Зона отчуждения

       Люди просыпаются мгновенно от пронзительного и громкого крика Вернера, но сначала не совсем понимают, что случилось. Рычание тварей и стрельба Клауса сразу дают понять о том, что скоро мутанты прорвутся, ведь через мгновение выстрелы затихают. У Штауффенберга кончились патроны, которых было и так немного. У Вернера даже сердце замерло от такого. Нет, он не должен переживать так из-за человека Валькирии, ведь они враги. Может быть Хафтен просто испугался, что Фромм его уничтожит за то, что дал погибнуть "чуду", которое так долго искали рейховцы.        Солдаты быстро надевает костюмы и хватают оружия. Вместе им точно удастся остановить этих мутантов. Только придется впустить их сюда, либо быстро выходить. Второй вариант был лучшим. Стоило только открыть двери, как твари стали рычать громче и нападать. Защитные костюмы хоть как-то спасали от укусов. Выстрелы же сразу глушили всех людей. Вернер был среди всех. Его переполнял страх того, что это может быть конец. Человек на крыше может уже и не в живых, если учитывать то, что уже минут 15 назад Штауффенберг подходил в нехорошем самочувствие.        На этот раз человек было не пять, а все, потому они смогли справиться с мутантами. Не без потерь, конечно. Но как считал Вернер, эти потери " не были настолько серьезными и значимыми", потому что для Хафтена главное, чтобы остался их командир в живых и старший брат Вернера, Ганс, который уже был болен, потому рыжий старался хоть как-то продлить жизнь единственного родного человека.        -- Уведите быстрее раненых! -- крикнул Фромм свои "солдатам".        Всё же обстрел мутантов был не таким долгим, потому что некоторых уже давно убили. Фридрих оглядывается в поисках "внебрачного сына Чернобыльской АЭС", но того нигде не было. Это привело Фромма в ярость, ведь он ясно и понятно приказал Хафтену следить за Клаусом.        -- Вернер! -- зовет громко главарь рыжего, отчего последний вздрагивает и подбегает. -- Где он!?        Хафтен внезапно вспоминает о том, кого должен был оберегать. Парня охватывает паника и страх, он не справился с поставленным заданием и его точно ждёт какое-то наказание. Рыжий сразу же бежит к лестнице, до которой во время самой стрельбы не добежал. Она вела на крышу, где и обнаруживается Клаус. Кудрявый был в плохом состоянии. Ну как в плохом? Без сознания точно и с парой видных ожогов. Рядом валялся уже мертвый мутант. Теперь понятно, куда ушла последняя пуля. Вернер сразу подбегает к Штауффенбергу, поднимая на руки. Надо было быстро отнести его в помещение, ведь на улице невозможно проверить, жив ли вообще этот человек. Хафтен очень переживал, но скорее уж от того, что его просто убьют, если окажется, что их пленный мертв.        Вернер заходит через дверь в крыше. Он кладет Клауса на свою кровать, точнее это был найденный где-то матрас. Рыжий в спешке снимает костюм и подбегает к лежащему, хватая за единственное запястье и пытается нащупать пульс. Слабый, значит Клаус всё-таки жив. Вернер выдыхает с облегчением, но был напуган всё равно. Парень убирает защитный костюм к остальным. Он не помогал остальным рейховцам. Хафтен бежит сразу к Гансу, чтобы узнать, как тот. Но Фромм останавливает его и указывает кивком на Клауса.        — Следи за ним        — Но... Но ... Я всего лишь к..., — парень пытается оправдаться        — Это приказ        Вернер вздыхает и послушно опускает голову. Он что-то бубнит. Почему именно он должен следить за этим "чудом", которое уже надоело Хафтену конкретно. Рыжий направляется к матрасу и садится на край. Вот и за что ему это всё?

***

       Клаус очнулся примерно через пол часа. Он что-то невнятно мычит, открывая глаз. Некоторое время перед глазами плывет, хотя и после это не проходит. Штауффенберг начинает кашлять, чем привлекает внимание Вернера, который уже засыпал от скуки, ведь его не отпускали из комнаты. У Клауса перед глазами ещё больше поплыло всё, что лишь говорило о том, что он переборщил с пребыванием в зоне радиации.        -- Хербер с группой ушли на поиски медикаментов. Будем надеяться, что они найдут что-нибудь от ожогов, -- тихо сообщает Вернер        Штауффенберг сразу прикасается живой рукой к лицу, которое неприятно жгло. Оставалось надеяться, что эти ожоги не будут так заметны, как другие, а то Клаус и так уже похож на мутанта, лицо которого обезображено ожогами и ранами. Теперь парня он сам пугал уже. Что в следующий раз приготовит ему судьба, наказывающая его за то, что Клаус неправильный и ходит без защитного костюма.        -- Всё хорошо. Это всего лишь очередные ожоги. У меня такое бывает, -- Штауффенберг жмурит глаз, пытаясь сфокусироваться на Вернере. Всё равно всё плыло, но вот рыжая голова хорошо видна была среди размытых пятен.        Клаус приподнимается на одном локте живой руки и резким толчком переходит в сидячее положение, прошипев от боли в другом плече. Оставалось лишь радоваться, что этот рыжий попал именно в эту руку, а не в полностью функционирующую, ведь в ином случае Клаус был бы не лучше инвалида, бесполезен и беспомощен.        Вернер сразу замечает, что не всё так хорошо, как могло быть. Это неудивительно, ведь их "чудо-сын АЭС" остается всё равно человеком, но с некой изюминкой, которая делала его чуть более особенным. Хафтен даже не знает, что делать, ведь Фромм сейчас точно занят, а сам парень не знал, что делать. Потому лишь оставалось смотреть на то, как Клаус глядит мутным взглядом одного глаза куда-то в потолок. Вернер слышал слова о том, что у Штауффенберга бывают ожоги от такого. Сейчас их было видно на лице и какой-то старый на шее. Остальные, наверное, скрывала темно-синяя куртка, которая Клаусу чуть велика. Если это бывает, то почему Штауффенберг не перестает ходить по улице без костюма? Он будто жаждет найти смерть.        -- Так вот ты какой, внебрачный сын Чернобыльской АЭС, чудо для Фромма и рейховцев, -- вздыхает грустно Вернер, глядя на Клауса. Он будто ожидал чего-то другого от человека, которого так искал Фридрих.        Внезапно к рыжему на руки прибегает Фундук, отчего парень опускает взгляд на своего питомца с улыбкой.        -- Фундук. Что ты здесь делаешь?        Клаус сначала испугался, ведь в тот момент его взгляд стал более резким. А тут непонятный суслик с головой петуха. Штауффенберг некоторое время смотрит на то, как Вернер развлекается со своим питомцем. Клаус сразу вспомнил об Августе. Как тот вообще? А вдруг не добрался до дома? Что с ним вообще случилось, когда Клауса унесли?        -- А вот Августа, моего питомца, ты чуть не застрелил        Хафтен садит Фундука на колени к себе. Этот зверек был непонятным, но смешным, чем и нравился всем. Вернер чуть опускает голову, но смотрит на Клауса. Ему не стыдно за это. Он ведь не убил никого.        -- Я бы его не убил. Я его спугнул        -- Он дойдет до дома. И все начнут искать меня сразу, ведь Август от меня не на шаг, -- Штауффенберг чуть гордо приподнял голову. Он всегда гордился тем, что его кот такой преданный, как пёс. Хотя Тресков говорил, что все коты -- ленивые, лживые предатели -- Что это за существо?        -- Это не существо. Это Фундук. Он гибрид        -- Нет. Это мутант. Гибриды создают в других местах, -- Клаус не помнил где. Ему это всё рассказывал при жизни Ольбрихт        Штауффенберг тянется железным протезом к питомцу Вернера, чтобы погладить. Но Хафтен до сих пор боялся немного Клауса, потому что тот выглядел устрашающе и жутко. Потому рыжий отсаживается в сторону и берет Фундука на руки. Клаус же вздыхает. Опять он опять всех пугает. Суслик-петух же протестующе стал пищать-кукарекать, ведь хотел вернуться на колени хозяина и продолжить сон.        -- Как тебя хотя бы зовут? -- негромко спрашивает Клаус, с надеждой поднимая глаза на собеседника. Штауффенберг хочет лишь познакомиться.        Вернеру от такого взгляда становится лишь стыдно. Неправильно показывать неприязнь. Клаус же не виноват, что такой. Хафтен опускает взгляд и краснеет. Он старается скрыть, ведь не должно быть ему стыдно, ведь это член Валькирии, это враг. Но часть рыжего говорила, что надо общаться и с человеческой стороны, думать о существе, как о человеке. Этому его научили родители, который не было в живых теперь.        -- Вернер        -- Приятно познакомиться, -- лицо, полное ожогов, искажается в натянутой улыбке. Клаусу надо было тем более больше сведений, чтобы сбежать. Да и нельзя с ума сойти здесь. Нужен хоть один человек, а Вернер, кажется, его надзиратель теперь.