Удачный бросок

— Ты обещал, что мы поговорим об этом. Слава обнял подушку, смущённо посмотрел в угол комнаты. Он удобно лежал на кровати, поставив перед собой ноутбук, на экране которого Алишер так же сидел в постели, скрестив ноги и, кажется, не вылезая из неё с самого утра. Его лицо было усталым, но всё таким же красивым, на щеке красовалась новая татуировка, сделанная совсем недавно. Ребята созвонились пару часов назад, по своему обыкновению обменялись новостями и принялись вести ленивый разговор, который по большей части состоял из многозначительных переглядки, томных вздохов и неловкого молчания. По вине обоих, на самом деле. Слава испытывал стыд после вчерашнего, а Алишер удерживал себя от того, чтобы снова сказать какую-нибудь глупость в стиле «привет, я озабоченный подросток, который давно не трахался, давай поможем друг другу?». Вспомнив о том неуклюжем признании, которое Слава, похоже, не понял, Алишер неловко поджал губы. А что тут ещё сказать? Иногда Слава прям таки поражал своей… недалёкостью. Это могло быть мило, но не когда признаешься в любви раз в шестой. — Мне нечего рассказывать, Слав, — в конце концов, он пожал плечами, поправляя одеяло на бёдрах. Из одежды на нём сейчас были только трусы, потому что жарко, блять, и Слава то и дело скользил нечитаемым взглядом по его груди и торсу. Из-за этого становилось ещё жарче. — Я всё сказал тогда. — Что любишь меня не как друга, да. Но… — Слава с отчаянием уткнулся лицом в подушку. — Прости, я не понимаю, ты имел ввиду, что мы с тобой как братья? Алишер моргнул. Господи. — Нет, я имел ввиду, что… бля, мы целовались и чуть не потрахались, какие, в пизду, братские отношения? — вспылил он. — Я люблю тебя как мужчина мужчину! — Э-э, — Слава растерялся. — Мы, типа, коллеги? Алишеру хотелось выть. — Ладно, давай так. Посмотри на меня — он вздохнул и, а следующее мгновение сам серьёзно посмотрел в камеру. — Ты же смотришь аниме. Какая твоя любимая любовная парочка? — Усуи и Мисаки, — вспомнил Слава одно из своих любимых аниме. Не зная, кто есть кто, Алишер произнёс: — Вот, я люблю тебя так же, как Усуи любит Мисаки, — и от этих слов Марлов лишился дара речи. Он ошарашенно смотрел в экран, на серьёзного Алишера, долго не мог ничего ответить. И тот терпеливо ждал. Затем с нажимом добавил: — Даже сильнее. Слава ещё больше удивился, весь мир перевернулся с ног на голову. Он долго думал над тем, какая именно любовь у него к Алишеру, сравнивал с тем, что испытывают главные героини в аниме, но и подумать не мог, что Алишер может чувствовать к нему что-то такое же. Это показалось таким странным — то, что, глядя на Моргенштерна и задыхаясь от любви, тот, очевидно, делал то же самое. — Подожди, — всё это до сих пор не укладывалось в голове. — Ты любишь меня именно в этом плане? Как… как парень девушку? Ты уверен? Ты не… — Слава, ебать твой рот, — от души ругнулся Алишер. — Если бы не любил, то не целовал и не дрочил на тебя. Слава не знал, какое из этих двух предложений смутило его больше, но это не имело значения, потому что их разговор неминуемо перетекал во вчерашний. Юноша пробубнил что-то невнятное, прежде чем вновь обнять подушку и спрятать в ней горящее лицо. — Ты же не думал, что друзья всерьёз занимаются таким? — с толикой надежды спросил Алишер, но нормального ответа так и не получил. — Бля, да чтоб я с каждым другом трахался. Молчание. Алишер вздохнул, откинувшись на спинку кровати. Он долго смотрел на макушку Славы. Казалось, только руку протяни и коснешься пушистых волос, погладишь их. — Но хочется только с тобой, — после ещё пары секунд молчания, выдал он. — Слав… Когда Алишера игнорируют, причём так явно, он начинает сходить с ума и делать всё возможное, чтобы заполучить внимание. Раз Слава так хочет, он продолжит свой монолог. — Чтоб ты рядом сидел, вот тут. Тепло твоего тела ощущалось даже сквозь одежду. Я бы снимал её медленно, осторожно. Чтоб всё рассмотреть, — когда Слава чуть двинулся, он хитро ухмыльнулся. — Я очень хочу на тебя посмотреть. Из динамиков послышался тихий вздох. — На тебя всего, Слав. Я видел совсем немного, когда мы спали вместе, но этого слишком мало. Хочу ещё, — с нотками каприза произнёс Алишер, мысленно представляя всё, что озвучивал вслух. — Замолчи, — буркнул Марлов. Кончики его ушей горели, это было видно даже через экран. — Я бы точно не молчал, малыш. Я бы всё время повторял, какой ты охуенный. К тому же… — Алишер подобрался на месте, кровать скрипнула. — Разве в твоих фантазиях я молчал? — Хватит, — вновь предпринял попытку образумить друга Слава, но тщетно; тот стоял на своём: — Ну мне же интересно, о чём именно ты думал. Не хочу упасть в грязь лицом, когда мы… — Слава промычал что-то. — Будем воплощать их в реальность. Снова это чувство. Но на этот раз Слава не спешил оканчивать разговор и сбегать. Ему хотелось остаться и узнать, что будет дальше. От хриплого голоса и обещанного тона сердце заходилось в частом ритме, низ живота сладко стянуло. Не так-то много нужно, чтобы возбудить подростка в самом разгаре пубертатного периода. Слава выдохнул, потерся пахом об подушку. Незаметно прикусил губу, когда по всему телу прошлась волна удовольствия. Из-за того, что Алишер совсем рядом, из-за его голоса и слишком хорошей фантазии Славы, это было в разы приятнее, чем раньше, когда юноша делал все один. Он постарался сделать движение незаметно, но ничто не могло укрыться от цепкого, голодного взгляда Алишера. — Ты же хочешь этого, да? — тоном змея-искусителя вещал он, прекрасно понимая, к чему всё ведёт. Реакция Славы — это что-то с чем-то, его тихие вздохи и красные кончики ушей хоть и единственное, что сейчас можно увидеть, но все-равно до дрожи волнующее. — Детка, поговори со мной. — Перестань, — оторвавшись от подушки, промямлил Слава, упрямо не смотря в монитор ноутбука. Он весь пылал, дышал часто, вспотел. Возбудился. От голоса, от фантазий, от воспоминаний. — Пожалуйста. — В моих мыслях ты тоже сначала просишь прекратить, но… — поиграв бровями, Алишер ткнул пальцем в экран. — Твой стояк говорит об обратном. — Это не… — Всё хорошо, — успокоил Алишер, видя, что Марлов находится в шаге от срыва — слишком много эмоций плескалось в него внутри. Затем как бы невзначай ляпнул: — Ты можешь потрогать себя. Слава резко сел, скрестив ноги и руками прикрыв бугорок в свободных спортивных штанах. От сладких речей Алишера не убежать, да и так хочется послушать его… но смущение слишком сильно. — Не собираюсь я ничего делать, — нахмурившись, заявил он, кинув короткий взгляд на Алишера, что стало главной ошибкой. Напряжённый, с блеском в глазах, растрепанный. Голый. И там, внизу… если он уберёт одеяло и стянет трусы… Слава покраснел ещё больше, хотя, казалось, это невозможно. Его уверенность в собственных словах начала таять. — Это как-то странно. Эти слова знавали безоговорочную победу Алишера. Слава смирился, расслабил плечи и убрал руки в сторону. Теперь осталось лишь направить его. — Нет ничего странного в том, что мы хотим потрахаться, но не можем сделать это из-за ебучего расстояния, — ответил Моргенштерн, мысленно зловеще потирая руки. — Виртуальный секс — нормальная штука, в нашем случае даже полезная. Славу одолели смешанные чувства. С одной стороны хотелось треснуть Алишеру за этот насмешливый тон, а с другой, от понимания того факта, что они обсуждают и собираются сделать, — потому что Слава уже совершенно не против, — желание туманило рассудок. — Я не знаю, что делать, — уныло заявил Слава, смущенно размяв плечо, нырнув рукой под ворот футболки и оттянув его. Алишер плотно сжал челюсти. Может и не знал, но, тем не менее, делал, и очень даже неплохо. А может, Алишер просто свихнулся и возбудить его сможет даже павлин. Он глубоко вздохнул. — Делай то же, что делаешь наедине... — на самом деле, как ещё объяснить, Алишер не знал. В его представлениях всё было донельзя просто, когда как на деле ни он, ни Слава понятия не имели, как это работает. Может, Моргенштерн и производил впечатление человека, который разбирается во всех сферах, касаемо секса, но на самом деле он такой же обычный подросток, как Марлов, и даже бабником не являлся. В целом, секс у него был раза три. — Но делай это для меня? Он понятия не имел, как это прозвучало, но Слава, вроде бы, набрался уверенности. Ладно, он смотрел много порно, он представлял, что, теоретически, должен делать, и он точно справится. В конце концов, у него было много времени, чтобы научиться делать это как следует. Юноша глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он уже был возбуждён. Свободные штаны, в коих он теперь уже сидел, прекрасно выдавали его состояние. Рука его скользнула вниз, но остановилась на полпути и легла на живот, забравшись под футболку. От прикосновений теплых руки по телу прошлись мурашки. Неплохо, но не то — с Алишером было бы лучше. И представить его ладонь вместо собственной тяжело. Слава медленно перешёл к груди, задел торчащий сосок. Шумно выдохнул, дёрнулся. По ту сторону экрана так же послышался громкий вздох. Какое у Алишера лицо в этот момент, что он делает? Страшно, слишком страшно смотреть на него. Прикусив губу, Слава зажмурился, обхватив сосок пальцами и начав тереть его; жаркая волна тут же одолела тело. Он проскулил, когда от нервов слишком сильно сжал пальцы, причиняя себе боль. Алишер мягко произнёс: — Тише, будь нежен с собой, — и с доброй насмешкой добавил: — Как был бы я. Ну вот зачем он так говорит? Зачем заставляет всё внутри Славы трепетать? Марлов прикрыл рот свободной рукой, сжал между пальцами второй сосок. Непроизвольно толкнулся бёдрами вперёд, потираясь пахом о зажатую между ног подушку. П-приятно... и тогда он открыл глаза, встречаясь с голодным взглядом Алишера, чтобы затем слабо простонать: в карих омутах, в это мгновение казавшихся почти чёрными, была такая гамма эмоций, такое желание, что Славе даже стало страшно, и вместе с тем до одури хорошо, потому что всё это было направленно на него. Он заглушил очередной стон, прикусив ладонь, затем снова потерся о подушку, и так несколько раз. Сначала медленно, стесняясь этого цепкого взгляда, затем теряясь в омуте страсти и двигаясь всё интенсивнее. Он боялся вновь поднимать глаза на Алишера, но сбитое дыхание и шорох одеяла всё говорили за себя. Славе так странно сейчас. Ему хорошо, ему страшно и снова хорошо. Но недостаточно. И Алишер это видит. — Давай, — хриплым голос подстёгивает к дальнейшим действиям, и дважды повторять не приходится: рука Славы резко ныряет под штаны, сжимает налитый кровью влажный член, делает несколько быстрых движений. В ушах звенит сдавленный стон Моргенштерна, смешавшийся с собственным. Слава приоткрыл один глаз. Замер на мгновение. Они, вроде как, уже занимались подобным, находясь в считанных сантиметрах друг от друга, уже видели всё, — настолько, насколько это было возможно в темноте, — но сейчас это воспринималось совсем по-другому. И член, увитый венками, с красноватой блестящей от обилия смазки головкой, выбил из колеи. У Алишера стоял, стоял на Славу, и смотрел он постоянно на Славу, и двигал рукой быстро-быстро тоже из-за Славы. И это так льстило, так обескураживало, что кончил юноша от этих мыслей почти сразу, да ещё и очень сильно и долго. Его тело содрогалось от оргазма, кажется, целую вечность, губа жутко болела от того, как сильно Слава прикусил её в попытке заглушить рвущийся наружу стон. Когда Слава пришёл в себя, аккуратно высунул руку из штанов и стыдливо взглянул на экран, Алишер уже вытирал руки салфеткой, чаще дыша. Он кончил практически вместе с ним. Это так... волнительно, что-ли. На слабых ногах Слава встал с кровати, взял с рабочего стола пачку салфеток. Умылся в ванной. Алишер молча ждал его, укрывшись одеялом и чувствуя, как по телу распространяет приятная нега. Всё прошло даже лучше, чем он предполагал. — И как тебе? — как бы невзначай поинтересовался Алишер, стоило только Славе вернуться в кровать. — Круто, — честно ответил тот. — Очень. Алишер плотоядно усмехнулся. — Повторим? — Обязательно, — не без доли смущения согласился Слава, однако, задумавшись о чём-то, стал ещё более красным. — Алишер... — Да? — Я тоже люблю тебя, — быстро проговорил он. — И не как друга. Как... как Мисаки любит Усуи. Алишер с трудом подавил рвущееся наружу: «я знаю», улыбаясь, как дурак. М-да, долго же они к этому шли. — А встречаться мы будем? — А? Парень крайне удивился тому, что именно Слава предложил это первым, ведь мысленно как раз раздумывал над подходящими словами. Он обескураженно кивнул, не подозревая, что таким образом согласился на свои первые серьёзные отношения, длинною в жизнь.