***
После кастинга время понеслось просто безумно стремительно, поэтому того, что сегодня стартуют воркшопы, как будто никто не ждал: как? уже? Но, тем не менее, целая толпа собралась в большом репетиционном зале, чтобы поближе познакомиться друг с другом для дальнейшей продуктивной работы. Галф по привычке затесался в самый уголок, чтобы исподтишка за всеми наблюдать. Особенно за гиперактивным Мью, который, казалось, вовлекал в разговор всех, кто был в этой комнате. Тот улыбается так ярко, активно жестикулирует, что-то взахлеб рассказывая и хохоча. Вот и как ему это удается? Это же просто энерджайзер в чистом виде! Но спокойно отсидеться парню никто не дал: в зал вошла Маме с другими членами съемочной команды и объявила начало Голодных игр игр на сближение. Под руководством преподавателя по актерскому мастерству все они начали выполнять безумно смешные вещи: брались за руки, фактически водили хороводы, хихикая и переглядываясь, учились доверять друг другу, падая спиной на коллег, которые должны были успеть подхватить тело, иначе быть синякам и ушибам. И Мью, и Галф тоже принимали активное участие в этих тренировках. Если поначалу они были в разных группах, знакомясь и общаясь с коллегами, то потом обнаружили себя сидящими бок о бок во время очередной инструкции от преподавателя. Галф все еще был достаточно зажат — об этом буквально кричала его поза: тот руками обхватил колени и максимально близко притянул их к туловищу, голова была также прижата — как будто парень сгруппировался для того, чтобы быть как можно более незаметным. Мью поглядывает на него время от времени, а в голове крутятся тысячи мыслей… Он знает, да. Он сам сказал в том интервью, что видел мой предыдущий проект. Что я опытный. Опытный… Я тогда отшутился, но только боги знают, чего мне это стоило. Он точно в курсе про ТОТ случай. Он просто не может не быть в курсе. Если не он сам нашел информацию (благо ее предостаточно везде), то кто-то точно ему рассказал, чтобы предостеречь. Но он сказал, что я его смогу защитить. Защитить?! И что он уверен в этом! Боже, откуда это дитя взялось на мою голову… И что мне с тобой делать, Галф? Я вижу, что ты смотришь на меня украдкой, но никак не могу понять, что ты думаешь — ты слишком хорошо умеешь закрываться. Но я-то видел твои глаза на кастинге — и в них не было страха. Надеюсь, он не появится и в дальнейшем, потому что я точно все сделаю для того, чтобы тебе не навредить. Я не могу предать твое доверие, маленький наивный мальчик. Тем временем его поток сознания жестоко прервали — преподаватель вытянул их обоих из неги отдыха и усадил на пол друг напротив друга: — Мью, нонг’Галф, сейчас начинаются самые необходимые для вас тренировки. Так как вам предстоит играть пару и демонстрировать любовь между вашими персонажами, то крайне важным является установление контакта между вами. Вы не должны стесняться прикосновений, даже самых интимных, прямых взглядов друг другу в глаза, поэтому над этим мы сейчас и начнем работать. Возьмитесь за руки и попробуйте наладить связь при помощи глаз. Почувствуйте партнера, попробуйте настроиться на его волну, услышать его мысли. Мью внимательно смотрит на парня и протягивает обе руки ладонями вверх, вопросительно приподняв брови: Можно? Могу я до тебя дотронуться? Взять тебя за руку? О да, он прекрасно выучил урок: даже если у тебя кожа зудит от желания кого-то коснуться, это не значит, что у другого человека есть такое же намерение. Он больше не будет повторять этих ошибок — уж слишком дорого заплатил за это знание. А этот мальчик всем своим видом дает понять, что не любит, когда его трогают, особенно без предупреждения. Но… тот без промедления кладет свои руки сверху, поощрительно сжимая пальцами ладони Мью. И только смущенная улыбка говорит о том, что для парня напротив это что-то необычное. Так он и правда доверяет? Он не боится? Ему не противно даже после того, как он узнал? Мью чувствует, как какой-то теплый комок возникает в области грудной клетки. Благодарность? Признательность? Он не знает, но желание защитить этого человечка только укрепляется. Галф же в это время пытается преодолеть традиционное для него смущение, хотя тело его привычно выдает: руки становятся немного влажными (И Мью явно это чувствует, черт), уши краснеют (и не только они, да), но о том, как колотится его сердце никому знать совсем не обязательно. Он застенчиво улыбается Мью и замирает, вглядываясь в его глаза. И опять, опять в них проваливается, но зато у него есть “официальное” разрешение не отводить взгляд — и он беззастенчиво этим пользуется, чтобы разобраться, какой человек его пи, ведь глаза — это зеркало души (ой, банально как, но Галф тут старомоден). И да, он не ошибся за те краткие мгновения, когда они смотрели друга на друга на кастинге: в самой глубине плещется боль, такая темная и безнадежная, хроническая. Нет, это не яростная истерика, которая сметает все на своем пути, а как будто постоянно ноющий нарыв, который вроде и не мешает жить, но постоянно напоминает о своем существовании, только чуть его задень. А еще тут тревога — и сильная. Что беспокоит тебя, пи? Ты боишься за меня? Меня? Не надо, ты последний человек, которого бы я хотел обидеть… Но я так бы хотел тебе помочь. Чтобы не утонуть в этой боли окончательно, Галф отводит взгляд от глаз на лицо Мью. Он впервые так близко к нему, поэтому может себе позволить рассмотреть эти почти идеальные черты. Галф опускается взглядом по линии носа до губ, и тут же воспоминания об их тепле и ощущениях на своих собственных нахлынули на него. Интересно, они такие же мягкие, какими кажутся на первый взгляд? И какие они на вкус? Ой, что-то не туда его понесло… Он продолжает жадно исследовать лицо Мью, замечая каждую деталь. Вот непослушная прядь волос забавно опустилась на бровь — так и хочется ее убрать, чтобы повторно ощутить на кончиках пальцев этот жидкий шелк, но его руки заблаговременно сковали теплые ладони, поэтому это желание так и осталось висеть в воздухе. А его правая бровь так смешно топорщится… Ой, а у него прыщик на левой скуле! Такая неидеальная деталь на идеальном Мью почему-то так сильно умиляет Галфа, как будто свидетельствует о том, что Мью — это не божество, спустившееся к простым смертным со своего Олимпа, а реальный человек. И этот факт по какой-то причине безумно греет парня изнутри: “он настоящий, он живой, его можно коснуться”. Вспомнив об упражнении, Галф снова смотрит в глаза своего партнера — и снова “плывет”. Он не знает, сколько они так просидели, молча всматриваясь друг в друга, но никакой робости, никакого смущения не было и в помине, как будто они это все делали миллион раз, как будто знают друг друга миллион лет.***
В конце первого дня воркшопов случилось две вещи. Сначала пи’Ти раздал им всем задания для следующей репетиции, для Галфа и Мью оно было, конечно, особенным: — В качестве задания выбирал сцены для всех актеров, так как хотел, чтобы все попробовали разыграть что-то, наиболее близкое к персонажам, чьи роли они будут исполнять в сериале. Я просматривал эпизоды из фильмов и других сериалов, сравнивая их, чтобы увидеть, какие сцены для кого подойдут. Режиссер делает паузу, чтобы затем внимательно посмотреть на парней: — И для вас, Мью и Галф, это будет сцена из фильма «Назови меня своим именем». Мне кажется, если вы посмотрите его, то сможете лучше понять своих персонажей, потому что с точки зрения эмоций и актерского мастерства Тимоти Шаламе и Арми Хаммер очень хорошо разбираются в том, что они делают. И если вы увидите такой пример хорошей игры, то сможете научиться и понять своих персонажей быстрее. Я думаю, что этот фильм — это любовная история с эротическими сценами, но которая на первый взгляд может показаться вульгарной. Когда же ты на самом деле смотришь его, ты не чувствуешь эту вульгарность, потому что это история любви, рассказанная настолько художественно и изящно, что делает ее очень привлекательной для зрителей. Поэтому я хотел, чтобы вы попробовали сыграть этих персонажей, так как и Тарн, и Тайп достаточно мужественные, и персонажи в «Назови меня своим именем» тоже мужественные. Я выбрал для вас 2 сцены: сцену в полевых условиях с захватом промежности и сцену, когда Оливер делал Элио массаж ног после того, как у последнего было кровотечение из носа. Если парни и были удивлены, то они не подали и вида. Мью молча изучает сценарий к этому воркшопу. Ага, все-таки сцену смягчили и убрали захват паха — он не был уверен, что Галф сможет вот так без подготовки это сделать, пусть даже и на репетиции. Он бросает осторожный взгляд на парня рядом. Тот тоже внимательно читает выданный материал: казалось, что от усердия у него даже уши шевелятся, так тот старается поглубже вникнуть. Поэтому Мью инициирует вторую важную вещь этого вечера: — Нонг, можно тебя на пару минут? — Да, пи’Мью, конечно, — Галф с готовностью вскидывает голову и с любопытством смотрит в ответ . — Мне кажется, что нам стоит немного задержаться, когда все уйдут, и обсудить эту сцену, — он искренне надеется, что это предложение не испугает парня. — Да, конечно, — в ответ он получает неуверенную, но улыбку. Когда все расходятся, они садятся вдвоем на диване. Мью первым прерывает немного напряженную тишину: — Нонг’Галф, у нас еще не было до этого возможности обсудить нашу с тобой совместную работу, поэтому, я думаю, сейчас крайне важно оговорить некоторые вещи. По сценарию у нас с тобой будет очень много интимных сцен, прикосновений, поцелуев. И я хочу, чтобы ты четко понимал: это только работа. Он на секунду останавливается, выдыхает, надеясь, что у него все-таки получится донести самую важную мысль, что Галфу не нужно его бояться: — Это не Галф и Мью будут целоваться и трогать друг друга, а Тарн и Тайп. Ты не должен этого смущаться, здесь нет ничего постыдного. Мы — актеры, чья работа — донести до зрителей чувства наших персонажей, чтобы в них поверили, чтобы им сопереживали. У меня уже есть некоторый опыт в этом, поэтому я буду рад помочь тебе, если же, конечно, ты захочешь. Сегодня, когда мы все играли и пробовали взаимодействовать друг с другом, я почувствовал, что тебе это дается сложнее, чем другим. Я не знаю, с чем это связано, но поддержу тебя, если тебе это понадобится, как только сумею. В голосе Мью несмотря на все его старание четко слышится тревога. Ты в порядке? Ты справишься? Ты меня не боишься? Галф замирает на пару мгновений, переваривая услышанное и прислушиваясь к собственным ощущениям. Чтобы убедиться окончательно, он протягивает руку и касается ладони Мью, которая лежит возле его бедра на диване. Тепло, очень тепло. Комфортно. Не страшно. — Да, пи, я понял. Мне кажется, что с тобой я могу об этом не волноваться — ты поддержишь и защитишь меня, — Галф еще раз повторяет ту фразу с интервью, чтобы уже наверняка удостовериться, что тот его точно услышал. И в ответ он видит, как в глазах напротив зажигаются светлячки тепла, губы растягиваются в мягкой улыбке, а его руку сжимает ладонь этого человека, который так боится за него и который так его оберегает.***
Ну вот и второй день репетиции. Все остальные актеры “отстрелялись” первыми, а его с Мью оставили “на десерт”. От этой мысли у Галфа все внутри скрутилось в тугой жгут. Ему нужно будет на глазах у всех разыграть достаточно интимную сцену со своим партнером по съемкам и как-то не облажаться в процессе, не спрятаться, как он это любит делать, в свою раковину. “Все, я — в домике” больше не прокатит… Пора ломать себя и гнать поганой метлой всех своих тараканов, если он и правда хочет быть актером. Тем временем пи’Ти усаживает их посреди зала, все остальные актеры разваливаются неподалеку кто где, чтобы понаблюдать издалека за главной парой этого сериала. И action! Галф-Элио кладет руки под голову, тянется и с нескрываемым удовольствием выдыхает фразу “мне так нравится”. Мью-Оливер вздыхает в ответ “что?” и смотрит на парня. Тот продолжает вглядываться в “небо”: — Все это. Мью хмыкает и отворачивается: — Ты про нас? — Тоже неплохо, неплохо, — Галф пытается словить расслабленное настроение персонажа, представляя жаркое солнце Италии, которое опаляет его тело, и бездонное голубое небо над головой. Мью приподнимается, облокачивается на левую руку, а правой прикасается к губам Галфа, которые тот с готовностью открывает, тяжело дыша, когда пальцы начинают исследовать их поверхность, лаская. Тугой комок моментально образуется в животе парня от этих легчайших как прикосновение крыла бабочки касаний. Кажется, что все нервные окончания тела в один миг решили дружно перекочевать на губы, потому что их чувствительность явно обострилась в разы. Тем временем рука Мью соскальзывает на подбородок и поворачивает голову парня к себе, который смотрит на него сейчас помутневшими глазами, сначала широко раскрытыми, но потом веки немного опускаются — и взгляд становится безумно томным. Теперь уже Мью нервно сглатывает, потому что не только Галф может реагировать на эту сцену. На кончиках пальцев, что касаются нежной кожи, он чувствует легкое покалывание, которое превращается в тепло и по венам течет дальше, распространяясь по всему телу. И конечным пунктом назначения его становится сердце, что начинает усиленно перекачивать эту насыщенную электричеством кровь. В ответ Галф-Элио тоже приподнимается, и Мью снова берет его за подбородок, приближая к себе лицо парня и имитируя поцелуй. Но у последнего были явно другие планы! За доли секунды в его голове проносятся миллионы мыслей, результатом обработки которых становится решение: он должен попробовать, должен понять, как он реагирует на Мью, на идею о том, что он будет целоваться с этим мужчиной. Потому что реакция тела — это единственное доказательство, которое ему нужно. Оно никогда не врет, и если разум можно затуманить, заболтать, уговорить, то на телесном уровне ложь всегда выплывает — важно только уметь себя слушать, а этот навык Галф развил в себе в совершенстве. Поэтому он прижимается к губам Мью, затаив дыхание. Это пока не полноценный поцелуй, лишь прикосновение, но его губы чувствуют теплоту и нежность, а также … чужое дыхание, потому что Мью от удивления немного приоткрыл рот. Галф не дожидается, пока тот опомнится, и берет инициативу в свои руки: максимально нежно обхватывает верхнюю губу, чуть потянув ее на себя, потом переключается на нижнюю. Он уже думает отстраниться, израсходовав запас своей смелости, когда чувствует, что ему начали отвечать. Сердце вздрогнуло и заколотилось еще сильнее, если такое вообще было возможно — и Галф решил пойти ва-банк: его язык скользит между губами — “можно?” И тут же получает эмоциональный отклик, когда его незамедлительно вовлекают в более глубокий поцелуй. Они продолжают безумно и жадно целовать друг друга, пока, видимо, Мью не вспоминает о сценарии и не отстраняется со сбитым дыханием. Галф обессиленно выдыхает и почти падает рядом с партнером, оперевшись на локти. — Уже лучше? Ах да, это же реплика Оливера. А Мью и правда профессионал, раз может помнить о таком. Галф касается своих губ, как бы вспоминая о случившемся, а потом резко подхватывается, нависает над Мью и снова увлекает его в глубокий поцелуй, яростный и беспощадный. Но “Оливер” очень быстро его отталкивает, хотя уже и начинает снова ему отвечать: — Нет-нет, нам пора. — Но почему? — Галф буквально чувствует эту невообразимую жажду Элио. — Я себя знаю, ясно? Мы не сделали ничего такого, за что потом было бы стыдно — и это хорошо. Понимаешь? В ответ Галф-Элио кладет дрожащую руку на внутреннюю сторону бедра Мью. Да, в оригинальной версии он должен был потрогать пах, чтобы доказать Оливеру его собственное желание, но им дали послабление. И даже этого было достаточно, чтобы ощутить дикое напряжение мышц Мью. О тяжелом дыхании даже не стоило говорить, как и о мерцающей тьме в его глазах. — Я тебя задел? — риторический вопрос, но Галфу нужно было проговорить эту реплику. Мью в ответ берет его руку, крепко сжимает и кладет ее на колено парня: — Не надо, — хлопает парня по голени и встает. — Ээээээээ, снято, — а это уже голос опешившего пи’Ти. Они возвращаются в реальность и слышат гул голосов вокруг: все в шоке от того, что случилось, переговариваются между собой и кидают настороженные взгляды на них. Ну да: на воркшопах актеры не целуются же. Галф обращается взглядом на лицо Мью — на нем отображен просто весь спектр эмоций: от паники до тревоги, от удивления до… возбуждения? Пока сложно определить их все, но что парень осознал очень четко: ему нравится целоваться с Мью. Очень нравится.