Другой взгляд

      После суточных скитаний по улочкам Бостона, Маффин, наконец, опустилась на табурет таверны на углу улицы, располагавшейся в самом центре города. Не смотря на месторасположение, в ней собирались не самые лучшие выделения общества. Девчонку это ничуть не смущало. Народ здесь страшный, но безобидный и по большей части трусливый и забавный. Помимо таких вот посетителей, Маффин так же привлекало бодяжное вино. Матёрые псы, как здесь прозвали опытных завсегдаев, воротили от него нос, но она видела в нём свою прелесть. По вкусу оно напоминало сок, разбавленный с чистой водкой.       Девушка оплатила заказ и устроилась прямо за стойкой.       – Я слишком упорно трудилась, чтобы отказать себе в маленьком удовольствии, – сама себе проговорила она и отпила из кружки.       Усталость брала верх. Столик практически служил постелью для изнеможенного тела, по венам которого разливалось жгучее вино. Оно придавало мозгу какую-то бодрость, одновременно расслабляя каждую напряженную мышцу. В помещении пахло дурно, громко гоготали полупьяные мужики, и цоканье бокалов сливалось в одну непрерывную мелодию, усыпляющую колыбель, ввергая Маффин в сон.       В глубине души она радостно ликовала возможности отдохнуть, и отдала бы всё на свете, лишь бы сейчас оказаться в тёплой мягкой постели, на которой можно проспать хотя бы несколько часов.       Сны развеялись с появлением незнакомца за ее спиной. Его тяжёлая рука опустилась ей на плечо. Она невольно вздрогнула от того, какой холодной была эта ладонь. Маффин, слегка опьяненная, не рассчитала свои силы и резко обернулась, сбрасывая со своего плеча руку. Похоже, незнакомец посчитал это враждебным знаком и вскинул правую руку, в которой у него что-то блеснуло. Она чуть не лишилась жизни, позволив кому-то застать её врасплох. Его кисть плавно, но быстро прошла рядом с горлом Маффин. Ещё бы малейшее движение в сторону, клинок бы точно полоснул по коже, выпуская разгорячившуюся спиртом кровь наружу.       Но ей повезло. Она вовремя увернулась. Однако непослушное тело сильно тянулось куда-то назад из-за чего она плюхнулось на пол. Маффин не торопилась вставать и с интересом продолжала оглядывать человека, который таким способом решил… завести общение? Высокий, плотный амбал в белом костюме с капюшоном, из-под которого виднелась часть смуглого лица. Но опустив взгляд ниже к поясу, Маффин побледнела. Эмблема на поясе отражала тот уровень дерьма, в котором она оказалась.       – Ассассин? – тихо и неуверенно проговорила она, словно не верила своим глазам и хотела удостовериться. – Что тебе нужно?       Мужчина не стал утруждать себя россказнями и решил воспользоваться ее замешательством. Он рывком накинулся на Маффин, лежавшую на серых досках таверны, но она вновь смогла отбиться, пяткой ударив по его колену. Однако этого не хватило, и вскоре она оказалась придавленной увесистой массой оппонента.       На них уже давно обратили внимание прожженные пьяницы, во всю уставились на представление, чем Маффин и смога воспользоваться. Стоило ассассину отвлечься на мужика, сидевшего неподалёку за столиком, который тянул свою трясущуюся руку, чтобы похлопать по плечу за ловкость, Маффин тут же подтянула колено к своему подбородку и резким движением ударила ею по челюсти врага. Он отлетел на приличное расстояние, что дало возможность девушке юркнуть в дверь. Она уже сравнила свои силы против него, и в равном бою – один на один – она не выйдет победителем. Следовательно, даже не было смысла вступать в схватку.       Маффин выбежала из таверны. Пришлось ринуться в самое сердце Бостона, чтобы хоть как-то оторваться от настырного ассассина. Попытаться затеряться в толппе. И стоило ли удивляться, что он следовал за ней по пятам, не отставая, а даже нагоняя. Словно рысь, мужчина, полностью владея своим телом, двигался уверенно, быстро и проворно. А что касалось Маффин, ею двигало чувство страха и смерти. Её хаотичные движения и выбор маршрута был лишь на руку преследователю.       Внезапно в поле зрения Маффин попался удобный путь для отступления. Стоящие друг за другом дома своими крышами образовывали нечто похожее на лестницу, по которой можно было бы без усилий забраться.       Дистанция немного увеличилась. Ассассин поздно заметил её на крыше, в то время, как она была уже в нескольких кварталах от него. Ей удалось оторваться. Однако замедлять темп было ошибкой. Вскоре она и вовсе остановилась, давая ассассину притаиться рядом. Ветер перестал бить в уши, дыхание восстанавливалось, но она знала, что ей необходимо бежать дальше. Она встала и оглянулась. Впереди между домами расстояние было большое. Нельзя просто перешагнуть. А назад возвращаться опасно. Остаётся только прыгать. Кто-то свистнул ей. Патрульный на крыше просил спуститься. Проблемы со слугами правосудия были лишними для неё, поэтому она кивнула и встала в позу готовности. Ей нужно было как следует разбежаться, чтобы допрыгнуть до ближайшей накренённой крыши.       Она рванула с места и помчалась к краю, откуда и прыгнула.       Адреналин зашкаливал. В глазах помутнело, а на языке почувствовался вкус крови. Ей даже не удалось ничего разглядеть. Тот солдат, вероятно, мог бы рассказать, что случилось, но его уже давно поразил столь ненавистный клинок. Одно она могла сказать точно: ассассин нагнал её и в момент прыжка перехватил Маффин.       Тело рухнуло на твёрдую землю с высоты двухэтажного дома. После стычки она еле отделяла реальность ото сна. Ей всё казалось таким далёким и ненастоящим. Чувство страха улетучилось, в глазах потемнело, а боль на время пропала. Она слышала, что ассассин что-то говорил, но его голос заглушали собственные стоны, порождаемые сдавленной рудной клеткой. Она почувствовала, как что-то тёплое течёт от ноздрей к губам и уже на язык. Кровь. Маффин понемногу приходила в себя. Конечно, она пропустила всю тираду мимо ушей. А он всё ходил и ходил вокруг неё. Она сочла нужным спросить хотя бы его имя, ведь дальнейшие действия она уже предугадывала – удар клинком в сердце.       – Коннор, – ответил он, озирая безлюдный переулок. Было видно, что сюда никто не зайдёт, тем более единственные окна, выходившие на эту сторону, были заколочены.       –Хорошо, Коннор, – резво начала она, приподнимаясь на локте и утирая кровь пыльным кулаком. – Давай ещё раз: что тебе от меня нужно? Зачем гнался за мной, ассассин?       – Маффин Карелл, ты предала орден и теперь он жаждет достойного наказания за предательство.       Эта фраза так напыщенно звучала из его уст, но тем не менее он был решительно настроен с занесённым клинком. Его силуэт вдруг расплылся от наступивших слёз.       – Коннор! – крикнула она, но её голос сорвался. – Я не предавала орден! – Ей хотелось жить.       Коннор отдёрнул клинок и тыкнул в неё пальцем другой руки.       – Предала, и переметнулась на сторону тамплиеров! – напомнил ассасин.       – Клевета! Кто тебе это сказал? Я ни на чьей стороне, Коннор. Да, я ушла из вашего ордена, но не более.       – Не лги мне! – лезвие вновь блеснуло над головой. – Братья видели, как ты давала клятву верности тамплиерам! Их вере!       Что ж, это было правдой, однако Коннор был так разгневан Остановить быка голыми руками куда легче, чем попытаться растолковать разозлённому ассассину сложившуюся ситуацию. Но попытка не пытка.       – Коннор…       Медленно приподнявшись, Маффин выставила руки перед собой, убеждая, что сдаётся.       – Коннор, позволь всё объяснить, прежде чем я по-собачьи тут помру.       Похоже, слова подействовали на него. Он сделал шаг назад.       – Ты прав, я вступала в орден тамплиеров, – она почувствовала, как мышцы на запястье ассассина напряглись. Она нервно глотнула слюну. – Я и из него вскоре ушла. По тем же причинам, что и от вас…       – Почему я должен тебе верить? Откуда мне знать, что ты и сейчас не на их стороне?       – Почему верить? Верь тому, что благодаря мне, тот порох на площади оказался непригодным. Верь тому, что кто-то предупредил стражу о нападении, благодаря чему маэстро Вильям до сих пор жив, – она сделала паузу. – Что ж, за мной и тамплиеры охотятся.       Об этих происшествиях мало кто знал. И уж тем более такой трус как Маффин.       – Я не понимаю, – замялся Коннор, – раз ты помогала нам, то почему оставила орден? Наш орден?       Маффин не дала ответа. Сначала глубоко вздохнула, отряхнулась от пыли, затем повернулась к нему спиной, испытывая лёгкую дрожь.       – Пошли, я тебе кое-что покажу.       Коннор хотел было возразить.       – Пошли, – настояла девушка.       Не близкий путь пролегал через открытую и людную местность. Видно, Маффин ещё опасалась за свою жизнь. Она знала, что ассассин не станет убивать на людях. Напряженное безмолвие между ними заполнялось городским гулом. А спустя час Маффин вывела своего спутника на высокий холмик у самой окраины Бостона, но не далеко от него. Оттуда было видно кладбище. Оно оставляло едкое впечатление от размеров и неаккуратности.       – Что это? – не понял Коннор.       – А ты сам что видишь? Кладбище.       – Это то, что ты хотела показать?       – Да, гляди внимательно.       Казалось, Коннор почувствовал какую-то угрозу.       – Каждый день сюда привозят телегу, набитую трупами солдат со смертельными ранами от скрытого клинка, – она уловила непонимание в лице мужчины. – Всё очень просто. Вы, ассассины, преследуя свои цели, не щадите никого на своём пути. Говорите, что боритесь за мир и свободу, а сами разжигаете войны и страх в людских сердцах.       Эта мысль понемногу доходила до Коннора. Было видно, как он изменился в лице. Он вновь хотел возразить, сказать что-нибудь в своё оправдание, но опасался спугнуть мысль. И ждал, что она скажет ещё.       – Размахиваете клинком и бросаетесь грозными речами о свободе. А каждый вечер сюда, – она махнула рукой в сторону могил, – сюда выбрасывают гору трупов. Их даже не хоронят, Коннор. Бросают в ямы и называют это братской могилой. Без почестей. Без сожалений. О них забывают. Поэтому и ушла. Наткнулась на тамплиеров. Какой-то Чарльз, не зная обо мне ничего, рассказал об этом ордене. По его словам, их цель была схожа с вашей – за мир, правду, порядок. Но их методы… отличались. Они были более гуманными. Если бы ты без раздумий перерезал врагу горло, то они просто усаживали их в тюрьмы и ждали, пока те остынут.       – Они способны на многое, – возмутился Коннор.       – И когда я это увидела, ушла от них, оставив небольшое напоминание о себе...