***
Сколько он просидел вот так? Полчаса? Час? Два? Рычание внизу слилось в единый монотонный гул. Карл открыл опухшие глаза, но не спешил подниматься. Он вдруг вспомнил, что до сих пор кто-нибудь всегда приходил на помощь. Отец, Дэрил, Хершел, Гленн, Кэрол… Кто-то из них всегда был рядом. Почему-то стало не по себе от того, что его никто не искал. Никто не звал. Никто, похоже, и не заметил, как он сбежал. Отец наверняка искал бы, он ни за что не бросил бы его. Ни при каких обстоятельствах. Значит, отец тоже мертв. Откинув голову назад, Карл уперся затылком в стену, глядя, как в небо все еще поднимается дым от догорающего танка. А затем его внимание привлекло движение вдалеке, за забором. Карл дернулся, напрягаясь и тут же вскакивая на ноги, удерживая пальцами края шерифской шляпы. Желтый автобус разворачивался за территорией и, набрав скорость, скрылся за строениями тюрьмы. Выронив шляпу, Карл вцепился в поручень, пораженно всматриваясь в точку, где видел его в последний раз. Они уехали. Уехали без него. Без отца. Он точно знал, папа никогда бы не сдался, он никогда бы… «Мертв», – снова напомнил ему остаток здравого смысла. Судорожно вздохнув, Карл потер рукой глаза, силясь предотвратить новую истерику. Теперь он один. Карл запрещал себе представлять более благополучный исход событий. Но так хотелось думать, что его вот-вот позовут. Что голос отца раздастся над самым ухом. Или сверху. Или снизу. Что вот сейчас он выбежит с пистолетом, перестреляет всех покойников и заберёт его. Заберёт прочь отсюда. «Я не потеряю тебя». Карл тихо замычал, зажмуриваясь и сжимая кулаки. - Враньё... Враньё! Озарение, что на его голос оборачиваются мертвые, заставило юного Граймса зажать себе рот. Он медленно присел, следя, чтобы его не было видно. Пошарив ладонью под ногами, Карл поднял камень – отвалившийся кусок кирпича из стены. Привстав, он замахнулся, кидая камень как можно дальше. Ходячие, что были заинтересованы его криками, развернулись на шум удара. Карл затаил дыхание, продолжая наблюдать. Те, что толпились внизу, и не думали уходить, и Карл понимал, что скорее умрет от голода, чем дождётся, пока эти твари найдут себе более привлекательную цель. С огромным усилием мальчишка заставлял себя думать. Его взгляд прошёлся по наглухо запертой двери незачищенного крыла. Даже если бы он смог её открыть, наверняка в узком пространстве шансов выжить будет ещё меньше. Он все же приподнялся, подёргав ручку, и, убедившись в неприступности двери, сел на место. Подтянув к себе колени и обхватив их руками, Карл блуждал взглядом вокруг, думая, что делать. Адреналин бил в голову, заставляя мозг работать быстрее. Наткнувшись глазами на убитого ранее мужчину, Карл обратил внимание на его ремень. Но почти сразу отмёл эту мысль – слишком короткий. Вот если бы он был такой же длинный, как этот долговязый мужик... Безумная мысль буквально прошибла его разрядом электричества. Такие обычно приходят, когда по-настоящему загнан в угол. Отец говорил, что выход есть всегда, нужно только копнуть глубже и поверить даже в самую на первый взгляд безрассудную идею. Быстро поднявшись, он неуверенно осмотрел тело сверху, затем обернулся, оценивая проемы в ограждении площадки, на которой он находился. Сделав незамысловатый расчёт «на глаз», Карл присел рядом с мужчиной, принимаясь вытаскивать из его брюк исключённый ранее из плана ремень. Первое – сделано. Осталось самое сложное. Подобрав шляпу и нацепив её на голову, Карл размял пальцы рук (скорее подражая героям фильмов, чем из практических соображений) и, взявшись за запястья мужчины, с трудом потащил его выше по лестнице. Дело оказалось не самым простым и заняло намного больше времени, чем он рассчитывал. То и дело приходилось останавливаться и спускаться, вытаскивая застревающую между ступенями ногу мертвеца. Наконец, кое-как дотянув его до ограждения, Карл перекинул одну из его рук через вертикальную балку в перилах и вытянул её обратно с другой стороны. Сжав вместе запястья мужчины, он принялся связывать их ремнём, стремясь затянуть как можно сильнее. Ну, или хотя бы так, чтобы ремень выдержал несколько секунд вес двух человеческих тел. Благо, Шейн в своё время учил его и не таким трюкам: вязать узлы из грубого кожаного ремня было практически невозможно, но вот сделать хороший жгут... Удовлетворённый проделанной работой, Карл кивнул сам себе и, собравшись с силами, стал выталкивать ногами мертвеца в проём между балками. Изо всех сил придержав мужчину в самом конце, чтобы тот от рывка падения не разорвал с таким трудом сооружённую конструкцию, Карл добился желаемого: труп повис на собственных руках, как готовый канат. Карл не сдержал самодовольной ухмылки. Кто ещё сообразил бы так поступить? Притаившись, он выждал ещё немного. Шум привлёк нескольких ходячих, но и те быстро ретировались, обнаружив, что свежего мяса на повешенном нет. Дождавшись, пока мертвые уйдут дальше, Карл поднялся и подошел к перилам, оценивая свою работу. – Был ходячий, стал висячий, – заявил он, хмыкнув, и стал перелезать через ограду. Осторожно наступив на плечо мужчины, Карл с опаской взглянул на стянутые запястья. Не сводя с них взгляда, он полностью перебрался на мертвеца, затаив дыхание (больше от смрада, чем от напряжения), и стал медленно спускаться вниз. Но едва Карл успел зацепиться пальцами за пояс штанов, как сверху послышался отвратительный хрустящий звук. Сглотнув, он поднял взгляд, обнаруживая, что запястья начинают попросту надрываться. Забыв об осторожности, Карл стал быстрее ползти вниз, с трудом удерживаясь за скользкие штаны, пока не повис на щиколотках. Опустив взгляд, он оценил оставшееся расстояние. Уже не так плохо, можно прыгать. Только собраться... Впрочем, у мертвеца были другие планы. Он буквально начал трещать по швам, ударяя мальчишке в голову осознанием, что тот вот-вот окажется на асфальте, придавленный гниющей тушей. И Карл разжал пальцы. Асфальт оказался куда более неприветлив, чем того хотелось сыну шерифа. Однако же сохранил его кости в целости. Карл зашипел, сидя на земле и подтягивая к себе ногу с разбитым коленом. И тут же напомнил себе, насколько пустяковой была эта рана. Детской. Кровь уже давно его не пугала. Он попробовал встать, убеждаясь, что все ещё способен на это. Колено ныло, но передвигаться ему это не мешало. И Карл побежал. Бежал, что есть сил, к единственному доступному сейчас выходу: откуда уехал автобус. Совсем скоро он убедился, что ему не померещилось: жители тюрьмы в самом деле уехали без него. Вот так просто. Возможно, даже не вспомнив. Рычание за спиной заставило его пошевелиться, и, невзирая на боль в ноге, Карл понёсся дальше. В лес. Единственное место, где ещё как-то можно было укрыться. Среди деревьев рык ходячих постепенно затихал, но Карл продолжал бежать. Если его и преследовали от самой тюрьмы, то уже должны были потеряться. Он обернулся, желая убедиться, что оторвался, и тут же влетел ногой в петлю торчащего из земли корня, повалившись в сухую траву и перегной. – Черт... Ну черт... – Карл с досадой ударил кулаком по земле. А затем поспешил вытереть испачканную в свежей грязи руку о собственную куртку. Мама бы ужаснулась... А что сказал бы папа? Карл часто заморгал, садясь на землю и обхватывая колени руками. Он упрямо пытался заставить себя выкинуть из головы эти мысли. Ему уже никто ничего не скажет. Он сам по себе. И уж он-то точно выживет. Всем назло выживет.***
Пить. Ужасно хотелось пить. Язык прилип к небу, а пересушенные губы начинали шелушиться. Даже слюны во рту не осталось, чтобы их облизать. Сущим везением было то, что за сутки он не столкнулся с глазу на глаз ни с одним ходячим, даже во время коротких попыток подремать, укрываясь в импровизированных убежищах из веток и засохших поваленных деревьев. Увы, на пути ему также не попалось ни еды, ни питья. Карл с трудом переставлял ноги, опасаясь, что если остановится, то больше не найдет в себе сил двигаться дальше. Хуже стало тогда, когда ему начали мерещиться голоса. Сначала отца. Он даже поверил в это, отзывался, пытался определить, с какой стороны он звучит. Но потом к нему добавился голос мамы. Опустошенный, потерянный, он постепенно научился игнорировать это. В конце концов, они не говорили ничего стоящего. Все, что сейчас было необходимо, – это выйти из леса. Найти хоть какое-то поселение, где можно было бы испытать удачу в поисках съестного. Но, совершенно не умея ориентироваться в лесу, Карл видел только один вариант – просто идти. Рана на колене болела и никак не хотела покрываться корочкой, как это бывало обычно. Мама всегда промывала любые ссадины, хотя бы водой, но вокруг не было ничего, кроме деревьев и травы. Появившийся вскоре на его пути куст, усыпанный красными ягодами, показался Карлу новой галлюцинацией. Спотыкаясь, он подошел ближе, протянул руку, щупая маленькие плотные плоды. Горло сдавило спазмом, и сглатывать уже было нечем. Карл сорвал ягоду, осматривая ее, будто пытаясь понять, насколько она съедобна. Альтернативы не было. Поднеся ягоду к губам, он попытался раскусить ее, пробуя на вкус. И тут же выплюнул, в отвращении высовывая язык. Горько-кислое нечто, которое разве что с сахаром можно было бы употреблять в пищу. Вытерев тыльной стороной ладони губы, Карл снова оглядел куст. В конце концов, они сочные. И еда, и питье в одном, несмотря на отвратительный вкус. Отряхнув руки от грязи, насколько это было возможно, он принялся набирать ягоды в ладонь, чтобы можно было разом засунуть их в рот и быстро прожевать, зажав нос. Когда места в руке уже не осталось, Карл мрачно посмотрел на горсть ягод, собираясь с духом. – Не советую, пацан. Карл дернулся, вжав голову в плечи и едва не растеряв ягоды, и обернулся на голос. Перед ним стоял мужчина, внешне напоминающий скорее уголовника, чем добродетеля. В кожаной черной крутке, с заросшим лицом и недобрым прищуром. Карл в страхе попятился назад, невольно сжимая ладонь с ягодами, будто это было его самое ценное сокровище. –Что? – сипло произнес он, не сводя с незнакомца настороженного взгляда. Он заметил, как тот сжимает в руке биту, обмотанную проволокой. И такой штукой явно не дичь забивали. И, возможно, даже не ходящих. Застывшие багровые пятна на бите заставляли воображать нечто отвратительное. – Ягоды, – этой же самой битой мужчина указал на прижатую ребром к груди, раскрытую полную ягод ладонь. – Одними обосранными штанами не обойдешься, поверь. Съешь это, и, считай, ты один из этих ходячих уродов. Карл распахнул глаза и тут же выбросил ягоды, после сплевывая на землю еще несколько раз. – Что, уже попробовал? – в голосе мужчины послышалось напряжение. Карл замотал головой, выпрямляясь и придерживая шляпу. – Лизнул. Но не глотал. Сразу выплюнул, – отчитался он, сам не зная, зачем. И вздрогнул, резко развернувшись на шум, раздавшийся за спиной. Трое людей направляли на него оружие, беспристрастно глядя на свою цель. Рука мальчишки дернулась в попытке ухватиться за собственный пистолет, но растерянно повисла сбоку, не обнаружив того на привычном месте. – Эй, эй… А ну уберите это, – на этот раз мужчина указал своей битой на людей. – Это же ребенок. – Если есть ребенок, значит, есть и взрослые, – отозвался один из них. Но под тяжелым взглядом мужчины каждый опустил оружие. Карл сдавленно выдохнул, растерянно переводя взгляд от одного незнакомца к другому. – Вы люди Губернатора? – спросил он осторожно. – Кого? – раздраженно бросил неприятного вида мужик с усами, похожий на койота из мультфильма. Тихий хриплый смех мужчины с битой заставил Карла поежиться. – Это мои люди, пацан. А вот ты чей? Карл сжал губы, неуютно поведя плечом. – Ничей, – ответил он, отводя взгляд. – Сам по себе. – Вот как? Перед глазами вдруг предстала протянутая бутылка, наполненная водой. Горло снова сжалось. Казалось, что он проглотил кусок проволоки, подобной той, которая была намотана на биту незнакомца. – Давай, бери, – настоял мужчина, и Карл осторожно сжал пальцами бутылку. Открутив крышку, он с жадностью припал губами к горлышку, делая несколько крупных глотков. Ему понадобилось выпить почти половину, чтобы унять жажду. Он и подумать не мог, что простая вода может оказаться такой вкусной. Опустив голову, Карл попытался отдышаться. В голове сразу прояснилось. – Дайте ему поесть. Что там дети любят… – мужчина кивнул на рюкзак, висевший на плече женщины. Та кивнула в ответ, опускаясь на землю и принимаясь перебирать имеющиеся у нее припасы. – Сэндвич будешь? – она подняла взгляд на Карла, заставляя его смешаться. – Не спрашивай, Арат, просто дай пацану чертов сэндвич, – мужчина закинул биту на плечо, с усмешкой поглядывая на Карла. Тот же осторожно взял из рук женщины протянутый паек, рассеянно кивая. – Ешь, не стесняйся, – бодро заявил лидер группы. Карл замешкался и принялся осторожно разворачивать полиэтилен, вытаскивая первую за последние сутки еду. Осторожно откусив с краю, он принялся тщательно жевать. Слишком привык к этому еще с тех времен, когда пища была такой же роскошью, как сейчас. – Итак, – мужчина медленно обошел его со стороны, внимательно разглядывая и заставляя Карла сжиматься от пристального взгляда. – То есть родителей…того? Проглотив пережеванный кусок, Карл снова кивнул. – А шляпа… – Карл почувствовал, как сзади ее поддели за поля, заставляя накрениться вперед. – С ковбоя снял? – Это папы, – ответил он сухо. – И это не ковбойская шляпа. Это шляпа шерифа. – Вот оно что, – человек с битой понимающе кивнул. – Сын копа, значит. Зовут-то тебя как? Парень прекратил жевать. Опустив руки, он задумался, не зря ли он вообще ввязался в этот разговор. Но с другой стороны угощение было слишком вкусным. – Карл, – ответил он. – Просто Карл. В конце концов, какая разница, кем он был раньше. – Просто Карл, – повторил его собеседник, снова останавливаясь прямо перед мальчишкой. – Ну, а я - просто Ниган, – его губы растянулись в ехидной усмешке. – Рад с тобой познакомиться, Карл.***
Два года спустя
Сидя в кресле перед огромным зеркалом со встроенными вдоль рамы лампочками, Карл с меланхоличным видом поправлял черную повязку на глазу, пытаясь пристроить ее так, чтобы та не соскальзывала. Недовольно поджимая губы, он собрался было снять ее и вовсе выйти без мешающего аксессуара, как кто-то сзади собрал его волосы в хвост и ловко завязал их на затылке. – Попробуй так, малыш, – проворковал нежный женский голос. Фрэнки с улыбкой наклонилась к юноше, встречаясь с ним взглядом в отражении, и нежно коснулась своими губами его шеи. Ни капли не впечатленный этим Карл, которого жены Нигана вечно облепляли, как мухи каплю варенья, попытался снова. С убранными волосами получилось лучше, кожаная повязка легла удобно, скрывая отсутствующий глаз. Парень, наконец, опустил руки. – Спасибо, – бросил он без эмоций. И дернул плечом, когда Фрэнки заскользила рукой по его груди. – Смотрю, кто-то хочет снова поработать за баллы, – ехидно заметил Карл, отчего девушка напряглась и с явным нежеланием отняла руки. Высвободившись от чужих объятий, парень поднялся, бросая задумчивый взгляд на остальных жен лидера спасителей. Одной не доставало. Таня как раз была в спальне вместе с Ниганом, и Карл был вынужден дожидаться его здесь, маясь от безделья. – Может, в карты? – предложила изнывающая от скуки Эмбер, миниатюрная блондинка, едва познавшая все прелести и недостатки нахождения в золотой клетке. – О, да, на раздевание, – хихикнула Фрэнки, кивая на Карла. – Малыш проиграет, если я в деле. – На раздевание будешь играть с Ниганом, причем без карт и с гарантированным проигрышем, – без особого веселья ответил парень и покосился на часы. Почти одиннадцать. Утренние заходы Нигана перед отъездом были практически неизменным ритуалом. Как он сам говорил, если с утра как следует засадить, то и урожай будет отменным. Под урожаем он подразумевал дань, собранную с других общин. Таких дней Карл ждал особенно сильно, настолько, что готов был караулить Нигана у дверей его спальни. Раздавшийся в скором времени протяжный свист прозвучал, как сигнал, заставивший всех присутствующих в комнате замереть в напряжении. – До чего славное утро, черт возьми, я бы повторил. Если бы не плотный график, – Ниган усмехнулся, неспешно проходя в комнату и обводя своим хитрым взглядом каждую из жен. – Пау, пау, пау! – он сымитировал рукой выстрелы, целясь в девушек. – Убил, – мужчина оскалился. Кто-то из жен растерянно отвел взгляд, кто-то, хмыкнув, закатил глаза. Карл нахмурился, прекрасно понимая, что Ниган ожидал иной реакции. Красивые, конечно. Но дуры. – Я неясно выразился? – Ниган вскинул руку с битой, привлекая к себе внимание. – Вон. Все вон. Кроме тебя, мой маленький потрошитель. На этот раз пришел черед Карла выразить эмоцию недовольства. Он терпеть не мог эти унизительные прозвища, которыми награждал его Ниган при посторонних. Мужчина тем временем устроился на диване. – Подай мне пиво, – он принялся внимательно рассматривать парня. – Сменил имидж? Тебе идёт. Этот хвостик, – он помахал рукой в воздухе. Карл лишь закатил глаз. Извечные шуточки Нигана, как болезненный укол – главное перетерпеть. Шагнув в сторону мини-холодильника, он вынул банку, попутно наблюдая, как девушки, бросив свои занятия, прячутся в соседней комнате. – Не думай, что я буду ходить в таком виде, – бросил в ответ юноша, возвращаясь к мужчине и передавая ему напиток. – А зря. Тебе к лицу. Черт возьми, прям-таки гангстер. Я б тебя угостил. Но когда немного подрастешь, – Ниган подмигнул Карлу, открывая банку с пивом. – Успел поразвлечься? Усевшись напротив, Карл взял с разделявшего их стола яблоко, поднося его ко рту и с аппетитом кусая. – Дуайт всюду ищет тебя. Грузовику пробило шину, запаску без твоего дозволения не взять. Рейд задерживается, пока ты трахаешься. – В этом мире вообще много чего происходит, пока другие трахаются, так уж заведено. Ниган поглядел на парня с ухмылкой, явно ожидая смущения, но Карлу давно было наплевать. В свои почти шестнадцать он уже во всю крутился в этом омуте секса, алкоголя и убийств. Впрочем, попробовать успел лишь последнее. – Тем не менее, дела не ждут. Пошли, – мужчина поднялся, оставляя на столе пустую банку. – Отдадим необходимые распоряжения. Поучишься стоять с важным лицом, – Ниган прищурился и направился вперед, – большего от босса и не требуется. Карл моментально подскочил следом. – Я еду с тобой, – заявил он непоколебимым тоном, глядя Нигану в спину. Тот остановился. Разместив свою извечную деревянную спутницу на плече, он развернулся, с ухмылкой глядя на парня. – Нет, – спокойно ответил он и снова направился к выходу. Карл сжал кулаки и бросился вперед, преграждая тому путь. – Да! Я еду! – заявил он, едва держа себя в руках. И тут же был довольно грубо отодвинут в сторону, так, что ноги едва не зацепились за ножку стола. – Не еби мне мозг, пацан, прибереги свое неутомимое либидо для какой-нибудь леди. Показав, что продолжать этот разговор он больше не намерен, Ниган не стал дожидаться парня, покидая комнату. Карлу понадобилась пара минут, чтобы взять себя в руки. Раздражение так и норовило выплеснуться наружу, особенно в такие моменты. Впрочем, когда он, наконец, вышел во двор, то заметил лишь группу Спасителей, спокойно готовящихся к отъезду. Выходит, Ниган еще не спускался. Почему-то расслабившись и набравшись невесть откуда взявшейся уверенности в том, что уж сегодня-то все получится, Карл привалился спиной к стене здания, наблюдая за копошением людей, попутно догрызая яблоко. – Он закончил? – спросил Дуайт, замечая пялящегося на него Карла. – Ага. Идет раздавать всем пиздюлей. Ты первый. Дуайт шутку не оценил и направился к грузовику. –...эй, – вдруг крикнул парень, останавливая мужчину. – Забей мне место спереди. Дуайт нахмурился. – А папочка позволит? – язвительно отозвался он. Карл фыркнул. – Он мне не отец и ничерта не может мне запретить. Парень выбросил огрызок в урну и, оторвавшись от стены, подошел ближе. – Я еду с вами. – Нихуя, – над ухом раздался едкий смешок. Карл шумно выдохнул, резко оборачиваясь. – Какого черта? – Выражения выбирай, – уже серьезно отозвался Ниган. – Иначе как тресну по губам. Карл едва сдержался, чтобы не выразиться, чем именно тот намеревается это сделать. В конце концов, прожив в Святилище два года, он многого понахватался от местной элиты. – Слушай, – Карл снова поспешил перегородить Нигану дорогу, не давая ему уйти. – Я могу помочь. – Ты уже помог, – холодно бросил Ниган. – Хватит. Наездился. – Это была случайность! – Карл несдержанно повысил голос. – Я все понял! Почему я не могу поехать и сделать свою работу? Беспристрастное лицо Нигана заметно помрачнело. Резко вскинув руку, он грубо сдернул повязку с лица парня и сунул ее в ладони Карла. – Вот поэтому, – процедил он, сводя брови к переносице. Карл побледнел, сжимая в кулаках повязку. – Я защищал тебя, – последняя попытка договориться. – Этот ублюдок целился в тебя. И я выстрелил. Лицо Нигана вдруг прояснилось, а губы снова растянулись в улыбке, в искренность которой уже давно никто не верил. – Позволь мне самому разбираться, что мне делать с кретинами, которые смеют поднимать на меня свой ствол. А ты… Ты убил человека, а мы не убиваем людей в общинах, если они этого не заслужили. Конечно, шальная пуля наказала тебя за это сполна. Ухмыльнувшись, обтянутыми кожаной перчаткой пальцами Ниган с нескрываемым удовольствием очертил края изуродованной глазницы. Карл поморщился, протестующее дернув головой. – Но тебе еще предстоит усвоить урок, так что будь славным мальцом и сиди дома, пока папочка привозит тебе игрушки. Карл оскалился, закипая от злости, что определенно веселило лидера спасителей. Посмеиваясь, Ниган оставил его и присоединился к своим людям, бросив напоследок: – Оставь хвост, Карл. Ахуенно выглядишь. Парень метнул яростный взгляд в сторону Дуайта, слишком уж явно веселившегося от ситуации. Тот лишь пожал плечами и направился следом за лидером.***
Ниган практически никогда не приглашал его к себе в спальню, разве что был слишком занят и имел необходимость немедленно втолковать что-то Карлу, не покидая своих покоев. Но молодому спасителю не так уж и необходимо было это чертово приглашение. Буквально влетев в его комнату, Карл захлопнул за собой дверь и, скинув ботинки, рухнул на кровать, разваливаясь и раскидывая по сторонам руки и ноги. Кто-то мог бы назвать это протестом. Нарочным переходом границ дозволенного. И Карл искренне наслаждался своей безнаказанностью, в отместку за грубость и упрямство Нигана находясь там, где находиться не следует. Мрачно уставившись в потолок, он медленно и глубоко дышал, втягивая в себя запахи чужой постели. Она все еще была теплой после утреннего марафона. Или, по крайней мере Карлу так казалось… Но запахи пота и секса определенно еще не выветрились. И этот факт удивительным образом выжигал в нем остатки злости и раздражения. Он перекатился на бок, утыкаясь лицом в подушку. Его запах. Терпкий, тяжелый. Сколько себя помнил, Карл при любом удобном случае пытался оказаться как можно ближе, внедриться в эту ауру, окутывающую Нигана. Его неизменный одеколон и, иногда, запах геля для бритья. И кровь. Непременно кровь. Он стиснул пальцами подушку, скользя по ней кончиком носа. Затем завел руки под нее, нащупав и вытянув знакомую вещицу. Перевернувшись обратно на спину, Карл стал задумчиво разглядывать зажатые в пальцах скрепленные между собой глянцевые квадратики с содержимым, к которому, по мнению Нигана, Карлу еще рано прикасаться. Ниган любил пошло шутить, и даже позволял Карлу пытаться острить на эту тему. Но в то же время любая попытка юноши заговорить об этом серьезно пресекалась под любым возможным предлогом. Или же ответ был простым: «Поболтаем о пестиках и тычинках как-нибудь потом, пацан. Как насчет вернуться к этой теме через год-другой?» Наплевать. К тому же, ничего нового он ему не скажет, чертово Святилище – одно сплошное образовательное пособие, практикуйся не хочу. Была только одна проблема. Та самая, что заставляла Карла пытаться снова и снова увести редкий разговор с Ниганом в нужное ему русло. Опустив руки, позволяя выскользнуть из пальцев таким редким в современные дни средствам контрацепции, Карл прикрыл глаза. Тепло и запахи. И мягкость чужой кровати. Запрокинув голову, Карл взглянул на изголовье. Ведомый любопытством, он завел руки назад, хватаясь за него пальцами. Он представлял, как также держатся за спинку кровати его жены, чтобы не ударяться головой при слишком резких движениях. От проступившей в воображении картины по телу разлилась волна приятной дрожи. Карл облизал губы, снова закрыв глаза и продолжая реализовывать в своей голове эту сцену. Он не видел в ней женщин: все они сливались в единый неопределенный образ, и лишь один участник оставался неизменным. Карл попытался вспомнить, как еще полчаса назад грубые пальцы дотронулись до его лица, очертили шрам. Опустив одну руку, Карл дотронулся до того же места, пытаясь усилить ощущения. Получив еще один разряд, парень согнул ноги в коленях, разводя их в стороны, а рука опустилась вниз, к паху, принимаясь расстегивать стесняющие его джинсы. Дрочить на кровати Нигана – самое блядское и самое идиотское решение, которому только Карл позволил влезть в свою голову. Но на третий раз это почти стало рутиной. Даже если он внезапно вернется – плевать, Карл всегда может сказать, что просто представлял себя на месте лидера Спасителей вместе с одной из его женщин. Пальцы, наконец, сжали член, не вытаскивая его из джинс. Все-таки, здесь были действующие правила, которые Карл определил для себя с самого начала – нельзя оставлять следы. Сосредоточившись на ощущениях и особой атмосфере, царившей внутри обители Нигана, Карл, так и не отпустив изголовье, неистово ласкал себя, прикусывая губы. Воображение продолжало рисовать ему живые иллюстрации процесса, происходящего здесь сегодня утром. К теплу и запахам добавлялись голоса. Нет, один голос. Низкий, хриплый. Глубокий. Голос, который способен заполнить целиком, проникнуть в самые дальние уголки сознания, негой разливаясь внутри. Он вскинул бедра навстречу собственной руке, сбито дыша и ускоряя движения. Перед глазами на миг потемнело, когда разросшееся внизу живота напряжение вылилось наружу, пачкая ладонь и джинсы. Карл разжал пальцы, до сих пор сжимавшие спинку кровати и, шумно выдохнув, развалился на постели, переживая последние секунды эйфории. Ниган вернется через несколько часов, и до того Карл мог просто валяться в его кровати, ускользнув в самый последний момент. Ему вдруг остро захотелось, чтобы, вернувшись, Ниган уловил и его собственные тепло и запах. Захотелось оставить как можно больше следов своего пребывания здесь. Карл улыбнулся, представив эту щекотливую ситуацию. Но все же поднялся, воспользовался припасенным заранее платком и поправил постель, пряча презервативы обратно под подушку. Внимательно осмотрев комнату на наличие улик, Карл затянул потуже резинку на хвосте и незаметно выскользнул из спальни, плотно заперев за собой дверь.