the illusion of happiness

      Открыв глаза, Сара увидела перед собой чистый белый потолок и не почувствовала запаха сырости. Но был другой аромат — приятный запах мужчины. На какое-то маленькое мгновение ей подумалось, что она снова проснулась в дорогом лондонском отеле, но повернув голову набок и увидев выстриженый затылок Томаса Шелби, сразу осознала, что всё ещё находится в ненавистном ей Бирмингеме. По тусклости света и относительной тишине на улице Сара поняла, что сейчас еще очень раннее утро.       Девушка одела свое черное с принтом в виде красивых роз платье и нашла в пальто Шелби портсигар. Она закурила и зашла за штору, чтобы посмотреть в окно, но не будить светом Томми, который спал настолько тихо, что красавице пришлось даже прислушиваться, точно ли дышит он.       Вид из окна был унылым. По грязной улице проходило всего пара человек: пожилая женщина тянула тележку с какими-то тряпками, мужчина куда-то вел худощавого, грязного коня, который был настолько несчастным, что казалось он вот-вот умрет, а впрочем его хозяин мало чем отличался. Вдруг на них выскочил и залаял пёс, но конь и мужчина были настолько истощены, что даже сил пугаться у них не было, они лишь равнодушно посмотрели на него, и  огорченная собака, опустив голову, забежала в темный переулок, с которого выскочила. А с труб всё так же, как и днём,  валил дым. Смотреть на это было грустно и как-то угнетающе. Но вместо того, чтобы снова разозлится на то, что она не глядит в свое огромное окно на соседскую пекарню и красиво обставленные витрины магазинов в Лондоне, она порадовалась, что находится сейчас здесь, что Томас Шелби спит неподалёку, а это значит, что её дело продвинулось кардинально. Или наоборот зашло в тупик?       За ней распахнулась штора.       — Воруешь сигареты, Сара? — спросил хриплый мужской голос и его обладатель тоже закурил.       — Мои закончились еще до того, как я попала в эту спальню. Я подумала, ты не будешь против.       Томми протянул ей портсигар, предлагая еще одну, но она отказалась и попросила пепельницу на предыдущую.       — А ты, оказывается, ранняя пташка, Сара, — ему нравилось повторять её имя в каждом своем предложении. — Я думал, такие, как ты любят подолгу нежиться в постели и что ты проклинаешь меня за начало рабочего дня уже в 8 утра.       — Такие, как я?       — Да. Те, кто так себя любят и ухаживают за собой.       Красавица фыркнула.       — Как раз для того, чтобы уже в 8 выглядеть ухоженной и любящей себя, таким, как я и приходится рано просыпаться.       В ответ Томас кивнул. Сара не хотела смотреть на него, но взгляд сам невольно тянулся к его красивому лицу. У него были благородные, аристократические черты: голубые, чуть ли не лазурные глаза, нос правильной формы, выразительные скулы и красивые чувственные губы, на которых застывали все несказанные им, слова и девушке захотелось понять, что это за слова. Она поцеловала его.       Томми обнял Сару, он знал уже, что секрет его приверженности к ней раскрыт,  и не считал больше нужным напрягаться рядом с ней, по крайней мере, не в это утро, не сейчас. Мужчина обнимал её очень крепко и за это оповитье, она была способна простить ему всю предыдущую невнимательность, сердце её трепетало и она чувствовала, будто ломаются её кости, всё её существо, не из-за сильных объятий, а как раз из-за это дрожания сердца и вообще каких либо движений в груди рядом с этим человеком. А Шелби наслаждался её запахом, казалось, будто с самого утра она уже напарфюмировалась и этот аромат охватил Томми сладким туманом, всколыхнул, и нос его расширился, жадно вбирая этот тонкий воздух, что лился по жилах пьянящим чадом.       «Нет, нет, нет, Сара, останови это. Пусть кровь отхлынет от сердца, пусть руки не немеют на его спине, пусть душа будет спокойна, а разум чист и холоден», — думала девушка.       — Сара… — начал было говорить Том, но потом растерял все слова. Он не хотел обещать ей любовь, ведь не был уверен в том, что уже не любит Грейс. Он также боялся, что если отдать красавице свои чувства, через какое-то время она может тоже ускользнуть от него и бросить подавленным (хоть он отчаянно пытается это скрыть). Ведь есть странное что-то в этой девушке: она похожа на красивую, но дикую лошадь. Вроде её и можно приручить, но рано или поздно, этому волевому созданию наскучит власть над ним, и оно захочет на свободу. Поэтому Томми промолчал.       А за окном посыпались ряды грязных рабочих, которые устало тянули на себе трудную ночь, искупанную в поте и крови.       — Ночная смена закончилась, 6 часов утра, — сообщила Сара.       — Да, а до нашей смены есть еще 2 часа.       — И что мы будем делать эти 2 часа?       — Не знаю, может, в шахматы поиграем? — Томми вскинул брови, давая понять, что он говорит это не всерьёз.       Девушка рассмеялась:       — Лучше уж тогда карты.       Шелби обнял её за талию и поцеловал в шею:       — Ну уж нет, никаких игр сейчас, — он направил её в сторону кровати.       — Жаль, настроение то игривое и, похоже, в нас обоих, — посмеялась Сара, помогая Томасу освободить её тело от платья.