Folie a Deux

Не то чтобы я не хотел, чтобы Фрэнк оставался у меня на целую неделю, потому что я действительно этого хотел, просто я не мог не замечать многих деталей, которые теперь беспокоили меня. Во-первых, что он сказал своей матери? Во-вторых, смогу ли я поспать хоть немного, пока он рядом? Я не могу рисковать возможностью пережить очередной кошмар, пока он рядом… Никто из нас даже готовить не умеет, Фрэнк, судя по всему, способен сварганить лишь пасту, так что с едой на этой неделе тоже будут проблемы. А еще как, черт возьми, мне заниматься уроками, если мои мысли будут заняты лишь навязчивой отвлекающей мыслью о том, что Фрэнк вот-вот явится? Конечно, сейчас еще выходные, но в понедельник ему придется пойти на учебу, потому что он уже достаточно напрогуливал. Слишком много причин, по которым все может пойти под откос, подумал я, уставившись в потолок. — Джерард? — позвал меня тихий голос Фрэнка, — Ты еще не спишь? — Да, — еле слышно отозвался я. Мы лежали в тишине уже час и девятнадцать минут. Я уже было подумал, что он уснул. — Ты в порядке? — Ага… Просто не могу уснуть. Я вздохнул, спустив ноги с кровати. — Нет, — тут же запротестовал он, — Не надо. Оставайся там, поспи. Я буду в порядке… Я сел на колени около него на груде одеял, которые теперь, казалось, вечно будут застилать пол. (Кстати, теперь их отсутствие заставляет меня чувствовать себя странно, так сильно я привык ходить по ним или перешагивать их). — Поздно, — ответил я, — Я уже внизу, и мне слишком лень забираться обратно, — он взглянул на меня, пока я устраивался в одеялах, — Могу я лечь рядом? — Конечно. Я вытянулся рядом с ним, постаравшись оказаться на достаточном расстоянии. Он уставился на меня, и даже в темноте я отчетливо чувствовал его пристальный взгляд. — Почему так далеко? Пару секунд я оглядывал его фигуру в темноте. — Я даже и не понял… — Ну, мне холодно, — тихо сообщил он. — У тебя тут пять миллионов одеял под боком, — хихикнул я, — Чего еще тебе не хватает? — Тебя, — бесхитростно ответил он. Я приподнял бровь, еле сдержав смешок, который так и норовил сорваться с губ. — Вот так, значит? Он закатил глаза: — Это не то, о чем ты подумал, придурок… Теперь я все-таки рассмеялся: — Не могу сказать точно из-за темноты, но я на девяносто девять процентов уверен, что ты сейчас покраснел. Он сверкнул глазами, не сдержав улыбки. — Может быть… Но ты сам попросился лечь рядом, так что хватит вести себя так, будто я заразный, и, блять, подвинься ближе. Я медленно зашевелился, подвинув одеяла. Фрэнк приподнял их, а я придвинулся к нему, позволив ткани накрыть наши плечи. — Вот так, — сказал я, одарив его застенчивой улыбкой, — Ты доволен? — Да. Он прижался ближе, а я почувствовал, как инстинктивно отодвигаюсь. Я не хотел этого, машинально вышло. Он недовольно оглядел меня: — Джерард, я вроде как уже сказал тебе… — Знаю… Знаю. Он хотел, чтобы все было, как обычно. Хотел, чтобы я целовал его в щеку, постоянно переходил дозволенную границу и держал его за руку, как раньше. Но я не мог. Просто не мог. Если я позволю себе вести себя так же, как и до этого, то все быстро разрушится, в этом я был уверен. Я потеряю контроль, сделаю что-то слишком необдуманное и еще раз все испорчу. — Почему ты никогда не спишь? — вздохнул он, когда его пальцы мягко коснулись моего лица, — Каждый раз, когда я просыпаюсь посреди ночи, ты тоже не спишь. Я пожал плечами, потянувшись к его ладони, чтобы убрать ее с себя. — Я просто… Иногда плохо сплю. — Иногда или всегда? Я отвел взгляд в сторону: — Я имею право не отвечать на этот вопрос. Он вздохнул, придвинувшись немного ближе. — Пообещаешь, что поспишь сегодня? — спросил он, внимательно изучая мое лицо. — О, Фрэнк, ты же знаешь, что я не могу пообещать тебе этого. Он закрыл глаза, придвигаясь еще ближе. — Знаешь, мне, вообще-то, все еще холодно. Я поцеловал его лоб, слегка приобняв его. Я не мог понять, действительно ли он замерз, или просто искал оправдание, чтобы оказать ближе. — Просто спи, и даже не заметишь, — тихо уверил его я.

***

К пяти утра уровень скуки начал невиданно зашкаливать. Конечно, наблюдать за спящим Фрэнком было увлекательно, но спустя какое-то время я начал чувствовать непреодолимое желание заняться чем-то еще. Фрэнк много ворочался во сне: сейчас он лежал на спине в позе морской звезды, пока одна его рука лежала на мне. Он резко перевернулся, а выражение его лица изменилось на раздраженное. Я не мог не улыбнуться. Он был очень милым, когда вот так злился на что-то во сне. Его пальцы сжали ткань одеяла, попытавшись натянуть его повыше, и когда ткань не поддалась его тщетным усилиям, я сам укрыл его. Резкое движение моей руки, наверное, разбудило его, потому что с его губ вдруг слетел недовольный звук. — Прости, — тихо сказал я. Он потянулся руками к своему лицо, потерев глаза, а потом промычал что-то неразборчивое. — Чего? — нахмурился я. — Который час? — чуть громче спросил он, повернувшись ко мне. — Пять двадцать восемь. Он вздохнул, закрыв глаза. — Слишком рано… — Знаю, — хихикнул я. Он снова заставил себя открыть глаза, чтобы оглядеть меня. — М-м-м… — Что? Он снова издал полный недовольства звук. — Неудобно, — пожаловался он, переворачиваясь на другой бок. — Ну, и что ты предлагаешь мне сделать? Он еле заметно пожал плечами. — Не знаю. Я сел, потерев глаза. Фрэнк снова произнес что-то неразборчивое, вытянув пальцы так, что они коснулись моего колена. Я закатил глаза: — Фрэнк, звучишь по-идиотски, когда бубнишь себе по нос. Или вставай, или спи дальше. Он снова потер глаза: — Ладно, ладно… Десять минут спустя Фрэнк почти проснулся, перевернувшись на спину, а потом на бок бесчисленное число раз, еще сто раз открыв и закрыв глаза. Он сел, спрятав лицо в ладонях. — Ты все еще выглядишь уставшим, — сообщил я. Он поднял взгляд на меня, а я поймал себя на том, что наслаждаюсь скользящим взглядом его уставших ореховых глаз. Вдруг он потянулся ко мне так, что его пальцы оказались на моем лице. — Не хуже тебя уж точно. Один из его пальцев коснулся моего нижнего века, заставив меня моргнуть. Я знал, что кожа там, должно быть, была слишком темной, что придавало мне излишне усталый вид. — Поспи, — настаивал он, — Еще рано, ты можешь целых два часа отдохнуть. — Нет, спасибо. Он раздраженно вздохнул. — Ты должен. Тебе просто необходимо поспать. — Не очень-то. — Очень. Я закатил глаза, убрав его руки с моего лица, но сжав его пальцы в своих. — Клянусь, я в порядке. — Нет, не в порядке, — он сжал мои пальцы в ответ, — Выглядишь дерьмово, — добавил он. Я рассмеялся: — Что ж, большое спасибо, Фрэнк… — Я серьезно. Тебе надо поспать. Я упал на одеяла, не отпуская его ладонь так, что заставил и его лечь обратно. — Иди сюда. Полежи со мной еще пару минут. Он сделал так, как я попросил, и теперь его голова лежала на моей груди. Я глубоко вздохнул под непривычным весом. Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня, и мы встретились взглядами. — Знаешь, — тихо начал он, — Если бы пару месяцев назад ты спросил меня, возможно ли то, что происходит сейчас… Я бы рассмеялся, наверное. — А если бы ты спросил меня о том же, — продолжил я, обняв его за талию, — Я, наверное, улыбнулся бы и ответил: «Хотелось бы». Он сдвинулся выше так, что теперь мы были на одном уровне, глядя друг другу в глаза. — Можешь пообещать мне кое-что? — Что угодно, — уверил я. — Обещай, что через десять лет, если мы не будем вместе, то встретимся где-нибудь. Если мы оба будем свободны, то снова сойдемся? Я уставился на него, чувствуя тепло его тела под своими пальцами, которое мешало мне сосредоточиться. — А если мы будем вместе и тогда? Он слегка улыбнулся. — Ну, тогда пообещай, что мы заведем собаку? Я хихикнул: — Ладно, но собаку мы заведем только тогда, когда я смогу завести кошку. Он тоже рассмеялся: — Ладно. Обещаешь? Моя ладонь скользнула вверх по его боку, поднялась по шее, пока пальцы не оказались в его волосах. Я приблизился к его лицу, чтобы оставить мягкий поцелуй на его лбе. — Обещаю. Он слегка улыбнулся: — Надеюсь, мы будем вместе. — Я думаю, так и будет, — честно ответил я, изучая его губы взглядом, — Я не могу представить рядом с собой кого-то еще. Это было правдой. Я не хотел никого другого. Еще никогда в жизни я не встречал никого другого, кто нравился бы мне настолько же сильно. Я никогда не верил в судьбу, да и сейчас не верю, но мне начинает казаться, что есть люди, которые просто созданы быть рядом с другими, люди, которые заставляют тебя чувствовать что-то особенное. И Фрэнк был именно таким человеком для меня. Не знаю, был ли я таким человеком для него. В любом случае, я никуда его не отпущу. С самого начала наших отношений я четко начал понимать, что есть множество людей, которые были бы лучшим вариантом для него, которые чувствовали себя свободней рядом с ним, с которыми он смог общаться куда ближе, которые дали бы ему то, чего не могу дать. Но, вообще-то, это меня не особенно беспокоило. Я желал его, и это единственное, что имело значение. Глубоко в груди я почувствовал какое-то сильное и быстро нараставшее ощущение, которое часто возникало внутри, хоть и казалось неправильным. Это была ненависть. Ненависть к себе. Ненависть за эмоции в моей голове, за боль на кончиках пальцах и губах, за то, как я говорил, ходил и улыбался. Я ненавидел себя. Всегда. Ненавидел за собственный эгоизм. Я всегда заботился лишь о том, что было нужно мне, удовлетворял лишь собственные потребности. Я не особенно заботился о чувствах людей вокруг. Вздохнув, я встретился взглядом с Фрэнком. Действительно ли я забочусь о нем настолько сильно, насколько уверяю себя? Конечно, я бы чувствовал себя ужасно, если бы с ним что-то случилось, даже, наверное, убил бы себя, если бы он ушел. Я не любил видеть его грустным или разбитым, но… В общем, меня не особенно интересовало, счастлив ли он, потому что меня не интересуют такие вещи. Никогда не интересовали. Теперь я понимаю, что, наверное, неспособен дарить кому-то радость или счастье. Меня не волновало, будет ли Фрэнку лучше с кем-то другим, потому что он был нужен мне. Меня не волновало, комфортны ли ему некоторые вещи, потому что они нужны мне. И одно лишь это дает мне право добиваться их. Я почувствовал, как легкие вдруг сдавило резким осознанием собственной отвратительности, которое буквально начало душить меня изнутри. Мне было все равно, счастлив ли Фрэнк. Правда плевать. Конечно, где-то глубоко внутри я всегда хотел, чтобы он был счастлив, но снаружи меня заботило лишь удовлетворение собственных потребностей. Я никогда не задавался вопросом, испытывает ли он те же чувства, что и я, никогда не думал, что ему, возможно, будет лучше без меня. Я не использовал его, нет. Я просто… Что ж, я даже не знаю, что конкретно я с ним делаю. Я хотел быть счастливым, хоть один чертов раз за эту жизнь, и Фрэнк делал меня счастливым. Теперь, когда я осознал, насколько эгоистично поступал, мне захотелось, чтобы и он был счастлив. Но даже если не выйдет, это вряд ли меня остановит. Я желал его и, черт возьми, я или получу то, чего хочу, или умру в попытках завоевать это. Фрэнк закрыл глаза, издав тихий, но довольный вздох, а меня накрыло непреодолимое желание поцеловать его. Я отвернул голову в сторону, тоже закрыв глаза. Это точно было ошибкой. Сил на то, чтобы открыть глаза снова не осталось. Я не помнил, когда в последний раз нормально спал, а лежать здесь с Фрэнком было слишком приятно. Слишком заманчиво для сна. Его губы мягко коснулись моего виска, и я вздохнул. — Поспи, Джерард, — сказал он, а его губы мягко касались моей кожи с каждым произнесенным словом. — Н-нет, — промычал я, заставив глаза открыться. Я рвано вздохнул, ведь он был так близко. Слишком близко. — Пообещай, что поспишь сегодня ночью? — Не могу, — упрямо сказал я, — Не могу пообещать. Его пальцы скользнули по моей щеке, оказавшись в волосах. — Почему? — Потому что, — продолжал я, — Просто не могу. Фрэнк вздохнул и сел, оглядевшись вокруг. — Мы можем позавтракать? — спросил он, сменив тему, — Я голоден. Я вздохнул, накрыв лицо ладонями. Я не хотел вставать, к тому же, не был голоден настолько, чтобы думать о еде. Я устал и вымотался, но не мог уснуть. Хотелось просто полежать еще немного. — Ты иди, — сказал я, — Ты же знаешь, где хлопья. Фрэнк вздохнул, оглядев меня. — Ты и есть не будешь, да? — Так точно. Его пальцы скользнули по моей руке. — Клянусь, ты себя до голодной смерти доведешь однажды… Я закатил глаза: — Фрэнк, я в порядке, я… — Сколько ты весишь? — вдруг спросил он. На секунду я замешкался: — Чего? Он продолжил смотреть на меня. — Сколько ты весишь, Джерард? Я пожал плечами, вдруг почувствовав себя чересчур уж неудобно. — Я-я не знаю… А что? Он лишь покачал головой: — Как бы то ни было, не думаю, что твой вес в норме… С тех пор, как мы встретились, ты еще больше похудел… Я отвел взгляд. Быть не может. Я не мог похудеть. Такой же толстый, как и всегда. — Джерард… — Просто иди, — сказал я, одарив его многозначительным взглядом, — Пожалуйста. Иди поешь. Я не голоден. Он вздохнул, пока его пальцы гладили тыльную сторону моей ладони. — Обещай, что ты пообедаешь и поужинаешь. Я перевернулся на бок, чтобы не пришлось смотреть на него, пока вру. — Да, конечно. Я слышал, как он уходил, плотно закрыв глаза. Я вообще не был голоден. Только надо продолжить убеждать себя в этом. Я лежал там еще одиннадцать минут, прежде чем почувствовал, что мое дыхание стало реже, грудь потяжелела, а веки будто слиплись друг с другом. Я засыпал. Я быстро сел, раздраженно вздохнув и потерев глаза. Нельзя позволить себе уснуть, ни сегодня днем, ни вечером, ни завтра. Я мог бы спать тогда, когда Фрэнк уходил в школу. Делать задания, пока спит он и спать, когда он уходит. Я почувствовал, как мои губы дрогнули в легкой улыбке. Это могло бы сработать. Легкий стук в дверь оторвал меня от мыслей, и я поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с Майки. — Привет, — сказал я. Он приподнял ладонь, чтобы помахать мне. — Привет. — Как дела? Он пожал плечами, оглянувшись через плечо. — Ничего такого… — спиной он уперся в дверной проем, — Он беспокоится о тебе, вообще-то. Я закатил глаза: — Не вижу причин для этого. — Что ты бы сделал, если бы он не ел и не спал? Начал бы беспокоиться, да? — Ну, да, это же Фрэнк… Ему это очень нужно. — А тебе нет? Я на секунду растерялся, потому что не знал, что на это ответить. Я мог пережить отсутствие сна, да и без еды какое-то время можно продержаться. — Так больше нельзя, Джерард, — оповестил он меня, — Нельзя жить так, будто ты играешь роль Бога. Хватит строить безумные планы для осуществления идей, стоит позволить вещам случаться самим так, как и должно быть. — Мне просто не хочется есть… — Тебе никогда не хочется. — Я поем, когда почувствую голод, окей? — А что насчет сна? Я взъерошил волосы на голове, стараясь не смотреть на него. — Не могу, — сказал я, — Не могу, пока он здесь, ты же знаешь. — Я уверен, что он поймет… — А что, если нет, Майки? — вспыхнул я, — Ты не… — Я понимаю. — Нет, не понимаешь! Правда не понимаешь, ты знал о моих кошмарах всю жизнь, но так и не понял… Я замолчал, увидев Фрэнка в конце коридора. Он остановился, удивленно оглядывая нас обоих. — Простите, — сказал он. Я еле слышал его голос, так далеко он был. — Я-я просто услышал, как вы ругаетесь, я… — Все в порядке, — сказал я, поднимаясь на ноги, — Ничего такого. Он продолжал смотреть на меня еще несколько долгих секунд, а Майки резко развернулся и вышел из комнаты, задев Фрэнка плечом. Фрэнк оглядел его с беспокойным выражением лица, пройдя ближе к комнате, чтобы занять то место, где только что стоял Майки. — Что… — Ничего, — снова сказал я. — Не звучало, как «ничего… Я, вообще-то, почти все смог расслышать. Я отвел взгляд: — Что из «почти всего»? — Достаточно, чтобы понять, почему ты не спишь… Я вздохнул. — Я… — Все в порядке, — быстро сказал он, перешагнув через порог комнаты, — Я про кошмары, если что. Честно говоря, я тоже боюсь спать здесь иногда… — теперь он стоял прямо передо мной, уперев взгляд в собственные ступни, — Я-я постоянно просыпаюсь среди ночи от собственного крика… Иногда мне еще снится всякое… Я снова вздохнул, заключив его в объятья. Я не был уверен, что обнял его потому, что хотел этого сам, или потому, что он выглядел так, будто нуждался в этих объятьях. Просто было приятно находиться так близко к нему. Он обнял меня в ответ, уткнувшись лицом в мое плечо. — Тебе просто нужно было сказать мне об этом. — Не так уж много людей знает об этом, — признался я, — Только мама и Майки, вообще-то… — И я, — добавил он. — И ты… Он качнулся назад, подняв взгляд на меня. Его пальцы оказались в моих волосах, начав перебирать прядки. Я все еще не привык новому цвету, потому что еще никогда не красился в черный. Ему, вроде как, нравилось, так что, наверное, похожу так подольше. — Теперь, когда я знаю, ты поспишь? А если приснится кошмар, то я буду рядом. Я медленно кивнул, когда его пальцы переплелись с моими. — Да, наверное… Он поднялся на носочки, а кончик его носа коснулся моего. Его губы вдруг коснулись уголка моего рта, заставив меня улыбнуться. А то, как он качнулся назад, перенеся вес на пятки, заставило меня ухмыльнуться еще шире. Думаю, это самое близкое к поцелую действие, которое он сумел произвести. — Знаешь, Джерард, — сказал он с улыбкой, все еще глядя на меня, — Думаю, однажды, я бы очень хотел влюбиться в тебя. Я не смог сдержать ответной улыбки. — И я думаю, что очень хотел бы влюбиться в тебя, Фрэнк.