***
На следующее утро в комнату вернулась Хюррем. Она была довольна, несмотря на то, что ее более серьезная соперница, нежели Элмас Айшель, оказалась беременной. Светловолосая же сидела на кровати и что-то писала. — Ты чего в такую рань не спишь? — с удивлением спросила рыжая. Элмас Айшель поставила точку и спрятала пергамент под подушку. — Чуть позже узнаешь, — спокойно ответила девушка, заинтересовав наложницу-фаворитку…***
Любовь любовью, а занятия по расписанию, их никто не отменял. И чтобы Элмас Айшель продолжала быть одной из лучших учениц, ей следует учиться еще старательнее, ведь она пропустила целых два дня уроков! Для многих это может показаться не очень большим количеством, да и она была в покоях султана, но девушка не хотела отстать в учебе. Девушки шли в класс, как Сюмбюль-ага громко крикнул: «Дорогу! Султан Сулейман Хан Хазретлери!». Две калфы построили девушек в ряд и все склонили головы. Падишах стал проходить мимо, и Элмас Айшель поняла, что пришла пора действовать. — Повелитель моего сердца! — громко позвала Сулеймана наложница-фаворитка, заставив всех поразиться: и девушек, и калф, и евнухов своим дерзким поступком. И ведь она считается примером идеальной наложницы! Султан остановился и через пару секунд с удивлением на лице посмотрел на светловолосую. Девушка подбежала к повелителю и вручила пергамент, на котором было что-то написано. — Пожалуйста, прочитайте это, как только у Вас появится свободное время, — попросила Элмас Айшель, когда султан забрал у нее лист. Уголки ее губ чуть поднялись наверх, а потом она вернулась обратно в строй на свое место, склонив голову. Сулейман, аккуратно сложив лист вдвое и в последний раз взглянув на наложницу-фаворитку, пошел дальше…***
Вечер.
Султанские покои.
Повелитель зашел в свою обитель и приказал переодеть его. Приказ был незамедлительно исполнен, и султан в одежде для сна присел за свой письменный стол, чтобы прочитать то, что ему написала Элмас Айшель. Правитель осторожно раскрыл пергамент, будто боясь одним неловким движением превратить его в пыль, а затем стал мысленно читать содержание послания.Я горю, горю в пламени любви, Она склонить голову перед собой вынуждает. Хочу видеть Ваш лик, повелитель, каждый миг, Ваши черты сердце биться сильней заставляют. Жизнь поломала мне крылья, но Вы, Словно ангел-хранитель с Небес, Помогли мне их вновь обрести, И я лечу навстречу к мечте. Буду счастлива, если смогу Зажечь тот же огонь и у Вас, Но о взаимности я не прошу — У вас есть множество других прикрас.
Когда повелитель дочитал, в его покои постучали. Тот, поражаясь от того, насколько открыта и искренна ему Элмас Айшель, негромко сказал: «Войдите». — Повелитель, — тихо сказал Ибрагим-паша, который совсем недавно получил титул великого визиря. — Я лишь хотел пожелать Вам спокойной ночи. — Ибрагим, — улыбнувшись, поприветствовал друга Сулейман. Он немного помолчал, а затем спросил: — Ты знаешь, что такое любовь? Великий визирь замолчал. Конечно, он знал. Что бы он не делал, куда бы не пошел — его постоянно преследуют мысли о любимой, его прекрасной Хатидже Султан. Очаровательной королеве его сердца, с которой он никогда не сможет быть вместе. Из-за этого у него на душе неспокойно. Почему же если искренне любишь и эта любовь взаимна ты не можешь быть с этим человеком? Ибрагим знает почему: он — раб, а его любимая — султанша. Такой вот простой ответ. Чтобы не заставлять султана ждать, Ибрагим сказал: — Нет, повелитель, не знаю. Я никогда не влюблялся в женщину, если Вы об этом, — и только ему с Хатидже известно о том, что это самая настоящая ложь. — А я, кажется, понял, — загадочно улыбнулся падишах…***
— Ты воспользовалась моим приемом! — наигранно возмущаясь, сказала Хюррем в своей с Элмас Айшель комнате. — Я его позаимствовала, — спокойно ответила светловолосая. — Тук-тук, — с улыбкой сказала Нигяр-калфа, прерывая разговор двух любимых наложниц падишаха. — Есть Элмас Айшель дома? Обладательница темно-голубых глаз повернулась к калфе. — Повелитель зовет тебя к себе, — сообщила радостную новость Нигяр-калфа. Элмас Айшель прислушалась к своим ощущениям: у нее бешено заколотилось сердце, а щеки поалели. Девушка прижала руки к груди, чувствуя на себе завистливый взгляд Хюррем, которая до сих пор не может смириться, что у ее любви две наложницы-фаворитки. — Идем, — Элмас Айшель кивнула и последовала за калфой…