Треугольник

      Soundtrack: IAMX - The Stupid, The Proud       Не разбирая дороги от непрекращающихся слёз, Вики мчится по скользкой дорожке к школе. Не обращает внимания на удивлённые взгляды вокруг, расталкивает встречающихся ангелов и демонов, желая только одного — убраться подальше отсюда, спрятаться, чтобы никто не трогал, исчезнуть, умереть.       Ненависть плотным коконом окутала всё тело, а лёгкие от злобы, кажется, почернели настолько, что скоро откажут, перекрывая доступ к кислороду. Чересчур сильный калейдоскоп нахлынувших разом эмоций разрывает глотку, и Вики уже не сдерживается, рыдая в голос и падая на колени перед самым входом в главный вестибюль школы.       Ей всё равно, что её вопли наверняка слышала вся школа, всё равно, что разорванная в который раз кожа на коленках саднит, и абсолютно всё равно, что о ней сейчас подумают. Обида от его предательства и злость на собственную глупость затапливают сердце, не позволяя думать ни о чем другом.       Сидя на холодных ступеньках и глотая слёзы, Вики проклинает себя за всё, что совершила. Проклинает за то, что не разобралась как следует в ситуации, слепо идя на поводу у чувств. Проклинает, что так легко поверила в то, что Дино мог ей изменить. Проклинает, что сама же сознательно отдала своё сердце Дьяволу, как дура надеясь, что для него это важно.       А он просто хочет тебя трахнуть. Ему и дела никакого нет, что там у тебя в душе.       Ангел смотрит на испачканный в пыли подол платья и понимает, что во всём виновата сама. Сама же бросила, наверное, единственного ангела, который её любил, разрушив всё, что они так долго строили вместе. Уничтожила своими руками своё будущее, искалечив судьбу и надежды на счастливый финал.       Вики размазывает слёзы по щекам, не понимая, откуда в ней столько воды, и ненавидит себя, Люцифера, Дино и весь белый свет, потому что вся эта ситуация похожа на какой-то дешёвый спектакль, который уличная труппа показывает каждый вечер. Вот она — главная клоунесса этого мира, обвиняет Дьявола, что тот не видит ничего дальше собственного носа, а сама не сумела понять, что её мужчина всегда был ей верен. И от ощущения собственной никчемности хочется лечь в позу эмбриона, укрыться крыльями и захлебнуться в безумной пучине жалости к самой себе.       До блевоты паршиво.       И дело совсем не в том, что она не могла пойти к Дино и предложить попробовать начать всё с начала. Это было бы правильно, так было нужно.       Он бы, конечно, обязательно её простил. Улыбнулся бы своей мягкой улыбкой, сжал в могучих руках и поцеловал в лоб, обещая, что всё будет хорошо. Не спрашивал ни о чем, смотрел светлыми глазами и шептал успокаивающие нежности. И всё бы у Вики снова наладилось, всё бы опять вернулось в норму, если бы не одно «но».       Она не хотела.       Не хотела чувствовать его руки на себе и морщить лоб от недельной щетины. Не хотела снова притворяться, что ей нравятся его прикосновения и клятвы в верности. Не хотела входить в одну реку дважды, потому что где-то в глубине души позорно признавала — всё изменилось.       И теперь она сидит и плачет не о том, что с Дино могло всё случиться иначе, а о том, что тот, кто забрался под корку и теперь течет по венам,предал её. Было теперь не важно, как он провернул эту аферу. Наверняка подгадал момент и, приняв облик Дино, трахнул служанку в его комнате. Какая теперь, к черту, разница? Люцифер добился того, чего хотел.       Сукин ты сын.       «Ты нужна мне», «Я не хочу это заканчивать» — какие красивые фразы. Жаль только, что правды в них нет ни грамма. А теперь Вики окончательно утвердилась в мысли о том, что лживый мерзавец просто хотел поиздеваться. Разлучить их с Дино, влюбить в себя, и… что? Что ему это даст?       Использовать в своих грязных целях, покувыркаться пару раз в постели и в конечном итоге подставить, чтобы её выгнали из школы, застукав однажды вдвоём? Это его цель?       Тогда браво, ты почти достиг её.       Вики смотрит на чёрные разводы на ладошках и чувствует, как горечь и боль, смешавшись в стеклянном флаконе, льются ей прямо в глотку. Чувствует, как почти залеченное сердце снова украшается паутинкой трещин, и не понимает, почему же ей так больно и страшно от осознания того, что демону на неё ровным счетом наплевать. Что он только поиграется с ней, вытрепав всю душу, и выбросит остатки за ненадобностью. И всё, что он говорил и делал, просто красивая ложь.       — Поднимайся, — грубый голос выдёргивает Вики из плена жалости и самобичевания, и она чувствует, как чужие руки хватают её и ставят на ноги, разлучая с прохладой мраморных ступенек. — Надо поговорить.       — Мне не о чем с тобой говорить! — при взгляде на него злоба новой волной накатывает на ангела. Покрасневшие от слёз глаза метают молнии, и Вики кажется, что она сейчас начнёт дымиться, если он и дальше продолжит сверлить её алыми глазами.       — Ненавижу, — шипит прямо ему в лицо, вырывая руку и разворачиваясь на каблуках. Спешит прочь, желая оказаться как можно дальше от него, иначе — она за себя не ручается.       Проходит в вестибюль и изо всех сил сжимает зубы, лишь бы слёзы снова не потекли водопадом из глаз. Она ведь сильная, она справится. И плевать, что вся жизнь летит к чертям — учёба, карьера, отношения — всё рушится как карточный домик прямо на глазах. Вики со всем справится. Она просто обязана.       — Заткнись и послушай меня! — он с силой дергает её за предплечье, так, что она почти падает. Смотрит кровавыми глазами, которые от злости становятся ещё ярче, и делает шаг вперед, сокращая дистанцию.       — Отпусти, — предупреждающе шепчет Вики, отшатываясь от него и пытаясь высвободить руку. — Отпусти меня сейчас же!       Крик звучит как мольба о помощи, и Вики начинает часто-часто моргать, потому что солёные капельки злыми ручейками снова бегут по щекам. От истерики начинает болеть голова, и девушка думает, что рухнет прямо здесь, ему под ноги, если сейчас же не высвободится из его рук и не уйдёт отсюда.       — Ты просто грёбаная дура, Уокер, — широкая колонна как нельзя кстати красуется позади девушки, и демон грубо толкает её к поверхности, крепко держа за руки.       Они смотрят друг другу в глаза, пытаясь задавить своим гневом и заставить другого отступить первым. Ангел чувствует, как дрожит подбородок, и кожа начинает болеть на предплечьях от того, как сильно он сжимает, не давая ни единой попытки к бегству. Молчит, тяжело выдыхая через ноздри и чувствуя его сейчас необыкновенно тёмную энергию с нотками… раскаяния?       — Если я дура, то ты просто мерзкий козёл, — выдает она, выгоняя глупую мысль. Ей явно показалось, потому что это исчадие Ада, очевидно, не способен ни на какие светлые чувства. А тем более, ему незнакомо чувство вины.       — Я был не прав, ясно? — на одном дыхании шепчет Дьявол, чуть ослабевая хватку. — Не хотел, чтобы так получилось.       — Ты полный кретин, — ничего умнее банальных оскорблений обозлённый мозг сгенерировать не может. Вики хочется обложить его трехэтажным матом, а потом избить до полусмерти, но даже тогда он не почувствует ту боль, что сейчас терзает её. И Вики почти сдаётся, опуская плечи и обречённо всхлипывая, понимая, что опять, в который хренов раз, хочет ему поверить.       — Да, я кретин, — соглашается он, медленно приближаясь. Ведёт руками по шее, обхватывая её лицо ладонями и заглядывая в лазурные глаза. — Но я кретин, которому ты нужна.       — Я больше не поверю ни единому твоему слову, — становится так гадко, что он даже сейчас не может быть искренним и снова занимается своим любимым делом — вешает лапшу ей на уши. Врёт прямо в глаза, и от этого сердце начинает щемить с новой силой, а желание влепить ему смачную затрещину утраивается.       — Не верь, но это так, — он так стоически убеждён в собственной лжи, что Вики даже удивляется его настойчивости. — И больше ты от меня не сбежишь.       Всё это было очень романтично, если бы они были героями глупого женского романа, где главные герои противятся собственным чувствам. Красивая история от ненависти до любви, преодолевающая все преграды и назло всем недоброжелателям. Вот только она не доверчивая простушка, роковым образом покорившая сердце главного злодея, а он не принц из сказок про любовь. Да и можно разве построить хоть что-то, если принц оказывается отвратительным ублюдком, использующим свою пассию исключительно в корыстных целях?       — Оставь меня, — в который раз устало повторяет Вики, окончательно сдаваясь и почти умоляюще глядя в красные радужки. Кажется, она сделала бы сейчас что угодно, чтобы он ушёл и больше никогда не появлялся в её жизни. — Найди себе другую игрушку, я поистрепалась.       Он хмурится, слыша её слова, и наклоняется ещё ближе, чувствуя, что она уже не вырывается и не пытается сбежать.       — Для меня это никогда не было игрой, — шепчет почти в самые губы, ловя её сорванное дыхание.       — Уйди, — она закрывает глаза и глубоко вдыхает, стараясь успокоиться от его близости. Он снова пользуется грязными приёмами, прекрасно зная, как её тело реагирует на него, пусть даже разум вопит о том, что он лживый подонок, заслуживающий отдельный кипящий в Аду котёл.       — Нет, — еле слышно, на выдохе. Люцифер смотрит на её губы и не понимает, как он докатился до такого — бегать за какой-то девчонкой и просить прощения, подставляясь сам и подставляя её. Дышать ей в рот, думая лишь о том, как сильно сейчас хочет поцеловать её, ощутить восхитительную мягкость ангельских губ.       И от всей этой ситуации, от этой опасности, что их могут застукать целующимися в главном вестибюле школы, кровь по венам начинает бежать быстрее, а крылья подрагивать от подступающего адреналина.       Страх, что он потерял её, постепенно растворяется, когда демон ощущает её реакцию, а черти внутри довольно расправляют жилистые крылья. Ангел сама запустила этот процесс, и реакция необратима, пусть даже он оступился, разболтав то, что не должен был. Один промах не разрушит то, что они упорно отрицали, скрываясь за маской язвительности и подчеркнутой отчуждённости. И Люцифер намерен во что бы то ни стало восстановить хрупкое равновесие, пускай для этого понадобится ждать хоть целую вечность.       Уокер его, и никто не посмеет брать то, что принадлежит ему.       — Да к чёрту, — ругается он, понимая, что сопротивляться уже невозможно. Стремительно преодолевает последние сантиметры между ними и целует манящие губы, чувствуя на них солёную влагу. Почти теряет голову, когда её язык толкается навстречу, а губы раскрываются, принимая его и давая свободу действий.       Большими пальцами демон стирает мокрые дорожки, непрекращающимся дождём льющиеся из лазурных глаз. Касается губами так нежно, насколько возможно, успокаивая её и словно извиняясь.       — Сволочь, — всхлипывая и заикаясь, шепчет Вики, на секунду отстраняясь, чтобы в следующий миг снова поймать его губы. Ангел безрассудно решает в последний раз отдаться чувствам, запомнить на всю бесконечность этот прощальный поцелуй с её Дьяволом.       Чтобы больше никогда, слышишь? Никогда не разбиться, поддаваясь тебе в этой игре.       И этот поцелуй действительно значит для неё много, а отрываться от желанных губ вовсе не хочется, когда он ласкает её так. Нежно и чувственно, давая свободу и не стараясь надавить и сломать. Невозможно оторваться, когда он одним поцелуем будто ставит её на одну ступень рядом с собой, признавая равной себе и заключая перемирие в бесконечной войне их противоречивой связи.       Грозовые тучи рассеиваются, когда Вики открывает глаза, прерывая поцелуй. Последний, самый сладкий поцелуй, и ей кажется просто насмешкой эта ниточка слюны между их губ, как будто даже если сжечь все мосты и разорвать все связи, эта ниточка останется, навсегда соединяя две судьбы. Не позволит скрыться или убежать, спрятавшись от чувств.       — Очень интересно, — гонгом раздаётся глумливый громкий голос позади.       Вики вздрагивает, отстраняясь от Люцифера и узнавая ночного визитера. Все внутренности холодеют, и тело превращается в ледяную статую, когда она видит из-за плеча скрывающего её мужчины незаметно подошедшего архангела.       — Уокер, пройдемте за мной, — Фенцио даже не старается скрыть своей радости. Чуть ли не вприпрыжку топает куда-то влево, не сомневаясь, что девушка пойдёт за ним. И от его злорадства пространство вокруг становится почти зелёным и таким убогим, что Вики даже начинает злиться.       Злится и тут же успокаивается, понимая, насколько ублюдочный сейчас Фенцио в своём злорадстве. И как Вики всё равно, что их застукали, и что это ей грозит исключением. Что Фенцио сделает всё, чтобы выщипать каждое перо из её молочных крыльев.       Уокер думает, что сейчас напоминает самой себе эмоциональный вакуум, или, на худой конец, выключатель — щелчок, и нет чувства вины и раскаяния, есть только пустота и безразличие к происходящему. Сопротивляться и доказывать обратное сил нет, есть только невероятное желание плыть по течению и ни о чем не думать. И ангел решает опустить руки и отдаться этому дьявольскому течению.       Люцифер первым осознаёт случившееся, кивая самому себе. Берет её за руку, направляясь за архангелом, прожигая его спину яростным взглядом. Вики кажется, что ещё чуть-чуть — и плащ Фенцио точно задымится красным.       — Только мисс Уокер, — вдруг останавливается архангел Фенцио, недовольно кривя губы и оборачиваясь. Мельком смотрит на их сцепленные руки и ядовито улыбается, предвкушая хорошую взбучку, что наверняка устроит Уокер совет профессоров.       — Нет, — не терпящим возражений тоном произносит Люцифер, выдерживая взгляд мужчины напротив, и сильнее сжимает изящную ладонь. — Я иду с вами.       Фенцио ещё минуту сверлит Дьявола водяными глазами, брезгливо морща губы, и, в конце концов, сдаётся, безразлично пожимая плечами:       — Как хотите.       Идя по коридору вслед за самым противным и мерзким архангелом этого мира и держа за руку Люцифера, Вики кажется, что она спит. Потому что это всё нереально и так глупо, что голова кругом идёт.       От эмоций и идиотизма ситуации истерика накрывает девушку, и необузданные чувства вырываются из горла короткими смешками. Вики смеётся, силясь сдержаться, и сжимает кулачок зубами, мотая головой из стороны в сторону.       Ну, не абсурд ли?       Решила поставить точку в запретных недоотношениях, и тут же была поймана с поличным. Да ты просто сама мисс Везение, Вики Уокер. Так облажаться и глупо поставить крест на всём можешь только ты.       — Прекрати, — шикает на неё демон, дёргая за руку, и от этого жеста смеяться хочется ещё сильнее, а головная боль набатом бьёт по вискам, с каждым шагом усиливаясь и вонзая иголки в уставший разум.       — Не могу, — прыскает она и заливается таким истеричным хохотом, что кровь стынет в жилах, а ноги начинают дрожать, угрожая не выдержать хрупкое девичье тело.       Вики ощущает лишь, как за один вечер из неё выкачали все оставшиеся чувства, и слышит только собственный жуткий смех. Видит себя как будто со стороны, когда сгибается пополам, задыхаясь от смеха и стирая выступившие слёзы.       — Уокер, с Вами всё хорошо? — сначала не обращающий внимания, Фенцио всё же обеспокоенно оборачивается уже на пороге кабинета серафима Кастиэля, неприязненно косясь на девушку.       — Истерика, — снова отвечает за неё Дьявол, таща Вики за руку в кабинет и протискиваясь мимо Фенцио.       В кабинете темно и душно, и Вики немного приходит в себя, когда архангел уходит куда-то вглубь помещения. Девушка чувствует себя сумасшедшей, чувствуя, как внезапный смех проходит, оставляя в душе болезненное спокойствие и отчуждённое равнодушие к собственной судьбе.       И от этого волосы на затылке встают дыбом, а кожу схватывает ледяной мороз.       Неужели такое возможно? Вот сейчас придёт серафим Кастиэль, наговорит кучу гадостей, прочитает лекцию о том, какая Вики ничтожная, скатилась в самое дно, хотя подавала большие надежды. Позовёт совет, даст, может быть, последний шанс на искупление, кинет, как собаке кость, своё поганое снисхождение, горделиво кичась своим статусом. И всё равно исключит её из школы, с самой первой минуты, кажется, желая это сделать.       Как жаль, что ей уже всё равно.       Тяжелая поступь серафима вырывает ангела из дымки сознания, и она поднимает ничего не выражающий взгляд на мужчину.       — Это правда, мисс Уокер? — такого надменного и, кажется, ликующего тона, она не слышала никогда. — Профессор Фенцио…       — Правда, — перебивает она его, смотря в темнеющие глаза своими лазурными. Решает идти до конца, сжигая все мосты за собой и уничтожая свою никчемную жизнь. — Я правда трахалась с Люцифером, — поворачивается к демону, обворожительно улыбаясь.       Доволен ли ты, или мне надо умереть, чтобы ты достаточно удовлетворился моими унижениями?       — Кхм, — явно не этого ожидал услышать серафим. Отводит на мгновение глаза, кидая красноречивый взгляд на Фенцио, и тот, всё понимая без слов, быстро шагает к двери.       — Тогда мне придётся поставить вопрос о вашем исключении, — запинается, но всё равно продолжает серафим, когда дверь за архангелом с тихим стуком закрывается. — И о снятии с вас статуса ангела.       — Валяй, — беззаботным тоном кидает Вики, усаживаясь за парту и подпирая подбородок руками. Удивительная лёгкость вперемешку с жуткой неприязнью и желанием сделать всё назло руководит сейчас ею. И Вики всё равно, что, наверное, она станет Падшим ангелом сегодня ночью. Какая, нахер, разница, когда она пала уже давно, месяца эдак два назад? И сейчас просто получит по заслугам.       Глупая улыбка блуждает по лицу, и она не чувствует сейчас ничего, кроме свободы. Скорее бы уже пришли эти напыщенные индюки, удручённо покачали головами, пошептались в тесном кружке и вынесли вердикт. Поколдовали своими волшебными палочками, сварили зелье отравы или чем там они снимают статус ангела? Ощипали бы её прекрасные белоснежные крылья и выпинали из школы под злобный победный смех идиота-Фенцио.       Скорее бы всё закончилось, пока она не осознала, что натворила.       Напряжённый топот за дверьми уведомляет о том, что совет в полном сборе. Дверь распахивается, и высшие ангелы горделиво и немного удивлённо проходят к столу Кастиэля, рассаживаясь по местам. Чинно разглаживают складки на одеждах и снисходительно смотрят на неосторожную в своих действиях и словах, но совсем, кажется, не заботящуюся об этом, девушку.       Шепчутся между собой, когда серафим Кастиэль докладывает громко обо всех «успехах» Вики, и косятся на стоящего за её спиной Люцифера. Ангел не видит выражения его лица, но чувствует, как он недоволен. И даже это её беспокоит больше, чем уничтоженное своими руками будущее.       — Итак, мисс Уокер, вы признаёте, что нарушили главное правило, запрещающее сближаться с демонами?       — Да.       — Вы признаёте, что добровольно возлегли на ложе с Люцифером?       — Да.       — Вы признаёте себя виновной, согрешившей и падшей?       — Да.       — В таком случае, мисс Уокер, — серафим Кастиэль предельно серьёзен, смотрит в голубые глаза и ни капли не колеблется, приговаривая её, — Принимая во внимание Ваши упущения и провалы на студенческом поприще, неумение контролировать свои страсти и пороки, а так же — за нарушение Вами главного правила школы, Ада и Рая, вы будете изгнаны из школы и официально станете Падшим Ангелом.       Слова звучат как гром, и Вики не слышит ничего, кроме собственного сердцебиения и шума крови в ушах. Она смотрит на свои сцепленные руки и думает, что эти слова, наверное, отпечатались в памяти на всю жизнь, а в мозгу выжжены адским пламенем. И понимание, наконец, накатывает на неё, а сердце перестает стучать.       — У Вас есть три дня, чтобы собрать вещи и решить, что делать дальше, — чуть мягче добавляет Кастиэль, но Вики не слышит, как в бреду поднимаясь из-за стола.       Оглядывает каждого из своих палачей, задерживая взгляд на наставнике. Она ничего не чувствует, когда отводит от него взгляд, разворачивается и идёт на выход, спиной ощущая невидимую поддержку Дьявола. Напоследок горько усмехается и окликает:       — Серафим Кроули?       — Да?       — Это я подменила эссе сучке Хлое, — подмигивает и выходит, хлопая дверью.