***
По истечении полугода нахождения в камере пыток нервы начинают сдавать. Люцифер не знает точно, сколько ещё он здесь будет находиться, но растущая тревожность и отвращение к белому уверенно заполняют пустой сосуд. Сердце начинает гулко стучать, когда в абсолютной тишине ему начинают казаться шаги надзирателя за дверью, приносящего трапезу, и этот первый признак паники чертовски раздражает. Люциферу до отвращения надоели эти белоснежная рубашка, белоснежные брюки. Ему хочется содрать с себя всё, но магия отца крепко держит его в тисках, не позволяя привнести в эту белизну хоть немного красок. И только чёткий образ Уокер не дает поддаться психологическому давлению, держа сознание на плаву. По истечении года нахождения в камере пыток Люцифером овладевает страх. Кристально чистый, неразбавленный, настоящий страх перед белым цветом. Он забрался в голову, вскрыв скальп и проникая в вены. Уничтожая любые другие чувства, не оставляя места даже вечно застоявшейся злости и кипящей желчи. Люцифер раз за разом отчаянно хочет вспомнить, кто его сюда поместил, но память начинает подводить, и он сдается. Чернильная паника пробирается в комнату, захватив демона в свой изощренный разрушающий плен. И только чуть смазанный образ Уокер всё ещё удерживает мужчину от нервного срыва. По истечении двух лет нахождения в камере пыток чувств не остаётся. Люцифер не помнит, кто он и зачем здесь. Воспоминания о прошлом стираются, демон чувствует себя пустым, ничего не значащим пятном. Люцифер не помнит, как он выглядит, как его зовут и есть ли на свете ещё цвета, вещи и звуки, кроме до скрежета в зубах опостылевшего белого. Мужчина просит надзирателя о смерти, не понимая, что его никто не услышит. Он размышляет вслух, что если смерть и существует, то значит ли это, что она выглядит как та красивая девушка, не покидающая его ни на секунду? Почему её смутный, расплывающийся образ до сих пор в его голове? По истечении двух с половиной лет нахождения в камере пыток Люцифер не может думать. Он лежит на кушетке, вставая лишь по необходимым нуждам. Мозг отказывается функционировать. Демон почти не спит и не ест, глядя в потолок и стараясь максимально чётко запечатлеть свою красивую смерть на потолке. Он не открывает глаз, не слышит и не чувствует ничего, кроме белого цвета. Люциферу кажется, что Белый — не только цвет, но смысл жизни. Демон ложится на пол в центре комнаты, устав бороться со смертью, покорно приняв свою участь. Люцифер не видит ничего, кроме преследующей его тени, бросающей вызов Белому. Блеклый силуэт девушки почти покидает его сознание, и демон сдаётся, отпуская её, давая волю Белому безраздельно властвовать в его голове. Признавая свой проигрыш.***
Вики всегда гордилась своими крыльями. Большие, пушистые, идеально ровные — они вызывали восхищение и зависть многих ангелов. Когда она летала, распахнув их во всю длину, то открывавшееся зрелище было великолепно — хрупкую девичью фигуру несли два широких кремовых крыла, изредка делая сильные взмахи. И это завораживало. Поэтому неудивительно, что она была первой на всех уроках полёта. И даже серафим Кастиэль, всегда ставящий под сомнение её профессиональные успехи, на индивидуальных занятиях исподтишка наблюдал за Вики и любовался ею. Она была бесподобна — этого было у неё не отнять. Закончив занятие полётов раньше обыкновенного, девушка привычно собирается в адскую библиотеку. Необходимо дописать последний девятый круг, и эссе будет закончено. Маариф обещал передать ей сегодня липовую работу Хлои, поэтому её мщение со дня на день придет в исполнение. Вот только былой энтузиазм куда-то пропал. Вики копалась в причинах своего унылого настроения и не находила ни одного разумного ответа. Все мысли неизбежно скатывались к одному и тому же слову. Тоска. Она не хотела признавать, что ужасно тоскует. Что места себе не находит от осознания того, что Люцифер, возможно, даже её и не вспомнит после того, как освободится. И что с радостью поменялась бы с ним местами, если бы только было возможно сделать его наказание чуточку легче. Но в то же время Вики испытывала некое облегчение. Да, ей было жаль Люцифера, но это лишь потому, что сострадание и милосердие — неизменная часть ангельской сущности. И Вики жалела бы любого, подвергшегося такой пытке, будь то простой смертный или сам сын Сатаны. Поэтому она не слишком сильно придавала этому значение. Спокойно подчинившись схватившей её сердце хандре из-за его отсутствия, Вики невозмутимо продолжала ходить в библиотеку Ада даже чаще, чем того требовала учеба, беря дополнительные задания и стараясь не встречаться с архивариусом. Девушка смирилась и признала тот факт, что Люцифер её волнует. В конце концов, она не железная, и это естественно, что её может привлекать противоположный пол, не так ли? Тем более, такой дьявольски сексуальный противоположный пол. Уже на пороге обители знаний Вики вдруг оборачивается в тёмный широкий коридор, ведущий к главному зданию Ада, не понимая, что заставило её остановиться. Вглядывается в непроглядную темноту, замечая движение вдалеке и слыша гулкий стук чьих-то шагов. Глаза ангела расширяются, а в горле застревает ком, когда она понимает, кто идёт навстречу. Люцифера было не узнать — сильно похудевший, скулы заострились ещё сильнее, а синяки под глазами стали насыщенного фиолетового оттенка. Мятая чёрная рубашка, наспех накинутый пиджак, застегнутый не на те пуговицы, покрытые пылью ботинки и растерянный вид, будто он здесь впервые. Неизменно уверенная походка теперь кажется шаткой и боязливой. Люцифер замечает Вики, и его крылья начинают нервно трепетать, выдавая изумление хозяина. Он останавливается в паре шагов от неё, разглядывая и не говоря ни слова. Изучает её, будто хочет удостовериться, что это не сон, и она здесь — реальная и живая, из плоти и крови, стоит рядом с ним. — Люцифер? Он всё также молчит, кажется, даже не услышав её голоса. Тянет руку, прикасаясь к её волосам, перебирая их, почти наматывая на кулак. Придвигается ближе, вдыхая её запах полной грудью. — Идём, — почти хрип, голос Люцифера, всегда низкий и грубый, сейчас наполнен чем-то, что Вики не хочет даже пытаться определить. Демон тащит опешившую девушку к водовороту, держа за руку и пытаясь сосредоточиться на месте, в котором сейчас нуждается сильнее всего. Не осознавая, что это первый раз, когда его секретное убежище посетит хотя бы одна живая душа, кроме него. Водоворот выбрасывает их в просторное помещение, почти сплошь отделанное стеклом. Люцифер всё ещё держит её за руку, когда она оглядывается, с интересом разглядывая место, в котором они оказались. Отделанное под стиль 20-х годов прошлого века скромное убранство комнаты, занимавшей, как оказалось, весь дом-студию, выглядело невероятно красиво. Плетёные стулья, маленький круглый побеленный стол, деревянный пол, украшенный невероятной мягкости зелёным ковром — всё это смотрелось необычайно органично, а проникавшие лучи заходящего солнца только добавляли ласковой теплоты в атмосферу. Люцифер опускает её ладонь и идёт к небольшому бару. Наливает жгучей чёрной жидкости в хрустальный стакан и залпом выпивает, со звоном ставя его на стойку. Его руки трясутся, а рубиновые глаза встревоженно бегают по комнате, не останавливаясь ни на чём дольше секунды. Мужчина снова наполняет стакан, когда Вики всё-таки решается нарушить звенящую тишину: — Где мы? Его глаза, наконец, останавливаются на ней, зрачки сужаются, и он как будто только сейчас замечает, что находится не один. Снова хрипит, не узнавая собственного голоса: — У меня дома, — снова поднимает стакан, прерывая зрительный контакт. Удивление, отразившееся на лице Вики, было настолько неподдельным, что Люцифер усмехается, понемногу возвращая свою былую иронию: — А ты ожидала увидеть гробы и кучи расчленённых тел? — Не ожидала, что у тебя на Земле есть дом. Ангел отводит взгляд, удивленно рассматривая озеро в окне напротив, неудовлетворённо замечая про себя, что действительно ожидала чего-то подобного. Что-то мрачное, готическое, вроде кроваво-красной бархатной обивки и сатанинских штучек, развешанных на стенах душного замка с минимумом солнечного света. Вроде замка графа Дракулы из известного романа Брэма Стокера. — Иди сюда, — Люцифер снова берет её ладонь в свою, подводя к дивану и усаживая девушку на мягкую поверхность. Она утопает в мягкости подушек, а демон ложится рядом, укладываясь головой на её бедра. Зарываясь носом и обнимая её острые коленки, он устремляет задумчивый взгляд на голубую гладь воды. — Побудь со мной, — шепчет, так тихо, что Вики кажется, что ей почудилось — столько ласки и мольбы было в этих словах. Она гладит его чёрные волосы, перебирая жёсткие пряди, и понимает, что рука, сжимавшая сердце долгое время, разжимает пальцы, позволяя крови снова легко бежать по венам. Разрешая ловить каждый вздох лежащего на её коленях мужчины, наполняя душу щемящей сладкой нежностью.