***
Когда вечером к Хюррем и Элмас Айшель пришла Нигяр-калфа, чтобы передать рыжей подарок султана в честь ее беременности — изумрудное колье в комплекте с сережками — и сказать светловолосой о том, что Сулейман ее ждет, на шок всех девушка отказалась, помня разговор с Махидевран. Если уж повелитель хочет, чтобы Элмас Айшель пришла, то пускай и с женой проводит время! Не поддаваясь ни на какие уговоры, обладательница темно-голубых глаз упрямо села на кровать и отвернулась, словно маленький надувшийся ребенок. Нигяр-калфе ничего не оставалось делать. Пришлось передать это Сюмбюлю, чтобы тот доложил об этом дерзком поступке султану. Султан, разгневанный таким поведением любимицы, снова послал Сюмбюля-агу в гарем, чтобы тот настоял на этом. Такой же результат. Стиснув зубы, повелитель встал со своего места и сам пошел в гарем, к комнате Хюррем и Элмас Айшель. Рыжая, поразившись, встала с кровати и поклонилась. Светловолосая же отчего-то не удивилась и спокойно сделала то же, что и Хюррем. — Как ты смеешь мне отказывать? — спросил султан, надвигаясь к Элмас Айшель, словно голодный хищник на жертву. — Откуда набрала такую дерзость? — тот нахмурился. Девушка с вызовом посмотрела в глаза повелителя. — Пока Вы развлекаетесь с другими наложницами, Махидевран Султан, Ваша законная супруга, страдает, — холод, с которым говорила обладательница темно-голубых глаз, резанул слух Сулеймана. — Вы злитесь, но Махидевран Султан сейчас в сто крат хуже. Она чувствует себя брошенной, всеми забытой. Она сейчас один на один со своим горем, никто ей не помогает, — говоря это, девушка хмурилась. Она задержала паузу. — Я не пойду к Вам, пока Вы не выделите время на законную жену, — закончила та. — Элмас Айшель… — с шоком прошептала Хюррем, чуть приподняв голову. В голове Сулеймана были самые разные мысли. С одной стороны, тот хотел за такие дерзкие слова наказать девушку, ведь не ей решать с кем ему проводить время, но с другой… Понимал, что она права. В последнее время он совсем не уделял время жене. Пусть он ее не любит так как раньше, эта женщина подарила ему первенца, хотя бы уважение должно остаться… Султан молча развернулся и вышел из комнаты. — Ты что, Махидевран поддерживаешь?! — с изумлением спросила Хюррем. — Я на нейтральной стороне, — спокойно ответила Элмас Айшель. — Мне просто стало ее жаль. Она не заслуживает к себе такого отношения…***
Через несколько дней…
Махидевран расцвела на глазах, ведь султан позвал ее в свои покои аж три раза подряд. Элмас Айшель уже и не помнит, сколько раз та ее благодарила. На душе светловолосой стало спокойно. Султан и ее звал, теперь она не отказывалась, считая, что сделала свое дело и ее совесть теперь чиста. Хюррем стала спокойнее и более покладистой, меньше влезала в словесные перепалки, чем удивляла всех и радовала Валиде. Может, на нее так подействовала беременность, а может и просто захотела измениться. Но настоящее потрясение для Элмас Айшель произошло совсем недавно… Девушка спокойно прогуливалась по замку ночью, чтобы нагнать сон. Она думала о том, что с ней произошло за последний год… И постоянно приходила к выводу о том, что рада тому, что имеет. Вдруг у нее стала кружиться голова и подкашиваться ноги, а во всем теле появилась какая-то слабость… Элмас Айшель оперлась рукой о стену и уже хотела позвать на помощь, но не успела — сознание угасло и та провалилась во тьму…***
Очнулась девушка в лазарете уже утром. Она приоткрыла глаза и увидела, что перед ней стоит какая-то женщина и с улыбкой смотрит на нее. — Проснулась-таки, хатун, — с беззлобной усмешкой промолвила неизвестная. — Поздравляю: ты носишь под сердцем ребенка, — поразила хорошей новостью Элмас Айшель она. — Я?.. — переспросила ошеломленная девушка. — Как Махидевран Султан и Хюррем-хатун? — на это женщина ей лишь кивнула. Обладательнице темно-голубых глаз показалось, что это какая-то передающаяся воздушно-капельным путем болезнь. Сначала Махидевран, потом практически сразу Хюррем, а сейчас она… Но заразой эту «болезнь» Элмас Айшель никак не могла назвать — язык не поворачивался. И ведь такое счастье вдруг поселилось в душе девушки! Наконец-то свершилось то, к чему она так долго шла. Светловолосая положила ладонь на живот и прикрыла глаза. «Благодарю тебя, Аллах, — мысленно сказала она и уголки ее губ приподнялись»…