алисия будет тебе должна? — вдруг спросила Карла. — Ну, как? Я, увидев, во что она превратила дом, сжалилась и решила помочь. — Спасла её вечеринку, — добавила Лукреция. — Дай угадаю, — заинтриговал их юноша. — Ты уже придумала «желание». — Ты сегодня в ударе, — усмехнулась Флор. — Конечно, я придумала. Ещё ДО всего плана про вечеринку. — Поделишься? — переглянувшись с друзьями, поинтересовалась маркиза. — Я хочу справедливости, только и всего. Заставлю её признаться в том, что это ОНА подставила меня с разгромом в кабинете директрисы и всеми вытекающими, — блондинка впилась взглядом в парня напротив и добавила, — Раз у некоторых кишка тонка, чтобы сделать это. Флоренция глотком осушила стоящую на баре стопку и, задев плечом Андера, с невозмутимым видом двинулась в центр танцпола, сливаясь с музыкой. Подруги проводили хозяйку взглядом и с непонятной печалью, осуждением, безнадежностью и беспокойством посмотрели на напрягшегося юношу, который тяжело вздохнул и, пожав плечами и кивнув на прощание, отправился на поиски своего спутника.***
Чилиец, вальяжно растянувшийся по всему дивану, потягивал очередной стаканчик виски, который умудрился разлить и от которого совершенно не пьянел. Разум уже находился где-то на луне, руки плохо слушались, тело распласталось на мягкой вертикальной поверхности, а организм требовал порции веселящей субстанции в любом виде. Тишина пронзилась звонкой трелью телефона, виновницей которой оказалась любимая сестрица, что утопала на рождественскую вечеринку в усадьбу его погибшего друга и теперь трезвонит каждые полчаса, чтобы узнать о состоянии брата и затащить его на тусовку. Юноша лениво потянулся за гаджетом и приложил его к уху, не меняя лежачего положения, и зажмурился, когда услышал грохочущую на фоне музыку и женский голосок, обеспокоенный точно так же, как и в предыдущий раз. — Вал? — послышалось из трубки. — Как ты? — Я в норме, всё так же лежу и пью, нет, приехать не хочу, — протараторил он уже заученный текст. — Ну-у, поче-ему? — жалобно простонала девушка. — Лу, как я могу веселиться, когда у меня перед глазами картинки с моей предыдущей тусовки? Я вижу только Вильерма рядом с собой на подобных мероприятиях. — Я понимаю, — согласилась Монтесинос. — Но ты будешь со мной, с друзьями… — И с той, кто обвинила меня в смерти брата, — подметил он. — Она же извинилась. — Перед тобой она тоже извинялась, простила? Шатенка громко хмыкнула, ей было неприятно вспоминать произошедшее между ними пару лет назад, и парень вздохнул, понимая, что сказанул лишнего. — Извини. Я не могу пересилить себя, вот и всё. Не могу смотреть на без конца накуривающихся людей, обдолбанных подростков и безжалостных дилеров, которым только и нужно, чтоб распродать товар и получить выручку. — Боги, — удивилась Лукреция. — Неужели я, правда, разговариваю со своим братом? Алло, верните Валерио трубку, пожалуйста. Парень только громко усмехнулся, не в силах даже комментировать меткую фразочку сестры. — Ладно, я позвоню ещё. И только попробуй не взять трубку после третьего гудка, я засуну тебе телефон поглубже, понял? — Понял, принял, — Валерио остановился и, осушив свой стакан, продолжил. — Обработал. — Вот и отлично, — пролепетала девушка. — Звони, если захочешь поговорить или приехать. Послышались гудки, оповещавшие о конце разговора, а после — тишина. Гаджет медленно съехал по щеке юноши и был пойман его рукой, дабы не разбиться. Брюнет резко принял сидячее положение, отчего у того закружилась голова, и наполнил опустевший сосуд янтарной жидкостью. Взяв стакан, он направился на балкон. Прохладный ветер, дующий прямо в лицо и норовящий закрасться даже в трусы, неприятно обдал всё тело, особенно обжигая оголенные участки. Парень поежился, но продолжил стоять, пытаясь привыкнуть. Залив в себя несколько глотков виски и сделав пару длинных тяг, он более облегченно вздохнул, прикрыл глаза и вновь взглянул на сверкающий в огнях город. Сейчас каждый, кому не лень, празднует Рождество, наслаждается волшебной ночью, веселится. Его друзья, хотя, их правильнее назвать «знакомыми», его семья, вернее, обожаемая Лукреция, его враги сейчас в одном огромном поместье, куда для него вход навсегда закрыт. Он бы и с радостью отдался алкоголю, музыке и первой симпатичной девице, которая положит на него глаз и будет не против поразвлечься в одной из комнат дома Дельгадо, но при условии, если ему это принесет хоть какое-нибудь удовольствие и расслабление. Иначе, в этом нет смысла. И Валерио понимает, что наслаждаться подобным ему не удастся. Остается лишь баловаться длительными перекурами и заначками в виде выдержанных бутылок алкоголя и наблюдениями за ночным городом. Главное, чтобы рассудок немного мутен был. Чтобы не думать о друге, с которым повеселиться не получится больше. Да и который отбил всё желание вести прежний образ жизни. «Как она может устраивать вечеринки?» — пронеслось гулом в его голове, и парень грустно вздохнул. «Как, если её брат — любитель устроить себе наркотрип и жертва передозировки и разгульной жизни — сейчас зарыт на глубине двух метров?». Не укладывается в голове абсолютно. Неужели он — единственный, кто скорбит по этому несчастному парнише, который был обделен родительской любовью и заботой, но нашел успокоение в компании младшей сестры, такого же неугомонного лучшего друга и нескончаемых дорожках кокаина? Неужели одному ему так тяжело смириться со смертью Вильерма? Глубокая затяжка, что огонь уже подобрался к кончикам пальцев. Мутный дым, смешивающийся с кристально чистым воздухом. Заключительный глоток виски, уже привычно обжигающий горло и тепло разбегающийся по телу. Секундная растерянность, и пустой стакан летит вниз с двенадцатого этажа. Парень слышит отдаленный треск разбивающегося стекла, недовольные вскрики прохожих, непонимающий гогот любопытных соседей, которые высунули головы из своих окон и балконов, и под сопровождение ищущих взглядов уходит внутрь квартиры, практически не слышно хлопая дверью. — Как будто не бокал разбился, а человек, — пробурчал себе под нос Монтесинос и вновь завалился на удобный диванчик. «Когда сдохнет кто-то, всем всё равно плевать будет», — продолжил он монолог про себя. «Все, даже те, кого ты самыми близкими считал, поревут денек-другой, а потом вечеринки устраивать будут, позабыв о твоем медленно гниющем в гробу теле. А они не лучше тебя — внутри, кроме гнили, у них не отыскать».***
— Ты не отрываешь от нее взгляд, — практически крикнул парень на ухо своему другу, отчего того нехило передернуло. Гузман засмеялся с подобной зашуганной реакции, театрально хватаясь за живот, а брюнет недовольно фыркнул, схватил мирно лежащую подушку и запустил в обхохатывающегося одноклассника. Тот, получив мягким зарядом прямо по виску, недоуменно посмотрел на испанца, что сидел с невозмутимым видом и продолжал следить за девушкой. Блондинка, держащая в руках полупустой бокал с коктейлем, что норовил расплескаться, слушала музыку и танцевала ей в такт, плавно виляя бедрами, чуть изгибаясь и крутя запястьями. Изредка ей приходилось перекидываться парой фраз с подругами рядом или мило улыбаться, когда слышала комплименты в свою сторону. Но она полностью растворилась в мелодии и жила на танцполе, приковывала к себе взгляды не только влюбленного по уши Самуэля, но похотливых и пьяных гостей. — Чего ты до сих пор сидишь? — спросил Нуньер, кидая в парня схваченные со столика салфетки. Домингес потерянно посмотрел на кинутый предмет, приподнимая его вверх, и с недоверием покосился на сидящего с невозмутимым видом испанца. — Слюнки подотри, — объяснил парень, усмехнувшись. — Да иди ты, — фыркнул брюнет. — Так, чего ты не танцуешь с ней? — Да не люблю я танцевать. — Думаешь, Карла любит? — Гузман тотчас же почувствовал на себе недоуменный взгляд. — Чего ты, как маленький, Саму? Она просто сексуально двигается и этим подзывает тебя к себе. — Не-е-а, — помотал головой Домингес и вновь посмотрел на плавные и вызывающие движения макризы. — Она так себя не ведет. — Не хочу сказать ничего лишнего, но я знаю Карлу намного дольше и чуть лучше тебя. — И что? — Любая девушка прибегнет к танцу, распалит страсть, а потом зажмет тебя в какой-нибудь темной комнатке. И маркиза — не исключение. И она всегда добивается того, чего хочет. — Ты с каких пор так хорошо разбираешься в женских намеках? — ухмыльнулся Саму. — С тех пор, когда выпил уже третий стакан, — пожав плечами, он залил в себя алкоголь. — Предупреждаю сразу, я тебя тащить потом не буду, — парень в защитном жесте поднял руки, не убирая улыбки с лица. — Андер справится. — Ну-у, — он перевел взгляд на мило беседующую парочку около барной стойки, и Гузман обернулся, закатывая глаза. — Давно они помирились? — Пару недель назад. Омар тебе не говорил? — Мы сейчас мало общаемся, — покачал головой юноша. — И как у них? — А ты как думаешь? — Нуньер снова посмотрел на смеющихся парней. — Как-нибудь разберутся. Саму согласно кивнул, и, стукнувшись бокалами, друзья залпом осушили свои сосуды, удовлетворенно закатывая глаза и улыбаясь. Домингес отыскал взглядом всё ещё танцующую Карлу, которая, видимо, заметила прикованный к себе взгляд парня и сексуально поманила его пальчиком, медленно покручиваясь вокруг своей оси. Он, ничего не объяснив, вскочил с дивана и направился вглубь танцпола, оставляя Гузмана усмехаться его действиям и наслаждаться одиночеством.***
Брюнет быстро приближается к мелодично двигающейся блондинке, кладет свои руки ей на талию и начинает покачиваться вместе с ней в такт музыке. Девушка нервно закусывает губу, стараясь сдержать удовлетворенную улыбку. В её душе, наконец, наступает ликование, а в голове проносится восклицание: «Понял!». «А Гузман оказался прав», — подметил Самуэль, наблюдая за тем, как маркиза продолжает танцевать, но уже поддается крепким рукам парня и позволяет ему себя вести. Она всегда ощущает рядом с ним себя маленькой, хрупкой и чувствует безграничную любовь и искренность в каждом его жесте и взгляде. Не спеша она поворачивается к нему лицом и поднимает взгляд, сталкиваясь с его. По телу пробегает мелкая дрожь, а теперь блуждающие по оголенной спине девушки мужские руки только усиливают и увеличивают табун мурашек. Блондинка тихо охает, как-то несмело кладет свою ладонь на его плечо и допивает коктейль. — Неплохо двигаешься, — шепнула она ему на ухо, усмехаясь. — Это не главное мое достоинство, — важно заявил парень и перехватил тонкое запястье девушки, забирая пустой стакан. — Ну, не сказала бы, что это вообще твое достоинство, — подметила Карла и обвила руками шею партнера. Тот уже успел куда-то поставить мешающий бокал и вернул свои руки на её талию, продолжая подстраиваться под ритм музыки и танцевать. Они оба смотрели друг другу в глаза, казалось бы, даже не моргая и не дыша. Их зрительный контакт только сильнее распалял зарождающуюся химию и не давал остановить танец. Внезапно девушка расплылась в хитрой полуулыбке, а в её взгляде мелькнуло коварство. В одно мгновение маркиза вывернулась в руках парня, оказываясь неприлично близко к нему спиной, и чуть выгнулась, одновременно ведя острыми ноготками по его шее. Юноша обдал тяжелым дыханием её ухо и часть шеи и покачнулся бедрами, вызывая у блондинки тихий прерывистый вздох, в котором смешались возмущение и наваждение. Но Карле только нравился такой исход событий. Она продолжила нарочито плавно и медленно вилять бедрами, заводя возлюбленного, сексуально прогибаться в пояснице, вертеться в кольце крепких рук и соблазнительно кусать губу, иногда посматривая на затуманенный взгляд парня. Однако слюнки на неё пускал не только Самуэль, но и несколько вяло двигающихся рядом гостей, и здоровый амбал, явно не подходящий под статус «ученика элитной школы», и парочка геев, устроившихся на кресле неподалеку. Не в силах больше выдерживать то, как его девушку глазами раздевают левые люди, Саму прокручивает блондинку в своих руках ещё раз, резко останавливает, что та теряет равновесие и хватается за его плечи, дабы не упасть, и, выдержав зрительный контакт длиною в три секунды, жадно впивается в манящие губы. Девушка послушно приоткрывает рот, разрешая парню себя целовать, и не спешит перехватывать инициативу в свои руки. Карла лишь проводит пальчиками от «спасательного» плеча к оголенной ключице и слегка царапает кожу ноготком, а потом, повторив действие ещё раз, спускает руку ниже на грудь, чем больше распаляет молодой организм. Незаметно юноша перемещается на шею, целуя и покусывая белоснежную бархатную кожу, и маркиза податливо запрокидывает голову, давая тому дополнительное пространство. Крышу окончательно срывает, когда Карла издает первый протяжный, но тихий стон прямо на ухо парню. Она прерывает Саму, упираясь ладошками в его грудь, заглядывает в глаза, замечая в них пляшущих чертиков, и ухмыляется, чуть закусывая нижнюю губу, что сводит испанца с ума. — Пошли, — шепнув, девушка схватила его за руку и, пробравшись сквозь толпу и озираясь по сторонам, чтобы никто ничего не заподозрил и не заметил, торопливо потянула его к лестнице, ведущей в дом. — Куда мы? — полюбопытствовал Самуэль. — Тш-ш-ш, — возмущенно шикнула блондинка. Парень кивнул и послушно замолчал, доверяя свою судьбу в руки возлюбленной. Через мгновение парочка уже миновала половину поместья и скрылась за массивной дверью одной из спален. Пока девушка закрывала уже известную ей дверь, Саму успел осмотреть темную комнату, освещаемую только светом взошедшей луны, что просачивался через приоткрытое окно, потрогать интересные старинные экспонаты, изучить корешки книг, некоторые из которых оказались знакомыми, и заскучать. — Черт! — устало выдохнула Калеруега, когда замок в очередной раз не поддался ей. — Дай я, — юноша уверенно приблизился к ней, вставая позади, и накрыл её руку своей, помогая провернуть защёлку. Маркиза благодарно улыбнулась и собиралась «случайно» вильнуть бедрами, но была немедленно развернута и прижата полуоткрытой спиной к прохладной поверхности дерева. — Знаешь, как нужно было закрыть дверь? — прошептал парень, обдавая своим дыханием её нежную кожу. Карла в недоумении выгнула бровь, скривив губы в усмешке, и в следующее мгновение Домингес перешел к демонстрации. Он обхватил девушку за талию, уверенно поднял её и резко прижал к двери, заставляя блондинку болезненно прошипеть и обвить своими ножками тело парня. Юноша подхватил её бедра, чуть задирая платье, а сам приблизился так близко к её губам, что движение маркизы привело к неизбежному поцелую. Девушка впилась в чужие губы, запустив одну руку в мягкие волосы, а другой — поглаживая по плечу и спине, и не спешила отдавать власть партнеру. Но через секунду её ещё сильнее вжали и в поверхность, и в собственное тело и переняли инициативу — парень во всю хозяйничал в чужом рте, сплетал их языки и прикусывал губы. Руки Карлы проникли сначала под куртку парня, и та одним движением полетела вниз, а после и под футболку. Изгибаясь под жаркими поцелуями и подставляя свою шею, на которой уже красовались краснеющие отметины, девушка слегка царапала плечи Саму, цеплялась за них и дразнила, медленно двигая бедрами, как будто имитировала толчки. Изначально юношу подобное ребячество забавляло, и он отвечал на провокации новыми укусами в зоне ключиц и груди, оставлял алые засосы, которые обещали сохраниться надолго на молочной коже, и слушал тяжелое сбившееся дыхание особы, чьи жалкие и тщетные попытки сдержать или замаскировать стоны вызывали истерический смех. Новое покачивание бедрами уже с его стороны выбило из груди девушки полустон, и парень поспешил расстегнуть и стянуть ужасно красивое, но ужасно мешающее платье. Блондинка не осталась в стороне и сняла, наконец, футболку с возлюбленного, лихорадочно водя по его торсу и спине. Ей нравилось. Ей безумно нравилось чувствовать своими пальчиками его мышцы и царапать ногтями его чувствительную кожу. Самуэль на удивление легко расправился и с бюстгальтером, который полетел куда-то в темную часть комнаты, и начал прокладывать дорожку поцелуев, чередуя с полуукусами, от истерзанной шеи к ключицам, груди, пупку, спускаясь всё ниже и ниже. Девушка уже не могла терпеть подобное издевательство и, дернув парня к себе и страстно поцеловав его, потянулась к ремню, расправляясь с ширинкой и брюками. Даже несмотря на не слушающиеся её руки маркизе удалось избавить любимого от лишней одежды. Парень разорвал поцелуй, чуть отстранился от девушки и заглянул в ей полузакрытые глаза. В них не было ничего, кроме нахлынувшего возбуждения, наваждения и страсти. Она нетерпеливо дернула бедрами, желая поскорее почувствовать заполненность, и громко охнула, когда Саму, наконец, вошел в неё. Полностью. Сразу. Грубо. У Карлы уже перед глазами появились звездочки, но ей было мало. Поняв это, испанец начал двигаться — сначала медленно, а после — срываясь на бешеный темп, буквально вколачивая девушку в дверь, которая уже ходуном ходить начала. Они напрочь позабыли о том, что им нельзя шуметь, и единственное, что сдерживало их слишком сексуальные стоны и вскрики удовольствия, это поцелуи, в которых утопало половина звуков. Звонкие шлепки тел друг о друга, сладкие постанывания, неразборчивый шепот — всё это наполняло комнату и сводило с ума. — М-м-м, — протянула Карла и откинула голову, соприкасаясь с деревянной поверхностью, и парень вновь прильнул к заманчивой шее, вырисовывая на ней узоры языком, и ускорился. Оба уже были на пределе, но никто не старался сдаться первым. Неожиданный протяжный стон, сорвавшийся с приоткрытых губ маркизы, и тяжелое дыхание. Внутри неё стало невыносимо узко. Самуэль сделал несколько грубых толчков и, зажмурившись и рыкнув, довел до разрядки и себя. Девушка зарылась в чужие волосы и притянула парня для поцелуя. На этот раз он был безумно нежным, чутким, без капли страсти и похоти. По телу разлилась долгожданная и приятная эйфория, наполнившая удовлетворением их организмы от макушки до кончиков пальцев. Лениво разорвав поцелуй, Карла поднялась на ноги и начала собираться. — Застегнешь? — она повернулась к парню спиной, ожидая, пока тот справится с верхними пуговицами, и вздрогнула, почувствовав прикосновение к пояснице. Перед самым выходом из комнаты, Саму притягивает возлюбленную к себе и крадет у неё не только возмущенный стон, но и короткий поцелуй и спешит обратно в подвал. Маркиза, приведя в порядок комнату и оглядевшись, последовала примеру парня и вернулась на вечеринку, сразу же заказывая себе легкий коктейль и подсаживаясь к заждавшимся её Ло и Лу. Её щеки чуть заливаются румянцем, когда подруги задают вопросы по поводу того, где она пропадала, и она ищет взглядом Самуэля, который довольно развалился на диване рядом с Омаром.***
После «предательства» друга Гузман остался в одиночестве. Наполнив стакан почти до краев, он сделал пару глотков и без особого интереса ещё раз оглядел зал. Все вокруг него веселились, отрывались как в последний раз, заливали в себя литры элитной выпивки, знатно так опустошая запасы Дельгадо, и в открытую, прямо посреди танцпола, не боясь потерять ценную крупицу дури, снюхивали неровный дорожки наркоты. Некоторые же достаточно культурно проводили время: в зале было немного уединившихся пар, хотя и те не заходили дальше страстных поцелуев и подразнивания друг друга. Но порой и громкой музыке было не под силу заглушить доносящиеся из туалетов стоны и скрипы. Вот-вот и двери сорвутся с петель, а ублажающие друг друга гости выпадут прямо в центр хаотично двигающейся толпы. Наслаждаться своим одиночеством и вкусным алкоголем Нуньер перестал, когда заметил плюхающегося рядом лучшего друга, который выглядел довольно счастливым и улыбчивым. В голове Гузмана сразу же всплыли его яростные негодования, и он хмыкнул.FLASHBACK
— Ну, чего тебе стоит пойти? — в сотый раз задавал вопрос испанец, наблюдая за тем, как его взвинченный друг расхаживает по комнате, не останавливаясь. — А чего тебе стоит отстать, м? — рявкнул Муньос, продолжая изучать пол под своим ногами. — Да ну брось, Андер. Ты никогда не отказываешься от вечеринок, тем более таких классных, какие бывают у Дельгадо. Парень раздраженно выдохнул, надеясь, что подобным действием донесет до приятеля, что ему неинтересно продолжать этот бессмысленный разговор. — Я просто не понимаю. Рождество, праздник, вечеринка. — Флоренция, — добавил он. — Пусть вечеринка и в её доме, но пригласила-то Алисия. — Мне от этого сейчас полегчать должно, что ли? — Не думаю, что Флор сунется на территорию сестры, — пожал плечами Гузман. — Да кому я рассказываю, ты сам в курсе, какие у них отношения. — Не уверен, — покачав головой, заверил Муньос и запустил пятерню в волосы. — Не даст Флора устроить Лисе вечеринку. Сам посуди, лучшие тусовки всегда устраивала она и Лу. Сейчас, когда её репутация в школе под огромным вопросом, Ло не впустит никого в свой дом на какое-то сомнительное празднование. Ни-ко-го, Гуз. — Считаешь, что-то здесь нечисто? — Пф-ф, уверен. Знать бы, что… — Ты стал слишком много думать об их семейке. Снова. — О-ой, не начинай, — махнул рукой юноша. — Я просто знаю их обеих и переживаю, что они могут устроить разборки прямо на публике. — Народ хочет хлеба и зрелищ, — на лице Нуньера появилась усмешка, но Андер не разделил его веселое настроение, смерив негодующим взглядом. — Никому не привыкать к их ссорам. Они не так давно окно в школе разбили, забыл? — И только то, что они были в школе, их сдержало, — грустно ухмыльнулся парень. — В своем доме могут устроить что похуже. — Не преувеличивай. — Я приуменьшаю, Гузман! Помнишь, как они чуть не подожгли подвал? — Когда Алисия наехала на Карлу и Поло? — И когда она пожаловалась водителю, что Флор распорядилась водителю довезти Пабло и Марину, а они в машине… — осекся Андер, замечая, как напрягся друг. — Черт, прости, я не хотел. — Ты прав, — кивнул Гузман. — У них каждый диалог ссорой оборачивается. И нам тем более стоит пойти. — Да не хочу я больше задницу Флор спасать, — вплеснул он руками. — Для начала мы идем праздновать Рождество и веселиться. У вас же с Омаром наладилось общение? Так, возьми его, и проведите хорошо время. — Гениально, Гуз. Притащить парня в дом той, к кому он ревнует и которую ненавидит. — Уже парня? — хитро улыбнулся испанец и прищурился. Андер вымученно усмехнулся и простонал, потирая лицо руками. Чуть помедлив, он неожиданно выдал: — Ладно. Идем. Надеюсь, до второй фазы под названием «Спаси или умри» не дойдет. — Сколько ты в себя уже влил? — поинтересовался Нуньер, осматривая состояние друга. — Ты же не стал разговаривать с самим собой? — Андер покосился на полупустую бутылку виски и стакан, который вертел в руке усмехающийся Гузман. — Шизофренией пока не обзавелся. — Какая жалость, — состроив грустную мордочку, пробормотал Муньос. — Тебе что-то помогло настроение поднять? Испанец потянулся к пустому стакану, наполняя его и протягивая приятелю. Тот перенял «дар» и сразу же опустошил его наполовину. — Разве что хорошая компания и пару шотов, — с невозмутимым видом ответил Андер. — А ты чего такой грустный и скучный? И, кстати, где Саму? Ты же с ним оставался, когда я уходил. — Он, кажется, с Карлой танцевал, — парень начал искать глазами в толпе парочку, но, не найдя, вновь обратился к другу. — Похоже, маркиза решила показать спутнику одну из комнат поместья. — Я бы удивился, если бы этого не произошло, — усмехнулся он. — С Поло они перепробовали здесь каждый уголок. — Мне показалось, или я услышал нотки зависти в твоем голосе? — Когда кажется, креститься надо, — передразнил его юноша, и друзья, чокнувшись и сделав пару глотков, засмеялись. — И что, не хочешь показать никакую комнату своему спутнику? — Гузман покосился на сидящего за стойкой Омара, Муньос также обернулся в его сторону, замечая поодаль беседующих Ло и Лу. Его лицо вмиг стало серьезнее. — Понял, не время, — поспешил добавить Нуньер, видя, что взгляд друга чуть косит. — Кстати, что с ней? — он кивнул в сторону Флоры. — Ты все ещё думаешь, что находишься на вечеринке Алисии? — изогнул бровь Андер. — Ну, то, что организацией явно занималась Флор, это и так ясно. Но приглашения разосланы с номера Лисы. — А это называется «многоходовочка», Гуз. — Она подставить её хочет? — Скорее, восстановить свою репутацию. Андер поспешил объяснить другу всё и пересказать и подслушанный девичий разговор, и диалог, произошедший уже и с его участием. Испанец внимательно слушал историю и изредка кидал косые взгляды на подружек, сидящих на полукруглом диванчике в углу. — Кстати, а почему ты один? — недоуменно спросил Муньос. — Я с тобой. — Я о Наде. Омар сказал, что и она приглашена. — А он, случайно, не сказал, почему она не пришла? — Кто не пришла? — улыбнулась остановившаяся перед ними девушка, постукивая ноготками по стеклянному стаканчику с пуншем. Гузман не мог вымолвить ни слова, настолько он был поражен неожиданным приходом возлюбленной. Он весь день раздумывал над тем, почему Надя не подходит к телефону, не отвечает на его многочисленные сообщения и звонки. Парень уж пришел к выводу, что она на что-то обиделась и не хочет видеть и слышать его, но не мог найти причину внезапной обиды и разочарования в нем. И вот сейчас она стоит перед ним, непринужденно поправляя переливающиеся в неоновых огнях волосы, а он, плененный неописуемой красотой, не знает, что и сказать или сделать. С одной стороны, ему хочется вскочить с места, притянуть девушку за талию и впиться в её губы нежным поцелуем. С другой — ему достаточно и просто усадить её рядом и сцепить руки, переплетя пальцы, чтобы чувствовать её тепло. К счастью, неловкая пауза прервалась пришедшим на помощь Андером. Парень поднялся с диванчика, приобнял подругу, приветственно чмокая её в щеку, и перебросился с ней парочкой фраз. — Пожалуй, оставлю вас, — подмигнув напоследок, Муньос захватил с собой стакан с алкоголем и двинулся к барной стойке, чтобы скрасить вечер и своему спутнику. Губы палестинки скривились в доброй усмешке, а сама она присела рядом с возлюбленным, ласково глядя на него. — Для приличия нужно хотя бы поздороваться, — пролепетала она. В следующую секунду юноша приблизился к ней и, положив свою руку на её тонкую шею, притянул для поцелуя. Надя тотчас же ответила и провела пальчиком по его лицу, очерчивая кончиком контур его скул и подбородка. Когда она отстранилась, то попыталась скрыть искреннюю улыбку в бокале с пуншем, отпивая. — Думал, что ты не придешь, — выдавил из себя Гузман. — Почему же? — Ты не отвечала на мои сообщения и звонки. Девушка рассмеялась и, поймав на себе непонимающий взгляд, добавила: — Никак не связано между собой. — Ах, да? — Угу, — кивнула шатенка. — Тогда позволь узнать, почему ты меня игнорировала? — Я весь день была у отца. — И как он? — Лучше. Врачи обещают скоро выписать, и он отправится домой. — А что говорят в полиции? — Расследование идет, но информация засекречена. Я разговаривала с Флоренцией, она пообещала разузнать что-нибудь у отца. Но, кажется, у неё дела поважнее. — Тебе нужно с ней поговорить, не думаю, что она пренебрегает этим. Фло обычно держит свои обещания. — Омар говорит не доверять ей. — Почему? — удивился парень. — А, ну, из-за Андера, конечно. — А ты что думаешь? — Что у тебя своя голова на плечах, и ты сама выбираешь, с кем дружить, а с кем враждовать. — Да… Да, наверное, так, — кивнула Надя. — Передо мной она искупила вину. Она помогла Марине, когда никто не мог. Шана понимающе кивнула и устроила свою голову на плече возлюбленного. — Знаешь, я бы могла через три дня уже вернуться в Нью-Йорк. Парень поджал губы и рвано вздохнул, нервно кусая щеки изнутри и машинально сильнее сжимая ладонь девушки. Он так и не поговорил с любимой, не признался, не объяснился и чувствует себя ещё хуже из-за этого. Он готов прямо сейчас всё рассказать, да и упустил столько удобных моментов для признания. Но упустил же… Не может смотреть в улыбающиеся глаза, в которых утопает и растворяется полностью, и говорить такие вещи. Не может допустить, чтобы она плакала и расстраивалась. Не вынесет то, что она окончательно разочаруется в нем. Навсегда. И после он потеряет ей уже точно.***
Вечеринка проходила гладко ровно до того момента, как какой-то излишне любопытный гость наткнулся на прикрытую лестницу и пробрался наверх, на первый этаж поместья. И ладно бы только ему не сиделось на месте, так он счел своим долгом весь народ потащить туда и полностью занять дом. Теперь гости толпились не только в подвале, вернее, внизу осталось всего несколько человек, которые наслаждались наступившей полутишиной и вечером. Гостиная поместья тотчас же заполнилась музыкой, вновь сияли яркие огоньки гирлянд, а за стойкой на кухне трудились перекочевавшие бармены. Флоренции не жалко целого дома для роскошной вечеринки, но её беспокоил устроенной бешеной сестрой беспорядок. Однако, поднявшись, она не обнаружила хаос, который творился в помещении пару часов назад. Выяснив у Марты, что Алисия распорядилась немедленно всё отодрать и убрать, Флор кивнула и потребовала молчать об этом мероприятии и не говорить родителям ни при каких обстоятельствах. Каждый продолжил получать удовольствие, пить, курить, а Дельгадо только и делала, что следила за бухими и одурманенными гостями, которым только дай повод, чтобы что-нибудь разбить и испортить. Лишняя головная боль была обеспечена. Неожиданно на лестнице появилась и младшая хозяйка. Она застыла на месте, успевая покрепче схватиться за перила, дабы не покатиться по ступенькам. В её голове сразу же промелькнуло пару вопросов касательно вечеринки, непонятно откуда взявшихся гостей, в лицах которых она распознала учеников любимой школы, и того, где Флор. Но стоило шатенке лишь подумать о местонахождении сестры, так та, как по велению волшебной палочки, явилась перед ней с милой невинной улыбочкой. — Что это? — спросила Дельгадо, разведя руками и кивнув в сторону шумевшей и танцующей толпы. — С Рождеством, милая, — ответила Флоренция и приобняла сестричку, смачно чмокая её в щеку. — Совсем с ума сошла? — Алисия оттолкнула девушку от себя, вытирая лицо, и шагнула на твердый пол. — Можешь считать это моим подарком, Лис. Флоренция вместо улыбки и благодарности, на которую, честно говоря, надеялась, получила лишь недоверчивый взгляд напополам с презрением и недоумением. — Ты так хотела эту вечеринку. Я с горяча сказала, что ты не справилась, но, увидев, что ты всё к чертям разрушила, решила на скорую руку подготовить новую. — За два часа? — Изначально я приготовила подвал, хочешь — спустись, там основные декорации, а когда удостоверилась, что слуги уже всё убрали, то пустила гостей наверх. — Что ты задумала, Флора? — Пф-ф, — разочарованно покачала головой блондинка и обиженно фыркнула. — Рождественское чудо. Наслаждайся, пока я добрая. Лиса проводила взглядом до ужаса весёлую сестру, которая в секунду затерялась в танцующей толпе, и пошла к барной стойке, около которой собралось немало зевак, наблюдавших за «фокусами» барменов. Она заказала безалкогольный коктейль, кинула в него пару запрятанных таблеток и оперлась спиной о стойку, наблюдая за гостями. Девушка нашла удивительным то, что в её гостиной приятно проводили время практически все, кого она пригласила. Но поверить в обыкновенный «подарок» Флоренции в честь праздника — выше ей сил. Сестра не хуже неё знает, куда «благими намерениями дорога вымещена», и не стала бы рисковать своей головой. Уверенность Алисии в том, что Ло что-то задумала, что она как-нибудь умудриться вывернуть эту ситуацию в свою пользу, была стопроцентной. Но ни последствия, ни причины не приходили ей на ум — ничего: в голове обычный вакуум, на языке сладковатый привкус клубники, а в крови то, что поможет ей по-настоящему расслабиться. Шатенка наблюдала за гостями и заметила одиноко сидящего на кресле знакомого парня, к которому, заказав два бурбона, она и направилась. — Какие люди, — улыбнулась хозяйка и присела на журнальный столик, протягивая визитеру один стакан. — Здравствуй, — юноша недоверчиво покосился на сосуд, но перенял его и, приподняв с ней одновременно, сделал пару обжигающих горло глотков. — Как тебе вечеринка? — Неплохо. Даже хорошо. — Тогда почему ты сидишь тут и скучаешь? — невзначай поинтересовалась Дельгадо. — Тебе показалось, — отмахнулся он. — Правда? А, может, тебе привычнее стоять за барной стойкой? Или грустишь без своего спутника, м? Или тебе неуютно в доме той, кто разрушил твою жизнь? — На что ты намекаешь, Алисия? — не выдержал парень. — Омар, я уже прямо говорю, — усмехнулась она. — Ты действительно думаешь, что Флор по доброте душевной помогает вашей семье, не хочет скрыть свои истинные мотивы? — Мне плевать, если её, точнее, ваш отец поможет следствию, и полиция найдет этих грабителей. — Даже если в итоге окажется, что это Флоренция была организатором и координатором этой миссии? Плевать, если из-за неё пострадал твой отец? — Ты что-то знаешь? — вскипел Шана и, звонко поставив свой стакан на стол рядом с подругой, оперся ладонями по обе стороны от неё. — Лучше поделись информацией. — Интересно, а Андера заводит то, как ты злишься, — закусив губу, девушка провела пальцем по его скуле, но он отвернулся, чтобы избежать прикосновений. — Алисия, — Омар заглянул ей в глаза и спокойно продолжил. — Скажи, что ты знаешь. Это Флоренция заказала налет на магазин? Дельгадо выдержала с парнем зрительный контакт. Ей нравилось ощущать власть над людьми, видеть в их взгляде грусть, смятение, потерянность и понимать, что она — единственная, кто может помочь им. На её лице заиграла улыбка, голова склонилась вбок, а ледяные от природы руки медленно, но уверенно толкнули юношу в грудь, что тот соприкоснулся лопатками со спинкой кресла, а сама девушка встала и без ответа ушла. Омар раздраженно вздохнул, проводив особу взглядом, и запрокинул голову, чуть слышно устало простонав и закрыв лицо руками. Он уже устал от бесконечных игр и переделок между сестрами. Его бесило, что они с Андером втянуты в разборки двух ненормальных, но он не мог признаться даже самому себе, что ему до жути интересно, чем же всё это закончится. Вернее, его больше интересует не сам результат, а то, КОГДА он наступит. Омар выдохся. Омар вырос. Омар не хочет принимать участие в играх.***
Незаметно пробравшись на второй этаж и скрывшись за дверью одной из ванных комнат, юноша с облегчением выдохнул и подошел к раковине. Он пошарился по своим карманам, выудил из него зип-пакетик с таблетками и закинул себе в рот одну, запивая водой и прикрывая глаза. — Так-так, — с некой усмешкой произнесла нагрянувшая гостья, прикрывая дверь и складывая ручки на груди. Парень от неожиданности аж подпрыгнул, резко открыв глаза, и, спрятав пакет обратно, посмотрел на свое отражение. Девушка немедля приблизилась к нему и встала сзади, все также с улыбкой смотря на друга. — А я-то думала, что ты не балуешься, — с нотками разочарования пролепетала Лора. — Тебе показалось, — сухо ответил он. — Аха-ха-х, — посмеялась блондинка. — Это ВСЁ, что ты смог придумать, будучи пойманным с поличным? Сдаешь позиции, милый. — Ты неправильно всё поняла. — Вижу, ты хочешь объяснить. — С чего я должен отчитываться перед тобой? — испанец развернулся к ней, оперевшись на раковину и отзеркалив её жест руками. — Ну, я просто любопытная, Андер, — пожала плечами девушка. — Слишком. — Слишком. Флоренция медленно сделала еще шаг к нему и положила руку к нему на грудь, не переставая смотреть ему в глаза. Она, пораскинув мозгами, провела по торсу в другую сторону и залезла в кармашек, вытаскивая злополучный пакетик и делая несколько шагов назад, рассматривая содержимое. — Отдай, — потребовал парень и потянулся к вещице, но Дельгадо одернула руку. — Ты против, если я попробую? — Если тебе выпишут, то попробуешь, — рявкнул он и воспользовался секундным смятением подруги, выдергивая пакет и засовывая в нагрудный карман. — Так, это… обычные пилюли? — Просто лекарство, Флор. А не то, на что ты падкая. — Извини? — её бровь поползла вверх. — Я что-то не так сказал? — Ты прекрасно знаешь, что всё в прошлом. — И ты не собиралась попробовать то, с чем меня застала? — ухмылка тронула его губы. — Нет. Знаю, что ты не дашь. — Уверена? — Ой, милый, конечно, я уверена. Ты слишком опекаешь других и совсем не думаешь о себе. Муньос понимающе кивнул, узнавая новую информацию о себе, и усмехнулся. — И тебе никогда не хотелось? — Не хотелось «что»? — спросила девушка и запрыгнула на тумбочку напротив, опираясь на руки. — Ну, ощутить вкус, — юноша сделал шаг к ней. — Зажмуриться от укола в вену, — ещё шаг. — Учуять характерный запах, — он встал перед ней. — Почувствовать, как по телу буквально разливается эйфория, а голова затуманивается. Флора нервно вдохнула и не понимала, что вызывало табун мурашек по её спине. То ли непривычная близость его тела, то ли тихий голос, одурманивающий больше, чем любой наркотик, то ли воспоминания и отклики рецепторов на каждое слово парня. Она опустила голову и посмотрела на друга исподлобья. — Или реабилитация отбила всё желание насладиться кайфом? — Меня и без наркоты штырит не по-детски, — призналась блондинка, заглядывая ему в глаза. — А ты? Не скучаешь по своеобразным «трипам»? У тебя же болезнь забрала весь кайф… Андер практически до крови закусил нижнюю губу, когда из её уст выскочило упоминание о раке, и резко схватил девушку за шею, что та подняла голову и расплылась в довольной улыбке. Ей удалось вывести его на эмоции. Снова. Как обычно. Парень заправил выбившуюся прядь за ухо, очертил большим пальцев контур её скулы и наклонился, обдавая тяжелым дыханием её лицо. — Не скучаю, — выдохнул он ей в приоткрытые губы. — Совсем? — уточнила Дельгадо. — Совсем. Флор подалась вперед, сокращая ничтожное расстояние между ними и впиваясь в манящие губы напротив. Они сразу же начали сражаться за лидерство в этом поцелуе, кусая и терзая чужие губы, страстно сминая их, и сплетая языки. Парень одной рукой продолжал поглаживать щеку спутницы, а другую опустил на её бедро, чуть сжимая и подвигая ближе к себе. Девушка послушно придвинулась, прогибаясь в пояснице, и уступила — позволила юноше перенять инициативу и заполучить власть над ней. Её руки блуждали с крепкой спины и плеч к шее и зарывались в отросших волосах на затылке. Они напоминали, скорее, давно не видевшихся друг с другом любовников, которые, наконец, оказались одни и могли насладиться компанией. Но на деле они оставались сумасшедшей парочкой, что не может жить без ежедневных препирательств и ссор, громких примирений и долгих ночных разговоров по душам. Как сказал бы Гузман: «Специфика отношений». Андер даже усмехнулся прямо в поцелуй, когда в его мыслях пробежала любимая фразочка друга. Внезапный шум заставил друзей остановиться и отлипнуть друг от друга. Они притихли, вовсю навострив уши, и услышали разгневанные крики Лисы, которая отчаянно звала и искала свою сестрицу. Девушка устало простонала, переводя взгляд с двери на парня, и закусила губу. Ребята оказались в безумно неловкой ситуации, а между тем с первого этажа донесся треск разбивающегося стекла. — Черт!***
С ругательствами Дельгадо пулей вылетела из ванной комнаты, спустилась вниз, путаясь в ногах, и схватила сестру за запястье, до дикой боли сжимая руку, что та уже хныкала от неприятных ощущений. Блондинка затолкала её в опустевший подвал и припечатала к барной стойке. — Ты что вытворяешь, блять? — воскликнула девушка, возмущенно разведя руками. — Решила, что тебе всё можно, я не пойму? Когда настолько смелой стала-то? — Когда поняла, насколько ты ничтожна по сравнению со мной, — усмехнулась Алисия. Лицо Флор на миг выразило потерянность, но в следующую секунду девушка в голос захохотала, театрально хватаясь за бок. Из соседней комнаты, чуть скрепя дверью, тихо вышла парочка в виде запыхавшихся и любопытных Самуэля и Карлы, которые стали наблюдать за нарастающим напряжением и разборками сестер. — Бо-оже, ты цепляешься за любую возможность, чтобы унизить и задеть меня, но совершенно не принимаешь во внимание то, что мне абсолютно плевать на твое мнение. Ты за столько лет жизни и «войны» со мной до сих пор не поняла, что меня волнуют только близкие люди и их слова. А ты, к счастью, к этому кругу не относишься. Не будь мы сестрами, я бы уже уничтожила тебя. Хотя… Меня, в общем-то, и родство не останавливает, — губы Флоры скривились в усмешке. — Мне жалко тебя, Лис. Правда. Я столько раз шла тебе навстречу, выгораживала перед родителями, помогала, а ты принимала всё в штыки и думала, что тебя ждет какая-то ловушка. — Не без причин, — ответила младшая Дельгадо. — Согласна. Я же коварная, хитрая, хладнокровная. Я люблю играть с чужими судьбами, управлять людьми, всегда ищу выгоду, применяю шантаж, угрозы и прочую херню. Ну, папа же сам называл меня «мой маленький искусный манипулятор», помнишь? Как мило, что он видел во мне то, чему я научилась у Софи. Как иронично, что её преемницей не стала ты. София хоть достойным соперником была, пока в Америку не смылась. Её не так легко сломать и переиграть. Придает азарта, — пожала плечами блондинка. — С тобой всё наоборот. Слабая, меркантильная, психованная истеричка, которая не умеет держать контроль над собственными эмоциями и которая расслабиться может лишь вколов себе что-то. — Ох, хочешь сказать, что я одна такая? — возмущенно развела руками Алисия. — Сколько раз ты проходила реабилитацию? Один? Два? Четыре, Флора! Че-ты-ре! Тебя, видимо, жизнь особо не научила, что в рот всякую гадость тянуть не надо. — Я по венам героин не пускала хотя бы, да и члены малознакомых парней, которые на тебя глаз положили в левом клубе и согласились на отсос, не беру. Я не святая, Алис. Далеко не святая. Мои прегрешения служат напоминаниями не только о безудержных и веселых наркотрипах, но и об ужасных последствиях, которые я не пережила бы, если бы рядом не было лучших друзей. Знаешь, почему четвертая реабилитация в Риме была такой сложной и долгой? Я же уехала из Мадрида, оставив здесь самых дорогих людей. Один из моих самых худших поступков. За который я расплатилась сомнительным табачком, травкой, таблетками и семимесячным заключением в клинике. Семь гребанных месяцев в одиночестве. Знаешь, каково это? Ах, прости, ты же так живешь всю жизнь. Вместо ответа Алисия резко подошла к сестре и со всей силы толкнула её в грудь. Флоренция, не ожидав такого исхода событий, попятилась назад и чуть не налетела на стеклянное украшение возле стены. Её столкновение прервал Гузман, вовремя прибывший в компании лучшего друга и поймавший её за талию. Девушка охнула и, чуть придя в себя, благодарно кивнула своему спасителю, с улыбкой взглянув на него. — Контроль, Лис. Только и всего. Видимо, этим я с Вилем пошла в отца. Вы с Софией совершенно не умеете брать верх над своими эмоциями. Они просто захлестывают вас, туманят вашу голову, не дают рационально думать. — Да, я, может быть, излишне эмоциональна, но не бесчувственна, как ты, — выплюнула ей в лицо шатенка. — Я даю волю чувствам. Но когда сама того пожелаю. Это и различает нас. Я прослыла бесчувственной сукой со стервозным характером. Но я пушистая. Милая, ласковая, добродушная и всегда помогающая подруга. Я не могу быть слабой. Только не после того, что пережила. Я не доверяю людям, не верю в то, что они меняются, потому что я сама ни черта не поменялась, сколько бы ни пыталась. Но меня любят. Любят те, кому я открылась в своё время, кому я никогда не лгу, те, которые принимают меня такой, какая я есть. Они сами не боятся быть честными со мной. А я отплачиваю им тем же: поддерживаю, горюю, радуюсь ЗА них и ВМЕСТЕ с ними. Кому-то я сделала больно. Очень больно. Поступила плохо, неправильно, но я искренне извинилась, — Флоренция обвела глазами всех присутствующих в подвале, задерживаясь немного дольше на Андере и стоявшей в дверях Лукреции. — И я раскаиваюсь. И по сей день пытаюсь сделать всё, чтобы заслужить их прощение и доверие. — Что-то у тебя не очень получается, — усмехнулась Дельгадо, и все вопросительно посмотрели на неё. — Твой дружок, стоило лишь поманить и немного надавить, переметнулся на мою сторону. И оказал прекрасную помощь, должна признать. А что говорить о лучших подружках, которые сторонятся тебя и не до конца верят тебе? Ты называешь друзьями тех, кто уже отвернулся от тебя. Жалкое зрелище. — Лу, тебе приходили ещё анонимные сообщения? — неожиданно обратилась к мексиканке Флора. Монтесинос обменялась с Карлой короткими взглядами и вернула внимание к спокойно стоявшей хозяйке дома. — Нет, — покачала Лукреция головой. — Ни для кого же в этой комнате не секрет, что Лу причастна к смерти Поло? Все замерли в недоумении, поглядывая то на до ужаса равнодушную Флоренцию, то на внезапно напрягшуюся Алисию. Хоть шатенка и продолжала сверлить взглядом сестру напротив, она нервно перебирала свои пальцы и едва заметно кусала щеки изнутри. — Не только я рылась в базе через компьютер отца, да? Что ж ты не призналась ему, а, как крыса, заложила меня? Так опрометчиво, милая. Даже если бы я раскрыла все грязные делишки папочки, то он бы не злился на меня. Знаешь же, что он не видел ни в ком преемника своего пути. А я вот, пока была отстранена от школы, порылась ещё в одном ноутбуке и нашла такие интересные записи. Черновики, наброски… Конечные варианты настолько пустые, Лу, даже жаль, что ты их не увидела. — И какие же у меня мотивы, ми-ла-я? — хитро улыбнувшись, склонила голову Лиса. — Месть, — отрезала Фло. — Характерная черта Дельгадо. — За что? — подала голос Монтесинос и спустилась к ним, подходя ближе. — Я же никого не удивлю, если скажу, что моя любимая сестра была по уши влюблена в Гузмана? — Парень заметно напрягся. — Неужели только мы с Мариной заметили это? — усмехнулась девушка. — Алисия постоянно крутилась рядом со мной и Лу, расспрашивала про Гузмана, а наедине пыталась убедить меня поговорить с Лукрецией, чтобы так решила расстаться с ним, — подтвердила Карла. — Я даже знаю, кто послал анонимку Асусене с заголовком «Дети трахаются прямо на вашем столе», — вздохнула Флоренция, подходя к сестре. — Если не получилось с первого раза, то не получится и со второго, Лиса. Пойми это. Да и вообще, как-то мелко для мести. Письма прекратились, потому что у тебя фантазия закончилась? Или это была первая часть плана? Ой, а расскажи, что ты придумала ещё, пожа-а-алуйста, — умоляюще протянула блондинка, складывая руки в характерном жесте. — Хотя забудь. Мне плевать. Всё равно ты не воплотишь план в жизнь. А за угрозы тебе вообще полагается статья. И папочка тебя не отмажет, у него есть более важные дела, например, помогать невинным людям. Но не переживай, сегодня праздник, и я обещаю, что не сдам тебя отцу. Ты сама это сделаешь, в конце концов. — Что, прости? — ухмыльнулась Лиса. — Думаешь, я пойду с чисто сердечным? Ха-ха-ха. Какая ты наивная, Флор. Я же могу рассказать полиции, что все «дорогие тебе люди» покрыли убийцу в лице твоей лучшей подруги и ввели следствие в заблуждение. — Доказательства? — встряла в разговор маркиза, становясь рядом с Ло. — Путаница в показаниях, например. — М-да-а, слабовато, — пожала плечами Лукреция. — А как же ты докажешь мои угрозы? — Записи, ip-адрес, сохранившиеся в твоем облаке сообщения, личный мотив в виде неприязни, — протараторила Флоренция. — Я докажу, что и погром в кабинете директора твоих рук дела. Вроде живешь в семье юриста, а так мало знаешь об этом. Что за неуважение? Больше держать свои эмоции под контроль Алисия не могла — и так слишком долго сдерживалась. Спокойный тон, как будто Флор рассказывает не о смертных грехах, а старую добрую сказочку на ночь, её невозмутимый вид и холодный пристальный взгляд — всё вкупе раздражало настолько, что просто стоять, смотреть и терпеть стало невыносимо. Алисия бросилась на сестру, параллельно что-то возмущенно крича и негодуя, и начала замахиваться на неё, толкать, несильно бить и срываться на ней. Она вложила в свои действия всю ненависть, копившуюся годами, раздражение, презрение, обиду и печаль. Её действия хоть и были размашистыми и «неровными», но удары оставались сильными, благодаря правильной технике, которой её обучили пару лет назад на боевых искусствах. Потребовалось немало усилий, чтобы разнять сестер и оттащить обезумевшую Лису подальше. Андер встал между ними, пока Гузман помогал Лоре устоять на ногах, а Саму попытался сдержать Алисию, и выставил руки в сторону, поглядывая то на одну, то на другую — Что вы устроили? — злобно прошипел он, тяжело дыша. — ВЫ?! — возмутилась блондинка. — Это она начала, — фыркнула младшая Дельгадо и дернула рукой, вырываясь из хватки Самуэля. — Точно, я же всегда во всем виновата. — Ты же старше, так и неси ответственность, — сделала шаг к ней Лиса. — Прекратите, слышите? Обе, — тон Муньоса стал грубым и требовательным. — Неужели ты снова заступаешься за неё? После всего, что она сделала? –разочарованно покачала головой Алисия. — Или так сильно хочешь рассказать о том, что спал с Софией? Ой, — охнула девушка и театрально закрыла рот руками, а Андер закрыл глаза. — Что? — одними губами произнесла Флоренция, приближаясь к сестре и чуть пододвигая приятеля в сторону. — В твою пустую головку неужели не пришло ничего более интересного? — Наивные идиоты, — ухмыльнулась шатенка и попыталась снова наброситься на девушку напротив, уже протянулась к ней, но Ло выставила руку, но Андер оказался быстрее: их руки создали такую силу, что толкнули Алисию. Та попятилась назад, отталкивая от себя Самуэля и налетая на барный стул, оступилась и встретилась затылком с углом стойки, падая замертво на пол. Под головой постепенно начало образовываться красное пятно, увеличивающееся в размерах. Все охнули от увиденного и замерли на месте, закрывая глаза и рот руками. В воздухе сразу же почувствовался запах крови, и Флор судорожно сглотнула, цепляясь за плечо Муньоса и тяжело дыша. Перед её глазами появилась картина с Софией, которая лежала точно так же на полу в «домике на дереве» после своего падения. К горлу подступила тошнота, но она нашла в себе силы и сделала шаг к ней. — Лиса? — дрожащим голосом произнесла Флоренция и покачала головой. — Не-е-ет…