If you must wait Wait for them here in my arms as I shake (Если ты должна ждать, Жди их здесь, в моих руках, пока я дрожу.)
Ждать — это была одна из заповедей их путешествий. Ждать самолет, ждать поезд. Жадно ждать возможности остаться вдвоем, ловить взгляды напротив, улыбаться друг другу втихую, как школьники, чтобы никто не заметил. Миша ждал постоянно — пока самолет не унесет их вдвоем (и плевать, что обычно втроем, в такие моменты рядом ощущался только Руслан) в очередные съемки. Со страхом он ждал, когда такой же самолет снова разлучит их на неопределенный срок. Он ждал хоть какой-нибудь намек, что его чувства взаимны. Хоть словечко, хоть прикосновение? Не дождался.If you must weep Do it right here in my bed as I sleep (Если ты должна плакать, Плачь прямо здесь, в моей кровати, пока я сплю.)
В первый день, когда все только произошло, Руслан плакал, свернувшись в клубок, будто одна из тех блохастых тварей, так любимых Мишей. Руслану часто хотелось стать такой кошкой, просто чтобы ощущать, как длинные пальцы ласково путаются в волосах. Миша любил кошек. Сейчас Руслану хотелось, чтобы Миша сам был котом, у котов же девять жизней. Мысль о том, что Миша не кот вовсе, и жизнь у него одна (была одна), настойчиво долбилась в черепную коробку, и только сдавленный крик в подушку помогал отогнать ее хотя бы ненадолго. Его личное сумасшествие началось внезапно. Он вживую ощутил, как Мишины руки, теплые, настоящие, обвивают его со спины, а волосы колышет тихое дыхание. Руслан смог успокоиться и уснуть. Если Руслан и сошел с ума, то он не хотел быть вылеченным.If you must mourn, my love Mourn with the moon and the stars up above If you must mourn Don't do it alone (Если ты должна скорбеть, любовь моя, Скорби вместе с луной и звёздами, что над нами. Если ты должна скорбеть, Не делай этого одна.)
На похороны Миши Руслан смотрел абсолютно равнодушно. Все приняли это за эмоциональный шок, за тоску по другу — друг, как же! — и, к счастью, никто не докапывался. Тяжело было всем. Однако Руслан внутри не чувствовал совершенно ничего. Хоронили Мишу в закрытом гробу, а что можно чувствовать к деревянному ящику? Он чувствовал, что должен прийти сюда, умом понимал, что должен скорбеть, что это конец и ничего уже не станет, как прежде. Но разве Миша умирал? Все вокруг скорбели, в их сердцах место для него заполнялось пустотой. Они были одни, каждый из них был один. У Руслана был свой Миша. Он стоял за его плечом и тоже молча провожал взглядом собственный гроб, положив руку Руслану на плечо в невесомом жесте поддержки. Сюрреализм происходящего отчего-то совершенно не волновал ни Руслана, ни его. Миша умер? Ну да. Но он здесь? Он здесь. Руслан ощущал тяжесть его ладони, и только сердце, бестолковое сердце металось в груди, не давая успокоиться.If you must leave Leave as though fire burns under your feet (Если ты должна убежать, Беги так, как будто огонь горит под твоими ногами.)
Иногда Руслану снилось, что Миши нет рядом. Почти каждую ночь, на самом деле. Он просыпался, за секунду до этого провожая взглядом спину Миши, уходящего по пыльной дороге к Освенциму. Догнать его не получалось никогда. Руслан пытался меньше спать, отчего сны становились только насыщеннее. Выхода из замкнутого круга не было.If you must speak Speak every word as though it were unique (Если ты должна говорить, Произноси каждое слово, словно оно неповторимо.)
Все шуточки Миши, казалось, стали еще острее. Он часто пил, а пьяным оказывался почему-то сам Руслан. Все, что осталось от его здравого смысла, не замолкало круглосуточно. Разум пытался сказать своему хозяину что-то, но Мишин голос становился все громче, затыкая голос внутренний. Руслан чувствовал, что теряет себя, теряет связь с близкими и просто с реальностью.If you must die, sweetheart Die knowing your life was my life's best part And if you must die Remember your life (Если ты должна умереть, моя возлюбленная, Умирай, зная, что твоя жизнь — это лучшая часть моей жизни. И если ты должна умереть, Вспомни свою жизнь.)
Одна и та же фраза будила, завершая каждый сон. Каждый чертов день. Все дни перестали казаться реальностью, в то время как сны потихоньку подменяли ее. И только одна фраза, всего из двух слов, на короткое время ставила все по своим местам. Он умер.If you must fight Fight with yourself and your thoughts in the night If you must work Work to leave some part of you on this earth (Если ты должна бороться, Борись с собой и своими мыслями в ночи. Если ты должна стремиться, Стремись оставить частичку себя на этой земле.)
К психологу его (их) буквально за ручку привел Даня. Ему надоело смотреть, как Руслан повисает посреди разговора, смотря куда-то мимо его плеча, или внезапно начинает смеяться, хотя все вокруг молчат. Конечно, он не был дураком, и прекрасно понимал, почему Руслану так плохо и что с ним происходит. Однако тот не вывозил, и ему явно нужна была помощь. — Ваш близкий друг и напарник, Михаил Кшиштовский, уже давно… — Умер. Руслан ощущал, как внутри него клокочет ярость. Да кто такой этот хмырь, почему он решил, что имеет право говорить так про Мишу? И все-таки внутренний голос вторил этому докторишке. Руслан повернул голову направо, но Миши, который только что сидел рядом, там не было. Он исчез. Руслан тяжело встал с места. В желудке что-то словно оборвалось, и его немного подташнивало. Не прощаясь и не спрашивая разрешения, он медленно двинулся к двери. У самой двери Руслан ощутил в волосах легкое дуновение чужого дыхания. Он обернулся, будто бы на доктора, будто бы попрощаться. Сзади него стоял Миша. Он заговорщически поднес палец к губам и подмигнул, призывая Руслана молчать. Тогда Руслан кивнул, будто бы прощаясь с доктором, и открыл дверь кабинета. Он едва удержался, чтобы не придержать дверь для Миши — это выглядело бы подозрительно. Конечно, он понимал, что Миша мертв. Но теперь Миша был с ним — и жил только для него одного.If you must live, darling one Just live (Если ты должна жить, моя дорогая, Просто живи.)
***
Руслан, разозлившись, ударил кулаком по столу. Ролик должен был бы выйти через десять минут, однако (лучший в мире поисковик авиабилетов) Aviasales задержал одобрение рекламной вставки. Придется отложить выпуск ролика до завтра — если выпустить его не в прайм тайм, просмотры могут критично упасть. Чтобы успокоиться, Руслан погрузился в чтение фанфиков. Он как раз перечитывал одну из любимых работ (благо, та была размера «макси»), когда на очередной главе выскочило оповещение о новой работе избранного автора. Не мешкая, Руслан открыл работу. Быстро просмотрел предупреждения. Да уж, как-то грустит в последнее время автор. Впрочем, ладно, настроение было ужасным, ведь Руслан не любил срывы планов. Сойдет и «Смерть персонажа», вот, даже музыку, по которой фанфик написан, можно включить — для атмосферы.***
Дочитав работу, Руслан, давно уже отстранившийся от сегодняшних проблем, даже не сразу понял, что смутило его в тексте. Ну да, фанфик по токийской части, судя по цитатам из концовки. Он сходил за чаем, а когда вернулся, на всякий случай обновил страницу. К работе появился первый отзыв. Блин, автор, за что Вы так? Сначала выпуск «Пора валить» не вышел, теперь тут стеклом накормили. Еще и в сюжет так вписано хорошо. Рыдаю. в сюжет так вписано хорошо стеклом накормили выпуск «Пора валить» не вышел не вышел Руслан ощутил себя хуже, чем под накуркой. В глазах резко потемнело. Шерлоком он не был, но не надо быть им, чтобы понять, что автор работы знал сюжет последнего в сезоне выпуска. Невышедшего выпуска. Руки сами открыли старые фанфики, а глаза цеплялись за ранее замеченные моменты в работах. Вот здесь — чуть измененная история, которую рассказывал Миша. Тут — не вошедшее даже в анкаты, еще те, старые, которые они снимали только вдвоем; практически цитата. А тут — последний созвон по скайпу, только чуть в другом ключе. Сомнений больше не оставалось. Такое мог написать только один человек. Ближайший поезд в Москву был ночным и уходил уже через час.***
А Миша спал, даже не догадываясь, что фанфик, который он набросал буквально за полчаса и который так не вовремя вышел, случайно развернул его жизнь совсем на другие рельсы.