***
Чуть позже, когда омега переоделся, в проёме дверей появился лекарь с вещами в руках. Как обычно, не без презрительного взгляда он зашёл, закрыв за собой дверь. — Что ты опять удумал? Считаешь, что такое поведение позволительно в этих стенах? — он присел на кресло и подозвал омегу. — Садись. Омега послушно сел на пол и протянул руки, чтобы тот перебинтовал их. Аккуратно завязывая ладонь, мужчина, не сдержавшись, начинает ругаться: — Мне уже плевать кто ты, но из-за тебя страдают другие. Мог бы хотя бы элементарное сострадание проявить. — А ко мне кто его проявит? Я здесь словно игрушка. У меня даже нет надежды на то, что я когда-нибудь смогу выбраться отсюда. — Заткнись. Ты один служишь страданием для многих. — Лекарь завязал последний узелок.—Мазь, которую я нанёс ранее, специально передали из архива государя. А ты ещё смеешь говорить, что жизни людей тебя не заботят, лишь бы твоя была цела. — Я такого не говорил! Это всё решения вашего ненаглядного короля! Который чуть что и сразу убивает толпы людей. Я даже и сделать ничего не успел, а по замку только обо мне и шепчутся. Я прекрасно слышу, что происходит в коридорах, пусть и нет доступа к выходу. Я уверен, то тут где-то есть потайная дверь. — Омега замолчал на секунду. — Я душу дьяволу продам, но выйду отсюда. И уже тогда меня не будут донимать ваши упрёки и попытки загладить виновность перед королём, за прошлое. Если вы все считаете, что можете манипулировать мной угрозами, то пора уже уяснить — я не поддамся. — Я в последний раз прошу тебя подумать головой. Ты лекарь и должен иметь сострадание. Если же ты попробуешь сбежать снова, то твою голову просто принесут вождю деревни. И метка на твоём плече перейдёт к нему. Бог тебе судья, а я в твои игры ввязываться не хочу, но ты уже в паутине. И паук, который сплёл паутину из твоих же действий, уже поджидает тебя как муху, чтобы потом сожрать и забыть. Твои легкомысленные поступки приведут тебя прямиком к смертельной казни. — И это вы мне говорите?! Вам уже за пятьдесят, а вы читаете морали мне — незнакомому человеку. Вы тоже подумайте головой: я человек, но не оборотень. Привилегий как у вас, у меня нет, но есть слабые места. И я их прекрасно знаю и готов в любую минуту решить, что с вами делать. Угрозами делу не поможешь, тем не менее, вы заставляете меня понести волчонка от какого-то старика, ну родится волчонок, а что дальше? — Омега поднимается и разминает пальцы. — Вы всё равно убьёте меня, и выставите на всё королевство «Сказания о потаскухе», которая после рождения первого ребёнка убила себя, пронзив колом горло на главной площади. Я не знаю, что вы ещё от меня хотите, но с меткой или без я всё равно умру. Раз ничего не решить, почему бы тогда сразу не понести всю ответственность горечи жизни. — Чимин поправляет одеяло на кровати. Взяв один цветок в руки, он подходит к лекарю. — Знаете, если этот цветок неправильно растить, он будет распылять яд, так что учтите и дышите свежим воздухом, пока можете. — Замолчи и не угрожай мне. Не строй из себя невинность. — Лекарь поднимается. — Будь добр, допей эти чёртовы травы. — Если я показался вам невинным, то прошу прощения, что построил такой образ в вашей голове! — Чимин стучит в дверь, чтобы её открыли, дабы избавиться от этого лекаря и проводить его взглядом.***
Вдали омежка замечает несколько знакомых фигур, которые идут прямо к его покоям. Если он продолжит язвить, то реальность станет ещё холодней. Его кинут в темницу как скотину и будут избивать. Хотя ничего не изменится. Разве что физически. Омега просит охрану открыть ему окно, так как комната пропахла мазью из фиалкового стручка с примесью подсолнуха. Напротив комнаты останавливаются три альфы, один из них открывает дверь и пропускает остальных. Они осматривают комнату и садятся на кровать. — Долго ещё будешь так себя вести? — Альфа низкого роста кривит губы в ухмылке и поднимается. — Мы хотели по-хорошему, но ты не слушаешься. — Отнюдь, я хотя бы должен знать истинную цель моего присутствия здесь, но увы, внятного ответа мне не дали. — Омега переводит взгляд на другого мужчину, его черты лица смутно знакомы и напоминают его самого. — Простите, а вы кто? И что вам надо? Омега обращается лишь к нему, он заинтересовал его больше всех. Мужчина в возрасте, со шрамами на руках и шее. Словно ему пытались её перерезать. Омега подходит ближе и чувствует такой родной запах, словно чувствовал его с самого рождения. — Ты должен развязать войну с соседним государством, — отвечает мужчина со знакомым запахом. От него веет приятным ароматом эфирных масел с цветами. — Что, даже волчонка не нужно будет рожать? — язвит омега. — Вы хоть слышите, о чём говорите? Вы думаете, я буду влезать в ваши политические разногласия между странами?! Да кто я такой, чтобы этим заниматься?! — А он похож на него, даже характером, — говорит мужчина и усмехается. В его взгляде читается доля сарказма. Чимин молчит и больше ничего не отвечает. Его раздражают эти выходки. Счёт времени уже давно перестал вестись. Он упрямо смотрит на трёх альф и хочет, чтобы они как можно скорее покинули его комнату. Как только настанет ночь, он обыщет её. Конечно, стопроцентной уверенности в том, что потайная дверь вообще существует, — нет. Но надежда умирает последней. Стоит подумать о мечте, где он будет дома и больше не будет всё это терпеть. Чимин кривится в ухмылке, когда слышит «А он похож на него, даже характером». Смешно, аж до звездочек в глазах. Его заточили в эту чёртову комнатушку, где держат Бог знает сколько времени. Теперь ещё говорят, мол, на кого-то там похож. Да это бред сивой кобылы, той, что, не успела пробежать поле, как её уже перегрызли волки. Та трава, на которой она паслась, окрасилась цветом крови. Дождь не с первого раза, но утопит её глубоко в землю. — Господа, я, конечно, понимаю, что вы решили побеседовать, но не лучше ли вам сделать это в другом месте? Омега обходит кровать и становится позади альф, сейчас он ничего не сможет сделать, но вскоре обязательно сделает. Он закрывает шторами окно и оборачивается. — Я тут, разумеется, никто, но вполне имею полномочия попросить свалить отсюда, у меня нет желания тратить на вас своё время. — А омежка-то, с язычком: дерзить умеет. Альфа хватает Чимина за локоть и достаёт охотничий нож. — Ещё пару таких фраз и я отрежу твой чёрствый язык и скормлю курам. Омега звонко смеется с этих слов и тянется к ножу перебинтованной рукой, вот только его убирают так и не дав дотронуться. Он игриво смотрит в глаза альфе. — Уж лучше соизволю умереть, чем страдать и ненавидеть вас всех. Вы уже выставили меня прошмандовкой перед всеми. Я не удивлён. Говорите уже, зачем пришли, и проваливайте. Альфа с запахом эфирных масел с примесью цветов, убирает руки напарника от Чимина. Ему эти разборки ни к чему. Пусть даже если этот мальчишка уже ему знаком, защищать его он не собирается — не его территория. — Спрячь метку как можно лучше, сегодня у тебя встреча с королём, сопровождать тебя буду я и наш Коротыш. — Он убирает прядь волос с его лица. — И помни — без выходок. Не то я лично тебя на казнь пошлю, отрублю голову и сварю напиток со вкусом плоти и твоей крови. Чимин сглатывает вязкий ком слюны. Они говорят столько отвратительных вещей, но что поделаешь? — Отрубите так отрубите. Готовьте меч. Нет. Лучше топор. Так больнее. — Омега молча себе кивает как будто в подтверждение своих слов. — Я Рон, — бросает напоследок мужчина и выходит из комнаты. — Мы зайдем за тобой, совсем скоро. С мечом и луком. Улыбаясь, Чимин кивает. Как только дверь захлопывается, он падает на колени и старается унять дрожь во всём теле. Ему до безумия страшно, но он не может по-другому. Тем более, если развязать войну между странами, погибнут люди, а он, как лекарь, просто не сможет перенести столько бессмысленных смертей. Лучше он один, чем море крови на поле битвы. Омега держит руки в замке на груди и плачет, совсем тихо. Выплакивает страх, который чувствовал рядом с этими альфами. И зачем они только припёрлись… — Горите в аду, сволочи…