Коллоквиум для одного

Утро в университете Ацуши встретил с максимально недовольным видом. Все его попытки остаться дома увенчались сокрушительным провалом. Отец силой выпихнул сына из дома, говоря о том, что теперь не даст ему спокойно прогуливать пары. И как же объяснить близким настоящую причину нежелания посещать занятия? Уж что-что, а о истинных причинах Накадзима не заикался. Кто знает, как родственники отреагируют на подобное. Возможно, сразу свяжутся с Дазаем и начнут выяснять все подробности. А о том, что происходило до этого, посторонним уж точно нельзя было знать. Мало того, что он пошёл в институт, вместе с тем ещё и взял с собой «подарочек». Мысль о том, что отец может зайти в его комнату и увидеть подобную вещицу, не покидала белокурого студента. «Одно хуже другого! И что дальше? Скажет одеть платье и выйти в таком виде на публику?» Состояние парня было на грани безумия. Он уже давно потерял связь с реальностью. Порой казалось, что всё происходящее не более, чем просто дурной сон: вот, он скоро проснётся и всё станет на свои места. Да, именно так! Ацуши также будет прогуливать занятия, соревноваться и отдыхать с друзьями. Забавно, что все эти мысли пролетали в голове юноши в то время, пока он непроизвольно увлажнил губы бальзамом с ванильным запахом. «Чёрт возьми! В кого я превратился?!» — мысленно выругал себя парень и свернул с коридора в мужской туалет. Оглядев помещение и прислушавшись к возможным звукам, он убедился, что внутри никого нет. Студент зашёл в крайнюю кабинку и закрыл за собой дверь. Мысли путались, как клубок ниток, которым играется кот, но одна прослеживалась чётко: сенсей не оставит Ацуши в покое, а тот, в свою очередь, не сможет увильнуть от самого главного экзамена. Вывод: нужно принимать условия такой игры. Иначе будет хуже. Накаджима успел прочитать инструкцию дома и посмотреть характеристику этой мерзкой безделушки. От описания моментально сушило в горле. Радовало только то, что для запуска механизма, как писали в интернет-источниках, нужно всего лишь нажать на кнопку «Play». Рюноскэ должен хотя бы запустить руку в его штаны, чтобы включить странную вещь. А этого преподаватель делать на людях не станет. На душе от этой мысли становилось чуть легче. — Твою ж мать! — донёсся полустон-полукрик студента. На деле справиться оказалось куда сложнее, чем он мог предположить. Особенно когда кольцо, охватывающее основание члена, нужно было придерживать, а второй рукой затолкать в задний проход странное подобие пробки. Гель-лубрикант, что шёл в наборе, имел весьма специфический запах, и Накаджима не сразу понял его предназначение. Сейчас, добротно намазав анальное кольцо, он с горем пополам смог выполнить эту непростую задачу. Застыв в полусогнутой позе, одной рукой придерживая спущенные джинсы, а второй упираясь об стену, мальчишка пытался принять новое чувство подозрительной наполненности. Тигр был на грани истерики. Нет, плакать не хотелось, было просто невообразимо странно и одновременно некомфортно. «Я просто представлю, что эта клизма. Да, обычная клизма в моей заднице! Как было в детстве. Чёрт!» — думал он, кусая алые губы. Юноша попытался разогнуться, но моментально забыл об этой идее. От каждого движения пробка внутри двигалась, даря ещё больше дискомфорта. Паренёк глубоко вдохнул и тут же выдохнул, пытаясь привести себя в порядок, но это не помогло. Ни согнуться, ни разогнуться — просто стоять раком в туалетной кабинке и ждать, что кто-то да вынесет его с этого проклятого места. Ацуши не мог понять одного: за какие прегрешения ему даровано такое наказание? Если думать адекватно и отложить попытки взмолиться богам о прощении, нужно было уходить. Времени до начала пары оставалось очень мало. «Ладно. На счёт три. Раз, два… три!» — с глухим вздохом Ацуши смог принять вертикальное положение и застегнуть джинсы. Однако, на этом приключения отнюдь не закончились. Прошло около двенадцати минут, а горе-студент с невероятно черепашьей скоростью пытался доползти до нужной аудитории. Да уж. Если ещё пару минут назад парень пытался представить, что пробка — это как клизма от запора для детей, то именно сейчас пришла осознанность, что это в несколько раз хуже! Каждый шаг давался с невероятным трудом, лишние движения бёдрами также даровали новый набор неприятных ощущений. Только прямая осанка помогала сохранять прежнее состояние. Также спасала ситуацию зимняя куртка до колен. Благодаря ей Ацуши мог не переживать, что проходящие мимо люди могли обратить внимание на его джинсы. «Неудивительно, почему Акутагава-сенсей велел одеть эту штуковину за час. Пока дойдёшь, пройдёт вечность!» — мысленно он уже рыдал навзрыд. Однако, всю печальность ситуации осознал, когда вошёл в аудиторию и увидел ступеньки. И без того белое лицо побледнело ещё больше, принимая нездоровый голубоватый оттенок. Как, чёрт подери, подняться наверх? От горьких мыслей сжималось горло. В аудитории не так много студентов. До начала пары оставалось двадцать минут. Накаджима отвернул лицо к стене и, опираясь в неё ладонью, сделал первый шаг. Он едва смог подавить вырывающийся изнутри стон боли. Закусив нижнюю губу, он сделал второй и третий шаг. В глазах начало темнеть уже на десятом шаге. На шестнадцатой ступеньке Ацуши беззвучно выдохнул в воротник и едва подавил в себе дикое желание заорать во весь голос. На девятнадцатой ступеньке уже возненавидел всё живое на Земле. Особенно тех, кто придумал эти чёртовы вибростимуляторы, что дарят «райское наслаждение». Ацуши никогда не верил рекламе по телевизору, считая, что всё показанное — никому не нужный мусор. Все рекламодатели — шарлатаны и мошенники. Но те, кто рекламировал товары «18+», ещё хуже. Это изверги! Чудовища! Садисты! «Господи! Если ты существуешь, умоляю, сделай так, чтобы мои мучения закончились!» — к глазам подступили слёзы, но он не заплакал. Это была последняя ступенька, и мальчишка смог на время перевести дух. Однако, финальное испытание в виде стула не заставило себя ждать. Ацуши сверлил озлобленным взглядом деревянную мебель и думал, как же так сесть, чтобы не заорать на всю аудиторию. Акустика в большом зале хорошая. Издай хотя бы тяжёлый вздох, и первые два-три ряда могут услышать. Что уж говорить о попытке согнуться снова и сесть с пробкой в заднице и кольцом на детородном органе. Набрав в лёгкие больше воздуха, белокурый юноша в уме просчитал до трёх и одним рывком сел на стул. Столь незабываемый букет режущей боли внутри себя он не забудет никогда. Голова закружилась, в глазах потемнело, в ушах зазвенело, руки судорожно схватились за край стола, а волосы, кажется, стали ещё на несколько тонов белее. Он не дышал, боялся даже моргнуть. В голове летали только одни мысли: «Твою ж дивизию! Ядрёна вошь! Пизда тебя родила!». В уголке глаза заблестела слеза и одиноко скатилась по лицу, а вместе с ней постепенно отступала боль. Юноша был готов схватить мобильник и набирать номера экстренных служб. Ведь дополнительного плана, как спуститься и добраться в туалет после пары, у него не было. — Доброе утро. — Ха-а! Доброе утро, Кёка! — испуганно завопил неестественно высоким и писклявым голосом парень. Из-за этого студентка удивлённо заморгала. Девушка подошла очень тихо. Настолько тихо, что Ацуши не заметил даже её тени. — Могу присесть рядом? — Д-да! Р-разумеется. Длинноволосая дама села справа. Разложила конспекты, необходимую канцелярию и взглянула на одногруппника. — У тебя нездоровый вид. Что-то произошло? — она выражала спокойствие и безмятежность, но в голосе слышалось лёгкое беспокойство. — Н-нет. Ничего такого. — Снова ссорился с отцом? — Вовсе нет. Хе-хе! Ничего особенного, правда. Просто, п-просто я не выспался! Ха-ха! — нервно засмеялся парень. Он попытался выдать жалкое подобие улыбки, но со стороны казалось, будто ему защемило нерв. Впрочем, ситуация была очень схожа с этим. Изуми была не из тех, кто стремится знать абсолютно всё. Если человек не отвечает правдой на вопросы, тогда и расспрашивать не будет. Тем не менее, они смогли завязать разговор на другую тему. Кёка была единственной, с кем Ацуши смог найти общий язык и подружиться. Конечно, общались они только в университете. За его пределами подруга всё время сидела за учебниками и штудировала домашку. Накаджима восхищался её усидчивостью и стремлением добиться высот в медиа-сфере. Она хотела стать профессиональным журналистом-редактором, и Ацуши ни на йоту не сомневался в её успехе. — Ты уже определился, куда пойдёшь после выпуска? — По правде говоря, до сих пор не знаю. Точно свалю отсюда! А дальше как пойдёт. — Паренёк хотел закинуть руки за голову и откинуться на спинку стула, но, едва он пошевелился, инородный предмет ниже пояса снова дал о себе знать. Накаджима криво усмехнулся сокурснице, чуть прикусив кончик языка. — А как же твои тренировки? — А! С ними всё в полном порядке. Практически каждый день видимся с парнями и готовимся к турниру. Кстати об этом, не хочешь прийти и посмотреть? Я могу достать билет для тебя. — В этом нет нужды. Я буду занята. — Турнир на выходных. Так что это никак не отразится на твоей учёбе. Девушка думала с минуту. Видимо, взвешивала все за и против, а потом растерянно посмотрела на пепельноволосого юношу, словно не могла самостоятельно принять окончательное решение. Ацуши понял этот взгляд. — Ну же, давай! Соглашайся. Будет весело! А после нашей победы пойдём и съедим вкусных блинов. Я знаю одно очень занятное местечко. Мальчишка наконец-то смог нежно улыбнуться. Эта улыбка была настолько тёплой и притягательной, что мало кто смог бы отказать. Студентка смущённо отвела взгляд и едва заметно кивнула — это означало согласие. — Ты сказал «нашей победы». Настолько уверен в своём превосходстве? — продолжила разговор девушка, поправляя тёмно-синие хвостики. — Хе-х! Мы усердно трудимся, чтобы занять первое место. Ведь победители поедут на чемпионат представлять свой город. Это же прекрасная возможность проявить себя, показать свои таланты, а там и чемпионат мира не за горами. Я более чем уверен в нашей победе. Мы будем лучшими! — в его глазах блестела надежда, огонёк страсти и восторга. Такой встречался только у тех, кто искренне верил и шёл вперед. Кёка никогда прежде не встречала таких людей. Вероятно, она никогда не признается своему сокурснику, что на первом курсе именно он вдохновил её на достижение новых высот в учёбе и постановку цели. Она и сама не заметила, как начала улыбаться. Такая уютная и приятная атмосфера воцарилась вокруг этих ребят. Однако, всю ласковость чарующего момента разрушил приход преподавателей. Они вошли вальяжно, походка была полна достоинства. Каждый из присутствующих поднялся с места в знак приветствия. Один лишь Накаджима словно слился с поверхностью стола. Кёка, также поднявшись со стула, вопросительно посмотрела на Ацуши. Тот, в свою очередь, растерянно смотрел на Хироцу и Акутагаву. — Эй! — полушёпотом окликнула соседка справа, и Ацуши посмотрел на неё. — Встань. — Спасибо, я посижу! — встревоженно ответил пепельноволосый. — Это неприлично, — продолжала шептать Кёка в надежде, что парень всё же послушает её. Ведь, если заметят преподаватели, вряд ли за это погладят по головке. — Знаю, но… Просто. Я не могу! — Почему? — Э-э-э, н-не могу сказать. Просто сделай вид, будто меня здесь нет, прошу! — от нахлынувшего чувства стыда и беспомощности хотелось раствориться в воздухе. Накаджима ещё сильнее прижался к столу, положив на него подбородок. Девушка ещё на лестнице заметила странное поведение одногруппника, но не хотела давить и выяснять, в чём дело. Сейчас он вёл себя, как запуганный щенок, который прятался от злого хозяина. Однако, что показалось ей более странным — переполошённый взгляд аметистовых глаз на Акутагаве. Кёка знала, что абсолютно все студенты в какой-то мере недолюбливали и даже побаивались Рюноскэ, но чтобы Ацуши трясся до такой степени… Творилось что-то невообразимое. — Садитесь, — дал добро преподаватель по теории литературы и, пока Хироцу готовился к лекции, решил ещё пару минут пообщаться с публикой. — Думаю, никому не нужно организовывать эффективную воспитательную работу перед парой. Ведите себя так же, как на моих лекциях. Услышу разговоры или какой-то посторонний шум — не постесняюсь собственнолично выбросить вас за дверь. Слушайте внимательно, делайте пометки в конспектах. В экзаменационных билетах будут вопросы по сегодняшней паре. Никто не смел перечить Акутагаве, даже если он тысячу раз не прав. Хироцу-сенсей только ухмыльнулся, подойдя ближе к коллеге. — Спасибо. Теперь я со спокойной душой могу начинать занятие. — Конечно. Простите, что занял Ваше время, — Акутагава учтиво поклонился в знак уважения и сел за свой стол. Занятие началось. На белом экране выскакивали разные фото и видео, иногда схемы, но чаще текст. В зале было слышно только голос старшего преподавателя, что говорил в микрофон, другие же боялись лишний раз пискнуть. Некоторым студентам всё же было интересно. Например, Изуми. Тема будущей работы её интересовала больше, чем все остальные, потому Накадзима не хотел её отвлекать. Он также слушал и записывал все необходимое в конспект. На всякий случай даже включил диктофон на телефоне — вдруг, что-то пропустит. Иногда юноша поглядывал на младшего преподавателя. Тот с невозмутимым видом наблюдал за слайдами презентации, изредка смотрел на студентов и контролировал каждое лишнее движение. Ацуши надеялся, что на сегодня его приключения закончатся, но стоило только подумать об этом, как Акутагава моментально зафиксировал на нём взгляд. Блондин чуть поморщился, замечая, как тот, пусть даже снизу-вверх, смотрел пронзительно и хищно, подобно коршуну. Мальчишка сузил взор и тихо выругался, всем своим видом показывая, как сильно недоволен сюрпризу учителя. Серые очи выражали коварство, что ничего хорошего не предвещало. Ацуши продолжал наблюдать за преподавателем, откровенно не понимая его довольного выражения лица. Чего он такой счастливый сегодня? Рюноскэ удобнее устроился на стуле и, взяв мобильный в руку, отвёл взгляд. Почему-то теперь на лице сенсея заиграла лёгкая улыбка, словно что-то знатно потешило его. Спустя пару мгновений он снова посмотрел на студента. «Да что с ним такое?!» Внутреннее чутьё подсказывало, что всё складывалось не так лучезарно, как казалось на первый взгляд. Правда, что могло пойти не так? Ответ не заставил себя ждать: «подарочек» в штанах издал слабый звук «вкл», который мог услышать только Ацуши. Мурашки моментально забегали по спине, и парень, недоумевая, перевел взгляд на штаны, а потом резко — на преподавателя. Акутагава едва сдерживал плотоядную ухмылку, в кварцевых глазах ярким огнём заблестел азарт. Накаджима не понимал, что произошло и почему вдруг эта штуковина включилась сама собой. Однако, больше всего пугало другое: сенсей понял, что парень одел вибростимулятор и он может заработать в любой момент. — Нет! — только и успел беззвучно проговорить губами парнишка. В следующее мгновение он почувствовал вибрацию и от неожиданности едва заметно подскочил на месте. Лёгкая дрожь чувствовалась спереди и сзади, но не так сильно — внутри. Накаджима тут же выронил ручку и ухватился за край стола. Это не могло остаться незамеченным его подругой, которая сразу же посмотрела на согнутого парня. Тот держался за стол так сильно, что костяшки побелели от напряжения. — Ацуши? — тихо обратилась к нему девушка, но тот не реагировал. Плотно сжал зубы и широко раскрытыми пустыми глазами смотрел в свою тетрадь. Она ещё раз позвала мальчишку, но он так же продолжал таращиться вниз. Девушка легонько коснулась его плеча, но именно в тот момент блондин почувствовал более сильные вибрации. Он дёрнулся ещё раз, чем заметно напугал девушку. — Ацуши?! Лунный тигр поднял на неё жалобный взгляд, от которого Кёка забеспокоилась ещё больше. — Что с тобой? Он отрицательно помотал головой. — Что-то болит? Голова? — Ж… ж… — Что? Скажи громче. Я не понимаю. — Же… лудок, — сдавленно процедил сквозь зубы мальчишка и согнулся ещё сильнее, ощущая сильную судорогу внутри себя. — Желудок? — она не была уверенна, правильно ли услышала, но Ацуши одобрительно кивнул. В подобных случаях она всегда носила при себе таблетку, но, как назло, не было воды, чтобы запить её. Долго не думая, Кёка повернулась в сторону старшего преподавателя и была готова поднять руку, но её ладонь перехватили. Крепкой хваткой Накаджима уцепился в её запястье, словно знал, что девушка собиралась сообщить о плохом самочувствии друга. — Н-не… не надо! П-прой… дёт. — Зажатый и глухой голос не внушал доверия, но девушка ничего не могла поделать. Похоже, сокурсник и правда не хотел никому сообщать о дурном здравии. Ей оставалось только смириться. Спустя пару секунд он всё же отпустил её руку и сжал кулаки. — Не обращай… на меня… внимания. Она ничего не ответила. Только взяла ручку и продолжила слушать лекцию, делая вид, будто ничего не происходит. Ацуши надеялся, что прибор продолжит работу в умеренном режиме и ни на йоту выше. Возможно, тогда белобрысый сможет привыкнуть и немного расслабиться. Да не тут-то было. Изделие Сатаны заработало с ещё большей силой. Парень подавил внутренний вопль и прикусил нижнюю губу. Он откровенно не понимал, что привело механизм в действие и, что самое главное, как его выключить. Накаджима взглянул на младшего преподавателя. Акутагава также продолжал наблюдать за его сладкими муками, не в силах оторвать взгляд. Эта гадина прекрасно понимала, что происходит, и не могла перестать радоваться. В этот момент Тигра осенило. «Телефон!» А ведь правда. Всё это время сенсей держал в своей руке мобильный телефон и раз-другой что-то в нём нажимал. Возможно ли, что он управляет игрушкой через Bluetooth? Ну конечно! «Вот же мерзавец! С самого начала у него было всё на мази! Как я мог так протупить?!» Как же не вовремя. Ещё и Кёка рядом. При ней парень не мог засунуть руку в штаны и попытаться найти кнопку «выкл». Более того, лишние движения могут вызвать не самый лучший эффект, и тогда он издаст какой-то нечеловеческий вопль. Что делать в столь скрупулёзной ситуации? Решения не было. Оставалось просто сидеть и ждать. Рано или поздно это должно закончиться! Время словно замедлилось. Очередная волна электровибраций пробежалась табуном по всему телу. От такой скорости начинали потеть ладони. Мальчишка слегка приоткрыл рот в беззвучном вздохе, чувствуя, как вещица переходила в новый режим. Акутагава созерцал прекрасную картину: смущённый юноша пытался совладать с эмоциями, что получалось очень плохо. С каждым новым оборотом его выражение лица менялось. На минимальной скорости он просто кусал губы и сжимал кулаки. Рюноскэ добавил ещё пять оборотов в секунду — Ацуши кривился и отворачивался, стараясь прикрыть лицо челкой или рукой; плюс десять оборотов в секунду — он уже жмурится и ртом ловит воздух; плюс пятнадцать оборотов в секунду — Тигр вытирает капли пота и пятерней хватается за волосы, весь красный и возбуждённый. «Интересно, что же с тобой будет, если включить восемьдесят? Это ведь только начало, Тигрёнок, а ты уже на пределе», — брюнет ликовал и упивался своей победой. Даже на таком расстоянии он мог заставить студента молить о пощаде. Один лишь тоскливый взгляд чего стоил. Нет, он не перестанет. Сколько бы умолительно не смотрели эти глазки. Ацуши уже принял пугающую до самых костей мысль: «Это до жути приятно!». Просто расхаживать по университету с вибратором то ещё «удовольствие», но совсем другое — пробовать в работе. Тик внутри приносил невообразимый кайф. Словно вибрации молниями проходили по какой-то одной точке. Именно она даровала райскую усладу. Кольцо так же пульсировало и слегка сжимало возбуждённый орган, которому было уже чудовищно тесно. Всё это приносило невиданный ранее восторг, который нарастал с новой силой. Мальчишка положил подбородок на стол и укусил себя за указательный палец, чтобы как-то заглушить рвущийся наружу то ли стон, то ли всхлип. Он смотрел на учителя и не мог понять, какая эмоция сейчас играет на собственном лице. Разум отключался, остатки сознания, подобно снежинкам, испарялись в солнечных лучах. Словно в тумане он слышал непонятные речи Хироцу, уже не зная, где находится и что происходит. Мир сузился до одной точки: стол, за которым сидел его мучитель, довольно ухмыляясь. На таком расстоянии чувствовалось невероятное притяжение друг к другу. Что было? Желание прекратить? Нет. Скорее, наоборот. Не останавливайся. «С ума сойти!» Он возбудился до предела и уже ничего не мог контролировать. Тело охватил жар, хотелось двигать бёдрами пусть даже не в ритм полюбившемуся устройству. Хочется стонать во весь голос, кричать, плакать, да что угодно, чёрт подери! Только бы скорее уже… «Наслаждайся», — пролетела мысль в голове Рюноскэ. Он включил пятьдесят оборотов в секунду. Ацуши чуть ли не бился в конвульсиях. Живот свело, глаза слезились. Всё тело дрожало. «Я… сейчас…» Акутагава добавил ещё немного скорости и увидел то, ради чего так долго мучал Тигра: зажмуренные глаза и дрожащее тело, вытянутое струной, а потом замирание. Юноша достиг предела. Накаджима глубоко выдохнул в рукав куртки. Яркая вспышка загорелась в глубине разума, блаженные судороги разлились по всему телу. От этих спазмов даже волосы на затылке встали дыбом. Веки дрожали, а руки постепенно расслаблялись. Паренька накрыл настолько сильный оргазм, что от него из глаз брызнули слёзы. Липкая субстанция в трусах запачкала всё, но даже это сейчас не мешало. Как же приятно. Как же хорошо. Как же изумительно… Подняв мутный взор, парень ощутил, как сознание постепенно приходит в норму, возвращая студента в реальность. Он всё ещё на лекции, Хироцу увлекательно повествует о работе редакторов, Акутагава… Он сидел, как ни в чём не бывало: слушал коллегу и гневно оглядывал других студентов. Как будто ничего не произошло. Совсем ничего. А всё случившееся — всего лишь плод больной фантазии Тигра. Не было похотливых серых глаз в круглых очках, не было этой притягательной ухмылки, ради которой он был готов ползать на коленях у самых ног этого человека. Волшебный магнетизм на просторах сказочного экстаза. Он медленно повернулся и тут же замер. Кёка ошарашено таращилась на него, не в силах сказать что-либо. Её тоненькие бровки приподняты и слегка сведены, губки чуть дрогнули. Что за лицо? Опасение, настороженность, тревожность, испуг, ужас или что-то ещё? Ацуши от подобного стало дурно. Он краем глаза посмотрел вниз. Его тетрадь изувечена и крепко сжата в собственных руках. Накаджима растерянно смотрел на неё. В какой момент он успел так зверски расправиться со своим конспектом?! Мысли путались.