irish bomb

      Ослепляющие лучи мальтийского солнца перекрывали дыхание Юнги, который прятался в тени на террасе ресторана. Он не ужинал в самолёте, не успел на завтрак в гостинице, но есть не хотелось. Юнги готов стерпеть любую боль, но лишь единственная пытка ему была не под силу – испепеляющая жара, что пропитала Валетту до самых недр земли. Как бы сильно температура не сковывала, Мин из года в год возвращается.       Воздух средиземного моря, который взял в заложники маленький остров, был едва не единственной усладой, но манило сюда ещё кое-что. Архитектура средневековой Мальты однажды влюбила в себя Юнги – метко и бесповоротно. Серо-жёлтые здания, костёлы, крепости из местного известняка являются одной из индивидуальных особенностей острова, ради которых архитектор преодолевает почти десять тысяч километров каждое лето. Для Юнги здесь более, чем достаточно, достопримечательностей, которыми он без устали наслаждается по приезде.       Каждый раз его волнует один и тот же вопрос: «Как рыцари в латных доспехах могли проводить битвы, держать осады под таким палящим солнцем?». Будь бы Юнги рыцарем ордена, он бы стал первым, кто погибнет не от клинка врага, а от удушающего зноя. По крайней мере, он себе так фантазировал. Архитектор с самого детства увлекался историей, отсюда и пошла любовь к архитектуре, которой впоследствии и была посвящена, без капли преувеличений, его жизнь.       Помимо искусства проектирования и строительства зданий, Юнги любит выпить. Ближе к вечеру, когда солнце окунулось в море, мужчина отправился в любимый бар. Хлопковая чёрная кофта с длинными рукавами и белой надписью на груди «Not tonight ladies, I'm just here to get drunk» идеальна для вылазок с целью вливания в себя высокоградусных напитков, только вот Юнги бы ещё добавил: «and fuck bad boys». Короткие чёрные шорты на тощих бледных ногах выглядели бедно, но архитектор, вместо шоппинга, предпочитает тратить деньги на хорошую выпивку.       Переступив через порог заведения, в нос моментально ударил запах чужого перегара и алкоголя. Людей было много, Уикенда на фоне было почти не слышно, но Юнги волновало лишь одно – найти местечко за барной стойкой и поскорее сделать заказ. Бармен, стоящий спиной, усердно что-то готовил. Под приглушённым светом можно было разглядеть его синие, как морская гладь, волосы, худое тело облегала белая рубашка и нагрудный чёрный фартук, рукава засучены и представляли во всей красе жилистые крепкие руки.       — Irish bomb, please, – спокойно заявил Юнги, облокотившись на стойку.       Синеволосый моментально реагирует, и, повернувшись, поправляет на переносице очки с тонкой металлической оправой. Не стыдясь, внимательно вглядывается в лицо своего клиента, будто хочет изучить каждую черту и морщинку. Спустя несколько мгновений, молча кивает и принимается за выполнение заказа. Юнги был готов увидеть кого и что угодно, но не был готов к пухлым губам, которые заняли большую часть его мыслей в ту секунду, от чего он даже невольно приоткрыл рот. Его взгляд неловко бегал по бару, но предательски остановился на ловких руках бармена. Стоит ли говорить о длинных тонких пальцах, которые подавали стакан напитка, и находились в плену у нескольких массивных серебряных колец и, какого хера, так идеально дополняли образ. Архитектор схватил стакан и начал залпом опустошать содержимое с особенной страстью. Медлить нельзя, иначе коктейль свернётся. Юнги прекрасно это знал, от того и любил его. Нет желания растягивать время, просто поскорее навалиться и наслаждаться. Сегодня мужчине было кем.       Одна капля всё же сбежала со рта Юнги и неспешно стала стекать по щеке, приземлившись на кофту. Бармен старался отвлечься, новых заказов не поступало, но манящий чужой рот, который жадно прильнул к стакану, запястье с дребезжащими браслетами и ёбаная капля приковывали к себе. Завершив с бомбой в стакане, Юнги не против бы активировать следующую синеволосую бомбу и испить её до дна. Спирт слегка ударил в голову, во взгляде появилось больше смелости, а ухмылка на лице говорила сама за себя – мужчина хочет большего.       — Я могу ошибаться, но вы случайно не кореец? – поинтересовался Юнги на корейском.       — Кореец, – отвечает сухо бармен и опускает взгляд на чистые стаканы, стоящие за стойкой и ожидающие своего часа.       — Меня зовут Мин Юнги, а как зовут… – не успел договорить, как его перебил молодой парень.       — Ким Намджун.       К стойке подошёл новый клиент и перевёл внимание парня на себя. Пока Намджун работал, архитектор просто смотрел в ожидании ещё одной свободной минутки.       — Не хотите ли со мной выпить? Я угощаю.       — Не употребляю на смене.       — А после?       Юнги растянулся в широкой улыбке, но покачивающая голова Намджуна в знак отказа, холодный взгляд из-под спущенных на переносице очков всё испортили. Сказать, что мужчина был оскорблён – это ничего не сказать. Кинув купюру на стойку, он подвёлся и пошёл к выходу. Лёгкий румянец проявился на худых щеках то ли от ирландского пива вперемешку с виски, то ли от копившейся злости внутри.       Юнги зол, но оставить всё, как есть, он просто не может. Уж слишком опасной оказалось бомба, которую активировал Намджун, сам того не подозревая.