Лучше, чем в фанфиках!

— Эй, а помнишь того странного чела в баре, который на тебя вешался, а потом сказал, что перепутал тебя с барным стулом? — Даня толкает Руслана в плечо и заговорщически подмигивает, но тот не замечает этого, смущенно поправляя челку. — Блин, ну он совсем тормоз конечно, очевидно же он на тебя запал, а отговорки такие тупые! Миша может трогать только Кота, чем сейчас и занимается, стараясь унять беспокойные руки. В ладонях под кожей на месте вен будто ползают черви, не давая покоя. Снова болтовня по скайпу, только Даня может поднять задницу и дойти до квартиры Руслана, чтобы посидеть вместе, а Миша… А Миша может лишь погладить Кота между ушей, представляя, что гладит руку Руслана, и мечтать, что сорвется в Питер уже вот-вот, только партнерку с Ютуба наконец-то выплатят. И плевать, что нужно будет куда-то пристроить Кота, и что он терпеть не может серую питерскую морось, от которой так ломит суставы, будто ему вдвое больше лет, чем есть уже. На экране его наваждение, как и до этого во сне, как и до этого в мониторе на повторе по N-ному кругу старых совместных видео. Смотреть на экран сейчас не хочется — там Даня снова травит совместную историю, а Руслан кивает, неловко улыбаясь. Все медиапространство вокруг Миши забито тысячами цифровых стоп-кадров, на каждом из которых Руслан. Как жаль, что воздух вокруг пахнет недоеденной пиццей и неоткрытым с неделю окном, а не его одеколоном. Выплыть из самозакапывания заставляет настойчиво зовущий Данин голос, интересующийся планами на ближайшие выпуски «Пора валить». Мише не нравится это зудение на периферии — он выпал в мысль о новом фанфике. Недавно ему как раз попалась на глаза работа, где персонаж красиво умирал от неразделенной любви, откашливая лепестки красных роз. Миша был реалистом — он мог откашлять разве что корку от пиццы, долго вытряхивая потом крошки из густой бороды. Однако он все равно чувствовал родство с этим персонажем, ревниво наблюдая сквозь поток мыслей, как Даня трогает Руслана за плечо, ерошит ему волосы, щелкает по носу. Снова и снова. Даня не унимался, требуя посвятить его в закулисье нового сезона трэвел-шоу. По правде, каких-то четких наметок у Кшиштовского еще не было, однако в голову пришла идея, причудливо смешавшаяся с наброском фанфика: — Мы убьем меня.

***

На пару секунд повисла тишина. Руслан впервые слышал об этой идее, да и Миша, как казалось, не продумывал этот поворот заранее. Однако уже спустя даже-не-театральную паузу Рус заметил, как у Миши в глазах разгорается творческая безуминка. Казалось, весь вечер Миша медленно умирал, и Руслан весь извелся, пытаясь понять, что приключилось с близким другом. Однако сейчас от апатии вроде бы не осталось и следа, ведь на смену ей пришло вдохновение. Пара часов ушло на жаркие споры. По правде говоря, Руслану было больно от мысли убить даже Мишиного персонажа в совместном шоу. Однако тот настойчиво доказывал, что его идея имеет право на жизнь. Это позволяло провести единую идею через все выпуски, а увидев концовку, фанаты («Давайте будем честными, в основном, фанатки», — ухмыльнулся Миша. Ухмыльнулся! Впервые, казалось, за вечер) кинутся пересматривать весь сезон с начала в поисках намеков, поднимая просмотры чуть ли не вдвое. К ночи все трое, даже Даня, почти не вмешивавшийся в спор, заметно устали. Совместно решили, что утро вечера будет мудренее, и разошлись по спальным местам. Руслан даже решил отложить традиционный уже фанфик на утро, не зная, что утро начнется со свежей работы одного из избранных авторов. Выйдя из поезда, Миша, чуть ли не спотыкаясь на ровном месте, быстрым шагом двинулся по платформе, высматривая в толпе знакомые выбеленные волосы. Каждый раз, выходя из вагона на Московском вокзале, он чувствовал каким-то шестым-седьмым-восьмым чувством, будто завелся таймер, безжалостно отсчитывающий секунды до очередного расставания. В горле першило, будто он надышался пыли с третьей полки плацкарта. Однако, высмотрев в толпе знакомую улыбку своей личной Киси, он смог, наконец, вдохнуть полной грудью. Руслан мог представить такие встречи, как наяву. Миша всегда вылетал из вагона с такой скоростью, будто устроил там одновременно пожар, массовое убийство и неудачный стендап, и теперь за ним гнались все люди мира. Такие моменты Рус очень любил — Миша налетал на него стремительно, будто втормаживаясь прямо в него, и обнимал до треска в ребрах. Это вообще был один из немногих способов легально пообниматься — мы так давно не виделись, никакой голубизны, слышите, люди вокруг? Но объятия всегда приходилось разжимать слишком быстро — следом начинались торопливые, неловкие разговоры, будто каждый стремился заглушить внутреннюю тоску по другому, подменяя ее радостью дружеской встречи. Увидев Даню, Руслан выпутался из объятий, будто его застукали за чем-то неловким. Он снова расцвел улыбкой, обнимая другого друга. «И чего вцепились так? Вы в одном городе живете», — недовольно кашлянув в ладонь, подумал Миша. Он никак не мог понять, чего его все время тянет кашлять. В поезде, что ли, продуло? Даня был одним из немногих, кому Руслан позволял забивать их совместное время. Миша иногда ловил себя на бешеной ревности: ты же живешь с Русланом в одном городе, неужели тебе так сложно оставить его мне хотя бы на мои короткие приезды? Хотя бы на моих глазах можешь не трогать его? Не отвлекать, не мешать хотя бы смотреть? Иррациональный стыд накрыл Руслана с головой. Конечно, Миша из рассказа был ненастоящим, но иногда он так смотрел на них с Даней, будто и сам ревновал. В такие моменты Руслан терялся, уже не так веря, что всего лишь выдает желаемое за действительное. Но Миша снова разражался какой-нибудь ехидной шуткой, и Руса отпускало. «Он же столько раз говорил, что он не гей», — корил он себя, чувствуя оседающую где-то в желудке горькую тяжесть. В такие моменты Миша воспринимал Даню исключительно как соперника. Сегодня битву выиграл он, его неожиданный союзник — работа — забрал Даню, и они с Русланом пили вдвоем на его холостяцкой квартире. Пока Миша смаковал любимый Олд фэшн, Руслан — как школьница! — умудрился набраться с пары бокалов вина и теперь лежал на плече Кшиштовского, горячий, как Солнце. — Мишааа, — пьяно затянул Рус. Кшиштовский вопросительно приподнял бровь. — А хочешь целоваться? Миша знал, что в таком состоянии мысли у друга не особо фильтруются, а потому тот не долго обдумывал поступки и их последствия. И действительно, пока эта мысль оформилась в его голове, Руслан успел резко, будто и не пил совсем, подтянуться к его лицу и впиться в губы, слизывая с них каплю жгучего алкоголя. — Ммм, вкусно, — соблазнительно шепнул Руслан и засмеялся прямо в поцелуй. Больше он ничего сказать не успел, потому что Миша, задыхаясь от восторга, обнял его за плечи и притянул к себе, прижимаясь как можно ближе. Попытку Руслана оставить тающему в объятиях своего наваждения Мише засос прервал звук, донесшийся из ноутбука. Фильм, который они смотрели раньше, давно стоял на паузе, но поверх плеера светилось окно звонка. Звонил — будь он проклят — Поперечный. Руслан, будто это не он только что выцеловывал шею друга, подорвался и, смеясь, ответил на звонок. — Ого, да я, похоже, не вовремя, — ехидно поздоровался Спун, пока Руслан перетаскивал ноут на прикроватный столик, чтобы удобнее было говорить по видеосвязи. Миша, еще не пришедший в себя окончательно, пытался незаметно отдышаться, стараясь умерить досаду и умоляя себя не краснеть. Получалось, похоже, не особенно. Даня, увидев Кшиштовского, лишь засмеялся еще сильнее, после залпом допивая что-то алкогольное. — Да вы продолжайте, я просто посмотрю. Кшиштовский ощутил поток мурашек по плечам. На секунду он представил, что они сейчас действительно продолжат целоваться, постепенно раздевая друг друга, в то время как Даня на заднем плане будет командовать и давать советы. В голове это звучало как сраный сюр, пока он не перевел взгляд на Руслана, ловя глазами его глаза с расширенными зрачками. Абсолютно безумные глаза. Руслану вспомнился отчего-то последний Данин стендап. «Мне кажется, если бы меня взяли сниматься в порно, я бы был не главным героем, а тем чуваком, типа, который на кресле на фоне сидит и мастурбирует на все происходящее». Да, и правда, будто автор переслушал «Нелицеприятного» и решил воплотить эту часть в жизнь. Иррациональный стыд сменился иррациональной ревностью. Она была какой-то многосторонней: он ревновал и Руслана-персонажа, ставя себя на место персонажа-Миши. Ему одновременно не нравилось, что полюбившийся заочно автор позволяет себе и Руслану-персонажу так много времени уделять Поперечному. Он недовольно следил глазами за строчками, в которых он-ненастоящий увлеченно раздевал Мишу, одновременно (!) перешучиваясь с Даней, как ни в чем ни бывало. Это ощущалось не как извращенная фантазия, а как тонкий душащий ночной кошмар. Руслану даже пришлось налить себе вина, чтобы приглушить неуютное беспокойство. Миша отвернул голову к спинке дивана, прикрывая глаза ладонью. Он одновременно умирал от счастья — Руслан был здесь, он целовал его, трогал своими невообразимо прекрасными теплыми ладонями его выступающие ребра — и тонул в отчаянии, ведь глазами — и, похоже, душой — его любимый был там, в мониторе, рядом с Поперечным. Все участники этого странного группового секса, похоже, были изрядно пьяны, ведь Даня явно надрачивал там, у себя в квартире, жадно следя за порнофильмом онлайн, а те ему это позволяли. Зачем, Руслан? Зачем тебе такая жестокая игра? Приступ кашля скрутил неожиданно, Руслан еще даже не успел расстегнуть ремень на джинсах. Мише пришлось оттолкнуть его, подрываясь и уносясь в ванную — что-то мешалось в горле. Согнувшись и обхватив себя, будто в объятия — ребра прошило холодом от прикосновения немеющих пальцев — он согнулся над раковиной, выталкивая из себя с кашлем… Красные лепестки? Передышка от кашля сменилась бессильным беззвучным смехом. Мише только и оставалось, что задыхаться от боли и хохота, согнувшись пополам над раковиной, упираясь в ее край лбом и впиваясь пальцами в резко занывшие ребра. О ханахаки в их мире не слышал только дурак и редкий счастливец. Никто не понимал, откуда бралась эта жестокая и такая красивая болезнь, уносившая жизни безответно влюбленных иногда даже в считанные минуты. Просто, осознавая острую и невзаимную любовь, люди иногда начинали ощущать в своих легких прорастающие цветы. Эти цветы не были заразными, не зависели от силы эмоциональных страданий человека — никакого там языка цветов — просто тихо убивали своего хозяина изнутри. От человека оставался лишь безобразный труп, а его могила со временем превращалась в смертельно красивую клумбу. Где-то внутри Мише казалось, что он это заслужил. Он посмел пожелать присвоить себе божество, ведь именно так он ощущал Руслана. Бог не может иметь паству из одного человека, так? Он должен быть всеобщим. В дверь ванной, которую Миша каким-то чудом успел запереть перед приступом, обеспокоенно забарабанили. Звукоизоляция в ванной была хорошей, и голоса не было слышно, но, конечно, никто, кроме Руслана, туда стучаться не мог. Включив воду, Кшиштовский наспех смыл несколько лепестков, брызнул в лицо водой и уже спокойно вышел из ванной. Только руки тряслись чуть сильнее, чем обычно. Нельзя, чтобы он это заметил. Испуганный, Руслан выглядел еще более прекрасно. Глаза взволнованно блестели, а руки вцепились в Мишины локти. — Я в порядке, — не дожидаясь вопроса, сказал Миша, опуская глаза. — Похоже, в поезде простыл. Вернись в комнату, а то Поперечный потеряет. — Я его отключил. Мне показалось, что… — на середине реплики Руслана Миша будто поперхнулся воздухом и подступившей снова ревностью. Прерывая его, Кшиштовский вырвался, отворачиваясь и закрывая рот руками, будто его тошнило. В каком-то смысле его и правда тошнило, только не от плохого алкоголя, а от любви. Какая пошлость. Руслан, обеспокоенно наблюдая за Мишей, увидел, как из отчаянно сжимавшихся, будто бы скрывающих самую великую тайну, рук на пол медленно планирует несколько не уместившихся в худых ладонях красных маковых лепестков. Вино не помогало, скорее, усугубляло ситуацию. Руслан дочитывал фанфик сквозь легкую пелену слез, отчаянно смаргивая их с глаз, чтобы они не мешали читать. Хотелось встряхнуть за шкирку… ну, получается, себя, чтобы Миша не мучился больше так. Хотелось, как герои, сцепиться в объятия и шептать о своей любви. Даже пусть такими китчевыми фразами, явно спародированными с «Сумерек», мол, ты мой личный сорт опиума. Ну конечно, что же еще можно сделать из мака. Для героев фанфика, кажется, все закончилось неплохо. Жаркие признания, жаркий секс прямо на цветочных лепестках, счастливое спасение любовью. Руслан даже проверил, точно ли это тот самый автор написал, что и прежние работы. Автор оказался тем же, зато нашелся случайно пропущенный эпиграф. Ну, конечно, какой же еще эпиграф мог быть у такого литературного безумия. Мне кажется, если бы меня взяли сниматься в порно, я бы был не главным героем, а тем чуваком, типа, который на кресле на фоне сидит и мастурбирует на все происходящее. Потирая глаза, Руслан закрыл вкладку. Как-то слишком хорошо это соотносилось со вчерашним разговором, на котором Рус, сидя рядом с Даней, даже словил на мониторе пару Мишиных злобных, будто ревнивых, взглядов. Ну конечно, это писал не Миша. Однако… Пожалуй, в следующий раз созвониться с Мишей можно и тет-а-тет. Ну в самом деле, Даня же и так живет в том же городе.