Треугольник

      Лучи закатного солнца всё ещё освещали обширную террасу дома, когда Вики с удивлением обнаружила, что мужчина на её коленях заснул. Вот так просто — безмятежно спящий Дьявол, уткнувшись носом в её живот, мирно посапывал, чуть хмурясь и морща острый нос.       Он действительно похудел, и всегда идеально сидящая чёрная рубашка теперь висела на нём мешком. Скулы, которыми теперь можно было резать бумагу, мешки под глазами и бесконечная усталость — таким выглядело его лицо даже во сне. Глубокие морщины прошили носогубную складку, делая Люцифера на несколько лет старше. От осознания того, что ему удалось пережить, Вики поёжилась. Никто не заслуживал таких страданий.       Ангел чуть сдвигается, укладывая его голову на подушку. Ноги онемели от непривычной тяжести, и Вики неуверенно встает, укрывая пледом хозяина дома, так и не проснувшегося от её телодвижений.       Люцифер обнимает подушку, расслабленно выдыхая, и девушка думает, видел ли его кто-нибудь настолько уязвлённым. Скольким он позволял наблюдать за собой в моменты полной слабости? Она улыбается и выходит на террасу, желая проводить последние лучики заката.       В голове становится пусто, а на душе так спокойно, что Вики чувствует, как нечто похожее на счастье расцветает внутри белым бутоном розы. Как бы хотелось навсегда остаться здесь, где её никто не найдет, сбежав от всех проблем и трудностей её мира. Чтобы не ощущать противоречий внутри, разрываясь на две половины между чувствами к демону и своей ангельской сущностью, не дающей ей сделать непоправимый шаг.       Вики снимает обувь и спускается к воде. Садится на паркет, опуская ступни в прохладную влагу, закрывая глаза и так искренне улыбаясь от ощущения нереальности происходящего. Скажи ей кто-нибудь пару месяцев назад, что она будет сидеть в доме Люцифера и так постыдно наслаждаться его присутствием, умиляясь от его спящего вида — Вики покрутила бы пальцем у виска и помахала ручкой. А сейчас, кажется, сама понемногу сходит с ума.       Солнце зашло, и вечерняя свежесть поймала Вики в свои объятия, но уходить совсем не хотелось. Ей нравилось это место — простор и некая отчужденность — то, что нужно, чтобы собрать мысли в кучу и привести себя в порядок.       «— А чего их собирать, вроде всё выяснили, не?       — Я в таком дерьме, на самом деле.       — Ага. И поэтому ты сидишь тут счастливая, сверкая, как начищенный медяк.       — Просто рада, что с ним всё хорошо.       — Представь, что бы ты чувствовала, если бы он тебя не вспомнил?       — Но ведь вспомнил же.       — Повезло. А если бы нет?       — Мне было бы… Всё равно. У нас ничего не получится, об этом можно даже не думать.       — Ты просто не доверяешь. И не уверена в его чувствах.       — У него ничего ко мне нет, это ясно как день.       — Безответная любовь, какая жалость.       — Начинаешь меня бесить.       — Молчу-молчу. Но ты всё-таки подумай над решением своей проблемы. Может, не всё так плохо, как ты думаешь?»       Болтая ногами в воде, Вики опирается руками о паркет и жмурится от разливающегося тепла в груди. Ей кажется, что очень давно обычный будний день не заканчивался настолько хорошо.

***

      Очнувшись от громких ругательств, доносящихся сверху, Вики вздрагивает, выныривая из собственных дум. Люцифер проснулся и явно чем-то недоволен. Раздумывая, идти ли к нему, рискуя попасть под горячую руку, или остаться здесь, Вики осознает, что всё-таки сильно замерзла. Решая, что рано или поздно всё равно придется встретиться с этим исчадием Ада, ангел обувается и спешит вверх по лестнице.       Бесшумно открывая стеклянную дверь, она изумлённо замирает, наблюдая поразительную картину: Люцифер, стоя спиной и разглядывая содержимое холодильника, повязывает вокруг талии черный фартук, гневно ругаясь на неизвестного Вики Хосе, что не потрудился привезти нужных продуктов.       Люцифер всё ещё гневно бубнит себе под нос проклятия, когда Вики соображает, из-за чего так устало болят мышцы лица. Улыбка не сходит с её губ, когда она наблюдает за ним — растрёпанные волосы, красные отметины на лице со сна и недовольный вид. Мужчина выглядит настолько домашним и родным, что Вики ужасается собственным сравнениям.       Пытаясь разрушить наваждение, она тихонько откашливается, стараясь, чтобы голос звучал бодро:       — Как спалось?       Люцифер резко поворачивается, как будто испугавшись, но вздох облегчения вырывается из груди, когда он замечает её и, проведя рукой по волосам, хмуро бросает:       — Нормально, — хмыкает, словно не хочет договаривать фразу, но всё же решается и чуть надменно добавляет. — Было лучше, пока ты не сбежала, как трусиха.       Брови ползут вверх от этих слов, и Вики с досадой понимает, что улизнуть незамеченной не удалось:       — Я не трусиха, — смотря в его кровавые глаза, складывает руки на груди в защитном жесте.       — Угу, — буркает он с интонацией абсолютного несогласия, но без желания продолжать дальнейшие препирательства. — Где ты была?       — Внизу.       — Я не разрешал тебе выходить из дома.       — Мне твоё разрешение не нужно.       — Ты находишься в моем доме.       — Не по своей воле, между прочим.       — Уокер.       — Спящим ты мне нравился больше.       Она вдруг осекается от своего неожиданного признания. Смущается, отводя глаза в сторону, стараясь, чтобы он не заметил, как покраснели кончики ушей.       — Так всё-таки я тебе нравлюсь? — растягивает слова, довольно улыбаясь, с превосходством смотря на девушку.       — Ты всегда такой болван? — снова нарастающее раздражение. Невозможно было оставаться с ним спокойной, когда он любую словесную перепалку выворачивал на свой лад.       — Ты не ответила на вопрос.       Вики гневно раздувает ноздри и молчит, не собираясь отвечать на его провокации. Отводит глаза, пытаясь успокоиться, увлечённо рассматривая стену.       — Молчание — знак согласия, — решая, что победа остается за ним, Люцифер ухмыляется, подходя к плите и включая конфорку. — Надеюсь, ты любишь восточную кухню?       Взгляд недоверчивых голубых глаз снова сосредотачивается на широкой спине. Он действительно решил сейчас готовить сам?       — Приём, Уокер, — Люцифер оборачивается, тряся лопаткой в воздухе, — Земля вызывает.       Вики качает головой, всё ещё находясь под впечатлением. Люцифер умел удивлять — свой дом на Земле, про который, очевидно, никто не знает, и навыки шеф-повара азиатской кухни — какие ещё секреты хранила его дьявольская задница?       — Я люблю восточную кухню, — полушёпотом произносит ангел.       Честно признаться, она её ненавидела. Но отказать себе в удовольствии посмотреть на Люцифера, с особой страстью готовящего необычайно сложное блюдо, было непростительно.       Вики садится за барную стойку, подпирая подбородок ладошками. Дурацкое чувство правильности происходящего не оставляет ни на секунду, и девушка позволяет себе насладиться моментом. Представляет, как будто они — обычные люди в обычной квартире готовят обычный ужин, а затем совершенно обычно лягут спать в обнимку, не зная забот. Займутся привычным сексом, на утро он сделает привычный омлет, а она привычно погладит ему рубашку. Ругаясь друг на друга из-за того, что один хочет завести собаку, а другой — нет. И так изо дня в день, работа-дом-работа, утопая в бесконечной любви друг к другу. Пока смерть не разлучит их размеренный идеальный мир.       Такая бы смертная жизнь вполне устроила Вики Уокер.       Она закрывает глаза, грустно улыбаясь и понимая, что детские мечты навсегда останутся только мечтами.       — Даже не поинтересуешься, где я пропадал столько времени? — голос Люцифера снова прорезает ночную тишину, нарушая её уединение.       Вики тушуется, не зная, что сказать. Как он отреагирует, узнав, что она говорила с архивариусом? И тот выдал местонахождение Дьявола, очевидно, без данного на то разрешения. Ангел судорожно придумывает объяснения, но не успевает открыть рта, как мужчина опережает её:       — Ясно, — грубо кидает он, по-своему растолковав её замешательство, снова поворачиваясь к девушке. — Язык вырву.       — Нет, я… — понимает, что не может подставить архивариуса. Он слишком много рассказал ей, и проявленное доверие необходимо оправдать. Почему-то Вики совсем не хотелось портить отношения с этим загадочным мужчиной. — Я сама интересовалась.       Щёки снова предательски краснеют, когда она замечает его заинтересованный взгляд:       — Интересовалась?       Кляня мужчину на чём свет стоит за то, что он поднял эту тему, Вики набирает в грудь побольше воздуха и решительно произносит:       — Да. Ты пропал почти на три недели, ничего не сказав, не объяснив, даже не предупредив. Когда обещал помочь мне с грёбанным эссе. Я рассчитывала на тебя, а ты вдруг внезапно исчез. Что мне оставалось делать?! — всё-таки не удержавшись и повысив голос на последних словах. Лучшая защита — это нападение. — Я волновалась, что план провалится.       Браво, Вики, отличная игра.       Люцифер мрачнеет, не реагируя на её выпады. Снова отворачивается к столу, беря в руки нож, ожесточенно шинкуя бедные овощи. Глухим голосом, отдающимся от чёрных стекол, выдавливает из себя оправдание:       — Это не входило в мои планы.       Пюре из нещадно истерзанных овощей отправляется в сковородку. Плечи демона напряжены, а крылья недобро расправляются во всю ширь, заполняя пространство. Атмосфера тревожного страха повисает в воздухе, и Вики думает, что злить его было не очень хорошей идеей.       — Прости.       Тишина, повисшая в комнате, была настолько густой, что Вики показалось, что она ею захлебнется. Одно единственное слово прозвучало как первый раскат грома майской грозы. Уокер испугалась. По-настоящему — до дрожи в коленях и мурашек по телу. Так, что бесёнок за плечом притих и боязливо сложил маленькие крылья.       Дьявол…просил прощения?       Вики, наверное, послышалось. Слуховые галлюцинации как результат расшатанной постоянным стрессом психики. Ахинея воспалённого мозга. Абсурд, помноженный на невозможность происходящего. Бред.       Потому что Люцифер определённо не может просить прощения и выглядеть настолько сломленным. Не может показывать слабость. Лучше бы он орал, махал кулаками, ломая всё вокруг и устраивая хаос. Лучше бы прижимал Вики к стене, заламывая руки и шепча на ухо мерзости и угрозы настолько ледяным тоном, что кровь стынет в жилах. Лучше бы он был собой.       Сглатывая ком в горле, Вики понимает, что забыла разом все слова. Язык разбух как гигантский пчелиный мешок и прилип к нёбу, перекрывая доступ кислороду. Лишая возможности нормально дышать.       Люцифер выключает конфорку, снимает фартук и разворачивается к девушке. Его забавляет её ошарашенный вид. Наверняка, пребывает в шоке от того, что он знает такие слова.       — Что, Уокер, не твой уровень?       И тут же дает себе по зубам за сказанное. Это был идеальный момент, она попалась на крючок, поверив в искренность сказанных слов. Жалеет его за наказание от папочки, а тут он ещё и извиняется за долгое отсутствие. Ну просто клишированный герой-любовник. Сексуальный бандит, внезапно понявший, что смысл жизни вовсе не в грабеже и насилии. Грёбаный Ледяной Кай, а она Грёбаная Огненная Герда, растопившая его холодное сердце.       А ты взял и всё испортил.       Голубые глаза наливаются пониманием, а затем чистейшей яростью. Всё-таки, какая же она милая, когда злится. Как тот пушистый котенок, показывающий свои молочные зубки.       — Ты полный кретин! — она шипит как взбешённая кобра, покраснев, кажется, до самых кончиков волос.       Люцифер смеётся над ней, показывая белоснежные клыки. Раскладывает трапезу по тарелкам и открывает бутылку белого вина. Салютует наполненным бокалом девушке и выпивает его весь, не прерывая зрительного контакта.       — Ладно тебе, не злись, — он ставит бокал на циновку, пододвигая тарелку к девушке и уже серьезно выдыхая. — Я правда не думал, что папаше снова взбредёт в голову отправить меня туда. Так что в качестве извинений разрешаю загадать мне любое желание, — и, чуть призадумавшись, добавляет: — В пределах разумного, естественно.       — Кто бы сомневался, — остывая, бурчит Вики, хватая вилку. — Если ты подсыпал туда яд, то… — и вдруг резко сникает, опуская плечи и говоря как будто самой себе, — О чём это я? Тебе всё равно ничего не будет.       Ужин проходит в полной тишине, и Вики чувствует, что странная вечерняя эйфория улетучилась от его выходки, и всё стало как прежде. Фигуры встали на свои места — Вики теперь снова раздражается от любого его вздоха, а он по-прежнему зубоскалит и насмехается, играя на её эмоциях. Словно они женаты уже 80 лет, и бесить на пенсии друг друга для них было нормой. Это давало толику глупого облегчения от осознания того, что хотя бы эта часть её жизни оставалась стабильной.       Вики начинает клонить в сон, и, поблагодарив хозяина за щедрый ужин, не забыв съязвить о качестве его готовки, девушка собирается уходить. Растерянно оглядывается в бестолковой надежде, что Люцифер её остановит, но он только задумчиво крутит бокал белого вина длинными пальцами, рассматривая светлую жидкость.       — Увидимся в библиотеке? — уже на пороге несмело спрашивает, разом растеряв всю свою былую воинственность и сарказм.       Мужчина кивает, устремляя рубиновый взгляд на ангела и поднимая краешки губ в мечтательной улыбке:       — Как и всегда.