Там, где Дом

– Апчхи, – громогласный звук оставил за собой контузию второй степени. – Будь здоров. – Я и здоров, – прогундосили недовольно, – просто хвоя вызывает у меня аллергию. – Просто кто-то хочет слинять с общественно значимых работ, – возразила я, любуясь плодами собственного труда. Несколько кривоватые венки из «не вписывающихся в гармоничный вид» веток ели радостно зашелестели иголками. – Что это вообще за традиция такая? – продолжил бухтеть Эйс, которого обязали помочь с самыми безобидными на взгляд окружающих деталями праздника. – С горы спустился? Новый год же! – осклабился Харута, которого впрячь без компромата и шантажа не смог никто, а потому оставили слоняться без дела и действовать на нервы остальным. – Новый год, Новый год, В этот раз что приволок? – Я принес вам из Гранд лайна Бури, штормы и ветра, Бойтесь деда Белоуса, Скоро явится пи… звезда – исправилась я под неодобрительным взглядом старпома. Самое ироничное, что даже Йонко, на секундочку самый внушающий член команды, снисходительно и по-отечески радовался резко впавшим в детство пиратам. Изо, неизменный в своем образе, сменил кимоно на зимний вариант – с серебряной вышивкой. И только Феникс, вопреки всеобщему радостному духу долбоклюйства, не изменял себе и был все так же придирчив и въедлив. Тот единственный дед, который дед инсайд – хотелось пошутить, но увы окружающие прикола бы не выкупили, а потому эта уморительная шутка так и осталась неозвученной для мира. Для меня же это был праздник, являющийся некой точкой отсчета. Первый новый год в этом мире. Без традиционного оливье (хотя я и выбила у Татча право на приготовление блюда по собственному рецепту), «Голубого огонька», шампанского с так и не сгоревшей до конца бумажкой… Предвкушение окружающих меня людей все равно создавало вкус того самого волшебного дня в году. Было даже дерево, которое собирались украсить. Для меня существование этого праздника в этом мире оказалось приятным сюрпризом. Вообще традиции празднования разнились от острова к острову, от Ист Блю к Вест Блю и так далее, но было в нем одно единое – это было начало отсчета, ночь, когда собирались близкие люди и провожали старый год, приветствуя новый. В команде Белоуса собрались пираты родом с самых разных мест, и потому каждый новый год морские разбойники встречали в соответствии с традициями разных стран. В этот раз, что я считала знаком свыше, встречали почти привычным мне образом. Зимний остров, к которому мы пришвартовались в составе более трех кораблей, встретил почти что приветливо. Солнце, ослепляюще-ярко отражаясь от белоснежного покрова вокруг, стояло высоко в небе. А ветер, обычно сопутствующий пиратам в море, здесь на суше терялся среди множества деревьев и ослабевал. Эйс, расчихавшийся над венками, которыми планировали украсить корабль, был сплавлен в мед отсек в сопровождении Харуты. И что-то подсказывало, что с тем же пылом, с которым мальчишки сбежали с палубы, их вышвырнут обратно. Мне же методичное скручивание колючих веток на морозе приносило ни с чем не сравнимое умиротворение. – Эй, лисица, тебя с камбуза кличут, – крикнул Чиж и скрылся на вантах. С кряхтением отложив рукоделие, я направилась к сокровенному теплу. В кают-кампании было еще более накурено чем обычно и душно за счет маленьких жаровен, раставленных в стретегически-важных для команды местах. – Татчи, ты чего-то хотел? – Хотел-хотел, время поджимает, так что бери в помощь пару человек и приступайте к готовке твоего чуда-блюда, – деловито взмахнул в мою сторону полотенцем кок. Поимка добровольцев стояла чуть ли не последним пунктом в списке самых невыполнимых дел на Моби. Мальчишки резвились по всем палубам, да и я предполагала, что от их деятельности будет больше вреда, чем пользы (о том, что Портгаса на расстояние выстрела нельзя подпускать к запасам еды, и говорить не стоило). Девочки были загружены своими заданиями – часть отправилась пополнять запасы медикаментов в ближайшее поселение, часть – занималась глобальной приборкой в мед отсеке. С воссоединением семьи знакомые и не очень лица перемешались, так что выцепить кого-нибудь «своего» не получалось. – Чего скисла? – созерцающий снежные холмы Изо отвлекся на мои грустные вздохи. – Татч сказал найти помощников для готовки, да вот никто не ловится. – В смысле? На камбузе чуть не пол четвертой дивизии квартируется, – удивился комдив. – Это к моей самодеятельности, – стушевалась я под любопытствующим взглядом, – выпросила приготовление своего блюда. – А ваша шайка-лейка? Ясно, – кивнув самому себе, Изо ухмыльнулся. – Ладно, иди подготовь продукты и что-там-нужно, будут тебе помощники. Самое сложное в готовке не приготовить, а защитить нужные продукты до поры до времени. Куски отваренного мяса, картофель, морковка, огурцы… я мысленно прикидывала что ещё нужно, периодически отбивая лезущие руки шатающегося без дела народа. – Итак, что мы делаем? – от вида шестнадцатого комдива, прикрывшего колени полотенчиком и угрожающе размахивающего чистилкой для овощей, меня крыл сюр. – Чистим, режем овощи, смешиваем в миске, заправляем, – автоматически отозвалась. – Как режем? Брусками или кубиками? – уточнил Марко. – Кубиками. – Заправка? – Я этим займусь, – всё ещё немного ухнутая по голове, я отдала указания и взялась за дело. Взбить домашний майонез – дело не простое. Мои помощники отнеслись к делу серьезно и какое-то время работали в тишине, потом один из ребят из первой дивизии, недавно вышедший из лазарета после ранения, опустил одну шутку, затем вторую и разговор закрутился сам собой. – Неровно! Марко, да пресвятые Ками! Ты что не видишь, что это кривые кубики, – придрался Изо, чей картофель был порезан аккуратно до миллиметра. – Вот поэтому тебя, педантичное наше создание, после прошлого раза до готовки и не допускают, йой, – заметил Марко. Оскорбленный до глубины души, шестнадцатый комдив отвернулся, чтобы придраться к другому соседу. – Да бросьте, это всего лишь салат, – попыталась примирить мужчин, прежде, чем они, как старые супруги, утянут в свои перепалки ещё кого-нибудь. – Из-за которого ты полчаса спорила с Татчем, – заметил Арета. – Так, карасики, вы чегой-то ещё не закончили? – возник оный, как по мановению руки, – ай, Марко, дай я порежу, смотреть больно. Одновременно с удовлетворенным хмыком Изо, остальные расхохотались.

***

Свет бортовых огней и жаровен отражался от чернильной поверхности воды и переливался на снежном берегу. С гиканьем орава взрослых раз за разом взбиралась на горку, заботливо облитую кем-то водой, и скатывалась вниз. – Давай, Лис! Боишься промочить штанишки? – подзуживал Харута, толкая в сторону ледяной дорожки. – Жди, как же! – Марго подхватила меня под руку и утащила за собой. Удержаться на ногах мы смогли доли секунды, после чего с криком полетели на задницы. На скорости мы слетели с горки в сугроб под счастливое кудахтанье парня, резко оборвавшееся почти девичьим визгом. – Береги корму! – за нас отомстила Рейра, спихнув зазевавшегося комдива следом. Полетев вперед мордой, он гордо проскользил на пузе до самого низа и воткнулся в кучу снега так, что только ноги остались торчать. После этого кощунственного насмехательства над собой Харута организовал перестрелку снежками с бегом по пересеченной местности. В тепло мы вернулись мокрые и взъерошенные, похожие на Стефана до того, как его всей шестнадцатой дивизией отмыли. Волосы, шапки и варежки покрывали белые корки, а носы у каждого подозрительно покраснели. Исключением возвышался Эйс, который все веселье и порушил – скатившись разок в виде логии и устроив локальное потепление. Портгас сиял, как начищенный пятак, являя всякому желающему и не очень, голый торс. Дежурная медсестра, окинув нашу компашку нечитаемым взглядом, указала в сторону душевых лазарета и велела на обратном пути протереть лужи, оставленные за собой. Уже стемнело, и семья собралась на флагмане. Праздничный пир закончился, плоды многочасового труда на камбузе были съедены подчистую. Гвоздем развлекательной программы стал Огненный кулак, устроенное им фаер-шоу вызвало многочисленные овации команды. В какой-то момент выяснилось, что и традиционные фейерверки имелись. Ухватив ракеты в охапку, компания Харуты, Эйса, Тима и Ника унеслась на берег под крики Марко, что если они подорвут корабль, то до конца года будут отвечать за чистоту отхожих мест единолично. – Десять! Девять! Восемь! – скандировали хором пираты, повторяя за ден-ден муши, настроенной на радио-частоту острова. Первый фейерверк раскрылся огромным золотым шаром. – Пять! Четыре! Зеленые, белые и красные искры с шипением разлетелись в стороны. – Три! Два! Один! С Новым Годом! – оглушающий крик прервался чередой ярких вспышек в небе.