Ха.
Думать так — главная ошибка других наложниц.
Тихая — не значит простая и не годная ни на что. По крайней мере, таковой не была Лилия, которая всё время, которое жила во дворце, незаметно для всех «переманивала» слуг дворца на свою сторону, для того, чтобы её план пришел в действие и в конечном счёте сработал. Она всем слугам нравилась, потому что не была скандальной, как Александра, которая уже успела побывать в покоях падишаха, задержаться в них на две ночи и теперь приказывающая всем называть её Хюррем, ведь нарёк её этим именем сам повелитель. Вообще, Тёмкина считала любимицу султана поистине везучей, ведь при своем характере она смогла привлечь его. Но это не значит, что Лиля считала Александру (Хюррем!) легкомысленной, нет, она думала, что она хитрая и проворная, словно лисица, которой сопутствует удача и она знает, как ей воспользоваться. Кстати, в прямом смысле лиса, ведь волосы наложницы были ярко-рыжего цвета. Лилия отметила, что Александра (Хюррем, кому говорят!) хочет всего и сразу, а поэтому в мыслях насмехалась над ней, потому что такого не бывает. Тёмкиной было ближе высказывание: «Терпение и труд всё перетрут», ведь лучше всего действовать хладнокровно и расчётливо, а не ляпать или что-то эдакое делать, а потом мысленно молиться о том, чтобы это сошло с рук. Нет, Лиля сейчас ни в коем случае не намекает на Александру (Хюр… ай, ладно!). Вспомнишь лучик — вот и солнышко, ведь к Лиле стремительно надвигалась любимая наложница султана со своей лучшей подругой Марией, широко улыбаясь. — Что пишешь, Лилия-хатун? — поинтересовалась Александра, наконец дойдя до девушки. Книги — главная страсть Лили, она обожала читать. Ведь так увлекательно попадать в другие миры, исследовать их с героями, переживать, плакать и радоваться вместе с ними, в общем — испытывать самые разные эмоции. Именно это и подтолкнуло Тёмкину начать писать свои небольшие рассказы, она хотела заставить других людей почувствовать те же волшебные ощущения. — Рассказ, — просто и без подробностей сказала Тёмкина ровным тоном. — Воооу! — удивилась Мария, и эта эмоция отразилась на ее лице. — Хочешь стать писателем? На это Лилия лишь кивнула. — А можно быть твоей первой читательницей? — глаза Хюррем (наконец-то!) загорелись, и та с еще большим интересом посмотрела на Тёмкину, но когда увидела обидчивый взгляд Марии, тут же поспешила её успокоить: — А Мария будет второй! А? Как тебе такая идея? — Лилия столкнулась с пытливым взглядом султанской любимицы. Тёмкина вдруг ухмыльнулась и с вызовом посмотрела в глаза Хюррем. — Знаешь, за всё в этом мире нужно платить, — начала Лилия, сделав паузу и наблюдая за реакцией рыжей. На её лице появилось удивление, а Тёмкина, довольная такой реакцией, продолжила: — Что ты мне дашь взамен? Давай я вам разрешу почитать первую главу, а ты, Хюррем, — та на пару секунд замолчала, — позволишь пройти по Золотому Пути вместо тебя, — невозмутимо закончила Лиля. Нужно было видеть лицо Хюррем: та сначала была в немом шоке несколько секунд, а затем, заметив, что Лиля смотрит на неё с вопросом, ждёт ответа и не шутит, нахмурилась. Мария же с испугом посмотрела на любимицу падишаха, ведь знала, что между ней и повелителем лучше не вставать — точно будешь третьим лишним. Только рыжая хотела сказать категоричное «нет» на повышенных тонах, как Лилия остановила её, мигом изменившись в лице и надев на него маску хладнокровия. — Я пошутила, — когда Тёмкина сказала это, то услышала вздох облегчения. Точнее, два. Мария тоже не хотела, чтобы назрел конфликт с пустого места. — Первая глава ещё не закончена. Турецкий — сложный язык, поэтому для того, чтобы мне написать неизвестное слово на нём, то приходится искать в словаре, а это замедляет работу, — Лиля хотела рассказать о ещё некоторых факторах, влияющих на время написания, но решила промолчать, потому что посчитала, что Хюррем и Марии не было это интересно. — Я скажу, когда напишу первую главу. Ждите. Любимица султана тут же повеселела. — Отлично! Мы будем ждать! — заверила девушку Хюррем. Лилия проводила взглядом отдаляющихся девушек, а затем едва слышно хмыкнула и продолжила писать, пока есть вдохновение — ещё одна важная вещь для написания хорошей работы, о которой Тёмкина не поведала Хюррем и Марии…***
А пока рыжая любимица султана на пару с подругой мило беседовала с Лилией, в своих покоях Валиде думала о том, как бы усмирить непокорную девицу, которая уже несколько раз нарушала правила гарема. «Пусть Александра и понравилась моему сыну, пусть он и дал ей новое имя — Хюррем — это не дает ей никакого права нарушать устои, которые были до неё, есть и будут для поддержания баланса в гареме», — думала Айше Хафса, хмурясь и готовясь ко сну. — Дайе, — негромким, но властным тоном позвала преданную служанку главная женщина Османской империи, будучи уверенной, что та её непременно услышит. Дверь бесшумно открылась и в покои Валиде вошла вышеназванная женщина. Та сделала поклон в знак почтения и смирения, а затем спросила: — Да, моя госпожа? — Подготовь сегодняшней ночью моему сыну какую-нибудь наложницу, — приказала Валиде. — У тебя ведь есть на примере полная противоположность той наглой Хюррем? — слегка приподняв бровь, спросила она. Немного поразмыслив, Дайе улыбнулась и кивнула. — Да, есть такая. Очень тихая и покорная девочка. Лицо Айше Хафсы стало менее напряженным, в её глазах даже промелькнул огонек заинтересованности, но та решила оставить расспросы на потом, потому что время позднее, а поэтому спокойно сказала: — Подготовь её, — Валиде немного помолчала. — Жду от тебя хороших вестей. — Слушаюсь…