«Балансируй на грани справедливости и тирании, и люди последуют за тобой».
В этом помещении не хватало света. Всего одного маленького окна на уровне глаз было недостаточно. Приходилось включать лампу даже днём, чтобы провести собрание, а ведь это лишний расход электричества, да и запас лампочек в брошенных магазинах округа может не дотянуть до рождения нового Эдисона. Слушая вполуха нудные отчеты, к которым так привыкли эти люди, Карл смотрел на окно. – ...надо бы увеличить количество патрульных групп, тогда можно было бы расширить... – Окно, – перебив спасителя, Карл спокойно указал в сторону единственного источника света в помещении. – Это ведь не несущая стена? Я хочу, чтобы ее пробили. И поставили большое окно. – Так... – мужчина свёл брови к переносице. – Я о патруле... – Патрулированием на западе занимается аванпост, – отрезал Карл. – Я понимаю, кого ты хочешь отправить в эту степь тратить бензин и просиживать штаны, но эти люди нужны мне в Королевстве. – Но там достаточно своих! – возразил спаситель достаточно резким тоном. Карл напрягся. Сидящий по правую руку Дуайт сжал в кулак лежащую на столе руку. – Напоминаю, – с мнимым спокойствием произнёс Карл. – Пока между Святилищем и Королевством действует договор, я не уберу оттуда ни одного человека. Смею напомнить, они своими руками кормят твоих детей, Рой. Но ты всегда волен сменить общину. Я не раз говорил, что не держу тех, кто не желает здесь быть. – Эти пляски перед Королем просто абсурд, – процедил спаситель, сводя брови к переносице. – Мы ахуенно жили при Нигане и брали все, что нам положено! – Единственное, что тебе положено, – это умереть за забором, если не согласен жить по местным правилам, – напомнил ему Ди. – Так что... – ...так что давно пора было вернуться к старому укладу, – блаженно заявил Саймон и, упершись руками в стол, поднялся на ноги. – Все это чертовски мило. Дружба общин, взаимопомощь... Но, знаешь, пацан, очень многих здесь это не устраивает. Спаситель подался вперёд, пытаясь нависнуть над парнем как можно более устрашающе. Но на Карла это не произвело никакого эффекта. Парень переглянулся с Ди, без слов предлагая ему подождать. Посмотреть, что будет. – Если у тебя есть претензии, можешь смело высказаться, – предложил Карл равнодушно. – Претензии? О, у меня есть претензии. А знаешь, что ещё у меня есть? Понимание, что таким, как Ниган, тебе никогда не стать. И черта с два я буду лизать задницу какому-то сопляку! Карл сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, расправляя плечи. – И что ты хочешь мне предложить? Саймон оскалился. – Поборемся за право руководить общиной. – Серьезно? – Карл скептически выгнул бровь. – Хочешь занять мое место? – Я хочу, чтобы спасители перестали быть на побегушках у тех, об кого раньше вытирали ноги. И я верну привычный всем порядок вещей. Да, черт возьми, я хочу провести сраную дуэль. Саймон ехидно ухмыльнулся, прямо глядя Карлу в единственный глаз. – Ниган не отказался бы. Он без проблем вызвался бы доказать, что имеет право на власть. Карл откинулся на стуле, сложив руки на груди. – И что ты все-таки предлагаешь? – уточнил он. Спаситель выпрямился. – Тебе что ни предложи, силы будут неравны в любом случае. Ты же калека, – мужчина усмехнулся. – Я бы выбрал кулаки. Знаешь, как-то по-мужски. Но я привык следовать обычаям, так что, пацан, выбор оружия за тобой. – Саймон, уймись, – раздраженно проговорил Дуайт. – Что-то не нравится – можешь валить отсюда. Карл остановил его поднятой рукой. – Хорошо, – согласился он к немалому удивлению собравшихся. – Давай используем пистолеты. Саймон хохотнул в голос. – Прекрасно. Может мне следует завязать один глаз, чтобы все было честно? – Не стоит, – Карл поднялся, стоя напротив Саймона по другую сторону стола. – Но я правда не очень меткий. Мы будем стреляться до первого ранения или до смерти? У мужчины загорелись глаза. Он тяжело дышал, предвкушая давно желаемое развлечение. – До смерти, – объявил он вожделенно. Карл с деланной обреченностью кивнул. – Как скажешь. Не торопясь, он вытащил из-за пояса свой пистолет. Оружие было дорого ему, как память. Когда-то эта пушка лежала на Спутнике. Затем побывала в Александрии и вернулась в Святилище. Была присвоена им самим и позже передана Нику. Затем пистолет достался Тони. И снова вернулся Карлу, замыкая круг. С тех пор он не менял оружие. Подняв руку, Карл без предупреждения выстрелил. От резкого звука задрожали стекла. Саймон взвыл от боли и рухнул на пол, роняя задетый стул. Пришлось выйти из-за стола и обойти его со стороны, чтобы посмотреть на результат. – Сукин... сын...– еле выговорил Саймон, пока Карл смотрел, как разливается под рубашкой кровь на простреленном боку. Совсем с краю, едва задело. – Черт... я говорил, что я не очень меткий, – напомнил Карл с неискренней виноватостью. А затем, наклонившись, просто приставил пистолет к груди спасителя, без сожаления выстреливая снова. Возня прекратилась. Выпрямившись, Карл убрал пистолет за пояс. – Я победил, – заявил он спокойно и медленно обвёл взглядом присутствующих, как будто ничего не произошло. – Кто-нибудь ещё? Он остановился на Рое. Но тот нервно покачал головой, не раздумывая и секунды. Ещё бы, у него была семья. – В таком случае, – он снова указал рукой на стену. – Мне нужно, чтобы кто-нибудь поставил здесь еще одно окно. Он привык не вестись на провокации. На то, чтобы выработать у себя такую способность, понадобился не один месяц. Постепенно Карл научился справляться без поддержки Дуайта, Лоры или Гэвина. Механизмы правления Нигана его не вдохновляли, но рука нового Лидера оказалась не менее жесткой. Ниган наказывал. Карл казнил на месте, если считал, что наказание ничему не научит. Саймон достаточно долго испытывал его терпение. Каждый раз, когда ему доносили об очередной попытке бывшей правой руки Нигана устроить саботаж, Карл смотрел на это сквозь пальцы. Спасители следили друг за другом, и доносы стали обычным делом. Это привело к тому, что люди перестали доверять друг другу, а значит – и сбиваться в группы. Отлавливать крыс по одиночке стало проще: не имея той же воли, стального характера и биты, Карл, тем не менее, добился возобновления автократии, пошатнувшейся в первые месяцы после смерти предыдущего Лидера. Выйдя из помещения на улицу и сверху оглядывая двор, на котором мало что поменялось за последний год, Карл в очередной раз пытался почувствовать себя на своем месте. Но что-то мешало. Как и в самый первый раз, когда он ступил сюда уже в роли нового Лидера Спасителей, сейчас ощущения были поистине поганые. А тот день до сих пор не выветрился из памяти. Спасители были не в лучшей форме. Финальный бой не пощадил никого, а тем, кому посчастливилось обойтись без серьезных повреждений, Карл не доверял. Тони не умел водить машину, а Сидик, так кстати оказавшись в прошлом врачом, помогал Карсону штопать раненых (некоторых из которых Карл пожелал бы скорее добить, знай он тогда, с чем ему предстоит столкнуться). Вернуться на поле ему удалось лишь спустя сутки, в которых парень замечал каждую прошедшую секунду. Карл не тешил себя надеждой, что найдет тело Нигана на том же месте, где видел его в последний раз, поэтому его отсутствие не стало очередным ударом. На примятой траве даже не осталось крови. Парень изъявил желание поискать его среди ходящих, ошивающихся в округе, но и это не дало никаких результатов. Если его бросили так как есть, то с тех пор он мог уйти достаточно далеко. Сейчас Карл понимал, что, оно, возможно, и к лучшему. Как бы Карл ни готовился к новой для себя роли, в первые месяцы он столкнулся с тем, что не все, прежде заискивающие перед ним, делали это по своей воле. Приказ Нигана связал людей по рукам и ногам, у большинства это вызывало отвращение и брезгливость, будто кто-то силой заставил их наступить в кучу дерьма. Освободившись от гнета, те стали уходить. По началу Карл отнесся к этому спокойно, пока о тех же намерениях не заявил Эммет.***
Мужчина собирал сумку. Старательно складывая туда необходимое (не забывая прихватить с собой лекарства из лазарета), Карсон определенно собирался сделать это втихую, не привлекая к себе внимания. Достаточно самоуверенно, учитывая, что врач в нынешних обстоятельствах был необходим фактически круглые сутки: вряд ли его отсутствие не обнаружили бы в ближайшие полчаса. – Что ты делаешь? – стоя в дверях, Карл настороженно смотрел на мужчину. Тот резко выпрямился, застанный врасплох. Но лицо его помрачнело при виде парня: отвернувшись, он просто продолжил собирать свои вещи. Торопливо и небрежно. – Извини, Карл, но я возвращаюсь в Хиллтоп, – объявил он безучастно. Опешив от этой новости, Карл просто не нашелся, что ответить. Да и доку, казалось, не особо был нужен этот разговор. Тот все для себя решил. – Прошла всего неделя… – потерянно проговорил парень, проходя в кабинет. – Ты еще нужен здесь. – Сидик отлично справляется. Вжикнула молния. Застегнув сумку, мужчина стал доставать из шкафа одежду. – Ты что, бросаешь меня? Вот так просто? – выдал парень с обидой, перекрывая собой выход из кабинета. Карсон ответил на это тяжелым вздохом и только ускорился со сборами. Карл растерянно следил за ним, осознавая, почему тот поддерживал его. Не потому что желал новой власти, а потому что планировал побег. Испытав настоящую ярость, Карл вытащил пистолет, целясь в мужчину. Гнев, наполнивший его, застилал единственный глаз красной пеленой. Первое предательство, действительно задевшее нового Лидера. – Ты остаешься, – объявил он, возводя курок. – Живым или мертвым, выбор за тобой. Карсон, не ожидав такого, остановился, так и держа в руках старую куртку, которую не успел надеть. Он выглядел напряженным, но не разочарованным. Как будто выстроенные за эти годы доверительные отношения, лишнее доброе слово, сказанное в минуту отчаяния, поддержка, в которой Карл так нуждался, – все было банальным спектаклем для отвода глаз. Доверие треснуло. – Будешь держать меня здесь, как он? – Да, – ответил парень без сомнений. – Здесь твое место. – Карл, наше место рядом с нашими родными, – док понизил тон, стараясь говорить к ним, как с ребенком. – Я должен вернуться к брату. – Нет, – отрезал Карл, тряхнув пистолетом. – Ты остаешься. Слова о родных окончательно вывели его из себя. Карл с трудом подавил в себе желание выстрелить. Убить предателя. Он пытался анализировать, думать, как поступил бы Ниган, но пришел к выводу, что того не волновали бы такие мелочи. Его «нет» было куда более весомым доводом. Теперь, перестав признавать в нем доверенного человека, коим Эммет был для него в прошлом, Карл видел исключительно пользу. В нынешнее время докторами не разбрасываются. – Разбирай сумку, – приказал он. – Интересно посмотреть, сколько лекарств ты прихватил с собой. – Послушай… Карл без промедления предупреждающе выстрелил в окно за спиной мужчины, что в последствии придало инциденту огласку: слишком привлекающим к себе было поведение нового Лидера. К Карсону стали относиться, как к дезертиру. Впоследствии, спустя несколько месяцев, Карл смягчился в отношении этого вопроса. Переговорил с Эмметом снова, на чистоту, и, в конце концов, принял решение отпустить дока после того, как разродится Шерри. Или чуть позже.***
Очень быстро Карл понял, что люди никогда не бывают довольны. Стремясь первое время облегчить жизнь рабочих, молодой Лидер вскоре пришел к выводу, что Ниган не ущемлял права простых людей. Он держал их в узде. Если позволить большому количеству скота выйти из загона – тебя просто растопчут, каким бы свирепым хищником ты ни был. По итогу особых изменений внесено не было, даже попытка «вернуть» людям имена оказалась бессмысленной. Никто не собирался их запоминать, да и самим рабочим это было без надобности. Дуайт посоветовал увеличить их минимальный бесплатный паек, что стало бы подспорьем в становлении его влияния. Относительная стабильность наступила спустя ещё пару месяцев. Карл перестал горевать. Обрубил все возможные связи с Александрией и занялся вопросами благоустройства собственной общины. Желание отомстить его так и не посетило: сначала он был слишком сломлен, а затем будто сбросил с себя балласт, наконец, вдыхая полной грудью. Ему развязали руки, и на этот раз не было никого, кто пожелал бы держать его под контролем. Ни у кого не было таких полномочий, а Саймон в первое время не рисковал вмешиваться. Тем хуже для него: не будь рядом Дуайта, тот наверняка сумел бы получить свое на самых ранних порах. Теперь же Карл наблюдал, как один из спасителей тащит по дороге закинутое на спину тело к воротам. Ходячие все ещё сторожили периметр, но видеть рожу Саймона на территории Святилища Карл больше не хотел. Дуайт лучше него понимал, что их привычные набеги на чужие лагеря теперь стали невозможны без держащей повод крепкой руки основателя общины. Нужно было упростить себе задачу и защитить тылы. И здесь он впервые последовал примеру отца. Королевство все ещё оставалось лакомым кусочком и основным источником продовольствия, но теперь их связь была выстроена на рациональном обмене. Для товарно-денежных отношений этот мир все ещё был слишком молод, а вот сила... Рабочих стали отправлять в чужую для них общину на отработку провианта. Спасителей – для охоты и охраны. Не всем пришлось это по душе: честно заработанный кусок хлеба вставал в глотке у людей, привыкших добывать себе пропитание угрозами и шантажом. Но Карл не отступал от своего. Святилище больше не могло существовать автономно, а аванпостов осталось всего два, лишь те, которые можно было приспособить для производства. Карл попытался возобновить сборку патронов, используя знания тех, кто обучился этому с самого начала, когда Юджин еще не рискнул давать рабочим ложные инструкции, но без его навыков и контроля попытка оказалась безуспешной. Пришлось вернуться к собирательству. Сбор дани с Хиллтопа был приостановлен после того, как лидерский пост в общине заняла Мэгги. Можно было бы просто явиться и к чертовой матери разнести их лагерь, в конце концов, деревянные постройки очень хорошо горят. Но Карл боялся. Боялся того, что эта абсолютно чужая непредсказуемая женщина может снова поднять людей против него. Если ей удалось подорвать авторитет Рика, значит на сегодняшний день она и ее люди – единственные стоящие внимания враги спасителей, и Карл предпочел не развязывать новую войну. В конце концов, стратег из него был паршивый. Как и из прочих к нему приближенных. Решение оставить Хиллтоп без внимания было разумным, хоть и оказалось воспринято достаточно негативно существенной частью группы. Со всеми нововведениями Карл ходил по тонкому льду: всегда носил при себе оружие и держался ближе к тем, кому доверял. Мучился паранойей и с трудом засыпал по ночам, запирая дверь на замок. Всеми силами привязывал к себе людей, за которыми готовы были следовать остальные. Прежде более-менее сплочённая команда раздробилась: на то, чтобы вновь собрать ее воедино, ушел почти год. Саймон оказался последним дефектным звеном, и теперь Карл почувствовал, что может вдохнуть свободно. Отец наверняка гордился бы им. А Ниган… тот, скорее всего, был бы разочарован, что Карл пустил под откос все его труды. Со временем Карл примирился с этой мыслью. На этаже ничего не поменялось. Бывшие «жены» Нигана все еще жили здесь. Карл не отправил их на производство из собственного эгоизма: было спокойнее, пока те были рядом. Впрочем, те все равно вернулись к своим обязанностям, данным им до «повышения». Единственное, что внесло изменения в их привычный уклад жизни, сейчас изрядно било по мозгам. Карл притормозил у двери, ведущей в его бывшую спальню, прислушиваясь к детскому крику. Толкнув дверь, он заглянул внутрь, наблюдая, как детёныш изворачивается в кроватке, надрывая горло, пока мать куда-то отошла. Шэрри вполне справлялась со своими родительскими обязанностями: вопреки ожиданиям Дуайт с готовностью приходил к ней на помощь. Да и нянек на этаже, как правило, хватало: многим то и дело хотелось потискать нового жителя общины. О том, кто настоящий отец ребенка, забыли быстро. Или, по крайней мере, не решались обсуждать это вслух. Убедившись, что по близости нет никого, кто мог бы успокоить ребенка, Карл вошел в спальню сам, подходя к кроватке, и, облокотившись локтями о перегородки, склонился над младенцем. – Тебе не надоело? – спросил он, устало улыбнувшись. – Что я, по-твоему, должен сделать, чтобы ты прекратил? Переговоры не приводили к желаемому результату. – Ну, хорошо… – протянув руки, он аккуратно вытащил малыша из кроватки. Проходясь по комнате и мягко укачивая (как умел) ребенка, Карл скептически осматривал лежащее на его руках существо. Он еще помнил, каково было держать на руке маленьких детей, но сейчас это оказалось несколько легче. Джудит была спокойной девочкой, Оскар, наоборот, с первых дней проявлял характер. Что ж… было в кого. На руках младенец притих, лишь тихо хныкая время от времени. Карл же, бродя по комнате, оглядывал новую детскую. Всю старую мебель вынесли, необходимая техника отправилась в старую спальню Нигана, где сейчас проживал сам Карл. Появилась двуспальная кровать, какие-то ящики с детскими штуками, о предназначении которых Карл предпочитал не знать. Шкаф был завален вещами для младенцев, даже из приоткрытого ящика комода торчали спешно сложенные туда то ли ползунки, то ли распашонки, парень все еще не выучил всех этих диковинных названий. Присев на край кровати, Карл стал разглядывать лицо ребенка, который то и дело морщился, намереваясь снова заплакать, но в последний момент почему-то менял решение. Не было сомнений, что Ниган стал бы отличным отцом. Не сомневался Карл и в том, что проявившаяся в нем впоследствии мягкость негативно сказалась бы на правлении. У мужчины появилось бы уязвимое место, страхи, которые прежде были ему не свойственны. Годовой опыт показал, что этого нельзя было допустить. Звук шагов и распахнутая дверь заставили оторвать взгляд от младенца. Шерри стояла на пороге. У неё был совершенно растерянный взгляд. Утомленный. В руках – молочная смесь в пластиковой бутылке. Шерри выдохнула, расслабленно опуская плечи. Бросила усталое «спасибо» и поторопилась забрать ребёнка. Никто бы и не удивился, застав Карла в роли очередной няньки: парень часто ходил сюда добровольно. Брал на руки сына Нигана и баюкал в попытке искупить вину перед его отцом. В чем именно он был виноват – Карл не знал. Но это липкое чувство наполняло тело изнутри, обволакивая каждый орган. Он будто пытался исполнить долг перед человеком, который однажды протянул ему руку. А он не сделал этого. Стоя рядом с ним, Карл позволил ему умереть. Безмерная забота о младенце не была обоснована желанием помочь Шерри. Откровенно говоря, ему было наплевать. Он обязан Нигану. Рубашка пропиталась специфическим «детским» запахом молочной смеси и какой-то гигиенической ерунды для младенцев. Цветочно-приторные ароматы не исчезли, даже когда он покинул комнату. Карл не имел ничего против детей. Он умел с ними обращаться и с искренним желанием возился с ними, когда это было необходимо. Это удивительным образом успокаивало. Но за пределами детской голову наполняли совсем другие мысли, тяжелые, спорные. Смутные идеи, которые никогда бы не оправдали своего воплощения. Желание реализовать себя, как человека, которым его растили. Глупое, эгоистичное желание. Ниган постоянно говорил о том, что Карл должен стать Лидером. Но никогда о том, что тот должен кого-то защищать. На него просто натянули костюм с чужого плеча и выставили под прожектор. И пока он в чужой оболочке, в его жизни нет места собственным удовольствиям. Он не должен ощущать на своей коже запах лаванды и ванили. Только терпкий подгнивающий запах мира, который Ниган бросил к его ногам, ни разу не задав одного простого вопроса: а нужен ли он ему? Карл вернулся в комнату. Свою новую спальню, в которой находился вместе с ним в тот самый запечатленный глубокой уродливой раной на сердце день. Почти ничего, кроме особо нужного, из прежней комнаты сюда не перекочевало. Все комиксы, игры и некоторую технику Карл в первые же дни отдал детям. Впредь было уже не до них. Забрав только одежду из шкафа, парень перебрался в бывшую спальню Нигана, первым делом потребовав установить на нее второй замок – простую и надежную металлическую щеколду. И все еще использовал оба, каждую ночь перед сном намертво запирая дверь. Иногда паранойя накрывала его ледяной волной прямо посреди дня: приходилось бороться, чтобы не запирать дверь каждый раз, когда он находился в одиночестве. Сняв жилет, Карл расстегнул пуговицы на рубашке и погрузился в недра шкафа, небрежно заваленного вещами, часть из которых так и лежала тем самым комом, которым Карл затолкал ее внутрь год назад. Рукой наткнулся на что-то плотное и замер, недолго обдумывая, как поступить. В конце концов, он вытащил отцовскую шляпу, угрюмо рассматривая, пожалуй, самый нелепый аксессуар в его жизни. – С ковбоя снял? – Это не ковбойская шляпа. Это шляпа шерифа. В тот момент так важно было объяснить незнакомому мужику, что он ошибается. Слишком она была для него ценна. Слишком ценны были воспоминания. Он затолкал шляпу обратно в шкаф, как можно глубже, словно в надежде, что она потеряется прямо там. Сил не было просто взять и выбросить. А рядом как раз нашлась подходящая рубашка, новая, еще с ярлыком. Почти не мятая. Хотя какая разница. Раздавшийся стук в дверь оказался совершенной формальностью, но заставившей Карла мгновенно собраться и мысленно напомнить себе, что на бедре висит заряженный пистолет. Мозг подал сигнал, и рука дрогнула в готовности выхватить оружие. В комнату заглянул Тони. Стянутую на шее невидимую веревку ослабили. Парень улыбался, сначала мягко, а затем натянул губы совершенно по-идиотски, когда где-то за его спиной раздался короткий девичий смешок. Кто-то толкнул его в спину, и Тони буквально ввалился в комнату. Ему потребовалась пара секунд, чтобы твердо встать на ноги. Лиза впорхнула следом, со смехом толкнула его в плечо, как будто тот мешался под ногами, и вышла вперед, улыбаясь Карлу с каким-то детским восторгом. – Ты ему скажешь, или я сама? – спросила она и, несмотря на то, что в это время глядела на молодого Лидера, Карл понял, что обращалась она к Тони. – Что случилось? – Карл хоть и понимал, что столь явное хорошее настроение друзей не может сулить ничего плохого, все равно рефлекторно готовился к очередному дерьму. – Слушай… – Тони, как будто нехотя, подошел к Лизе, как-то демонстративно приобнимая ее за талию, стремясь акцентировать на этом внимание друга. – Мы тут подумали… Столько всего случилось. И продолжает случаться. Хочется как-то развеяться. Ну, знаешь, как в старые добрые. Да, мы… прежней компанией мы уже никогда не соберемся. Карл заметил, как горящие радостью глаза Лизы несколько подугасли. – Тем не менее, – продолжал Тони. – Нам этого не хватает. Тебе не хватает, Карл. – У меня нет на это времени, – отрезал спаситель и, решив совместить вынужденный разговор с чем-то полезным, продолжил переодеваться. – Да брось, разве Ниган не позволял себе развлекаться? – Нет, – отрезал Карл, захлопнув дверцу шкафа. – Ну, может, в этот раз ты сделаешь исключение? – осторожно спросила Лиза. – Все-таки будет повод… – Повод, – Карл нахмурился, пытаясь вспомнить, о чьем дне рождения мог забыть. Но все памятные даты были надежно закреплены в памяти. – Какой еще повод? – Мы хотим пожениться, – объявил Тони серьезно, с едва заметной полуулыбкой. Лиза, снова засияв, вжалась в него так, будто тот мог сбежать. Карл растерянно моргнул, переводя взгляд с одного на другого. – Вы… – Да! – почти взвизгнула девушка. – Закатим вечеринку! Позовем ребят! Будем отрываться всю ночь! Нет, стой. Она выставила вперед руку, предупреждая попытку Карла заговорить. – Я хочу этого. Даже если мне придется закатить свою свадьбу посреди поля в окружении ходячих, я все равно сделаю это! Будем надеяться, что парочка мертвецов запутается в фатине прежде, чем доберётся до моей глотки. Это вызвало невольную улыбку, но Карл попытался подавить нежеланную эмоцию прежде, чем ее заметят. – Хотите моего благословения? – Хотим, чтобы ты перестал строить из себя того, кем ты не являешься, – еще серьезнее заговорил Тони. От этих слов Карла буквально пробрало. Захотелось быстрее закончить этот разговор. – Ты не он, – упрямо продолжал парень. – И никогда им не станешь. И ты сам не хочешь этого. Он упрямо расковыривал и без того не заживающую рану, так настойчиво, что приходилось сжимать зубы. – Теперь все по-другому. На мне лежит ответственность, – холодно напомнил Карл. – Нет! – Тони заметно повысил голос, отчего Лиза одернула его за руку, но так и не смогла привлечь его внимание, пока буквально в ухо не выкрикнула его имя. Парень обернулся, вопросительно глядя на новоиспеченную невесту. Лиза хмурилась, без слов пытаясь о чем-то напомнить. Или о чем-то предупредить. – Сходи к Элис, – попросил он удивительно мягко. – Все равно собиралась. Дай нам поговорить. – Мы еще не поженились, а ты уже мной командуешь? – девушка притворно надулась, но, получив короткий поцелуй в щеку, быстро изменилась в лице. Улыбнулась уголком губ, взглянула на Карла, затем снова на новоиспечённого жениха и ускользнула из комнаты, оставляя их наедине. Карл засунул руки в карманы джинс, возобновляя с Тони зрительный контакт. – Скажешь что-нибудь еще? – Нет, – вместо этого Тони лишь подошел к приятелю и, встав рядом, приобнял его за плечи. – Слушай. Я один знаю, как тебе паршиво. Никто и понятия не имел, какая у вас была связь. – И, надеюсь, так оно и останется, – бросил Карл отрешенно. – К чему ты это говоришь? – К тому, что ты ему ничего не должен. – Ошибаешься. Я обязан Нигану всем, что я имею. – Вот именно, – рука парня сжалась крепче на худом плече молодого лидера. – Ты имеешь горстку имбецилов, которые только и думают, как бы поубивать друг друга, пока кто-нибудь не прикончил их самих. И мне не нравится, что ты становишься одним из них. – Я всегда был одним из этих имбецилов, Тони. Открой глаза, мы все здесь – спасители. И не важно, жив Ниган или нет. – Его нет, – резко ответил Тони, вонзая в рану очередную иглу. – Хватит уже пытаться стать таким же. Все равно не станешь. Отпустив друга, парень вдруг обошел Карла спереди, становясь совсем близко. – Я знаю, как сильно ты верил в его идеологию. И я не могу смотреть, как ты зарываешь себя еще сильнее. – Он говорил мне то же самое о тебе, – поджав губы, Карл просто отодвинул парня в сторону и подошел к кровати, забирая жилет. – Хотите свадьбу – пожалуйста, – наконец, объявил он. – Может быть, хороший вечер и правда пойдет всем на пользу. Составьте список необходимого и передайте Дуйату, он все организует. Карл подошел к двери, открывая ее и, обернувшись, выжидающе взглянул на Тони со стойким намерением спровадить друга, пока ситуация не раскалилась до предела. – И впредь, пожалуйста, никогда больше не говори со мной о нем. Тони был мудрее. Карл признавал это, как признавал любую из очевидных истин, и делал на это ставку. И он не подвел. Короткий хлопок по плечу – знак безмолвной поддержки, и спустя несколько секунд Карл снова остался один. И так, казалось, правильнее.***
В цеху ничего не изменилось: он по-прежнему напоминал муравейник, где каждое насекомое копошилось в своем углу в угоду работе вечному конвейеру. Они не выглядели более счастливыми благодаря пусть и скромным, но благоприятным переменам. Этот маленький шаг мог стать одним из первых, но Карла слишком сильно раздражало то, что его забота не была оценена должным образом. А значит и желания продолжать не было. Ниган всегда показывал себя. Демонстрировал свою силу и влияние невербальным доминированием перед жалкой кучкой безнадежных людей. Карл предпочитал тень, откуда можно было узнать нечто куда интереснее. Стоя в стороне и будучи кем-то, кто никогда не обретет истинного признания, Карл мог видеть больше. Слиться со стеной было просто, когда все вокруг заняты попыткой пережить очередной день, не заработав неприятностей себе на голову. Шестнадцатый все еще орудовал ножницами и бритвой. Дама, что лепила вареники, продолжала заниматься какой-то стряпней. Около ее прилавка была очередь, видимо, настало время обеда. Для Карла время слилось в единый поток, и порой о еде он вспоминал, уже когда желудок начинало резать от голода. Возможно, стоило бы спуститься туда сейчас. Взять какой-нибудь омлет и стакан молока, вернуться в комнату и, наконец, насладиться приемом пищи и четвертью часа тишины и покоя. Но о покое оставалось только фантазировать. Высокий темноволосый парень в мешковатых тряпках, подозрительно шныряющий среди людей, не мог не привлечь внимание: слишком часто оглядывался по сторонам. Карл зацепился за него взглядом, отслеживая его передвижение, пока с любопытством не отметил, как тот тащит с прилавков то, что неугодно лежит. Кусок хлеба, помидор, какую-то мелкую утварь, которую молодой лидер не смог опознать с такого расстояния. Он делал это так ловко, что становилось очевидно: не в первый раз. Было бы странно полагать, что возможность воровства в столь стесненных условиях невозможна. Хотелось развернуться и уйти. Или акцентировать на нем внимание людей и просто посмотреть, что будет. Насколько вероятно, что рабочие самолично забьют одного из своих? С минуту поразмышляв, хочет ли он вообще вмешиваться в это, Карл все же поднес рацию ко рту. – Во втором цеху слоняется какой-то парень и тащит провиант, – сообщил он в полголоса. – Надо увести по-тихому. – Принято, – без пауз отозвались с того конца. – Будем через минуту. Парень положил руки поверх перил, свесив кисть с зажатой в пальцах рацией вниз, украдкой продолжая вести слежку, чтобы не потерять рабочего в толпе. Он никогда его прежде не видел. Не знал, чем тот занимается и как зарабатывает свои гроши. Была ли у него семья и как он оказался в Святилище. И, откровенно говоря, молодому лидеру было наплевать. Спасители не заставили долго ждать. Карл не стал оборачиваться, вслушавшись в шаги за его спиной и просто указав пальцем на виновника. – Черные волосы, зеленая кофта, – произнес он поясняюще и последил за взглядами парней, убеждаясь, что те поняли, о ком идет речь. Эти были из тех, кто привык действовать по указке еще со времен правления Нигана, и были не способны изменить своим привычкам. Отдав приказ, Карл еще с минуту пронаблюдал, как парни пробираются сквозь расступающуюся перед ними толпу, и вышел в коридор, останавливаясь недалеко от двери и ожидая, пока глаз привыкнет к полутьме. Каким-то образом двери, которые не должны были способствовать звукоизоляции, будучи закрытыми, не пропускали в коридор шум из цеха. Переступая с ноги на ногу, Карл слышал, как подошва ботинок касается пола. Неприятные ощущения червями закопошились под кожей: тишина пугала. Всегда следует слышать то, что происходит вокруг. Не услышишь шорохов, шагов, голодного рычания – и ты труп. Карл оглядывался. То в сторону окна, плотно закрытого с тех пор, как в здании обосновались спасители, то в темную глубь коридора. Парням было необходимо время, и Карл невольно считал каждую долбаную секунду. Они буквально тикали в его голове, как часовой механизм, примотанный к взрывчатке. И с каждым отмеренным мгновением становилось хуже. Необоснованный замораживающий кости страх дрожью поднимался от ног, по икрам, бёдрам, через пальцы рук по предплечьям, дергал рёбра, заставляя грудь заходиться мелкой тряской. Впился в сердце, запускающее сумасшедший пульс, отдающийся в ушах. Карл дернулся на месте, судорожно хватая ртом воздух. Обернулся, распахивая глаз и с ужасом осознавая: на него смотрят стены. Впиваются своим взглядом, глядят насквозь, пронзают органы. Что-то сдавило легкие: сбитое дыхание стало замедляться. Хотелось привалиться к стене, но нельзя. Стойкое ощущение, что те просто рухнут, стоит лишь прикоснуться к ним, окутало новой волной паники. Карл не знал, куда бежать. Темная бездна коридора предвещала что-то поистине ужасающее. Что-то, что могло сравниться лишь со смертью. Оставалось окно. И Карл попятился к нему спиной, судорожными движениями натягивая рукав рубашки на пальцы, чтобы не пораниться, разбивая стекло. Нельзя было сводить взгляда темноты. Нельзя упускать звуки. Нельзя пропустить удар. – Карл. Чужой голос, мерзкий, едкий. Доносящийся со всех сторон. Даже из-за спины, которой молодой спаситель уже уперся в старый пошарпанный подоконник. Звук, едва пробивающийся сквозь удары сердечного цикла, отдающихся в барабанных перепонках. Но даже глухота не помешала бы сейчас услышать, как кто-то зовет его по имени: он чувствовал это кожей. Ощущал чужой голос на зубах, словно попавший в рот скрипучий раздражающий песок. – Карл! Зажурившись, он с силой сдавил виски основанием ладоней. Страшно. Что-то ужасное, злое подбиралось к его ногам, обвивало ботинки, пригвоздив к месту. Что-то раскаленное, ледяное пробиралось под футболку, проникало сквозь кожу. Тяжелой хваткой оно впилось в правое плечо, пронзая волной ужаса и заставляя распахнуть глаз и обернуться. Спаситель стоял напротив, сжимая его руку. Из-за своего роста тот вынужден был наклониться, чтобы посмотреть парню в глаз, который хаотично бегал взглядом по мужчине, медленно осознавая его присутствие. – Ты в порядке? Карл облизал пересохшие губы, но слюна почти мгновенно высохла, быстро возвращая ощущение корки. Заходящееся сердце все еще долбилось в висках. Но прочие ощущения вдруг прекратились, сникли, отступая, как крупная волна. Снова получилось вдохнуть. Все еще не понимая, что произошло, Карл сосредоточился на спасителе. Затем на втором, стоявшем чуть дальше, который за шею удерживал сидящего на полу парня из цеха. У того покраснела правая щека. Как будто его приложили обо что-то лицом, не сильно, но ощутимо. Адреналин, разбавивший кровь, все еще никак не отступал. Карл сжал вспотевшие ладони, глубоко вдыхая и прикладывая все силы, чтобы выглядеть «в порядке». Но попытка оказалась провальной. Он осознал это по короткому едком смешку, хотя никто из спасителей не проявлял открытого веселья. А вот рабочий улыбался. Уродливо кривил губы, приподнимая одну бровь так, что его лоб исполосовали морщины, визуально прибавляя ему с десяток лет. Надо было срочно что-то сказать. Но на расспросы и отчитывания не было никакого настроя. – В изолятор его, – бросил Карл, пытаясь избежать дрожи в голосе. – С утра – во двор. Мотнув головой в тщетной попытке прийти в себя, он добавил: – Если укусят – повесить к остальным. Он не обратил внимания на то, что ответили спасители. Просто пронёсся мимо них, направляясь к человеку, у которого должны были быть ответы. Лазарет встретил его характерным запахом лекарств и спирта. Кровати были застелены и, кажется, давно не использовались по назначению. Вылазки с целью проведения геноцида прекратились, а значит уменьшились и риски попасть на больничную койку после неудачного рейда. Карсон был прав, теперь в нем не было особой необходимости. По крайней мере, больше никто не нуждался в штопке после очередного наказания за нарушение дисциплины. Поэтому вот уже пара месяцев, как всем в лазарете заведовал Сидик. Которого, как на зло, не было не месте. Карл прошелся по помещению. Пооткрывал шкафчики, изучая содержимое полок. Вытащил лоток с инструментами, замотанными в пищевую пленку. Судя по прилипшей пыли, к ним уже давно никто не прикасался. Острый край скальпеля, надрезавший импровизированный «чехол», торчал снаружи. Не особо думая, Карл надавил на заостренный конец лезвия подушечкой пальца, попытавшись задвинуть его обратно под пленку. Хирургический нож не поддался, но быстро выполнил свою основную цель, вспарывая кожу. Карл одернул руку, рефлекторно засунув палец в рот и свободной рукой раздраженно задвинул лоток обратно в шкаф. Морщась скорее от обиды, чем от боли, он взглянул на блестящий от слюны палец. Не страшно. Завершив свой спонтанный обход, Карл, на долю секунды задерживая взгляд на гинекологическом кресле, все же взобрался и уселся на подоконник, не желая мять заправленную постель на кушетках. Заметил стоявший в углу табурет, но уже поленился менять место. Облокотившись спиной на окно, он приготовился ждать. И бороться с попыткой мозга в красках напомнить ему то, что произошло в коридоре несколько минут назад. То, что это было ненормально, Карл прекрасно осознавал. Что-то подобное он уже испытывал после нападения на Спутник, но тогда кошмары мучали его в основном во сне и на фоне лихорадки. Сейчас же физически Карл ощущал себя вполне здоровым. Только рассудок, кажется, начал подводить. Он отсчитывал время по настенным часам, стараясь отвлекаться мыслями на любую ерунду, лишь бы в голове снова не возникло нежелательных воспоминаний. Сейчас, в пустом лазарете, Карл ощущал себя куда более одиноким. Неопределенность в жизненных планах в такие моменты заставляла его чувствовать себя ребенком. Не достаточно умен, не достаточно харизматичен. Не достаточно взрослый. «Не достаточно» – вот что в целом характеризовало его сейчас, как Лидера. Как бы он ни старался, всегда будет чего-то не доставать. Сил, опыта, решимости. Мозг бесконтрольно пытался найти выход, облегчить это омерзительное чувство собственной ничтожности. И постоянно заходил в тупик. Все чаще стала посещать мысль о том, насколько близко находится сейчас отец. И с каждым днем навязчивая идея связаться с ним с трудом, но все же подавлялась пока еще здравым осознанием бесперспективности этих связей. Нельзя было думать только о себе. Сидик застал его в тот момент, когда эта обсессивная идея уже отразилась вымученной гримасой на лице парня. Но Карл попытался взять себя в руки, как обычно, когда необходимо было предстать перед людьми с выражением отрешенности. – Привет, – новый врач Святилища посмотрел на Карла с каким-то подозрением, подходя к шкафу и закрывая дверцу, которую Карл захлопнуть просто забыл. – Что-то случилось? Припоминая, зачем он здесь, Карл подавил в себе желание соврать. – Да, – ответил он просто, сцепив пальцы в замок на своих коленях. Вместо лекарств Сиддик предложил ему чай. И это было лучшим исходом непростого для Карла монолога. Завершив пересказывать все, что он испытал накануне, Карл на некоторое время замолчал, сидя с горячей чашкой в руках, время от времени делая короткие глотки, которые то и дело обжигали язык. Сиддик сидел напротив, озадаченный услышанным. Долго думал, но не предпринимал попыток осмотреть, кроме той странной манипуляции с фонариком, которым тот, вероятно, пытался ослепить его последний глаз. Зачем он это делал, Сиддик не сказал, но после этого его выражение лица несколько смягчилось, как будто он исключил смертельную болезнь. А теперь просто сидел и размышлял. Пару раз вставал, отходил к шкафчику, пытаясь что-то найти среди медикаментов, но возвращался с пустыми руками. – Ну так что? – не выдержав, спросил Карл, когда напитка в чашке оставалось меньше половины. – Ты знаешь или нет? – Догадываюсь, – безрадостно отозвался мужчина, но тут же выпрямил спину и вытянул шею. Кожа на его лице разгладилась, скрывая озадаченное выражение. – Но это не значит, что с тобой что-то не так. То есть… Он рассеянно развел руками. – Это похоже на тревожное расстройство. И восприятие в некоторой степени нарушено… Карл изогнул бровь. – И что это значит? Что я сумасшедший? – Я же сказал, что ты в порядке. Его голос звучал не столь уверенно, чтобы можно было безоговорочно поверить в это. – …есть признаки панического расстройства, – заключил Сиддик и тяжело выдохнул. – Похоже, это была паническая атака, и я не стану тебя обнадеживать, говоря, что такого не повторится. Карл нервно забегал взглядом по помещению, затем уткнулся им в свою чашку, сосредотачиваясь на обдумывании «диагноза». – Я не психиатр, – снова подал голос мужчина. – И я понятия не имею, как тебе с этим помочь. Навряд ли где-то в округе еще остались непросроченные анксиолитики, но даже если бы нам удалось их найти, неправильно рассчитанная доза вероятнее всего приведет к обратному эффекту. – Куда уж хуже… – Карл стиснул пальцами чашку, ссутулившись. – Хуже всегда может быть. Психосенсорные расстройства. Агнозии, иллюзии. Галлюцинации. Это то, что своими силами уже вряд ли получится подавить. – Откуда? – вскинув голову, Карл сглотнул комок в горле. – Я был в порядке. Всем свойственно бояться, какого черта я вдруг… это… Зарывшись пальцами в свои волосы, Карл согнулся, почти упершись лбом в чашку. Такие новости явно не способствовали здоровому сну. Он понимал, что предстоящая ночь окажется одной из самых тяжелых, и уже гадал, как сможет ее скоротать, не смыкая глаза. Сиддик не мешал ему думать. Не прерывал разговорами его размышления. Карл слышал, как тот поднялся, как отошел в сторону и как наливает из чайника воду в свою кружку. Он улавливал эти звуки, опасаясь, что снова станет тихо. Достаточно тихо для того, чтобы можно было расслышать то, что не должно звучать. – Тебе сейчас стоит держаться ближе к людям, – посоветовал Сиддик, когда пауза уж слишком затянулась. – К тем, с кем тебе комфортнее. – Тот, с кем мне было комфортно, мертв, – отрезал Карл и со стуком поставил на подоконник полупустую чащу, спрыгивая на пол. – Есть и другие, – терпеливо напомнил Сидик. – Ты так сильно упиваешься своим горем, что отвернулся от тех, кому ты все еще дорог. – Философия мне не поможет, – огрызнулся парень, отмахиваясь от мужчины рукой. – У меня здесь нет близких людей. Просто для каждого я по-своему выгоден. Сиддик потер пальцами висок, хмурясь от его слов. Но затем снова полез в шкаф, на этот раз исследуя уже другую полку. После пары минут копошения мужчина выудил оттуда холщовый мешок с засушенной травой. Но, обернувшись, чтобы вручить его Карлу, обнаружил, что в лазарете уже было пусто.***
Как раньше уже не получится. Глупо было полагать, что им удастся каким-то образом вновь пробудить то приятное щекотливое чувство в груди, когда намеренно идёшь наперекор собственным наставникам ради пары часов бестолкового времяпрепровождения, которое когда-то казалось веселым. Уже давно нет «взрослых», которые могли бы дать по шее за неподобающее поведение, ложь и воровство. Осталась лишь имитация, которую разбивала осознанно надетая белая рубашка. Дань уважения традициям предтеч. На столах стояли бутылки с алкоголем. Все подряд, кому что больше придётся по вкусу. Закусок было меньше, чем выпивки, и в целом это мало кого волновало. Бокалы были раздобыты только для жениха и невесты: остальные ограничились пестрыми пластиковыми стаканами. Старый цех, за два дня прибранный и подготовленный для гуляний, заметно преобразился. Кто-то даже умудрился навешать на стены искусственных цветов для декораций. В помещении стоял гул: люди позволяли себе веселиться. Карл, который никак не мог прочувствовать праздничное настроение, держался в стороне со стаканом разбавленного газировкой виски, с вымученной улыбкой отвечая каждому, кто решался с ним заговорить. Как правило, это были люди с не первой свежести сознанием, изрядно выпившие и уже едва стоявшие на ногах. Карл, поминая, как однажды его подвел алкоголь и как он унизил самого себя, решив поступиться правилами, пил мало, смакуя каждый глоток. Пытался заедать алкоголь, но в глотку больше ничего не лезло. Он развлекал себя тем, что наблюдал за новоиспеченной семейной парой. Лиза – девчонка, которая когда-то в этом же самом зале, на потеху их маленькой компании, пыталась выпытать у него страшную тайну, провокационно ерзая на его коленях – теперь выглядела настоящей женщиной. По-взрослому красивой в этом нелепом платье, на которое уже кто-то пролил красное вино. Не очень заметно, но Карл почему-то зацепился взглядом за это пятно. Почти у самого края подола, алое, настолько яркое на белом фоне, что при долгом взгляде на него начинало резать глаз. На нее как будто кто-то брызнул кровью. Карл содрогнулся, отворачиваясь, напряженно осознавая, что снова что-то не так. Смех и разговоры вокруг начали сливаться в единый гул и медленно гаснуть, как будто что-то утягивает его под воду. И тут же дернуло назад, на поверхность. Тони чуть ли не с разбегу плюхнулся в кресло, стоящее напротив. Отклонился назад, отмахнувшись от кого-то рукой. Карл сосредоточил на нем взгляд и ощутил, как его отпускает. На этот раз утянуло не глубоко. Но сердцебиение все еще напоминало о том, что могло бы быть. Тони сиял. Лиза не смогла заставить его надеть костюм или же подходящих в окрестностях не нашлось, так что тот, как и Карл, ограничился белой рубашкой и джинсами. Но даже несмотря на отсутствие пиджака с петлицей, кто-то все равно пришил ему цветок к лацкану, который к середине вечера уже изрядно обтрепался. Без лишних слов Тони вытянул руку со своим наполненным бокалом, и Карл, поймав посыл, чокнулся с ним своим стаканом. Оба сделали по глотку. Откинувшись на кресле и раскинув руки по подлокотникам, Тони шумно выдохнул и нервно усмехнулся, качнув головой. Поднял руку, рассматривая на безымянном пальце так нелепо смотрящийся золотой аксессуар. – Черт. Кто бы мог подумать, что, едва достигнув совершеннолетия, буду окольцован, – с наигранным негодованием выдал он. – Тебе еще даже пить нельзя, – напомнил Карл, постаравшись хотя бы изобразить заинтересованность в этом разговоре. – Знаешь, что, – оторвавшись от спинки, Тони облокотился локтями о свои колени. – Ты сам еще шкет. Только с какого-то хрена я просил у тебя дозволения закатить вечеринку. Он говорил это беззлобно, с доброй насмешкой. Тут не на что было обижаться. – Надо было послать тебя куда подальше, – усмехнулся Карл, и они снова выпили. Постепенно атмосфера становилась менее давящей. Алкоголь выполнял свою первостепенную функцию, разжижая кровь и мозги. А большего и не требовалось. Возможно, Сиддик все же был прав, и ему стоило почаще находиться рядом с теми, кого он еще мог назвать друзьями. Карл никогда не был на свадьбах. Да и сами молодожены слабо представляли себе свадебные традиции. После третьего часа Лиза сменила свадебное платье на более простое и удобное, и теперь вовсе нельзя было понять, в честь чего была организована столь шумная пьянка. Но, кажется, этого многим не хватало. Даже Ди заметно расслабился, кончая очередную бутылку пива. В какой-то момент кто-то из спасителей помянул Джима. Произнес трогательную речь о том, что старик несомненно гордится своим сыном. Карл ожидал, что Тони пустит слезу: даже Лиза не смогла сдержать эмоций. Но парень выстоял. Печально улыбнулся и поднял свой бокал, призывая остальных последовать его примеру. Карл был просто рад, что сегодня в центре внимания не он. Никто не трогал его, не задавал вопросов, все вокруг просто делали то, что хотели. Пришлось, правда, притормозить желающих запустить снаружи где-то раздобытый фейерверк, так что парни были вынуждены ограничиться хлопушками, окончательно превратившими старый цех в нечто, не подлежащее восстановлению. Вряд ли в ближайшее время получится вычистить из всех щелей такой объем конфетти. Проигрыватель выдавал одну песню за другой, то разжигая настроение давно не трезвой публики, то, наоборот, погружая в атмосферу умиротворения, когда наставало время медленных танцев. В такие минуты Карл старался держаться подальше от толпы. Уверенность в том, что он никогда не найдет подходящей партнерши для танца, плотно засела в голове, вынуждая в перерывах между совершенно неконтролируемым весельем, в котором он, хоть и не особо успешно, но пытался принимать участие, отсиживаться в стороне с разбавленным газировкой виски. Благо, долго это не продолжалось. Находились те, кто не выдерживал этой «сопливой хуеты» и врубал «то, что нужно для нормальной вечеринки». Никто не возражал: жених и невеста уже были слишком пьяны, чтобы на чем-то настаивать. А Карл просто ждал, пока алкоголь, наконец, подействует в полную силу. Одного легкого головокружения было недостаточно. Спустя еще пару стаканов он вдруг вспомнил об Энид. Именно сейчас он подумал о том, какую глупость совершил, не забрав ее тогда с собой. Что-то промелькнуло между ними, Карл в этом не сомневался и упрямо верил, что поцелуй на чердаке вовсе не был попыткой утаить припрятанные запасы бензина. Идея поехать за ней немедленно впилась в мозг, практически отдавая за него приказы сиюминутно подняться на ноги, взять машину и двинуться в Александрию с предложением… Предложением чего, Карл не определился. Уж явно не тем, которое Тони сделал Лизе. Затем кто-то полез в драку. Карл, не вставая со своего места, наблюдал, как спасители растаскивают двоих по углам. Это не удивляло и, признаться, особо не беспокоило. Как будто эти животные умеют решать свои проблемы как-то иначе. Главное, что рожи были довольно смутно знакомы. То ли новенькие, то ли те, кто не представлял из себя особой пользы. А значит, наплевать, пусть хоть поубивают друг друга. Он выцепил взглядом Ди, который был одним из тех, кто разнимал драку. Он отлично справлялся. Несмотря на то, что и ему едва не прилетело. Карл наблюдал за этим зрелищем, как за увлекательным представлением. И, возможно, все было бы куда веселее в дальнейшем, если бы Дуайт моментально не прекратил все одним коротким выкриком. Карл не расслышал слов, но напрягся, видя, как тот достает из-за пояса рацию и быстрым уверенным шагом, как будто и не выпивал вовсе, направился прочь. Карл попытался извернуться в кресле и проследить, куда тот ушел, но расслабленное тело будто онемело, и парень просто сдался, продолжая цедить свой импровизированный коктейль. В конце концов, патрули все еще были в работе, и вряд ли кто из них стал бы связываться напрямую с лидером. Оставшиеся спасители в конце концов предотвратили драку, а значит, можно было успокоиться. Пришлось заставить себя встать, чтобы все же наведаться к скучковавшейся толпе и постфактум поинтересоваться, в чем причина переполоха. Услышав о банальных взаимных оскорблениях на почве любовных интриг, Карл быстро потерял к этому интерес. Было бы странно, если бы конфликт был основан на чем-то более весомом. Кто-то сделал музыку громче, и это удивительным образом взбодрило. Неожиданно откуда-то взявшаяся перед ним Френки, едва стоя на своих каблуках, смеясь, потащила его в центр импровизированного танцора, что-то выкрикивая по дороге, но что – разобрать было нереально. Парень просто смирился с тем, кто ему придется влиться в этот фарс, и стал вслушиваться в ритм, пока тело, наконец, не отозвалось инстинктивным желанием двигаться. Но реализовать задуманное Карл не успел. Подошедший Ди буквально выхватил его руку из пальцев женщины и поволок в противоположную сторону. Сам не понимая, почему, но Карл рассмеялся. – Эй, она была первой, – заявил он, бестолково улыбаясь, когда они отошли на достаточно расстояние, чтобы музыка перестала разрывать барабанные перепонки. Ди не выглядел веселым, и по его лицу Карл быстро понял – его оттащили не для танцев. Он бросил взгляд на зажатую в руке спасителя рацию. – Это Рик, – сообщил Дуайт. – И он здесь, у ворот. Новость оказалась подобной вылитому на голову ведру ледяной воды. Сознание мгновенно пришло в норму, будто он и вовсе не выпивал. Вместе с мнимой трезвостью вернулось ощущение тревоги. И голова кружилась уже не от алкоголя. Секунда на обдумывание и осознание. Вторая. Третья. Пришлось наклониться и, упершись руками в колени, несколько раз глубоко вдохнуть. Волосы упали на лицо: кто-то стянул с него резинку, так, что Карл даже не заметил. Ди не был из тех, кто готов был терпеливо ждать, пока Карл придет в себя. Он рывком заставил выпрямиться молодого лидера и сунул ему в руки рацию. Карл растерянно сжал устройство для переговоров. – Ты не ошибся? – совершенно наивно уточнил он. Дуайт вопросительно выгнул бровь. – Он ждет тебя. Сейчас. – Ты хочешь, чтобы я пошел? Получив в ответ лишь неумолимый взгляд спасителя, Карл склонил голову, растирая пальцами глаз. Алкоголь все же притупил эмоции. Было тревожно, но не более. Пожалуй, где-то глубоко внутри из последних сил даже поскабливалось любопытство. – Прикройте меня, – бросил Карл и обернулся, пытаясь сориентироваться в пространстве и найти ближайший выход. Ощутил, как в довесок к рации в его руку сунули пистолет, но оружие Карл незамедлительно вернул обратно. – Не нужно, – парень качнул головой. – Он ничего мне не сделает. А я – ему. Ди, осмыслив эти слова, нехотя кивнул. – Он хочет видеть тебя одного. – Даже не сомневался. Набрав в грудь побольше воздуха, Карл медленно выдохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Ничего сложного. Просто выяснить, что ему нужно, и разойтись. В конце концов, сегодня праздник, и его нельзя было испортить, пустив все на самотёк. Ступая по коридору, оставив позади Дуайта, Карл ощущал, что именно сейчас ему становится жарко. Кожа как будто начинала пылать, но это не было жаром. Странное ощущение, словно организм отчаянно боролся с ясностью сознания во избежание новых потрясений. Он не мог предугадать, что его ждет там, снаружи, да и не пытался. Он поставил себе единственную цель – закончить все это как можно быстрее. И закончить тихо. Он не знал, который сейчас час. А окружение снаружи было просматриваемым лишь благодаря фонарям. Они же и подсветили чужую машину за воротами, предусмотрительно оставленную подальше, но так, чтобы не пришлось плестись через дорогу или лес, чтобы достигнуть места встречи. На него смотрели постовые, и Карл не мог позволить себе струсить при них. Поэтому не задержался, преодолевая границы Святилища. На его появление в поле зрения всполошились ходящие, заклацали челюстями в тщетной попытке высвободиться и добраться до свежего мяса, которое казалось таким доступным. Карл продолжал идти вперед, не сводя глаз с машины. Но быстро переключился на ставшую по мере приближения заметной фигуру. Вот теперь Карл остановился. С расстояния нескольких ярдов рассматривал отца, который, видя его, терпеливо ждал. В его руках не было оружия, но это был далеко не показатель его миролюбивого настроя. Карл уже был научен, с какой легкостью отец переступал эту черту, разделявшую гуманизм и бесчеловечность. Прошел год с тех пор, как они видели друг друга в последний раз. Но сегодня никто не раскрывал рук для объятий. И сердце не дрогнуло при виде когда-то в прошлом его персонального героя. Карл не стремился обвинять отца во всех смертных грехах. И в том, что теперь творится с ним и с его жизнью, тем более. Гнев уступил место равнодушию, и теперь Карл мог дышать спокойно рядом с ним. Ниган погиб не от его руки. Тони жив и в настоящий момент рискует откинуться лишь от некачественного алкоголя, которого тому было уже достаточно еще с час назад. Никаких личных счетов. Делая широкие шаги, чтобы не увязнуть в мокрой земле, Карл подошел достаточно близко. Должно быть, его взгляд был довольно красноречивым, раз отец не стал протягивать руки. – Привет, – Карл первым подал голос. Это оказалось не так уж сложно. Рик, удерживая руки в карманах джинс, смотрел на него внимательно. Оглядывал с ног до головы. И по итогу улыбнулся, что было почти не заметно из-за уродливой отпущенной бороды. – Я думал, ты не придешь, – признался Граймс. Его голос звучал устало, словно он стоял здесь в ожидании не один час. Впрочем, может и так. Кто знает, когда Ди услышал свою рацию сквозь стоящий в цеху гул. – Почему? Карл поежился, ощущая, как холодный ночной ветер, окончательно избавивший его от жара, забирается под тонкую ткань рубашки. – У меня нет причин игнорировать твое приглашение. Раз уж ты приехал сам, – он отрешенно кивнул на машину. – Да и мне было любопытно, чего ты хочешь. – Вот как, – Рик понимающе кивнул. – Я слышал, теперь спасители налаживают связи. И больше не совершают набегов. – Решил убедиться в правдивости слухов? – Можно сказать и так. Карл пожал плечами и обернулся, оглядывая свою общину со стороны. Должно быть, все еще висящие на заборе ходячие вызывали некоторые сомнения. – Да, – Карл вернул внимание отцу. – Теперь все по-другому. – И это, – Рик кивнул на здание за его спиной. – Устроил ты? Карл ощутил, как в груди теплом разлилась гордость за самого себя. Отец явно был удивлен, если не поражен этим фактом. – Я же говорил, – ответил он уверенно. – Ниган оставил Святилище мне. А у меня были свои планы. – И как ты добился того, чтобы спасители согласились изменить своим принципам? Скептический тон отца вызывал раздражение. Хотя умом Карл понимал – в этом вопросе ему банально повезло. Повезло, что приближенные Нигана оказались на его стороне и буквально протоптали ему дорогу к управленческому постаменту. Они оказались надёжными посредниками, которым, возможно, просто понравились мысли мальчишки. Хотя Карл все еще не был уверен, ему ли принадлежали все те идеи, которые удалось воплотить за последний год. Мысль о том, что он сам мог быть марионеткой, беспокоила его не так часто. Вот и сейчас Карл просто отмел ее, как будто под рукой нашлась пара противоречащих ей аргументов. – Просто им нужен был кто-то вроде меня, – непринужденно ответил Карл. – Ниган знал, что я не пойду по его пути. – Это… замечательно, – тепло произнес Рик. – Я горжусь тобой, сын. Карл растерялся. Почему-то приготовившись доказывать отцу, что у него все под контролем, что он действительно способен руководить целой общиной, Карл не ожидал, что Рик примет этот факт без сомнений. – Тогда… что тебе нужно? – Просто хотел увидеть тебя. Не думал, что отцу нужен повод для встречи с сыном. Карл нахмурился. – Нам – да, – заявил он. – Ты прекрасно знаешь, что нельзя просто взять и закрыть глаза на то, что было в прошлом. – Я здесь, чтобы сказать, что Мэгги с нами больше нет, – Рик осторожно шагнул вперед, сокращая расстояние между ними. – Она ушла. И из Александрии, и из Хиллтопа. – Она ушла? – переспросил парень с непониманием. – То есть как? – Просто ушла. Похоже, нашла себе новое пристанище. – И ради этого ты приехал? – Я решил, что для тебя это будет важно. Как бы Карлу ни хотелось поспорить, отец был прав. Значит, теперь связи можно было расширять. Сотрудничать с фермерами было бы еще проще, чем с Королевством. Это решило бы ныне стоящие вопросы, касающиеся продовольствия. А рабочих рук в Святилище все еще было предостаточно. – Это хорошая новость, – заключил Карл. – Для меня это действительно важно. – Собираешься сделать им предложение? – Да, – Карл и не думал утаивать своих планов. – Близ Святилища нет хорошей земли для посева. Людям нужны овощи. – У нас есть овощи, – Рик мягко улыбнулся. – Фрукты, зерновые. Карл прекрасно понимал, к чему клонит отец. Но брать под опеку Александрию он не собирался. – У вас также есть люди, – напомнил ему молодой спаситель. – И достаточно оружия. Вы в нашей помощи не нуждаетесь. Так что, извини, – он развел руками. – Содружества не будет. – Мы всегда можем что-нибудь придумать. Было заметно, что Рик был не намерен отступать. Теперь Карл понимал, что тот явился с весьма конкретной целью. И это был не семейный разговор. По телу побежали мурашки, и на этот раз не от холода. Карл одним коротким шагом отступил назад. Настороженно покосился на машину, нахмурился, всматриваясь. Она будто намеренно стояла в гуще близрастущих кустарников, и странное предчувствие, учащающее сердцебиение, не давало ему покоя. – Как насчет того, чтобы… попробовать заново, Карл? – продолжал Рик мягко, будто не замечая настороженности сына. – Я знаю, это может быть трудно для тебя. И тебе нужно время, чтобы обдумать. Но мы могли бы… – Кто там? – перебил его Карл, не сводящий взгляда с машины. Он готов был поклясться, что там находился кто-то еще. Ощущал каким-то шестым чувством. Но Рик даже не обернулся, чтобы посмотреть. – Мы одни, – сообщил он, пожалуй, слишком категорично. Скажи он это другим, не таким взволнованным тоном, Карл, быть может, и поверил бы. – Хочешь вернуть меня? – он пораженно уставился на отца. – И решил, что в одиночку не справишься? Притащил подмогу? – Карл, успокойся. Рик попытался взять сына за плечи, но Карл вывернулся, обходя отца стороной. Александриец тут же преградил ему путь, на этот раз схватив его за руку так, что не вырваться. – Что если я предложу альтернативу, Карл? Напуганный таким порывом со стороны отца, парень попытался вырваться, отчаянно дергая руку. Он снова и снова возвращался взглядом к машине, представляя, что если там кто-то из его людей – его в два счета затащат в чертову тачку. – Послушай, Карл! – Рик выкрикнул его имя так громко, что парень просто не мог не подчиниться, уставившись на мужчину напряженным взглядом. – Что, если я смогу все исправить? – заговорил он куда более мягким тоном. Карл снова дернулся в чужой хватке. – Ты ничего не исправишь! – Это как посмотреть, – Рик усмехнулся, казалось бы, совершенно неуместно, и разжал пальцы. Карл буквально отпрыгнул в сторону, стремясь держаться на расстоянии. Отец же не делал попыток приблизиться снова. – Прежде, чем я что-то сделаю, я хочу, чтобы ты подумал над моим предложением, Карл. Рик продолжал говорить загадками, лишь вызывая раздражение. Святилище было за спиной, всего в нескольких шагах, но ощущение опасности только усиливалось. – Дай мне слово, Карл, – настойчиво произнес Рик. – Просто подумать. – Как я могу что-то обещать тебе, когда ты сам только и делаешь, что лжешь! – на этот раз уже Карл несдержанно повысил голос. – Только в этот, – серьезно проговорил александриец. – Поверь мне. Все еще не понимая, к чему тот клонит, Карл невольно начал готовиться к борьбе. Отец и прежде не чурался довольно низких приемов для достижения целей. Когда тот развернулся, направляясь к машине, Карл попытался сильнее сократить расстояние между собой и Святилищем, интуитивно стараясь держаться близ родных стен. Здесь отец не станет рисковать ни собой, ни сыном. Удачно подвернувшееся по левое плечо дерево с наличием широкого створа выступило в качестве потенциального щита. Или преграды, которая могла бы встать между ними в ином непредполагаемом случае. Он видел, как Рик открывает заднюю дверь машины, и как быстро подтверждаются его догадки. Мужчина наклонился, какое-то время копошась в салоне и вскоре буквально вытаскивая оттуда человека. В полутьме и без того почти нереально было разглядеть что-либо на таком расстоянии, но по мере их приближения Карл заметил, что на голове неизвестного наспех натянут мешок. Руки его были связаны перед собой, и за них Рик тянул его следом, словно мула на привязи. Человек то и дело спотыкался, но александриец не обращал на него внимания, рукой подталкивая в спину, стоило тому задержатся на месте. Карл не двигался, напряженно глядя на это зрелище, пока отец не подошел ближе, под свет фонарей с поста Святилища. Карл оценил внешний вид пленника. Мужчина, худой, с сухими жилистыми руками. В растянутой старой одежде, напоминающей тюремную робу и скрывающей фигуру. Карл хотел было поинтересоваться, не принес ли отец ему подношение в виде рабской силы, раз уж именно так он до сих пор воспринимал систему в его общине. Но Рик не стал медлить, просто стягивая с неизвестного мешок. Мужчина поморщился от режущего после темноты света фонарей. Но почти сразу расслабил лицо, открывая карие глаза, кажущиеся черными на фоне неестественно бледной кожи. Это было уже слишком для его и без того воспалённого сознания. Как будто чертов сплошной сон, длинною в несколько лет. Кошмар, от которого не проснуться. Тянет за ноги и руки, подбрасывает и вжимает в сырую землю. Он не сумел бы устоять на ногах, если бы не дерево. Если бы Карл не успел припасть плечом к стволу, обтираясь белой рубашкой о грязную кору. Расфокусированный взгляд смотрел на знакомые и при этом совершенно чужие черты того, кого не могло здесь быть. Организм сдался первым. Тошнота подкосила к горлу мгновенно, и Карл едва успел наклониться в сторону, очищая желудок от съеденных накануне закусок и выпитого алкоголя. Напряженное горло жгло изнутри, голова шла кругом с такой силой, что в пору было просто упасть. Он отмахнулся от руки, что легла на его плечо. Не контролируя себя, развернулся, отталкивая отца. – Не подходи... – просипел он, вытирая губы рукавом рубашки. – Не смей приближаться ко мне. – Карл... тебе... Обозлённый, раздавленный реальностью, Карл вскинул руку вверх. С десяток ружей, пистолетов, винтовок оказались нацелены на александрийца со всех сторон. Спасители, до сих пор сидевшие в засаде, ждали приказа. Поднятая вверх рука дрожала, пока Карл, не в силах отвести взгляда, смотрел на бывшего лидера Спасителей. Мужчина постарел. И будто не на один год. Его виски были седыми. Заросшее лицо осунулось и исполосовалось морщинами. Он глядел в ответ усталым измученным взглядом, но так пронзительно, что органы внутри завязывались узлом от неконтролируемой паники. Это не было тем же самым, что он испытывал пару недель назад. Теперь для состояния неотвратимого ужаса были объективные причины. – Надо же… – заговорил Ниган своим низким хриплым голосом, медленно окидывая взглядом направленное в их сторону оружие, а вместе с ним и тех, кто его держал. – Какая слаженная работа. Я вижу человек семь, Карл. Вау… Я впечатлен. Карл понимал: стоило ему опустить руку, и они выстрелят. Но язык буквально прилип к небу, не позволяя отдать команду отмены. В отличие от Нигана, у Рика открывшаяся картина веселья не вызывала. Он продолжал держать бывшего спасителя за связанные запястья, не сводя взгляда с вооруженных людей. – Карл…. Карл, в этом нет необходимости, – александриец выставил вперед раскрытую ладонь. – Я никому не собираюсь причинить вред, слышишь? – Однако, как ты быстро меняешь роли, Граймс, – огрызнулся Ниган. – Врубил любящего папашу, когда сынок подставил под огонь. Расслабься, Рик. Мужчина растянул губы в ухмылке и, выдохнув, расправил плечи. – Они целятся в меня. Карл смутно понимал, о чем идет речь. Зато был прекрасно осведомлен – чудес не бывает. Мертвые возвращаются только в одной форме и с единственным желанием – сожрать тех, кто еще жив. Но никак не восхититься организованной засадой. Мозг даже не думал воспринимать увиденное за правду. Карла пошатывало на месте, хотя он даже не пытался двигаться. Хватал ртом воздух, то и дело приваливаясь к дереву. Его все еще мучила тошнота, но желудок был уже пуст, и оставалось только мучительно сглатывать желчь, пытаясь выровнять дыхание. Сиддик что-то упоминал про галлюцинации. Это так и работает? Чужие голоса слышались приглушенным гулом, и разобрать слова было сложно. Зато удавалось различать тембр. Отделять голос отца от того, кого не может существовать. – Я говорил тебе, что это паршивая идея, Граймс, – флегматично проговорил Ниган, дернув связанными кистями в попытке скинуть руку александрийца. – Ты нихера не сделаешь, дай мне с ним поговорить. – Заткнись. Ради всего святого, заткнись. Рик цедил каждое слово сквозь зубы, разрываясь между сыном и пленником, и эти метания со стороны казались Нигану почти забавными. – И что ты намерен сделать, Рик? Оставить меня здесь, обменяв на сына? – мужчина хрипло рассмеялся, прогибаясь в спине. – Боюсь, ты опоздал. Тебе следовало попытаться совершить обмен вскоре после того, как ты меня подлатал. Пока мои люди еще не успели привыкнуть к хорошему. – Закрой рот, пока я тебя не пристрелил! – Брось, Рик, – Ниган переступил с ноги на ногу, принимая более уверенную позу. – Ты растерял все свои козыри, когда решил притащить меня к стенам Святилища. Окончательно раскрепостившись, бывший спаситель без особого труда таки вырвал из ослабленной хватки свои запястья и обошел Граймса со спины, практически упираясь подбородком в его плечо. – Ты и здесь просчитался. Посмотри, что ты сделал с сыном. Посмотри, до чего ты довел его. Карл, борясь с желанием сознания отключиться от реальности, заставил себя поднять взгляд. Осмотреть стоящих перед ним людей. Слишком реалистично, чтобы быть игрой разгоряченного воображения. А это значило только одно. –…отбой, – бросил он не своим голосом. И, вместе с оружием спасителей, наконец, опустил напряженную руку. Они, все те, кто сейчас находился за его спиной, тоже видели это. Карл слышал, как кто-то выругался. Как кто-то назвал его имя. А значит, он еще не сошел с ума. С отданным им приказом прекратились и споры. Ниган больше не выражал притворного веселья, вместо этого серьезно глядя на своего преемника. В его глазах Карл видел то, чего не доставало ему в глазах отца – одобрение. Он столько лет впустую бился о стены в попытке доказать, что чего-то стоит, и вот он на сцене. Под прожекторами демонстрирует то, чего сумел добиться. А мозг все еще противился, не понимая, откуда взялись зрители. Карлу казалось, что он стоит на самом краю разрушенной дамбы. Пути назад нет, а под ногами лишь смертоносный поток, оставляющий один крохотный шанс на выживание, если рискнуть и сделать шаг вперед. Потому что сзади ничего не осталось. Молодой Лидер бросил взгляд на отца. Не на лицо – на пояс. Заметил чехол с торчащей снаружи рукояткой и без промедления протянул руку. – Дай мне нож, – требовательно проговорил он. Рик не спешил выполнять просьбу. Удерживая Нигана за плечо, он сжал пальцами рукоять, то ли собираясь вынуть орудие, то ли в попытке удержать его на месте. Карл опустил руку. – Обрежь веревки, – попросил он, не контролируя нотки мольбы в своем голосе. – Обрежь, и я обещаю, что подумаю. – Что ты, черт возьми, опять ему наговорил? – прорычал Ниган, отпихивая александрийца плечом. – Не смей манипулировать пацаном, кретин. – Обрежь веревки! – выкрикнул Карл, сжимая пальцы в кулаки. Рик медлил. Последующие события имели слишком непредсказуемый характер. Карл продолжал прожигать отца взглядом, без слов требуя подчиниться. Хотя все равно никак не смог бы повлиять на его отказ. Тем не менее, Рик вытащил нож. Ниган, от которого можно было ожидать какой-нибудь победоносной фразы, молчал, не выражая эмоций. Просто протянул связанные руки застывшему перед ним Граймсу. Рик сжал губы, медленно шумно выдыхая носом, оттягивая нежеланный момент. – Не забывай, почему ты все еще жив, – холодно произнес александриец и, подняв его руки, несколько раз прошелся лезвием по бечёвке. Перерезанная веревка упала к ногам мужчины. Ниган нахмурился, сосредоточенно растирая запястья, хотя какое значение вообще имел сейчас столь мелкий дискомфорт. Карл не сводил с него взгляда. И подошел первым. С опаской дотронулся до плеча, затем до руки, словно ожидая, что перед ним в самом деле лишь фантом, а он просто стремительно сходит с ума. Но плоть под пальцами была вполне осязаемой. Продрогшей от ночного ветра. Карл сжал чужое запястье. Пальцами надавил на выступающие синие вены, ощущая слабую пульсирующую отдачу, электричеством проходящую его собственное тело насквозь. Он боялся заговорить. Боялся обратиться к нему напрямую, считая, что, если это все же плод больного воображения, он окончательно падет в глазах своих людей. Но Ниган был. Прямо перед ним. Он почти с трепетом обхватил подрагивающими пальцами предплечье парня в попытке установить контакт. И сам притянул его к себе, прижимая к груди. Карл был тих. Его едва заметно потряхивало, будто от холода. Он вжимался в чужое тело, вдыхал запах, вслушивался в дыхание. А затем начал медленно сползать вниз. Ниган опустился следом, обнимая сидящего на земле мальчишку, которого не удержали ноги. Из него выжали все до капли, даже слез не осталось. Только отчаянная хватка в нежелании отпускать вновь обретенное. Мужчина не двигался, давая парню возможность пережить это. Принять, осознать. Он поднял голову, видя перед собой совершенно потерянного Рика, так и не убравшего нож обратно в чехол. Откровенно говоря, он все же испытал к нему жалость. Пусть лишь на мгновение. – Ты думаешь, что ты герой, Рик, – тихо заговорил спаситель. – Воитель. Защитник слабых. Ты всеми силами старался поддерживать свой образ, который породили люди, окружающие тебя. Они использовали тебя. И быстро сменили бы, не стань ты обычным вожаком, подающим свои стандарты на пепелище погибшей цивилизации. Винишь в меня в тирании? Так посмотри на него, – он отвел взгляд от александрийца и на секунду прижался губами к растрепанной макушке парня. – И расскажи мне о том, что тирания не может созидать. Карл тоже слушал. Он не понимал этих речей, он вообще ничего не понимал. Просто закрыл глаз и прислушался к ощущению, как закостенелый страх, сковывавший его тело и сознание последний год, наконец отступал, оставляя после себя пустоту. Он понимал, что заполнить ее впредь будет непросто. И черт знает, сколько уйдет на это времени. И получится ли вообще. Такие вещи нельзя было назвать дарами судьбы. Это, скорее, была насмешка кого-то свыше. Три тяжелые, болезненные потери. Три пережитых кризиса, три попытки просто выжить, когда кажется, что лучшим исходом станет просто последовать за тем, кого вновь увидеть впредь не представится возможным. Отвратительное испытание силы воли, которого не заслужил ни один человек. А, быть может, именно так искупляются грехи, о которых никому не можешь рассказать. – Карл. Он ощутил, как руки мужчины отстраняют его. Поймал чужой взгляд напротив, но не смог задержать своего. – Надо… отпустить людей, – проговорил Карл неуверенно. – Они все…. Все выпившие. Сильно выпившие. Ниган прыснул, несдержанно хохотнув. – А я еще похвалить тебя собрался за поддержание дисциплины. Карл протестующе замотал головой. – Нет, нет. Просто… Там… У нас свадьба. То есть… Не у нас, а у… – Черт. Рик, похоже, мы чуть не сорвали вечеринку, – обратившись к александрийцу, Ниган, тем не менее, не разорвал контакта с молодым Лидером. Очертив большими пальцами его скулы, мужчина уткнулся лбом в чужой лоб, позволив себе замереть так на некоторое время. Карл вдруг пришёл к облегчающему его муки выводу: если все это бред, ему плевать. Даже если сейчас он бьется в предсмертной агонии, это лучший итог его жизни. – Ты вернулся, – проговорил он, наконец осмелившись сфокусировать взгляд на карих глазах. – Именно. И, признаться, я искренне поражен, что Святилище все еще на месте. Выходит, почти четыре года тяжелого труда не канули в небытие. Карл хотел улыбнуться, но мышцы лица почему-то не слушались. Наверное, потому что Ниган практически сжимал ладонями его щеки. У него были шершавые, потрескавшиеся руки. Карл с трудом мог представить, что с ним было за последний год. – Ниган, – позвал он осторожно, пробуя на вкус имя, которое уже не надеялся произнести, глядя в глаза его владельцу. – Я… – Говори, мой маленький убийца, – мужчина сильнее растянул губы в улыбке, наблюдая, как парень сжимает пальцами его ладонь. – Я просто… – Ну же. – Я… Резко отстранив от себя чужую руку, Карл вывернулся вправо, наклоняясь к земле и все-таки избавляясь от накопившейся в желудке желчи. Откашливаясь и пытаясь подавить новые порывы, он чувствовал, как Ниган собирает его волосы, пальцами стягивая их на макушке. – Ну давай, давай, – с насмешкой в голосе произнес спаситель. – Примерно так я и представлял твою реакцию на нашу встречу. Упершись ладонями в свои колени, Карл выпрямился, делая несколько глубоких вдохов. Вроде отпустило. – Что ж, с твоего позволения, повременим с поцелуями, – отпустив волосы, Ниган подхватил парня под мышки, все же поднимая на ноги. Придя в себя, услышав довольно деликатную фразу, Карл вспомнил об отце и высунулся из-за плеча мужчины. Отстранился, отходя в сторону и оглядывая местность. Но ни отца, ни машины уже не было. Он ожидал, что и Ниган так же исчезнет. Просто растворится, оставляя его одного, но спаситель никуда не делся. Карл цеплялся за него, словно утопающий, а мужчина, кажется, находил это забавным. Или просто делал вид, чтобы не нагнетать обстановку. Карл снова припал к его груди, только сейчас понимая, что плачет. Но совсем тихо, как будто из последних сил. Потому что вот уже год, как он вынужден держать в себе даже самую ядовитую печаль, смиренно терпя, пока та разъедает его изнутри. Может быть, сегодня он позволит себе чуть больше, чем обычно. Черт знает, сколько они простояли бы вот так, вжимаясь друг в друга, если бы спасители не повылезали из засады, медленно окружая их со всех сторон. Карл заметил движение краем глаза и повернул голову, ловя на себе взгляд Ди. Тот был ошарашен не меньше, но ничего не говорил. А остальные просто не рисковали. Неожиданные зрители заставили Карла оторваться от мужчины: слишком уж провокационной выглядела картина со стороны. Кивнув Дуайту в знак того, что все под контролем, Карл обратил внимание на остальных. Мужчины стояли, не двигаясь, переглядываясь друг с другом. Немую сцену нарушила Лора. С автоматом в руках девушка вышла вперед, останавливаясь рядом с Ниганом, едва тот отпустил парня. С прищуром она буквально впилась взглядом в его лицо. – Господи… – протянула она, морщась, будто явь причиняла ей дискомфорт. – Здравствуй, милая, – обнажая в улыбке ровный ряд зубов, Ниган расправил плечи, явно не потеряв привычки красоваться перед любой представительницей слабого пола, каким бы откровенно напускным ни было его поведение. – Приглядывала за малышом? – За каким из? – отозвалась Лора. Уголки губ на лице бывшего лидера медленно опустились вниз, возвращая тому ту угрюмость, с которой он впервые осмотрелся вокруг после освобождения от мешка. – Верно… – задумчиво произнес Ниган, обдумывая ее слова. Медленно обернувшись, он рассмотрел лица тех, кто его окружал. Его спасители. Каждый из них однажды присягнул ему, и Карл читал на его лице неподдельное удовольствие от нахождения в кругу своих. – Ну что ж, – растерев пальцами спутанную растительность на лице, мужчина двинулся к воротам. – Поглядим, что вы тут устроили. И в ту же секунду в его висок уперлось дуло ружья. Карл вздрогнул, но промолчал, наблюдая, как спасители вновь окружают бывшего лидера, на этот раз держа его на прицеле. Ниган вскинул брови, не имитируя удивление. – Какого хуя? – его голос охрип от волнения, а Карл продолжал наблюдать со стороны, словно за увлекательным шоу. – Ничего личного, – бросила Лора, держа наготове автомат. – У нас приказ. Никого не пускать на территорию без дозволения. – Без дозволения кого, блять?! – Ниган почти срывался, раздраженный сложившимся раскладом. – Без дозволения босса, – ответил за Лору Ди, единственный, кто не направлял оружие на мужчину. – Я стою перед тобой, идиот, – процедил Ниган озлобленно, но Ди его реакция не тронула. Вместо ответа он отклонился в сторону, ловя внимание Карла и кивком указывая парню на Нигана. – Что с ним делать? Бывший лидер, осознав все реалии своего положения, вытянул губы, протяжно просвистев. От этого почти забытого звучания Карл поежился. Но был благодарен Дуайту. То, что он делал на протяжении всего года – это постоянно вдалбливал Карлу в голову факт его текущего положения. И сейчас это не было просто красивым спектаклем. Ди напомнил ему действовать не как мальчишка, но как Лидер. Все еще Лидер. И решение пришло быстро. – Сегодня его не должны видеть, – объявил он, и на ватных ногах прошел вперед, поравнявшись с Дуайтом. – Отведите его в… В мою комнату. – Все еще ютишься в своем чулане? – Ниган нервно усмехнулся, но никто не обратил на это внимания. – Я должен вернуться в цех, пока никто ничего не заподозрил. – Нам присмотреть за ним? – уточнил один из спасителей, и Карл ответил коротким кивком. Иначе было никак. На кону стояла целая община. – Дуайт, – он успел ухватить собравшегося уйти с остальными спасителями за руку, вынуждая остановиться. Ниган обернулся, явно собираясь что-то сказать, но Карл успел утащить Ди подальше, обратно к дереву прежде, чем мужчина снова вызовет у него приступ неконтролируемых эмоций. Дуайт не задавал вопросов и терпеливо ждал, пока Карл, припав к стволу, переведет дух после пережитого. – Это правда он? – тупо спросил парень, в напряжении ожидая ответа. – Он, – вздохнул Дуайт, пряча пистолет в кобуру. – …ахренеть, – растерев рукой выступивший на висках пот, Карл перевернулся, вжавшись в дерево спиной и затылком. – Я видел, как в него выстрелили. Я это видел. – Не так уж много мы видели, – туманно ответил Ди. Немного помолчал и, закопошившись, достал из кармана брюк смятую пачку сигарет. – Думаешь, отец инсценировал все это? – Скорее сымпровизировал на месте, – прикурив, спаситель уставился на остатки веревки, срезанной с рук Нигана. Наступил на них тяжелым ботинком, вдавливая в землю. – Я не знаю, что мне теперь делать, – признался Карл, не глядя на свою нынешнюю «правую руку». – То же, что и прежде, – спокойно ответил Ди. – Продолжать. – Найдутся те, кто захочет следовать за ним. Черт… черт…. Сжав пальцами переносицу, Карл зажмурился, силясь сдержать новый поток слез. Перед Ди было нестыдно. Но ему еще предстояло вернуться на свадьбу. Насквозь пропитанная грязью рубашка и без того должна была привлечь слишком много внимания. – Я на твоей стороне, – напомнил Дуайт, наконец решившись приободряющим жестом несильно ткнуть кулаком в плечо Карла. – Недовольные всегда будут. Но никто не захочет вернуть то, что было. Люди больше не хотят бояться. – Ты говоришь так, но сам нихрена не веришь в свои слова, – Карл оскалился, косясь на спасителя рассерженно. – Дело не в том, чего хотят или не хотят люди. Я сам не хочу продолжать. Но мне… Я не хочу, чтобы тот, кто займет мое место, прохерил все, что я создал. Я не хочу, чтобы Ниган возвращал свою собственную политику. – Ну уж извини, – Дуайт развел руками. – Ты либо впрягаешься до конца, либо уступаешь место у руля и просто миришься с тем, что произойдет. Такого идеального компромисса, который ты себе выдумал, существовать не может. Ниган оставил за тобой свое место, прекрасно зная, что именно ты и прохеришь все, что он создавал последние десять лет. – Да нихрена он мне не оставлял! Если бы он не…– Карл запнулся, вынужденно напрягая мозг, чтобы сформулировать фактически произошедшее год назад. – Если бы отец не забрал его, черта с два я бы занимался всем этим. Меня и слушались-то только потому, что хотели ему угодить! – А пять минут назад, держа его на мушке, кому эти люди хотели угодить? Карл замолчал, признавая: на это ответа у него не было. Но все еще противился признать правоту спасителя – собственные убеждения оказались сильнее. Дуайт тем временем просто стоял, держа на весу тлеющую сигарету, изредка поднося ее к губам. Карл терпеливо ждал, пока тот заговорит: возвращаться в цех не было никакого желания, и он упрямо тянул. Ди оправдал ожидания. – Знаешь. Когда мы только выехали с территории в тот день, Ниган попросил меня об одолжении.***
Он выглядел так, как будто под сидением у него был килограмм тротила. Напряжение на его лице застыло восковой маской, и Ди, который по воле босса был вынужден сопровождать Нигана в его тачке, невольно подхватывал это настроение. Вещать подростку о том, что все будет хорошо, все равно, что дразнить ребенка конфетой, обещая вручить лакомство, и спустя пару минут бросить сладость в измельчитель отходов. Дуайт старался не думать о том, что, в случае провала, его будет преследовать чувство вины. А провал, похоже, Ниган предвидел уже сейчас. – Позаботься о моих детях, – заговорил он спустя почти двадцать минут молчания. – Что? – Если сегодня меня прикончат, я хочу, чтобы ты присмотрел за пацаном и младенцем. Этот забитый гвоздь в крышку гроба, в котором Ниган решительно хоронил их единственный план, оказался последним. Ди не нравились эти фразы, эта чертова погребальная речь, не свойственная Лидеру Спасителей. – Ерунда. У нас есть все, чтобы победить сегодня, – ответил он, отказываясь воспринимать чужие слова всерьез. Ниган на какое-то время снова замолчал. Не потому, что обдумывал сказанное. Скорее мирился с мыслью, что в последний путь его провожает беспросветный идиот. Ди ощущал это каким-то чертовым шестым чувством. – Так можно думать, когда нечего терять, – снова подал голос Ниган, который никоем образом не обнадеживал. – Так или иначе, в случае провала я первым попаду под огонь. Так что... Карл молодец. Он мудр не по годам. И он справится. Но как бы я его ни готовил, он все равно ещё ребёнок. И ему будет ахуенно паршиво. Так что приглядывай за ним. И помогай. В крайнем случае займи мое место. А если захочет свалить к папаше... В этот момент Ниган впервые за все время в пути бросил взгляд на того, кого звал своей правой рукой. – Не держи. С Риком ему все равно будет лучше, чем одному. До места встречи оставалось всего несколько миль. Остаток пути мужчины проехали в молчании.***
Кажется, прежде чем уйти, Ди сказал ему, что никто не заметит отсутствия Карла на вечеринке. Оставшись в одиночестве, он вновь почувствовал, как ледяной ветер проходится по коже, словно острие лезвия. На выдохе в воздух поднимался пар. Впору было вернуться домой, но Карл оставался на месте. Осматривался вокруг, вслушивался в едва различимые звуки со стороны фабрики за его спиной. До него даже доносились обрывки разговоров, но изнасилованный мозг был не в силах разобрать ни слова. У него складывалось ощущение, что кто-то несколько раз поводил маятником перед его лицом, как в тех эзотерических передачах про гипноз, которые мама иногда включала во время приготовления обеда. Вот только до транса просто не довели, оставив его в каком-то сумеречном состоянии на границе сна и реальности. И реальность казалась все менее досягаемой. Время странно тянулось, и момент, когда его жизнь в очередной раз совершила кульбит, до основания разрушив с таким трудом выстраиваемое собственное бесстрастие, будто отдалился на несколько часов. Так, что уже казался нереальным. Медленно переступая на месте с ноги на ногу, Карл огляделся вокруг, с тревогой понимая, что все закончилось слишком быстро. Как будто в одно мгновение. Короткое видение, мелькнувшее яркой вспышкой в голове. Молодой спаситель двинулся вперед, попытался рассмотреть на темной земле хоть что-то, что доказывал бы обратное. Прошедший накануне дождь размыл почву, образуя мерзкую жижу, в которой утопали любые следы. Тщетны были попытки отыскать и срезанную с рук Нигана веревку. О том, что здесь кто-то был, свидетельствовала лишь редкая местами примятая трава. И черт знает, кто ступал в этом месте: Рик, Ниган, спасители… или сам Карл. Он снова вспомнил о словах Сиддика, но постарался отмести их. В конце концов, иллюзии не могут быть настолько… осязаемыми. А чужие руки все еще ощущались на запястьях и плечах, как будто их отняли буквально секунду назад, и в контраст горячим прикосновениям вечерний холод казался обжигающим. Он пожалел, что отпустил Дуайта. Единственного, кто сейчас мог бы подтвердить, что все это не было плодом его фантазии. Самому Карлу в этот вариант верилось куда больше, чем в реальность произошедшего. Слишком сказочно для правды. Он двинулся обратно к воротам. Сбавил шаг, проходя мимо постовых, борясь с желанием спросить у них напрямую, что те видели. Если в самом деле ничего не было, факт того, что у нынешнего лидера общины едет крыша, вряд ли благоприятно скажется на отношении к нему спасителей. Миновав ворота, Карл пробился к стенам здания, туда, докуда в меньшей степени доставало ночное освещение. Он чувствовал себя больным, сбежавшим из лечебницы, которого этой ночью не должны поймать. Ему было необходимо всего лишь убедиться в одном из двух вариантов, принять его и жить дальше. И для этого было необходимо подняться в спальню. По дороге он ожидаемо не встретил никого. Все были на свадьбе, и оставалось надеяться, что на утро эта ночь останется у людей лишь смутным отголоском в памяти. И никто не вспомнит о его странном поведении. На этаже было тихо. С тех пор, как бывшие «жены» стали вольны находиться, где им вздумается, нередко кто-то из них оставался на ночь с новым ухажером где-нибудь в нижних помещениях. Свет горел только в двух комнатах: слабый, едва пробивающийся из-под двери в детской и в его спальне. Дверь в комнату была закрыта. Эта преграда, отделяющаяся его от истины, стала глухим барьером, ограждающим молодого мужчину от предстоящего потрясения. Он стоял, прижав ладонь к деревянной поверхности, понимая, что удары собственно сердца слышны громче, чем звуки, которые должны доноситься из-за двери. Он мечтал, чтобы кто-нибудь подошел сзади, нажал на дверную ручку и буквально толкнул его внутрь, но никто не мог этого сделать. Он мог бы, пожалуй, простоять так всю ночь, пока либо дверь ни открыли бы изнутри, либо… либо сон наяву так и остался бы сном. Карл заставил себя схватиться за ручку. Отдал внутренний приказ, побуждая нажать. Дверь открылась легко, как будто накануне кто-то смазал петли. Или Карлу просто хотелось, чтобы она не поддалась. В комнате было пусто. Все окружение было точно таким же, каким Карл оставлял его с вечера, уходя на вечеринку. Даже брошенная одежда валялась на краю кровати тем же комом. А свет... Карл не помнил, выключал ли он его, покидая комнату. А может, Дуайт заходил сюда после него и оставил светильники включёнными. Ему не запрещено. Карл шагнул бы по канату с завязанными глазами, знай он, что Ди стоит внизу и диктует, куда тому ступать. Действительность не принесла облегчения. Он обошёл комнату, осмотрел каждый угол в какой-то нелепой надежде. Затем просто скинул наспех протёртые, но все ещё грязные ботинки, стянул вымазанную рубашку, которую оставалось только выбросить, и натянул ту, что валялась на кровати. Теперь не так противно. Теперь можно сделать вид, что ничего не было. Принять душ и лечь спать, а утром уже объясняться перед Тони, если тот вообще вспомнит, что лучший друг банально сбежал. Карл высунулся в коридор, как будто желая убедиться, что призраки не продолжают его преследовать, выдохнул, пытаясь хоть как-то смягчить чувство метения, и направился в ванную. По дороге взгляд упал на приоткрытую дверь в детскую. Так часто бывало: открываешь одну дверь и сквозняком подхватывает остальные. Отметив себе в воображаемом ежедневнике поднять этот вопрос, Карл подошел к комнате Шерри, намереваясь прикрыть дверь. Но, заметив высокую фигуру в проёме, остановился. Сглотнул, вновь начиная нервничать. Либо его галлюцинации продолжались, не планируя оставлять Карла в покое, либо все не так просто, как он предполагал. Карл открыл дверь шире, едва не застонав в голос, когда перед ним открылась полная картина. Шерри лежала на кровати, прямо в халате поверх одеяла. Спала так крепко, что вряд ли удалось бы ее разбудить без вмешательства военного парада. Младенец тоже спал в своей кроватке. А над ней, придерживаясь рукой за перегородку, стоял Ниган. Он явно заметил гостя, но коротким жестом попросил того не шуметь, так и не отрывая взгляда от ребёнка. Карл осторожно приблизился: здравый смысл, велевший быть тихим рядом с малышом, отрезвлял. Едва между ними оставалась всего пара шагов, Ниган повернул голову. На его лице проступила болезненная улыбка. – Как зовут? – спросил он шепотом. Карлу пришлось вспоминать, как говорить. – Оскар, – ответил он куда тише, чем требовалось. Но со слухом у Нигана был полный порядок. – Оскар… – повторил он и улыбнулся шире, так, что морщинки в уголках глаз проявились сильнее. Из-за падающих теней лицо мужчины казалось ещё старше, чем виделось снаружи. – Нянчишься? – спросил он. Карл кивнул, вызывая у мужчины усмешку. – Ты явно не такого наследства ожидал. – Идём, – Карл протянул руку, нерешительно ухватившись пальцами за чужой рукав. Ниган не стал противиться. Истощенный организм больше не реагировал на окружающую его действительность, как на враждебное бытие масштаба катастрофы. Оказавшись с мужчиной в коридоре, Карл пытался примириться с тем, что видел перед собой. – Хорошо выглядишь, пацан, – заговорил Ниган, и Карл вдруг ощутил себя мальчишкой, который притащил в дом бездомного пса. И того необходимо было спрятать, пока мама ничего не заподозрила. Недолго думая, он схватил Нигана за руку, потянув за собой в спальню. Он был вполне осязаем, хотя в тепле кожа казалась мягче. Закрыв дверь, Карл нервно откинул назад волосы, и те нелепо рассыпались по голове, торча в разные стороны. – Где спасители? – задал он первый действительно волнующий вопрос. Ниган принял наигранно задумчивый вид. – Мне казалось, где-то неподалеку ошивались. Ты их не видел? – Нет! – рассерженный тем, что его приказ вдруг остался без внимания, Карл просто развернулся и потянулся к замку. Чужие пальцы вдруг перехватили его за запястье, не позволяя закрыть дверь. Ниган смотрел на дополнительную щеколду. – Значит, это теперь твоя крепость, – заключил он. – Давно сюда перебрался? Карл, не сопротивляясь, опустил голову и расслабил руку, которую Ниган и не думал опускать. – Сразу. Поддавшись, он потянулся за утягивающим его вглубь комнаты мужчиной и дождался, пока тот сам сомкнет руки за его спиной, чтобы уткнуться лицом в его грудь. Его одежда пахла затхлостью, потом и бензином. Возможно, ее и вовсе никогда не стирали. А Нигану сейчас требовался горячий душ и, вероятно, какая-то еда. Но Карл продолжал жаться и глубоко дышать, не желая ни о чем расспрашивать. Затем, в какой-то момент будто опомнившись, он отпрянул. Подцепил пальцами край свободной рубахи мужчины, задирая ее до самого подбородка. Нашел взглядом сильно заметный шрам на груди, создающий ощущение, будто в него не просто выстрелили, а затем еще и разодрали грудную клетку. Он выглядел отвратительно. Белые рубцы червями расползались в стороны, заметно выступая на поверхности кожи. Ниган позволил ему рассмотреть его прежде, чем вытянуть рубаху из пальцев мальчишки и опустить ее вниз. – Рик оказал мне небольшую услугу. Карл вскинул голову, смотря на мужчину с недоумением. – Мэгги выстрелила в тебя. – И она хорошо прицелилась, – усмехнулся Ниган. – Черт, мне следовало забрать ее вместо реднека. Авось прижилась бы. – Я не понимаю. – А надо ли? Карл снова припал к чужой груди, признавая – не надо. Ему не было совершенно никакого дела, как александрийцы смогли выполнить такую сложную операцию в фактически полевых условиях. Но если так оно и было на самом деле, приходилось признать, что полтора года назад они связались не с теми людьми. Это была сильная община, которая оказалась им не по зубам. – Считай, что это та самая благодарственная открытка, – тепло проговорил Ниган, поглаживая парня по спине. Карл вспомнил об отце. О тех словах, что наговорил ему сегодня, не представляя, что он сделал. Обязан ли был Рик спасать Нигана? Особенно если учесть, что не он нажал на курок. Карл испытал чувство вины, болезненно защемившее что-то внутри. Впрочем, он и без того сжил с этим чувством последний год. А может, и дольше. – Что он делал с тобой там? – спросил Карл. Однако на этот раз Ниган тянул с ответом. Карл ощутил напряжение в его руках. – Ничего, – наконец, сказал он. – Просто держал под присмотром. Не переживай, никаких голодовок или пыток. Хотя, признаться, я ожидал чего-то такого. – Отец никогда бы… – Карл запнулся, понимая, что говорит это с такой уверенностью, с которой никогда не говорил об отце со времени инцидента на Спутнике. И собственные убеждения не хотелось опровергать. Да и сам Ниган промолчал, будто подтверждая его слова. Прошло почти три минуты, в течение которых Карл, словно раскладывая карты по мастям, выстраивал мысли в собственной голове. Попытался разобраться с тем, что чувствует, и, наконец, свободно вздохнуть. А затем вдруг почувствовал необходимость сделать то, что сегодня ночью столько раз наблюдал со стороны, полагая что никогда больше… Опустив руки на плечи мужчины, Карл привстал на цыпочки, ловя губами чужие губы. Едва прояснившуюся голову снова наполнил туман, но лишь на считанные мгновения. Ниган отстранил его, даже не проявив ответной инициативы. – Ну, нет, пацан, – произнес он, хмурясь. – Давай без этих фокусов. Карл уперся, не собираясь бросать начатое. – Что такого? – Что такого? – переспросил Ниган, и Карл заметил, как его голос стал непривычно хриплым. – Я, блять, почти год провел за решеткой наедине с правой рукой, как думаешь, насколько в настоящий момент я готов проявлять нежность? – Плевать, – Карл продолжил лезть к чужим губам, так же настойчиво, как и Ниган пытался его оттолкнуть. Пока эта бессмысленная борьба не вывела парня из себя. – Я тут босс, – процедил он, схватив Нигана за грудки и серьёзно глядя тому в лицо. – И это приказ. Мужчина смотрел на него со смесью разочарования и смятения. Как будто Карл все-таки не оправдал его ожиданий. Однако выражение его лица быстро сменилось чем-то неопределённым, как будто тот замер в ожидании. Карл и не думал упускать момент. Он снова припал к чужим губам, но вместо ответа Ниган вдруг подхватил его под бедра, поднимая над полом и вынуждая парня обхватить его ногами. А дальше завертелось. Кровать, сбитое покрывало, поцелуи, опасно граничащие с укусами. Резкие животные движения, сводящие с ума и выбивающие из реальности, которая в один момент просто ускользнула от Карла, растворилась, оставляя после яркой ослепляющей вспышки непроглядную темноту.***
Ниган проснулся от странного ощущения. Он не смог почувствовать правой руки. Разлепив глаза, он быстро понял, в чем дело: мальчишка устроился поверх нее головой, при этом вцепившись в предплечье пальцами так крепко, что их, должно быть, пришлось бы разжимать пассатижами. Его спутанные волосы лежали на подушке, образуя ореол вокруг головы. Ниган жалел о том, что не может рассмотреть его лицо. Карл заснул прямо так, почти одетый. С повязкой на глазу, которая небрежным узлом была затянута на затылке. Здравый смысл взял над Ниганом верх, и, едва поняв, что мальчишку вот-вот вырубит, едва мужчина опустил его на кровать, бывший лидер притормозил. Крайне жестоко со стороны пацана было отключиться в столь пикантный момент, и все же это был лучший исход прошедшей беспокойной ночи. Решив, что сумеет вытерпеть еще несколько минут дискомфорта, Ниган осторожно перевернулся на бок, приподняв голову и свободной рукой перебрав пряди волос и открывая хотя бы часть лица мальчишки. Спал, как младенец: с приоткрытыми губами и совершенно расслабленным лицом. Нигану не нравится сероватый тон его кожи: Карл запомнился ему розовощеким пацаном, и мужчина решил, что прежде всего во что бы то ни стало займется его здоровьем. Да и в целом дел было по горло. От одной только мысли об этом хотелось опустить голову обратно на подушку и проваляться еще часов пять, пока все то дерьмо, которое предстояло разобрать, не рассосется само собой. За дверью послышался шум. Чьи-то разговоры. Прислушавшись, Ниган признал неповторимый звонкий голос Френки и ностальгически улыбнулся. Она никогда не теряла оптимизма и этим однажды привлекла его, буквально запала в душу. Рыжая чертовка. Затем к ее голосу присоединился другой, мужской. Высокий. Но такой, как будто по его владельцу только что прошлось стадо ходячих, при этом приняв того за своего. И когда этот самый владелец совершенно неожиданно, без стука сунул голову в проем им же открытой двери, Ниган понял, что сравнение весьма удачное. Разве что лицо у того вытянулось, как у живого. Ниган, давно привыкший принимать любую творящуюся херню, как должное, с прищуром улыбнулся незваному гостю. Карл, сопящий в его объятиях, так и не подал признаков пробуждения, пожалуй, делая эту сцену еще более провокационной. Ниган поднес палец к губам, тихо прошипев. Растерянный пацан, явно ровесник Карла, при том с чертовски знакомой рожей, словно вытащенный из воды осетр несколько раз безмолвно открыл и закрыл рот. Затем скрылся за дверью. И через секунду снова сунулся, явно пытаясь примириться с явью. Прекрасно понимая, что это может сулить некоторые проблемы Карлу, Ниган жестом подозвал его подойти. – Блять, – подал первые звуки парень, закрыв за собой дверь. – Вас же… того. – А ты слухам верь больше, – без особых эмоций проговорил Ниган. – Да… какие… Я же сам видел, – язык парня явно без особого желания слушался нового хозяина. Но, по крайней мере, реакция несколько растормошила застоявшуюся память бывшего Лидера. Он поднял руку, указывая пальцем на пацана. – Ты же сын Джима, – произнес он, как будто с подозрением. Парень рассеянно кивнул. – Это ты притащил Карла на поле. – Вообще-то он нас… Черт, нет, какого дьявола! Ниган на вспышки эмоций гостя никак не реагировал. Карл же лишь заворочался от повышенного тона, и мужчина, воспользовавшись моментом, вытащил свою несчастную руку и, морщась, принялся растирать онемевшую конечность. – Напомни, как тебя. – Э…. Тони. – Верно, Тони, – сев на кровати, Ниган провел по заспанному лицу ладонью, и снова вернул внимание парню. – Послушай, Тони. Ты сейчас свалишь отсюда и никому не расскажешь, что тут увидел. Усек? Еще один судорожный кивок. Ниган понимал, что это не было страхом. Скорее неполным осознанием происходящего. – Вот и отлично. А теперь пошел…. А, стой! Тормознув Тони на самом пороге, Ниган внимательно уставился на мальчишку. Тот явно мучился от похмелья и выглядел так же болезненно, как и Карл. – Кто там хоть женился вчера? – спросил он. Тони странно занервничал, то опуская, то поднимая взгляд. А затем неуверенно выдал: – Вообще… я. Это могло бы стать крайне несмешной шуткой, но в серьезности ответа Ниган не сомневался. И вот это уже было крайне забавно. Подавив в себе желание зло пошутить на тему брака, Ниган мягко улыбнулся. – Мои поздравления. Только со спиногрызами не торопитесь. – Я… да мы не… – заговорил Тони, пытаясь оправдаться, но, вовремя сообразив, что сейчас от него хотят лишь одного, довольно быстро ретировался. Нигану оставалось лишь порадоваться тому, что Карл уже совершеннолетний и что оба они были достаточно одеты. Молодого спасителя не разбудил даже разговор, прозвучавший фактически в голос. Тот продолжал дрыхнуть, не реагируя ни на какие раздражители, как будто не спал последние несколько суток. Стрелки часов давно миновали полдень, требуя прекращения безделья. Мужчина смотрел на них с удивительно приятной тоской: он мог потерять куда больше времени. И речь шла не о лишней паре часов сна. Начатый с неожиданного разоблачения день побуждал ускориться в исполнении намеченных планов. Без особого желания покинув родную кровать, Ниган в первую очередь сунулся в шкаф. Припоминая, как бережно пацан хранил отцовскую шляпу, спаситель понадеялся, что и его тряпье завалятся где-нибудь в закромах. К его удивлению, парень вовсе не опустошал шкаф. Его рубашки и брюки висели на том же месте, где он оставил их год назад. Это не выглядело попыткой сохранить память об ушедшем человеке. Больше походило на лень, судя по скомканным шмоткам самого пацана на одной из полок. Тем лучше. Отыскав необходимое и даже отрыв свое собственное явно нетронутое за все время его отсутствия полотенце, Ниган в полном удовлетворении направился в душ. Сейчас в целом было уже не столь важно, попадется ли ему кто на пути. Даже хотелось совершить какую-нибудь подлость и подкрасться к зазевавшемуся бедняге со спины, но, к сожалению или к счастью, по дороге ему так никто и не встретился. Видно, сказалось позднее время. Вернувшись в спальню, Ниган прикрыл дверь, некоторое время стоя в стороне и наблюдая, как Карл продолжает спать. С тех пор, как он вышел, тот даже не пошевелился. Немного поразмыслив, Ниган приблизился и развязал повязку, освобождая несчастную голову юноши от тугой веревки. Присел перед кроватью, наконец, заглядывая Карлу в лицо. Все тот же шрам, уродующий правую половину миловидного лица, вздернутый нос, тонкие редкие брови. Губы, все еще по-детски пухлые. Все еще не умеющие работать в поцелуях. Обернувшись, он выдвинул ящик прикроватной тумбы, замечая свой журнал, в котором вел учет сбора дани. Поверх него лежали его старые очки. Читать в камере было почти невозможно. Всегда не хватало света, а тщетные попытки рассмотреть расплывающиеся в полутьме строки редких книг еще сильнее влияли на качество зрения. Гордость, хоть и не оставившая его до самого конца, все же позволила Нигану в какой-то момент попросить у священника, который силился замолить его грехи, сидя по ту сторону решетки, очки, но тот то ли забыл, то ли получил отказ у самого Рика. Больше эта тема не поднималась. Задвинув ящик, Ниган поднялся. Бросил в кресло грязную робу и, наконец, в полной мере насладился собственной чистотой. Год в тюрьме – не такой уж долгий срок, чтобы отвыкнуть от комфорта. Пришлось прошарить еще несколько ящиков и шкафов прежде, чем отыскать рацию. Ниган помнил, как Карл не любил пользоваться переносной радиостанцией, и, видно, потому запрятал ее в один из самых дальних углов. Мужчина проверил заряд батареи на устройстве, прощупал его пальцами, словно пытаясь вспомнить какого вообще держать рацию в руке. Затем снова покинул спальню и направился к лестнице, на ходу поднося рацию к губам и произнося: – Сбор через три минуты. Без задержек.***
Мужчина сидел во главе стола, отстукивая пальцами замысловатый ритм по поврежденной деревянной поверхности, то и дело угождая в выбоины, оставленные некогда его ныне без вести пропавшей старушкой Люсиль. Окно, расположившееся почти во всю стену, пускало в помещение большое количество света, который разливался по спине спасителя и подсвечивал контуры его тела, будто аура из эзотерических сказок. Впору было говорить о втором пришествии, не иначе. Ниган медленно обводил взглядом каждого человека, сидящего перед ним. Дуайта, что, как и прежде, занимал место по правую руку, Гэвина, Лору, Арат… Все, кто был когда-то его персональной элитой, собрались здесь. Все кроме одного. Ниган сверлил раздраженным взглядом одно единственное пустое место, прямо напротив него, которое почему-то никто не занял. Все это выглядело, как ожидание опоздавшего коллеги, который испытывал терпение босса. – Черт, – выдавил из себя Ниган, расправляя плечи и указывая небрежным жестом на пустой стул. – Где Саймон? У него какие-то проблемы с ориентировкой? Или это показательный протест? – О, – отозвалась Лора, но, привлекши к себе внимание, лишь поджала губы и уперлась взглядом в стол. – О? – Ниган выгнул бровь, криво усмехнувшись. – Свадьба была достаточно веселой, верно? – Саймон уже пару месяцев как кормит червей где-то за забором, – непринуждённо отозвался Гэвин, да так, словно был даже рад первым известить об этом бывшего Лидера. Ниган, тем не менее, восторга от услышанного не испытал. – И как же это так получилось, позволь поинтересоваться, – не стараясь сдержать раздражение, проговорил спаситель. Он сжимал пальцы в кулаки, испытывая дискомфорт от отсутствия в руке крепкой деревянной рукояти, и это никоем образом не смягчало его настрой. – Карл его пристрелил, – подал равнодушный голос Ди. Он буквально игнорировал любые эмоции Нигана в этот момент, лишь косясь на место, откуда свалился подстреленный Саймон. – Тот угрожал парню. Настаивал на поединке. – И пацан просто пристрелил его? – скептически уточнил Ниган. – И глазом не моргнув. На каламбур никто не отозвался. Ниган присвистнул, обдумывая услышанное. Потерев пальцами наспех побритый подбородок, он кивнул каким-то своим мыслям, словно полученная информация его в целом устраивала, и просто отмахнулся от это темы. Мертв и мертв. Не то что бы ему самому временами не хотелось прикончить этого урода с его маниакальной зависимостью от власти. Это лишь подтверждало правильность выбора самого Нигана. – Ну что ж… Хер с ним, – объявил он, усмехнувшись. – Итак. Предчувствую долгий увлекательный рассказ о становлении новой империи. Ну же, разверните свои летописи, господа. Спасители заметно расслабились, как будто скинув с себя груз великой тайны. Ниган понимал, что такое предвзятое отношение к поступкам Карла до хорошего не доведет, но в данном случае никто его и не осуждал. Рассказ в целом не отличился особой длительностью. Нигану подробно изложили новую политику спасителей, вскользь упоминая кое-какие детали. Мужчина время от времени вставлял пару коротких реплик, что-то уточнял, но в целом удивления сложившаяся картина у него не вызвала. – Да… Извини за пушки, – произнесла Лора, едва пересказ событий прошедшего года подошел к концу. Лицо ее в самом деле отражало чувство вины. – За то, что целилась. Гэвин кивнул, молча присоединяясь к извинениям. – Вы выполняли приказ, не так ли, – спаситель приложил палец к губам, ухмыльнувшись. – Мой или пацана – неважно. Это было правильно. Несмотря ни на что, я хочу, чтобы он продолжал быть уверенным в том, что все еще контролирует происходящее. Раз уж об этом зашла речь… Ниган замолчал, обдумывая собственное решение. – Пока Ди уверен, что дела под контролем, я хочу оставить Карла в его нынешней должности. И я не стану вмешиваться, какой бы пиздец здесь ни начался. Я, черт возьми, заслужил отдых. Верну себе своих жен и запрусь в спальне с текилой на ближайшие пару месяцев. Поймав на себе недоуменные взгляды спасителей, Ниган несдержанно рассмеялся. – Блять, как я скучал по этим лицам, – заявил он бодро, отсалютовав рукой присутствующим. – Ладно, черт. Насчет невмешательства – это, конечно, шутка. Откровенно говоря, я пока не до конца осознал, на чем до сих пор держится община. Должно быть, на чистом энтузиазме пацана. Но, – он приподнял руку, выставив вверх указательный палец. – В этом что-то есть. Если Королевство согласилось на сотрудничество, то подмять под себя более слабые общины не составит труда. Люди в Александрии недооценивают роль конфиденциальности. Скажем так, мне в руки попались кое-какие нити, за которые можно будет дернуть в нужный момент, если все вдруг покатится к чертям. Ну а до тех пор, – выражение лица мужчины стало более серьезным. – Пусть Карл продолжает вести свою политику. Я буду на подхвате. Он снова оглядел присутствующих, на этот раз мягким, ностальгическим взглядом. – Я должен вас поблагодарить, – произнес он после кроткой паузы. – Никак не рассчитывал, что вы станете выполнять мои посмертные приказы. Это был… неплохой эксперимент с благоприятным исходом. Дуайт… Ниган отклонился назад, так, чтобы можно было полостью развернуться к спасителю. – Я перед тобой в долгу. – Ерунда, – по-простецки ответил спаситель. – Все сложилось лучше, чем мы ожидали. Рано или поздно спасители восстановили бы свое влияние. Я только одного понять не могу. Ниган взглянул на него вопросительно, выжидая пояснения. – Почему Рик уехал? – спросил он. – Вот так просто, без толковых попыток забрать парня. – Он и не собирался оставаться, – ответил Ниган, проигнорировав непонимание в лицах спасителей. Как будто его ответ должен был все прояснить. – Он сделал Карлу предложение, – продолжил Ди. – И Карл вполне мог принять его, если бы тот настоял. – Рик – придурок, – выдохнул Ниган, снова принимая более удобное положение. – Но придурок, ещё балансирующий на грани адекватности. Он давно решил вернуть пацану то, что ему требуется. У него было два выхода: убить меня или загладить вину перед сыном. Так что в финале этого нихуевого триллера Рик всего лишь таксист, подкинувший меня до дома. – Вот так просто? – не сдержался Гэвин. Ниган лишь развел руками. – Возможно, что с Александрией еще не все потеряно. И детские фантазии парня о мире и содружестве не совсем безнадежны. – Странно слышать это от тебя, – призналась Лора. – Сам ахуеваю, – ответил Ниган и, не дожидаясь дополнительных вопросов, поднялся со своего места. – А вот насчет текилы я не шутил. У вас такие помятые рожи после вчерашнего, что присоединиться не предлагаю. Впрочем, никто и не напрашивался. В помещении поднялся гул от передвигаемых стульев: забавно было наблюдать, как Гэвин морщится от слишком громких звуков. Стало даже немного завидно – вечеринка определенно стоила таких последствий. Ниган подошел к двери первым. И первым же, открыв ее, увидел перед собой Карла. Парень, будучи не менее помятым, чем остальные, все же нашел в себе силы озлобленно таращиться на бывшего лидера. Прислоняясь к стене и держа руки сложенными на груди, он сверлил мужчину взглядом, и не думая начинать разговор. Ниган не был идиотом, чтобы не догадаться, что пацан слышал достаточно. – У тебя это входит в привычку, да? – бросил он с небрежной насмешкой, но провокация не сработала. Однако сдаваться Ниган не собирался. – Дай угадаю, ты подорвался с постели, решив, что все это было гребаным сном? А? Снова промах. Карл не изменился в лице. Спасители тем временем буквально окружили их с разных сторон, ожидая развязки, и эта сцена Нигана кардинально не устраивала. – Слушай… Мы просто поболтали, как старые приятели. Новая попытка, судя по проявившемся в глазу мальчишки скептицизму, оказалась еще более провальной. Ниган вздохнул и потер пальцами висок. – Черт… Ладно. Давай ты просто отпустишь своих людей, и мы поговорим наедине? Снова мимо. Карл даже не шевелился. И почти не моргал. От этого ледяного взгляда пробирало до самого позвоночника. Выждав еще минуту, Ниган сдался и жестом отмахнулся от спасителей. – Все. Пошли вон. – Стоять, – подал голос Карл прежде, чем кто-то сдвинулся с места. Оторвавшись от стены, он подошел к мужчине, так пронзительно заглядывая бывшему лидеру в глаза, что становилось не по себе. – Разыгрываешь для меня спектакли? Я думал, что Дуайт дергает за ниточки, но, оказывается, все это время я был твоей марионеткой? – Карл, Карл, – Ниган попытался дотронуться до плеча парня, но тот вовремя отпрянул, и рука бывшего лидера безвольно опустилась вниз. – Они просто рассказали мне все, что произошло за этот год. Я хоть и ушел в отставку, но имею право знать, что здесь творилось. – Я не позволю тебе просрать все, что я сделал, – процедил парень озлобленно, но на этот раз Ниган отреагировал беззлобным смехом. – Черт… Не выражайся, парень, тебе это не к лицу. – Да пошел ты! Жарко выдохнув, Карл бросил взгляд на Ди в поисках поддержки. Тот, то ли еще не отошедший от гуляний, то ли воспринимающий ситуацию на удивление болезненно, выглядел, как ходячий труп. А вот Лора, стоящая рядом, буквально пылала. Карл видел, как она сжимает пальцы в кулаки, не зная куда себя деть. – Лора, – позвал парень, привлекая ее внимание. Но на него она взглянула с тем же раздражением. А затем вдруг буквально выскочила вперед, становясь между ним и Ниганом. – Знаете, что, – скалясь, она бросила взгляд сначала на одного, потом на другого, рассерженно указав на каждого пальцем. – Вы оба – идите к черту. Прежде, чем хоть один успел проявить реакцию, она подлетела к Нигану с таким порывом, что, казалось, вот-вот просто кинется на него с кулаками. – Карл прав, – произнесла она эмоционально. – Так нельзя! – Согласна, – куда более осторожно вмешалась Арат. – Вы либо решаете все эти вопросы вдвоем, либо прекращаете трахать нам мозги. – Ну, у одного из нас к этому особая предрасположенность, да, пацан? – Ниган усмехнулся, поглядывая на Карла. Попытки сыронизировать снова и снова проваливались: Ниган осознавал, что окончательно потерял хватку. Хотя, видя сейчас перед собой измученных не выспавшихся людей, еще не отошедших после вчерашнего, спаситель понимал, что с тем же успехом мог устроить цирк в толпе ходячих. – Ладно. Я понял, – сдавшись, проговорил он. – Карл. Обойдя Лору, Ниган остановился перед парнем, на этот раз демонстрируя куда большую серьезность. – Пойдем побеседуем. Карл не стал продолжать закатывать сцены. Но согласился скорее ради того, чтобы избавиться от общества спасителей, от которых вряд ли дождался бы поддержки. Ниган вернулся обратно в кабинет и открыл дверь наружу, ожидая, пока Карл первым покинет помещение. Под ногами глухо зазвучала потревоженная плетеная металлическая площадка. Устроив руки на перилах, Карл мрачно уставился куда-то вниз. Ниган не торопился начинать разговор. С минуту он просто наслаждался тем, что снова стоит здесь. Наконец он мог при дневном свете рассмотреть все, что творилось в округе, убеждаясь, что особых изменений на первый взгляд не произошло. Даже штрафники остались на месте, таская ходячих к ограждению. – Ты хотел, чтобы меня в самом деле встретили, как прибившегося пса? – спросил Ниган, обращаясь к Карлу. Молодой лидер, ссутулившись, отвернул голову, пытаясь спрятаться от режущего глаз солнца. – Нет, – и, немного погодя, добавил, – но я также не хотел, чтобы ты вернул все обратно. Чтобы ты понимал, – Карл посмотрел на мужчину. – Я буду бороться за свою общину. Дело не во власти. А в том, что отец отчасти был прав. Мы не лучше. А я хочу доказать обратное. Ниган внимательно выслушал парня, время от времени реагируя едва заметным кивком на его слова. – Обратно уже ничего не вернешь, как бы мне этого ни хотелось, – сообщил он, впрочем, без сожаления в голосе. – Всегда надо двигаться вперед. Чтобы ты знал, парень, я ни на миг не пожалел, что вверил этих болванов в твои руки. Никто не справился бы лучше тебя. – Мне не нужны твои утешения, – отозвался Карл. – А я и не утешаю. Просто хочу сказать, что доволен тем, что получилось. – Серьёзно? – Карл покосился на него недоверчиво, встречая в ответ искреннюю улыбку. – Жить надо ради воплощения своих идей, Карл. В этом и кроется смысл выживания. Если ты что-то придумал и решился это осуществить – значит, ты прожил не впустую. Да, часто бывает, что наши идеи не совпадают с мнением большинства, может быть, даже с мнением нашего авторитета, – он усмехнулся. – Но всегда найдутся те, кто в них уверует. Так что просто действуй, пацан. Твори любую херню, которую считаешь порождением добродетели. Не забывай одно: не ради себя. А ради того, кто на это не способен. Карл невольно улыбнулся. Он не сомневался в мудрости Нигана. Как и в том, что сам еще многого не знает о жизни. Никакой злобы не осталось. Ее, впрочем, и не было. Так, напускное. А сейчас было просто впервые за целый год по-настоящему хорошо и спокойно. Как будто ночной кошмар, длиной в целый год, наконец, развеялся, и ему позволили проснуться. – Кстати, – резко выдернул его из блаженных мыслей мужчина. – Что за инцидент произошёл с Саймоном? Карл повернул голову в его сторону, глядя так, будто тот интересуется о чем-то крайне очевидном. – Он родился кретином, – просто ответил Карл. Нигана этот ответ устроил. Он отреагировал лишь кривой ухмылкой и больше не поднимал эту тему. Они постояли еще немного в тишине, разбавляемой щебетанием птиц и голосом рабочих, в которых терялось рычание ходячих. – Ну а ты? – спросил чуть позже молодой лидер. – Спасители – это и была твоя та самая идея? Твой смысл выживания? Ниган задумчиво посмотрел куда-то за забор. – По началу я думал, что так оно и есть. Эта идея была похлеще американской мечты. Но чем больше я добивался, тем меньше это утоляло какую-то жажду внутри. Как будто я чертовски хотел пить, но вместо воды снова и снова глотал чистый спирт в надежде, что станет легче. – И что ты сделал? Мужчина загадочно улыбнулся, продолжая смотреть в сторону, хоть и чувствовал, что взгляд парня буквально прикован к нему. – Как-то раз мы преследовали одного придурка, который спиздил наше оружие. Ублюдка нашли и прикончили, но мне в очередной раз не принесло это удовлетворения. Я в целом почувствовал, что начинал бессмысленно прозябать, и это был полный отстой. Я понял, что делаю недостаточно. И тут на моем пути оказывается один малолетний пацан, который нуждался в помощи. Ниган почувствовал, как парень приник к нему, прижавшись будто невзначай плечом. – Я решил, что искуплю свои грехи, если помогу ему.***
– Вот дьявол, – сжав зубы, Ниган попытался стряхнуть с Люсиль остатки мозгов, но те намертво налипли на проволоку. Бита требовала хорошей чистки, было жаль везти ее в чистом салоне автомобиля. – Ебаный хер. Откуда в этом уебке столько дерьма. Настроение после возвращения оружия ничуть не улучшилось. Спасители предусмотрительно помалкивали, опасаясь попасть под горячую руку, и Ниган срывал злость на вылезающих на пути ходячих. – Ну нахер, еще один такой попадется – будете с луками ходить. Амазонки, блять. Ножи для масла и хватит с вас. – Это я виноват, – подал голос Дуайт. – Не досмотрел. – Ну так, блять, отработаешь, – отозвался Ниган, вскинувшись на мужчину. – И бензин, и пули, и мое время. – Еще один, – послышалось за спиной. Арат, выхватив из-за пояса нож, указала в сторону на ходячего. Ниган скривил губы, глядя на мертвеца с отвращением. – Прикончи его, пока не хватанул кого-нибудь сзади. Арат кивнула, принимаясь пробираться сквозь торчащие из земли корни, осторожно ступая, чтобы не шуршать лишний раз сухой листвой и не привлекать к себе внимание. Ниган тем временем, оставаясь на месте, стал наблюдать за тварью. Мелкая. В дурацкой ковбойской шляпе. Еле стоит: не удивительно, судя по состоянию ноги. Вот только стоит почти прямо, хоть и пошатываясь. В тот момент, когда «ходячий» вдруг начал собирать с кустарника ягоды, Ниган, не размышляя ни секунды, в два шага нагнал женщину, перехватив ее за локоть. – Стой, – произнес он в полголоса. – Смотри. Арат всмотрелась перед собой и вскинула брови в удивлении. – Черт. Живой. – Ага, – подтвердил Ниган. – Пока не наелся этой дряни. Ноги сами понесли его к мальчишке, как он сумел заметить, подойдя ближе. На вид лет 13-14. Лицо было сложно разглядеть из-за широких полей шляпы, которая была тому явно не по размеру. Но в этот момент такие мелочи его не волновали. Смерть проще предотвратить, чем потом от нее же отбиваться. – Не советую, пацан, – предупреждающе проговорил он за миг до того, как мальчишка потащил бы ядовитые ягоды в рот. Тот испуганно дернулся, точно дикий зверек, столкнувшийся с человеком с ружьем. Это выглядело почти очаровательно. Казалось, прошло уже полжизни с тех пор, как он в последний раз вот так беседовал с подростком. Он старательно прощупывал почву, подбирая слова, понимая, что подкупить одной едой не получится. Хотя мальчишка и не думал отказываться. Повезло, что тот ублюдок помимо оружия прихватил с собой и провиант. По мере того, как парень старательно жевал врученный ему сэндвич, Ниган понимал, что уже проникся этим нелепым созданием. Как будто кто-то сверху просто сбросил на него пацана с прикрепленной к нему запиской: «Держи еще один шанс. И на этот раз не облажайся». – Зовут-то тебя как? – спросил Ниган в момент, когда парень сглотнул, забавно причмокнув. – Карл, – ответил он куда более расслабленным голосом, чем в начале их разговора. – Просто Карл. – Просто Карл, – повторил он, подтверждая, что услышал парня. – Ну, а я – просто Ниган. Парень облизал губы и расслабленно выдохнул, отвечая кивком. И это была херова влюбленность с первого взгляда. Настолько, насколько опекун вообще способен полюбить своего воспитанника. Он не был пророком, но, если бы его сейчас же спросили, он без сомнений ответил бы, что парень изменит судьбу этого мира. Стоит только протянуть ему руку. И он сделал это без сомнений. – Рад с тобой познакомиться, Карл.