Folie a Deux

Некоторое время мы стояли в тишине, пока тяжесть наших признаний грузом сдавливала воздух вокруг. Я не жалел о сказанном, потому что это было чистейшей правдой. Я действительно хотел бы однажды влюбиться в Джерарда. Но пока не был готов… Со временем это все равно произойдет. Просто обязано произойти. В этом я был уверен на все сто. Джерард вдруг притянул меня к себе, крепко обвив руками мою талию. Резкое движение заставило удивленный звук сорваться с моих губ. — Ты только что пискнул? — хихикнул он, а я щекой почувствовал, как смех мягко гудел в его груди. Я попытался в шутку оттолкнуть его от себя, но он лишь крепче сжал меня в объятьях, продолжив смеяться. — Это точно был писк. Я заставил тебя запищать… Звучал он уж слишком горделиво. Я почувствовал, как жар начал заливать мои щеки. — Джерард… Губами он мягко коснулся моей щеки. — Интересно, какие еще звуки я смогу заставить тебя издать… — пробормотал он, пока его губы слегка касались кожи моего уха. Эти слова, вообще-то, показались мне очень привлекательными. — Ты покраснел, — сказал он, когда уголки его губ сложились в ухмылке. Я вздохнул, уткнувшись лбом в его плечо. — Разве я не все время краснею? — Похоже на то. Резкий стук в дверь заставил нас оторваться друг от друга. Я уже и забыл, что мы в доме не одни. — Джерард? Фрэнк? — Да? — произнес Джерард, сделав шаг к двери и открыв ее. Он выглядел раздраженным. Думаю, он тоже забыл о том, что мы были не одни. Иногда слишком просто застать нас врасплох, когда мы в его комнате. Это будто наша отдельная маленькая Вселенная, любое вторжение в которую всегда слишком неожиданно. — Чего стучишь? Ты же никогда не стучишь. Майки пожал плечами, взглянув на меня. — Ну, простите. Я же не знаю, чем вы тут занимаетесь, вдруг я что-то прерываю… — Ну, так и есть вообще-то, так что… — Джерард на секунду замолк, — Погоди, чем ты думал мы здесь занимаемся?.. Знаешь, забей. Не стоит отвечать. Я почувствовал, как от смущения я на мгновение утратил способность нормально дышать. — Мы не… То есть… Мы не… Джерард слегка повернул голову в мою сторону, игриво рассмеявшись. — Ты на помидор похож. Я шлепнул его по руке, понимая, что румянец на моих щеках продолжает усиливаться. — Я вам уже говорил, что ненавижу вас иногда? Джерард лишь снова рассмеялся. — О, милый, быть такого не может. Мое лицо стало таким горячим, что становилось не по себе. — Не называй меня так. Он ухмыльнулся, но промолчал, развернувшись к брату. — Так чего ты хотел, Майки? — А, да… У нас хлеб закончился. Джерард от удивления на мгновение замолчал. — Так ты хочешь сказать, что поэтому…? Майки пожал плечами, поправив очки на носу. — Нам нужен хлеб, а еще я хочу тостов. Вот и все. Джерард закатил глаза: — Сейчас даже семи утра нет, и ты хочешь, чтобы я потащился за хлебом для твоих тостов? — Да! Я есть хочу, а из хлопьев остались только те, что любишь ты. Джерард вздохнул и направился к кровати. Усевшись на нее, он снова вздохнул. По одному его виду было ясно, что он измотан. Я жалел о том, что он согласился поспать сегодня ночью, потому что сон, очевидно, был необходим ему прямо сейчас. — Там еще и другая еда есть, — недовольно сказал он. — Но я тостов хочу. Джерард драматично закатил глаза и, упав лицом в подушку, разразился тирадой о том, как не продуктивно было бы идти за хлебом в такую рань. — Короче говоря, если тебе нужны тосты, то сам себе добудь хлеб и сделай их! — громко объявил он. Я подошел к нему, слегка стукнув его по затылку, потому что терпеть не мог его неуважение к собственной семье. — Иди и купи своему брату хлеб, Джерард. — С чего это я должен? — Потому что! Он голоден, и я, вообще-то тоже. И мысль о тостах звучит привлекательно. Джерард перевернулся на спину, широко раскрыв полные удивления глаза, пока его волосы беспорядочно разметались по простыни. — Чего? Почему ты раньше не сказал? Не знаю, почему, но вдруг я почувствовал ужасное раздражение. — О, так ты купишь хлеб для меня, но не для своего брата? — Ну, да. Он же Майки, он сам все время в магазин ходит, а ты — другое дело… — Другое дело? Как это? — Он Майки, а ты Фрэнк, то есть… — он запнулся, — Ты просто… Я закатил глаза: — Я твой друг, а он — часть твоей семьи… Тут большая разница, вообще-то, — я ткнул пальцем в сторону Майки, — С этого момента сначала идет он, а потом я, ладно? Джерард сел, уставившись на меня. — Нет, вы в моем понимании равны, только по-разному. Если тебе нужен хлеб, я схожу за ним, потому что это вежливо, а если он нужен ему, то он и сам справится, потому что всегда так и делает… — Ему тринадцать, Джерард, — прервал его я, уставившись на него непонимающим взглядом, — Он твой брат, а я, ну… — я вздохнул, — Честно, я даже, блять, не знаю, кто я для тебя теперь… Но он важнее меня, окей? — Фрэнк, — резко начал Джерард, — Ты всегда будешь для меня на первом месте. Всегда. — Всегда? — с удивлением спросил я, — Важнее семьи? Нет. Нет, этому я никак не могу позволить случиться. — Ну, — вспыхнул он, — тебе придется смириться с этим. Потому что сейчас ты самое важное, что у меня есть, и… — Я важнее, чем твоя семья? — повторил я. Я проследил за движением его глаз, которые оглядели Майки, стоящего за моей спиной, а потом вернулись к моему лицу. — Да, — холодно ответил он. Я обернулся, чтобы посмотреть на Майки. — Он всегда такой? — неверящим тоном спросил я, постаравшись сохранить спокойный тон. Майки просто смотрел на меня. — Я все это время был настолько слеп? — Слеп? — громко переспросил Джерард, поднимаясь на ноги, — Так чего же ты не видел? Я уставился на него, пожалев о собственных словах, но все равно продолжил. — Того, что ты ведешь себя, как полнейший придурок, когда дело касается твоей семьи, вот чего… — я вдруг осознал неприятную деталь, — Как часто ты проводил время с Майки за последние месяцы? Джерард сложил руки на груди. — Не знаю… Какое это имеет значение? Я лишь оглядел его с выражением отвращения, пока осознание колючими волнами билось в груди. — Ты придурок, — сказал я, — Ты чертов придурок! Ты с ним даже не разговаривал в последнее время, да? Он опустил взгляд вниз, пока на его лице играли желваки. — Да, но… — Потому что был со мной, да? Я чувствовал себя ужасно. Теперь я чувствовал к себе абсолютное отвращение. Я не особенно задумывался о том, что мы с ним проводим так много времени. Иногда даже забывал о том, что у него есть брат. Я точно знал, что у Джерарда никогда не было кучи друзей, так что они с Майки были достаточно близки… А теперь появился я, разрушив их отношения. Я действительно почти не видел, чтобы Джерард заговаривал с ним, кроме тех случаев, когда я сам заводил разговор, который затрагивал бы их обоих. Это осознание было мучительным. — Я ухожу, — решил я, оглядываясь вокруг, — Где мой кардиган? Джерард закатил глаза: — Фрэнк, ты не… — Ухожу! Тебе стоит провести время со своим братом, Джерард. Он впился в меня взглядом на несколько секунд. — И это все? Ты думаешь, что мешаешь мне проводить время с Майки? Я кивнул, потерев лоб ладонью. Теперь я чувствовал себя полным идиотом. И почему я не замечал этого раньше? — Мои отношения с братом в полном порядке, Фрэнк, — объявил Джерард. Я обернулся, чтобы посмотреть на Майки, но понял, что тот ушел. — К-куда он ушел? — Наверное, в свою комнату. Он не любит наблюдать за ссорами. Я взглянул на Джерарда, а мое сердце пропустило удар. — Оу. Он не смотрел на меня. Я знал, чего он хотел. Извинений. — Я не отказываюсь от своих слов, — пробубнил я, — Он должен быть на первом месте, ладно? Я не хочу, чтобы ты ставил меня выше своей семьи. Прежде чем я успел понять, что происходит, он обнял меня. От удивления я распахнул глаза. Эти объятия сильно отличались от предыдущих, они были почти что отчаянными. Он крепко сжал веки, уткнувшись носом в основание моей шеи. Я медленно обнял его в ответ, не совсем понимая, что именно происходит. Резкие смены его настроения начинали меня пугать. — Ты мне нравишься, — вдруг тихо сказал он. Резкое проявление чувств заставило меня замереть на месте. — Пока я не смогу сказать «я люблю тебя», буду говорить так. Ты нравишься мне, Фрэнк, нравишься, нравишься, нравишься. Очень сильно нравишься. Я медленно вдохнул окружающий воздух, который вдруг показался мне слишком горячим. — Ты тоже мне нравишься, Джерард, но к чему это ты…? Он отстранился и продолжил просто смотреть на меня. — Ты мне нравишься, а Майки я люблю. Между любовью и симпатией есть огромная разница, Фрэнк. Надеюсь, ты понимаешь это. Я понимал лишь отчасти. — Любовь — это привязанность к кому-то, — объяснил он, — Это глубокая привязанность, которую сложно разрушить. — Т-тогда что такое «симпатия»? — Когда находишь кого-то приятным или занимательным… Я закрыл глаза, потерев лоб. Это не могло быть так… Ведь любовь — это больше, чем просто привязанность, а симпатия — больше, чем просто наслаждение присутствием кого-то в твоей жизни? Думаю, впервые за такое долгое время Джерард оказался неправ. Любовь содержит в себе куда больше, чем просто привязанность, а симпатия означает, что ты должен быть привязан к ее объекту тем или иным образом. Эти определения в корне неверны. Должны быть неверны. Ведь если они верны, то я уже люблю его. — Майки знает, что я люблю его, — продолжил он. Он мягко держал мое лицо в своих ладонях, продолжая внимательно смотреть в мои глаза. — Он знает, что я буду любить его несмотря ни на что, знает, что это навсегда. — Хорошо, но… — Симпатию же нужно доказать… Поэтому… Ну, поэтому я, наверное, был таким назойливым… — его дыхание коснулось моего уха, и я глубоко вздохнул, закрыв глаза, пока его губы трепетно касались каждого миллиметра кожи, приближаясь к уголку моего рта. Я ведь не был влюблен. Не был. — Майки знает, что я люблю его всю его жизнь. Когда ты любишь свою семью, это очевидно… Но ты, Фрэнк… Мы только в начале пути, и я иногда думаю, что ты совсем не понимаешь, насколько сильно нравишься мне. Мне все время кажется, что это нужно доказывать тебе снова и снова… Я почувствовал, как мое дыхание вдруг стало неровным, а руки начали дрожать, пока я убирал его ладони со своего лица. — Знаю, — уверил я его, слабо рассмеявшись, — Поверь мне, я знаю, что нравлюсь тебе. Я нравлюсь ему, а он нравится мне. Ничего больше, ничего меньше. Его определения должны быть неверны. Его карие глаза пленили меня, и теперь я не мог отвести взгляд, пока его ладони сами собой вернулись к моим щекам, чтобы снова мягко сжать их. — Просто, чтобы ты знал… — он прижался лбом к моему, — Я очень стараюсь держать дистанцию, правда… Но ты такой притягательный. Если бы я нарочно не старался дышать одновременно с ним, то уже сбился бы и начал задыхаться. — Разве и я не привлекаю тебя, Фрэнк? — прошептал он. Он звучал отчаянно, когда так желал меня, стараясь касаться меня больше и чаще. Кончики моих пальцев коснулись его плеч, мягко оттолкнув его, пока сам я заставлял себя отвести взгляд в сторону. — К-конечно, привлекаешь, — признался я. Мое внутреннее смятение выходило из-под контроля. Он желал меня, желал меня слишком сильно, чтобы это было приемлемо. Я был так напуган, но, Боже, я не мог не думать о том, что произошло бы, если бы я не сбежал после нашего поцелуя. Что произошло бы потом? Его губы коснулись моей щеки, снова оказавшись слишком близко к уголку моего рта, и я вдруг сделал шаг назад. Джерард опустил руки, сжав манжеты рукавов рубашки пальцами. — Прости, — бессильно прошептал он, — Прости… Я едва мог поверить, что ему удалось сдержаться, и теперь не мог сказать, хорошо или плохо у него получалось держать себя в руках. Я почувствовал, как в горле начал формироваться комок, после того, как понял, что именно происходило. Одно из двух: я или медленно делал ему больно, или уже разрушил его. Я не мог решить, так ли сильно он желал меня, как показывал, или уже успел разрушить всю уверенность, и теперь пытался вернуть чувство желания снова. Я не мог понять, были ли все эти действия, прикосновения и слова истинным проявлением его жажды, или он просто пытался вернуться к тому, что было до этого. Я наблюдал за тем, как он медленно, почти смущенно, поднял на меня взгляд. Он выглядел напуганным: закусил губу и еще сильнее сжал ткань рубашки пальцами, пока не побелели костяшки. Его волосы совсем запутались, и я видел, как его грудь бессильно опускалась с каждым тяжелым выдохом. Я почти слышал, как его сердце бесконтрольно бьется о ребра. — Прости, — тихо сказал я, — Прости, что… — я не мог заставить себя произнести это, — Прости за то, что мы провалили тест. Ему понадобилось пару секунд, чтобы понять смысл моих слов. — Все в порядке, — он рвано вздохнул, — Я просто… — он опустил взгляд вниз, — Я просто веду себя эгоистично, вот и все… — Ты не… — Я понимаю, что ты не… Я понимаю. И я пытаюсь уважать это, правда, пытаюсь не пересекать черту. — Знаю, — уверил я его. Я протянул пальцы вперед, чтобы сжать его ладонь в своей. — Спасибо за это… Он уставился на наши руки. — Прости, — снова сказал он, — Я… О, Господи, Фрэнк, почему это так сложно? Я просто смотрел на него, не зная, что сказать. Он разбивал мне сердце всеми этими перепадами настроения, а еще буквально топил в чувстве вины. Не думаю, что он делал это нарочно, но это все равно происходило. Я уставился на него, сделав глубокий вдох, чтобы продолжить обдумывать вопрос, который создал такой хаос в моей голове. Действительно ли Джерард желал меня так же, как и я желал его? Осознание того, что так оно и было, словно удар раздалось где-то в области затылка. Он должен желать меня, чтобы я хотел любить его, так? Я хочу влюбиться в Джерарда. Хочу. Хочу отношений, хочу быть с ним всегда. Я и правда не могу представить жизнь без него. Когда я думал о будущем, то представлял лишь его. Когда думал об учебе в колледже, то тут же начинал думать о том, как буду болтать с ним по телефону по ночам и проведу все весенние каникулы у него. Когда думал о работе, то думал о том, что буду работать рядом с ним. Когда представлял жизнь в отдельной квартире, то думал лишь о том, что стану делить ее с ним. Я не мог представить будущее без него. Это было невозможно. Теперь он был частью моей жизни. Без Джерарда все перестало бы иметь смысл. Не важно, насколько быстро развивались эти отношения, потому что мы все равно были бы вместе, несмотря ни на что. Теперь то, что мы оба были парнями, тоже не имело никакого значения… Мне нравился он, а я нравился ему. Это все, о чем нужно было думать. Это осознание потрясло меня до глубины души. Мы нравились друг другу. Он нравился мне. А я нравился ему. Такого никогда не случалось ни с кем другим. Конечно, мне и до этого нравились разные люди, но все было по-другому. Я еще никогда ни к кому так сильно не привязывался. Я взглянул на Джерарда и наши взгляды встретились. Миллион мыслей роился в голове, но лишь воспоминание о единственном поцелуе, что мы разделили, достигло моего разума. Было ли это так ужасно? Разве стоило убегать? Не думаю. Из-за моей дурацкой неуверенности мы целых пять дней провели вдали друг от друга. Пять дней я пролежал в кровати, утопая в жалости к себе и страхе, а Джерард… Ну, к тому моменту, как я приполз обратно, он выглядел почти что мертвым. Я почувствовал, что мне снова стало трудно дышать. Это была моя вина. Тогда было очевидно, насколько сильно он измотан, как мало ел. Его голова, должно быть кружилась, он покачивался, когда вставал на ноги, а его руки дрожали еще три дня, после того, как я вернулся. И все это было из-за меня. Неудержимая грусть одолела мое сердце. Это была моя вина. Только моя… Только потому, что я не смог ответить на его поцелуй. Отсутствие моей привязанности настолько сильно волновало его? Он настолько отчаянно желал этого? Думаю, да. И, честно говоря, я не возражал. Совсем нет. Концепция поцелуя перестала беспокоить меня так сильно. Это рано или поздно произойдет, так ведь? — Я хочу попробовать снова, — тихо произнес я, пока мои пальцы дрожали. Я закрыл глаза. — Я думаю, что хочу по-попробовать пройти тест еще раз, если ты не против. Я ждал. Не знал, правда, чего именно. Ждал, что он откажется, скажет, что готов подождать еще, если мне требуется время? Я заставил себя взглянуть на него. Он просто стоял, уставившись на меня. — Ну? — прошептал я, — Чего ты ждешь? Он покачал головой: — Фрэнк, нет… — Почему? — Я просто… Не хочу… — Не хочешь чего? Он закатил глаза. — Не хочу снова все испортить, окей? Я хочу, чтобы все прошло хорошо… Я вздохнул, не зная, что сказать или сделать. Единственный раз, когда я захотел поцеловать его, а он вот так дает заднюю… Вообще-то, я рад, что он не сделал этого. Если будущее с ним казалось мне теперь неизбежным, значит, у нас будет время до конца наших дней, чтобы уладить все это, так? — Давай сходим куда-нибудь поужинать сегодня, — резко сказал он, — В какое-нибудь очень милое местечко… — его губы снова сложились в привычной широкой ухмылке, — А там посмотрим, как пойдет, ладно? Я медленно кивнул, осмысливая его слова. Он что…? — Ты меня на свидание зовешь, Джерард? Свидание? Настоящее? Он улыбнулся: — Так точно. Я снова почувствовал, как мое лицо залила краска. Мы с Джерардом были «вместе» уже какое-то время, но настоящего свидания у нас еще не было. Мы часто захаживали в то кафе, но это мы делали еще и тогда, когда были друзьями, так что это не считается. Я слегка улыбнулся. — Хорошо, Джерард. Хорошо. Я пойду на свидание с тобой. Его губы снова сложились в ухмылке. — Ты серьезно? — Абсолютно. — Уверен? Я кивнул. — Почему так резко сменил настрой? — Не уверен, но… — я пожал плечами, вдруг чувствуя себя слишком уж уверенным в себе, когда широко улыбнулся, — Ты притягательный.