Воссиявшее солнце

Шли дни, а за ними недели. Ребенок потихоньку рос и домик становился все краше. Уже появились первые очертания кухни, плавно переходящей в спальню. Стены были обшиты новым деревом, пол заново перестелен, стол, из прочной асгардской древесины, стоял возле входа, вместе с двумя стульями, сделанными из того же материала. В углу комнаты стояла маленькая кроватка, сделанная на скорую руку, но как обещал Фолкор, скоро он сделает новую, более прочную и красивую. В противоположном углу стояла печь, которая пока плохо работала, но мистер Лафейсон не жаловался. Под ковром, постеленном почти посередине комнаты, находился погреб, в котором Фолкор сделал небольшие стеллажи, чтобы было легче хранить молоко для ребенка. Было раннее утро, солнце только начало озарять розовым светом ближайшую реку, мелкие лесные зверьки только начали выходить из своих укрытий, а роса беззаботно оставляла мокрые следы на одеянии колдуна. Локи собирал ветки, чтобы растопить печь и приготовить еды, но перед этим ему предстояло еще наколоть дрова. Одет он был по необычному легко, сверху была легкая зеленая рубашка, у которой он закатал рукава, а снизу его черные обтягивающие штаны. Свой костюм и плащ он оставил в хижине, чтобы не запачкать и не вызвать подозрений в Асгарде. Вернувшись домой, он аккуратно положил кучу веток возле печи и подошел к кровати дочери. Малышка еще спала, тихо сопя. Мужчина тихонько поцеловал дочь, взял топор, который стоял возле двери, и вышел на опушку. Да, он маг, может колдовать очень сильные заклинания, клонировать себя, искусно владеть ножами в бою, но из кучи бревен наколдовать готовые дрова он не может. Тяжело вздохнув, он замахнулся и со всей силой ударил по бревну. Оно с легкостью раскололось на две части. Локи ехидно улыбнулся, он понимал, что не такой уж и слабый, как ему вечно говорил его брат, когда они тренировались. Отбросив тяжелые мысли в сторону, он приступил к работе. Где-то через 20 минут за колдуном открылся портал, из него вышел Мастер, держа в руке свой чемоданчик. — Ого, может мне тебя в помощники взять? , — явно не без сарказма проговорил Фолкор глядя на работающего Лафейсона. — Ох, не надо мне такого счастья, — колдун мягко улыбнулся и протянул руку. Мастер рассмеялся, ласково смотря на Локи. Он был рад тому, что маг открыл ему свою другую сторону. Он пожал ему руку. — Как она? — Спит еще, вчера долго спать не ложилась. — Ей скоро полгода, ты уже придумал ей имя? И тут Лафейсон задумался, а ведь он и не думал над ее именем. Она всегда была для него «малышкой», а после вопроса Фолкора, он стал немного растерянным. — Если честно, нет. Но я подумаю над этим. — Хорошо, я пойду в дом. Мастер поднялся по ступенькам и скрылся за дверью. А Локи принялся складывать дрова в поленницу, размышляя над именем. «Имя. Имя. Ей нужно имя. Может быть что-нибудь сильное и могущественное? Например, Хель. Хм нет, определенно нет. Может Брунгильда? Нет, она не воин, а маг, она изящнее обычных воинов. Йорун? Хм, а будет ли она любить лошадей так же, как я? Нет, это все смешно. Нужно исходить из того, кто она для меня. Она — самое лучшее из всего, что со мной случалось, она словно лучик солнца. Я готов на все ради неё, я не могу оставить ее одну. Она словно вино для меня или наркотические вещества для людей. Хммм, наркотики… Может Морфин?», мужчина мягко улыбнулся от этой мысли. «А что, звучит красиво. Морфин Лафейсон, сильнейшая колдунья, по красоте не уступавшая Афродите», мужчина тихонько рассмеялся, ему понравилось то, что он придумал. Встав и отряхнув штаны, он открыл дверь и зашел в хижину. Фолкор чистил печь, а его дочь тихо смотрела в окно. Переведя взгляд на окно, он увидел птичку, которая скакала возле стекла и смотрела на Морфин. Мягко улыбнувшись, он подошел к дочери и осторожно взял ее на руки. — Морфин значит? Малышка улыбнулась отцу и потянула к нему свои ручки. Колдун рассмеялся, мягко обняв дочь. — Морфин? Хм, ну звучит неплохо, — проговорил Мастер вылезая из печи, — Самое главное, чтобы ей и тебе нравилось. Лафейсон положил дочь обратно, поднял ковер и спустился в подвал. — Кстати, завтра твоего брата коронуют. Ты знал? , — Фолкор сел на стул, чтобы передохнуть. Локи будто ударило молнией. Он остановился у лестницы, взгляд его был направлен в пустоту. Он почувствовал на себе предательство, ему было больно. — Но, мы ведь оба претендовали на престол… Почему Один так поступил? — Как мне передали, твое отсутствие сыграло большую роль в этом. К тому же, ты же сам знаешь, он всегда был любимчиком…. Лафейсон с силой сжал балки лестницы. «Любимчик», это слово въедалось в его душу, ему становилось все больнее. Он очень старался на тренировках, всегда старался показывать лучшие результаты, чтобы взойти на трон. Ведь если бы он это сделал, его дочь не росла бы изгоем. После её рождения, она была его главной мотивацией взойти на трон. Слова Фолкора буквально разбили его. — Во сколько коронация? , — хладнокровно спросил колдун. — Во время королевского обеда. Ты будешь? — Да, я буду на коронации. Сможешь посидеть с Морфин? , — Локи взял молоко с полки и поднялся по лестнице. — Конечно, она уже мне как родная. Фолкор заметил, что Лафейсон переменился в лице. — Давай я её покормлю, тебе нужно проветрится, — Мастер положил руку на плечо колдуна, смотря в его глаза, в которых сейчас бушевал огонь ненависти. Локи кивнул и поблагодарив мужчину, вышел из дома. Он отправился по тропинке в лес. Руки были сильно сжаты в кулаки, желваки бешено ходили, а дыхание сбилось. Локи чувствовал себя разбитым, использованным. Он так верил в счастье, он так хотел посмотреть на счастливую Фриггу с внучкой в руках. А сейчас он не знал, что ему делать. В голове начинали появляться не очень хорошие мысли, они складывались в один большой план.