Масяшки в карантине

- Алло, - почти сразу берёт она трубочку. Но голос у неё какой-то грустный. - Приветик любимая, - радуюсь я. - Чо хотела? - Просто позвонила, соскучилась, - пытаюсь я возмутиться и обидеться её не слишком радостному приветствию, но у меня не получается, мне слишком нравится с ней разговаривать. - Когда дома будешь?.. - Думаю через пару часиков, - отвечаю. - Дай мне закончить, я не договорила! – повышает она голос. – Когда дома будешь – тогда и поговорим. Она кладёт трубку, а у меня на душе остаётся неприятный осадок, как будто она послала меня. Но даже такой формат общения меня устраивает. Ирочка никогда особо не выбирала слов, с первого дня нашего общения. И хоть меня такое возмущало, но видимо чем-то цепляло, раз я с ней осталась. Так почему я сейчас жду от неё какого-то иного к себе отношения. Конфетно-букетный период кончился. Дальше серые будни семейной жизни. Всё это время Игорёк стоит рядом и не решается слова сказать. Но как только я кладу трубочку из гримёрки вновь появляется Наоми и увлекает меня за собой. Она как бы нарочито демонстративно не обращает на него внимания, остаётся холодной, но при этом не забывает строить ему глазки. Пытается его охомутать и это так заметно. Они вообще когда рядом стоят, оба такие молчаливые и задумчивые. И не знай я Наоми, решила бы, что она на него всерьёз запала. А вот Игорёк вполне себе может на неё повестись и тогда… и что тогда? Жалко парня, зря я его с собой взяла. У них всё равно ничего не выйдет. Счастливого продолжения и уж тем более хэппи энда у этой сказки никогда не будет. «Всё хватит думать о других, думай о своих отношениях. Может нам с Иришкой к психологу сходить, поговорить о наших проблемах?» Каждый раз, когда я думаю о психологе, представляю себе известную сценку из порно, когда две сестры сидят у симпатичной мамочки-психолога и та их соблазняет, делая лесбиянками. Вспомнив об этой сценке, я немножечко возбуждаюсь, что хорошо перед съёмкой. Мы заходим в павильон, здесь всё кругом заставлено камерами и софитами. А кругом вода, брызги. Рядом бассейн и душ. Игорька понятное дело к нам не пускают, А Ти-Лайт в это время снимает какой-то свой рэпчик на фоне журчащей воды. - Привет, - кивает мне режиссёр. Странный какой-то, вчера орал, а сегодня делает вид, будто мы с ним закадычные друзья. - Приветик, солнце, - отвечаю я ему с улыбкой, но мой тихой голос тонет в разговоре режиссёра с оператором. - Первая сцена в душе, вторая в бассейне, - говори он, потом поворачивается к нам с Наоми и спрашиваете. – Девчонки, вы готовы? - В бассейне? – повторяю я. – Я не умею плавать. - Не страшно, научим, - смеётся режиссёр. – Начинаем. «Какой научим, я за семнадцать лет так и не научилась, а сейчас за десять минут научиться должна? Я ж боюсь воды», у меня глаза по пять копеек, но вслух своё возмущение я высказать не решаюсь. Мы скидываем наши лёгкие платья, и остаёмся в одних купальниках, но почему-то на высоких шпильках. Наверное, по задумке режиссёра, девочки всегда и везде должны ходить накрашенные и на каблучках. А лучше голые, накрашенные и на одиннадцатисантиметровых шпильках. Прикольно было бы на это посмотреть, а не самой ходить как на ходулях. Мы заходим в душ, и нас слегка обрызгивают водой, капли которой неплохо смотрятся на наших телах, губах и лицах. Особенно на фоне ярко алой помады Наоми. Первый кадр – поцелуй. Здесь ничего сложного, сложнее всего после помаду стереть и нанести заново, но это работа визажисток. От нас всего-то и требуется, что молча стоять и терпеть пока нас в очередной раз красят. Я нежно обнимаю Наоми за плечи и целую её сначала в губы, а после спускаюсь ниже и целую её шейку. Она так вызывающе запрокидывает назад волосы и что-то говорит мне томным шёпотом. Я ничего разобрать не могу, но это так возбуждающе. Её слова, её уютный голос так ласкает слух. Как жаль, что этих звуков вперемешку за звуками воды не будет в клипе. А будет там лишь заунывный рэп Ти-Лайта. Я целую её в шею, делаю это аккуратно, так чтобы ей не стало щекотно. Уж я-то знаю, какие эти поцелуи бывают щекотные. Опускаюсь ещё ниже и нежно целую её сосочек поверх бюстгальтера. «Это работа, это всего лишь работа» пытаюсь я себя убедить, и изо всех сил пытаюсь не возбуждаться. Ну слишком уж классное у неё тело, такое чистое, такое нежное. Такое мягкое, такое возбуждающее. - Стоп! – Голос режиссёра. – Снимаем без бюстгальтеров. И не успевает он это произнести, как Наоми лёгким движением руки освобождается от лифчика и бросает его на пол, где его мгновенно подбирает ассистент режиссёра. Честно говоря, не ожидала от неё такой прыти. Особенно меня забавляет то, какими глазами смотрит на всё это Игорёк, как он буквально пожирает взглядом её сиськи. Он точно влюбится в неё, если уже не влюбился. «Беги отсюда дурачок. И постарайся забыть о том, что видел. Тебе здесь ничего не светит, только зря потом страдать будешь». Хочется мне закричать, но я же в кадре, тем более я всё никак не могу избавиться от своего бюстгальтера, там застёжка заела. - Дай помогу, - нежно произносит Наоми и расстёгивает застёжку у меня между лопатками. А после отдаёт мой бюстгальтер помощнику режиссёра. И мы стоим с ней в одних только трусиках и на каблучках и смотрим друг на дружу. Я бы сказала, что у нас интим, если бы не камеры и целая команда осветителей. - Снимаем, - голос режиссёра, и я припадаю губами к её шее, к её ключицам, я нежно целую её загорелую кожу, опускаюсь до сосочков, играюсь с ними язычком (надеюсь, в клипе этого не будет, а то Иришка убьёт меня). Обхватываю губами и засасываю как можно сильнее своим ротиком. А при этом смотрю ей в глаза, снизу вверх. - Стоп, - голос режиссёра. – Это уже какая-то порнуха получается. Мы же снимаем эротику. Юль, что ты её соску минет делаешь. Прикоснулась, поласкала язычком и дальше. - Окей, - сглатываю я. - Тишина, продолжаем, - голос режиссёра. Я вновь целую ей грудь, опускаюсь ниже и язычком ласкаю её попочку, от чего Наоми вздрагивает, кладёт мне руку на волосы и прижимает к себе посильнее, при этом она слегка ощутимо стонет. «А почему нет крика: Стоп? Я же её попочке сейчас кунилингус делаю». Но такой команды реально нет, видать режиссёра всё устраивает. Я целую её пресс и замираю, мои глаза сейчас прямо напротив её идеального лобка, прикрытого лишь тоненькими прозрачными стрингами. Я нерешительно тяну их вниз, и замираю в ожидании крика: «Стоп, снято». Но судя по всему такой команды не будет. А ведь сейчас я её раздену и все (в том числе Игорёк) увидят её шикарный персик. Хоть я и не против глянуть, что у неё там под трусиками. Сексуально облизываю губы и стягиваю с неё стринги, слегка оголяя кисулю. И только после этого звучит спасительное: - Стоп, снято! – А ассистент режиссёра накидываю нам на плечи халаты, чтобы мы не стояли тут голые. Игорёт так и застыл на месте, как будто впервые письку увидел. К нам подходит режиссёр и ставит следующий кадр: - Наоми, ты можешь поцеловать Юльку в живот? – Спрашивает он её. - Конечно, - как-то уж слишком легко соглашается она. - Добавим немого футфетиша и поцелуев! – громче произносит он, возвращаясь на своё место. – Так чего стали, продолжаем. Перерыв был две минуты! Мы с Наоми быстро возвращаемся в кадр. Теперь мы будто под душем, по крайней мере, на нас летят брызги воды. Нам под ноги стелют коврик для йоги, но только так, чтобы его не сильно заметно было. Мы садимся друг напротив друга и берём друг друга за ножку. Наши глаза встречаются. Я нежно беру её большой пальчик в рот и сексуально при этом закрываю глазки, а она просто мнёт мою ножку своим нежными пальцами. Она же не лесбиянка. После Наоми валит меня на лопатки и нежно обхватывает губами мою грудь, опускаясь всё ниже и ниже. Целует меня в сплетение, в мой мягенький пресс и наконец, тот долгожданный поцелуй в животик, чуть не в лобок. И наши губы вновь сплетаются в поцелуе. Наши загорелые тела сплетаются, покрытые каплями воды. Наши губы постоянно сосутся, наши ресницы хлопают. Мне кажется идеальный кадр лесбийского секса. Как бы эти кадры не стали слишком хороши и не превратили в мемы. Тогда Иришка точно узнает, чем мы тут таким занимались на съёмках. - Пара кадров на фоне голых поп, - произносит режиссёр. Наоми спокойно спускает с себя трусики. Мне кажется, голой она чувствует себя куда более уверенно, чем в одежде. Конечно, она же свято верит в то, что она совершенство. Я приседаю в одних только трусиках и нежно целую её кругленькую попочку. Обнимаю её талию и вновь целую, улыбаюсь и при этом ресничками хлопаю. Жду: «Стоп, снято», но его нет. А значит, я продолжаю ласкать идеальное тело Наоми, её гладенькую покрытую от холода или от возбуждения пупырышками кожу. Режиссёр громко ничего не говорит. Он прости тихо подходит и спрашивает: - Юль, а ты можешь сделать кунилингус, нам нужен всего один кадр, вид сбоку. «Ты что дурак!?» хочется мне закричать. - Нет, конечно, у меня же есть девушка! - и про себя добавляю: «Она меня убьёт». - Окей, всё в порядке, не надо, - возвращается он на своё место. А Наоми смотрит на меня и подмигивает. - А ты, я смотрю, такая правильная, - улыбается она. – Меня всегда тянуло на правильных, наверное, потому что я плохая девочка. «Всех нас тянет к противоположностям». Мысленно добавляю я. Мы поднимаемся, накидывает наши банные халаты, и возвращаемся в гримёрку, попить кофе пока они там готовятся к съёмкам. И тут Наоми мне заявляет: - Знаешь, а ведь у меня никогда не было секса с девушкой. - А у меня с мужчинами никогда ничего не было, - просто пытаюсь я поддержать разговор. И тут она нежно берёт меня за руку и гладит пальчиком: - Как думаешь, может быть, мы могли бы вечерком встретиться только вдвоём и за чашечкой чая обсудить всё. Меня гипнотизирует её голос и нежные прикосновения. Я даже не знаю что ей ответить. Меня спасает неожиданно вернувшаяся визажистка, почему-то одна. Она без стука врывается в гримёрку, чтобы нас подмарафетить. А Наоми, как пойманная на месте преступления воришка резко отпускает мою руку и садится в своё кресло. Догадываюсь, что она имела в виду, и что хотела мне предложить, но не хочу об этом думать. По крайней мере, сейчас. Вскоре мы снова остаёмся наедине, но я почему-то боюсь её. Нет, я уже взрослая девочка и понимаю, что если она набросился на меня со своими ласками, я буду отбиваться, и тога это будет насилием, а не изменой. Гораздо сильнее меня пугает, если она предоставит мне свободу выбора. Заставит меня сказать «нет». Ведь с каждой секундой это становится всё сложнее. Блин, я привыкаю к ней, привыкаю к Наоми. И может быть настанет момент, когда я жить без неё не смогу, когда мне дышать без неё станет сложною. Без её губ, без её глаз, без её волос, без её голоса. Без её навязчивых прикосновений. И именно в этом момент она берёт меня за руку. Эта сучка читает мои мысли, ведь невозможно так идеально угадать момент, как раз когда я о ней думала. - Юля, Юлечка, Юленька, - мурлычет она, а мне движения её губ кажутся такими манящими, что я не могу выти их ступора. - Что, - сухо сглатываю я, пытаясь не давать ей повода думать, что я повелась. - Ни-че-го, - мурлычет Наоми. – Мне просто имя твоё нравится, Юлька. - Мне оно тоже нравится и маме, - отвечаю я полную чушь. Конечно, оно нравится моей мамке, она же меня так назвала. Хоть я у неё третья, а значит, это третье по красоте имя, которое пришло ей в голову (второе женское). Господи, что у меня в голове, и о чём я думаю. Наверное, я под гипнозом. Наоми прижимается ко мне всем телом и шепчет на ушко: - Я хочу тебя там, - её рука соскальзывает к моему паху и сжимает мою мгновенно взмокшую кисульку. А её пальчик проникает под трусики и мягко касается моей нежной кожи. Я слышу какой-то писк в ушах и дикий, ни с чем несравнимый кайф, от её прикосновений к своему телу. - Нет, - сглотнув, выдаю я. - Ну что ж, не так нет, - неожиданно ретируется Наоми. А я хотела продолжения, я хотела побороться за свою моногамность. Она делает пару шагов назад и медленно подносит к своим губам тот пальчик, которым она меня трогала. А после с наслаждением вдыхает аромат моего тел, моей смазки. - М-м-м, какая же ты аппетитная… «Я потекла, ты меня соблазнила. Бери меня голыми руками!» Кричит одна моя половина. А другая ей вторит: «Нет! Нет! Нет, нет, нет!» Она бы мне ещё пощёчину влепила, которую, я давно заслужила. Неужели я не могу контролировать своё тело? Наверное, нет.