Лаванда и корица

За время пути С.С. не говорит ни слова, боязливо косясь на Лелуша. Его это совершенно не устраивает, потому что ведьма не должна быть такой. Всегда насмешливая, раздражающая, сейчас она представляет собой рабыню, что готова исполнять любой приказ. И именно это не нравится принцу. Зеленоволосая должна быть другой! Джайна не захотела ехать с ними, предпочтя полёт в найтмере. Когда их отряд прибывает на место, Зеро, уже облаченный в свой костюм, сразу начинает отдавать команды. Посвящать кого-либо ещё в свои планы нет никакого желания. Появление основателя вновь вызвало некий ступор у тех, кто находится на площадке корабля и это подстегивает раздражение командира. — В мой кабинет, живо, — шипит Лулу, подойдя ближе к девушке. Он так легко отступался от того, чтобы узнать правду, но теперь нет. Черноволосый намерен узнать всё. Джайна смотрит на него несколько секунд, после чего разворачивается и идёт к испуганной С.С. — Идём, дорогая, — голос светловолосой нежный, виноватый. — Здесь никто тебя не обидит. — Я… Я тебе не… не верю, — бессмертная прижимает руки к груди, словно мама вот-вот схватит её, но Джайна не собиралась этого делать. — Понимаю. Но, прошу тебя, так надо. Иначе твой хозяин будет злиться, — короткий взгляд в сторону Зеро, у которого перехватывает дыхание от такой наглости. Какой ещё хозяин?! Хорошо, что на нём маска, она позволяет скрыть эмоции. — Джайна… — он старается говорить спокойно, но желание придушить основателя крепнет с каждой секундой. — Господин, я пойду! — С.С. неожиданно вскрикивает, едва ли не закрывая маму собой. Лицо светловолосой кривится так, словно её ударили, а руки сжимаются в кулаки. «На её удар ты среагировала намного лучше. А сейчас…» — Простите, я уже иду. Она пугливо идёт, но оглядывается, взглядом прося помощи. «Верно, она не знает, куда именно ей идти», — принц переводит взгляд на бессмертную, что, кажется, уже пришла в себя. Легко улыбаясь, Джайна шагает чуть вперёд, словно ведя дочь за собой. «Дочь… Не понимаю. Бессмертные не стареют, их тело останавливается в развитии, и они просто физически не способны выносить ребёнка. Тогда как? Снова плюс того, что она является основателем? — пока глава Ордена раздумывает, к нему подходит Роло, что-то рассказывая. — Сначала дела».

***

В кабинете стоит тишина, и это не кажется Лулу хорошим знаком. Джайна вновь сидит напротив С.С., которая с толикой интереса осматривается вокруг, но, стоит юноше войти, как она тут же переводит взгляд в пол, словно он почти поймал её на чём-то постыдном. — Это будет долгий разговор, — снимая маску, констатирует факт черноволосый. Основатель морщится, но кивает, подтверждая его слова. — Вам стоит бы, сначала, поесть. — После, — Лелуш, холодно глядя, жёстко пресекает её попытки оттянуть время. — Не заботишься о себе, так позаботься о ней, — Джайна отвечает негодующим взглядом, намекая на притихшую С.С. — Г-господин, не стоит! Я в п-порядке! — девушка реагирует мгновенно, переводя на юношу покорный, несколько боязливый взгляд. Лелуш цыкает, но всё же надевает маску и вновь уходит. С.С. смотрит на светловолосую раздражённо, но в то же время болезненно. — Зачем? Он ведь… выгонит меня. — Не выгонит, — Джайна тяжело вздыхает и опускает плечи. Она так давно хотела поговорить с дочкой, но не решалась. Сейчас у неё есть такая возможность, но это не она. Точнее не та, кем она в действительности является. — Он хороший юноша. И будет заботиться о тебе. Вот увидишь. Зеленоволосая смотрит несколько изумлённо, но решает промолчать. Мама выглядит не лучшим образом, да и самой С.С. не хочется говорить. Она бросила её. Так зачем заявилась теперь? Лулу возвращается через несколько минут с небольшой тележкой для еды. На ней стоит несколько накрытых крышкой блюд, которые парень ловко выставляет на небольшой столик между двумя диванами. Желудок желтоглазой урчит, с головой выдавая её голод. Обхватив себя руками, девушка смущённо отводит взгляд. Под крышками оказывается пицца, сок и какой-то неизвестный салат. — Ешь. Тебе надо восстановить силы, — говорит Зеро бессмертной, после чего переводит взгляд на основателя. — Ты тоже. Считай, возвращаю долг за пирог. — Спасибо, не стоит. Теперь, когда у меня есть данные, я не намерена сидеть на месте. Поэтому, давай, я расскажу всё, а ты сам решишь, что делать с этой информацией? Лелушу остаётся только согласиться, ведь, вот он, момент истины. Отойдя к своему рабочему столу, юноша садится в кресло и кивает, мол, начинай. С.С. быстро берёт ароматно пахнущий кусочек пиццы и откусывает. Тихий, довольный стон прокатывается по кабинету, привлекая внимание к бессмертной, что мгновенно залилась краской. — П-простите меня, — она старается стать меньше, сжаться, но продолжает есть вкусное нечто, что дал ей хозяин. — Это было давно, — одарив девушку ласковым взглядом, Джайна переводит его на опального принца. — Человечество только училось строить, лечиться, выстраивать хоть какую-то экономику. Тогда… я просто появилась. Открыла глаза и увидела затянутое тучами небо. Кто я? Где я? Я не знала. Но точно знала, что должна создать организацию, что будет приносить равновесие в этот мир. Была ли я посланником Богов или же результатом чьего-то эксперимента — не знаю даже сейчас, — девушка смотрит на ровные стопки книг, украшающие шкафы, погружаясь в давние воспоминания. — Но тогда мне было абсолютно всё равно, я должна была выполнить задачу. Словно машина, которая следует своей программе, — она горько усмехается. — Это оказалось непросто. Люди боялись меня, не понимали, куда и зачем им стоит идти. А я не могла объяснить нормально. Сгорев несколько раз на костре, как какая-то нечисть, я поняла, что нужно что-то менять. Сначала нашла небольшую заброшенную церковь, которую решила сделать местом сбора организации. Затем, придумала себе имя — Яриция. Люди часто спрашивали, как меня зовут, а я не могла и слова сказать в ответ… Затем, начала ходить в действующую церковь и слушать, что они говорят там. Как они говорят. — Для столь мерзкой организации ты решила взять прототип церкви? Почему? — черноволосый фыркает, не понимая, что люди находят в вере. Судьбы нет, есть лишь последствия твоих собственных решений. — Они постепенно набирали влияние. Всё больше и больше людей шли к ним, а это тогда было показателем для меня… Но, не суть. Постепенно я научилась говорить правильно, объясняя достойным то, что хочу от них. — Достойным? — Ты же не думаешь, что для поддержания равновесия я выбирала абы кого? — зелёные глаза смотрят насмешливо. — Нет, я наблюдала. Иногда пару дней, иногда с рождения и до зрелого возраста. Выбирала подходящий момент и предлагала договор, уже известный тебе. — Сила в обмен на твоё желание, — понимающе хмыкает юноша. — Верно. Моим желанием тогда было создание организации, в последствии названной Культом Гиасса. Оно просто пришло мне в голову и я не стала ему сопротивляться. — Как легкомысленно. И всё же, даже если так, как ты создавала бессмертных? У тебя… — внезапная догадка заставляет замолчать, выжидающе глядя на девушку. Но та молчит, словно ожидая продолжения. — У тебя не один код, верно? — Верно, — светловолосая вытягивает руку вперёд. Медленно, словно кто-то рисует невидимой кистью, один за одним, на коже начинают проявляться символы красной птицы Гиасса. — Они украшают всё тело, но я могу прятать их по своему желанию. Всё же многие реагировали на них… неправильно, — Лелуш скользит взглядом по руке, отмечая примерно около двадцати птиц. — Сколько должно было быть участников в Культе? — Около тысячи, если считать только бессмертных. Обладающих же самой силой… страшно представить, если учитывать, что один Носитель может заключить сделку с несколькими людьми, — опустив руку, отвечает девушка. — Сначала нас было мало. Несколько человек, что наблюдали, а потом делали всё во имя справедливости, — светловолосая выплёвывает это слово и морщится. — Казни, использование Гиасса для порабощения, вдохновляющие речи… Кто-то боялся, кто-то боготворил, и в итоге мы стали чем-то сродни церкви. Даже, думаю, затмили её. В ответ на поклонение мы помогали во всём: обучение, спорные вопросы, наказания. Мы бродили по странам и продвигали свою… хм, политику. Кто-то соглашался, кто-то нет. Но, как итог, мы были везде, — Яра вздыхает так, словно вот-вот расскажет что-то противное. — Многие забывали свои имена или предпочитали избавляться от них. Ведь теперь они бессмертны, у них новая жизнь. Поэтому решили оставлять только инициалы. Мне нечего было оставлять, но и выделяться как-то я не хотела. Поэтому и придумала себе D.J.N. — Джайна, — юноша вновь произносит её имя, словно пробуя на вкус. — Яриция кажется более… человечным. — Я мало что знала о человечности тогда, — основатель чуть качает головой. — Да и не нужна она была мне. А потом… что-то поменялось. Я стала присматриваться к тому, что создала и поняла — мы не несём никакую справедливость. Мы всего лишь захватили власть и диктовали людям, что и как им делать. Это обычная и примитивная диктатура, которая и близко не была похожа на равновесие для мира. Моё задание было провалено, но сделать с этим я ничего не могла. Культ разросся и раскинул свои сети везде, стал неотъемлемой частью мира. Частью, во главе которой была я. — Порой людям нужна твёрдая рука, которая будет удерживать их от опрометчивых поступков. Это тоже можно назвать равновесием, — замечает Лулу, словно пытаясь оправдать действия светловолосой. — Не в этом случае. Носители почувствовали себя богами, способными творить что угодно. Разговоры помогали только на какое-то время, а потом всё повторялось. Тогда я стала прибегать к радикальным методам — я стала убивать их, — девушка вновь морщится, а С.С. замирает, поражённо глядя на мать. Джайна отводит взгляд, не желая смотреть на зеленоволосую. — Моя сила была изначально на самом высоком уровне, поэтому я могла убить любого из них и забрать код. — Но ведь не ты заключала с ними договор. Снова особенности основателя? — Да. Я как могла дать код, так и могла забрать его, предварительно убив его носителя. Когда Культ понял это… к ним пришло осознание, что они не так уж и бессмертны. Во всяком случае, есть тот, кто может им помешать. Началась эпоха страха, заговоров, покушений. Многие хотели, чтобы я перестала мешать их планам, только вот… это так не работает. Носитель не может забрать мой код, только обладатель Гиасса и то, только тот, на который заключался контракт. Они пытались вынудить меня раздать все свои коды, но я понимала, что тогда равновесие будет окончательно нарушено, — Джайна усмехается, упираясь руками в колени и опуская голову. — Уже тогда я поняла, что есть лишь один способ всё разрешить… — Уничтожить Культ, — понимает Зеро, сверкнув аметистовыми глазами. — Верно. Но вот проблема — они тоже поняли это. Поэтому началась охота на меня и пришлось бежать, это… сложно, когда за тебя объявлена награда почти в каждой стране. Но, в то же время, это пошатнуло веру людей в Культ: его лидера преследовали, объявив предателем, началась борьба за власть, ведь приемника не было. — Всё, как у людей. — Все носители кода — люди. Пусть и прожившие несколько тысячелетий, пусть и забывшие… они всё же люди, — светловолосая садится прямо. — И, как любые люди, они поддаются соблазну… Настали времена пряток, другой жизни, отличной от той, к которой я привыкла. Пусть за столь долгое время я и стала чуточку человечнее, этого было мало. Я меняла внешность, уничтожала преследователей, если меня находили, училась… жить. Это было странно, непривычно, чуточку глупо. Но иначе мне было не влиться в сформировавшееся тогда общество. — Разве возможно поменять внешность настолько, чтобы тебя не узнали? — Лелуш поднимает бровь. — Ты использовала Гиасс? — Да. — В чём заключается его сила? — В исполнении желания. — Что? — принц не верящее смотрит на основателя. Он сталкивался с прочтением мыслей, остановкой внутреннего времени человека, абсолютным подчинением, но… исполнение желания? — Он исполняет моё желание, взамен забирая что-то: воспоминание, черту характера, жизнь, кого-то. — Не понимаю. Поднявшись, девушка протягивает к Зеро руку. В её глазах загорается проклятая сила, делая взгляд слишком нечеловеческим. Лелушу не нравится происходящее, но он старается не показывать этого внешне. Только сильнее сжимает подлокотники кресла. Черты лица девушки меняются, преобразуются, и через несколько секунд на юношу смотрит… он сам. В дурацком белом платье, с наглой улыбкой и аметистовыми глазами, не запятнанными красными птичками Гиасса. — Прости, одежду скопировать не могу, — опустив руку, «Лулу» крутится на месте, осматривая себя. «Даже голос мой», — Зеро и раньше предполагал всякое, но смена личности оказывается для него неожиданностью. — Ты слишком худой, даже в моё платье влез. Хотя, в плечах немного жмёт. — Джайна… давай ты вернёшь всё, как было, и мы продолжим? — раздражённо произносит черноволосый, глядя на «себя». Конечно, юноша был эгоистом и прекрасно это осознавал, но в нарциссизме обвинить себя не мог. — И почему я? Других вариантов не было? — Ты выглядел бы в этом максимально забавно, — фыркает «юноша», вновь подёргиваясь рябью. Несколько секунд и перед террористом вновь стоит Глава Культа, сверкая проклятым взглядом. — Не покажи я этого, ты вряд ли бы мне поверил. — Это было твоё желание? — Да. И взамен я отдала какое-то своё старое воспоминание. — Ты делаешь это выборочно? Отдаёшь их. — Пока есть то, что мне не дорого — он забирает их. Но при частом использовании других просто может не остаться, — светловолосая вновь садится напротив притихшей С.С. Девушка с самого начала представления даже жевать перестала, глядя на мать удивлёнными глазами. — Что такое? — Джайна спрашивает мягко, улыбаясь при этом. — Ты никогда… не демонстрировала подобное, — голос бессмертной тихий, поражённый. Она впервые слышит от мамы подобные откровения и это было обидно. Ей так много хочется сказать Яре, но зеленоволосая не смела делать этого при господине. Мама вновь уйдёт, а ей ещё служить этому юноше, как поняла девушка. — Ты никогда не должна была узнать об этом, — светловолосая прижимается к спинке дивана и тяжело вздыхает. На лице нет и тени той улыбки, что была несколькими секундами ранее. — Ты должна была жить другой жизнью. Прости меня. — Тогда почему… почему ты ушла? — в золотых глазах плещутся обида, непонимание. — Ты…ты ушла и всё рухнуло. Папу… папу… — Я знаю, — основатель роняет голову на грудь, коротко вздыхая. Лелуш видит, что девушке тяжело даётся этот разговор, но вмешиваться не собирается. С.С. стала сама не своя после встречи со светловолосой и это должно было пойти ей на пользу, если, конечно, воспоминания вернутся, а эти не исчезнут. Да и сама Джайна словно не может решиться на этот разговор. Словно останавливает себя, предпочитая быть виноватой. — Я была на его могиле. — Могиле?! — голос зеленоволосой взлетает на несколько тонов вверх, а сама она подскакивает с места. — Это была общая яма, куда сбросили всех умерших! Даже… даже не отпели… Ты была недостойна его! — Я знаю. — Почему ты бросила нас?! Почему ушла?! — Так нужно было. — Трусиха! Ты… Ты мне не мать! — Я знаю, — основатель почти шепчет, не поднимая головы. Словно боится посмотреть в разъярённые глаза дочери, словно соглашаясь с каждым словом девушки. — Ты… зачем? — С.С. подрагивает и закусывает губу, стараясь не дать волю слезам, что вот-вот сорвутся вниз. — Объясни… зачем? — Так нужно было, — повторяет светловолосая. В наступившей тишине отчётливо слышится тихий всхлип. С.С. зажимает себе рот ладонью, испуганно глядя на Лелуша. Господин накажет её за это. Она не должна была. — С.С., иди в комнату, — черноволосый говорит мягко, в то же время чуточку властно, чтобы девушка не ослушалась его. — Отдохни. Я позову, если что-то нужно будет. — Г-господин п-п-простите… — С.С., всё в порядке. Иди в комнату, — теперь голос Зеро твёрже, отчего девушка склоняется в поклоне и всё же скрывается за дверью. — Ты бросила её? — Верно, — отзывается основатель, выпрямляясь. — И ты, конечно же, хочешь об этом знать. — Имею право, ведь она — моя сообщница. — Предлагаешь мне каждому, с кем она заключала договор, рассказывать историю наших с ней взаимоотношений? — фыркает девушка, всем видом демонстрируя нежелание этого делать. — Ты обещала рассказать всё и… — Я рассказала почти всё о Культе. Это его не касается. — Она была Главой этого самого Культа, — вздыхает Лелуш. — Яри, хва… — Не называй меня так, — светловолосая болезненно морщится, сжимаясь. Словно ей вдруг становится очень и очень холодно. А принц и сам не понимает, почему вдруг сократил её настоящее имя именно так. Да и почему вообще сократил. Оно просто понравилось ему, показалось более подходящим для неё. — Это слишком личное. — Только если расскажешь. — Я могу приказать тебе, — в изумрудных глазах легко читается злость, но черноволосому всё равно. — И что? Джеремия может легко нейтрализовать твой Гиасс, — Зеро усмехается, демонстрируя превосходство. — Хватит прятаться, Яриция. Ты обещала рассказать всё, так сдержи обещание. Девушка фыркает, переводя взгляд на закрывшуюся за бессмертной дверь. Оттуда не доносится ни звука, что вызывает беспокойство, но основательница не показывает его: прикрывает глаза, откидывает голову на спинку дивана и молчит, решая про себя, нужно ли ей это. И всё же… всё же это была прекрасная возможность рассказать С.С. всю правду. Сбросить то, что грызёт изнутри уже несколько веков. Да, дочь никогда не простит её за содеянное, она уверена. Но зеленоволосая хотя бы будет знать. — Хорошо. Но надеюсь, ты помнишь, куда приводит любопытство. — К знаниям, — хмыкает черноволосый, делая вид, что не знает известной поговорки. — В основном, — соглашается основатель, ненадолго замолкая. — Скрываясь, я набрела на одну деревню. Глухая и небольшая, она словно была отделена от остального мира. Культ не добрался туда, да и новости доходили с большим опозданием. Там было всё: поля, хозяйство, озеро. Лакомый кусочек, но город располагался далеко и, вероятно, правитель не знал о существовании этого места. Мне это было на руку, поэтому я решила остаться там на столько, на сколько это было возможно, — на её губах вдруг начинает играть нежная улыбка. Такую он видел у неё только, когда светловолосая смотрела на С.С. — Я встретила мужчину. Статный, он был простым кузнецом, сбежавшим также, как и я. Он проявлял интерес и было сразу понятно, что он влюбился. Только вот я была бессмертна, преследуемая Культом и собственной миссией. Я не хотела впутывать его в это, пусть и могла заключить контракт. — Разве так поступают с Истинным? — фыркает Лелуш, чувствуя необъяснимое чувство. Что-то царапает его изнутри, мешает. — Он… не был моим Истинным, — девушка садится ровно, глядя на диван перед собой. — После получения Кода мы больше не относимся к какой-либо группе, становясь… кем-то. Скорее бетами, что не испытывают никаких потребностей в продолжении рода, но и при этом не имея какого-либо запаха. Мы вне времени. — Но от тебя исходит запах. Слабый и крайне непонятный. — Духи, — Яра пожимает плечами. — Нужно же имитировать полноценное отношение к обществу, чтобы вновь не оказаться на костре или на опытах. Мне хватило этого. — Вот как, — фыркает юноша, подпирая щёку рукой. — И что же было дальше? — Он был настойчивым. Проявлял внимание, ухаживал. В итоге я сдалась, как и любая женщина. Для меня это было новым, неизведанным: чувство любви, привязанности, заботы. К Культу я этого не чувствовала. Люди в нём были лишь частью задачи, что нужно было выполнить. Я забылась, стала жить с ним, позволяя себе не думать о том, что нужно остановить своё детище, — девушка замолкает ненадолго. — Прошло несколько лет, и я с толикой ужаса поняла, что беременна. Это было странно. Ты понимаешь, что внутри тебя живёт новая жизнь, что это твоё. Но разве такое существо, как я, способно на это? — ладонь светловолосой ложится на живот, а на губах вновь улыбка. — Носители Кода бесплодны. То ли потому, что их тело остановилось в развитии, то ли потому что в таком случае им было бы легче избавится от Кода, а этого не должно быть. Не знаю. Но, видимо, мне эту возможность оставили для того, чтобы я могла возродить Культ таким способом, — улыбка сменяется на усмешку. — Но тогда… я была счастлива. Но, увы, недолго. Когда С.С. было девять, Культ нашёл меня. Не знаю, как и через что, но они пришли схватить меня и сжечь деревню. Просто стереть то место, что скрывало меня. И тогда я поняла, что нужно бежать. Что это единственный способ скрыть свою дочь. Узнай они о ней, то наверняка бы засунули её в Культ или мучили. Просто чтобы сделать мне больно. Или держали бы её, как залог того, что я не трону их. Всё же, за эти годы у меня неплохо выработался материнский инстинкт… Я сбежала, уведя их за собой. Мужу сказала, чтобы он ни за что не бросал С.С. Чтобы сберёг и не позволил приближаться к людям с красными птицами. Как же я ошибалась, — Яра тихо смеётся, а затем поворачивается к черноволосому. В зелёных глазах Лелуш легко читает боль и удивляется. Сейчас основатель проклятого Культа, девушка, что принесла Гиасс в этот мир, так легко демонстрирует свои эмоции. Изливает душу, делится и совершенно не беспокоится о том, как она сейчас выглядит. Почему-то юноше это кажется странным. — У судьбы плохие шутки. Долгие годы погони и пыток закончились, потому что у Культа настали тёмные времена. Люди поняли, что собой представляет Гиасс и начали бунтовать. Им стало просто не до меня. Но, зато, они нашли себе нового Главу. И как же мне хотелось кричать, когда я увидела на этом месте С.С. Когда в мире С увидела её воспоминания и ту тварь, что спустя годы заключила с ней контракт. Что приютила у себя мою дочь, чтобы избавить себя от проклятия жить. Не задумываясь, я пожелала вернуться в прошлое, чтобы предотвратить это… И знаешь, что? Я не смогла, — эта фраза сказана пробирающим шёпотом. Отчаянным, горьким. — Возвращаясь раз за разом, я приходила к одному и тому же итогу — С.С. оказывалась в Культе. Главой, пленницей, участником, игрушкой, носителем. Как угодно, но оказывалась. Даже если я сдавалась раньше, даже если своими руками убивала того, кто должен был заключить с ней контракт, даже если я не уходила. Словно это было моим наказанием за то, что я вообще когда-то ушла. И тогда я решила повторить первичную вариацию. Уже зная, что будет дальше, я позволила этому случится. — Это был самый благоприятный исход? — уточняет Зеро, понимая — светловолосая любит дочь. Пусть и не говорит об этом напрямую, пусть убегает, но всё равно любит. Яра кивает, подтверждая эту догадку. — Тогда почему потом ты не забрала её? Я ведь верно понял, что больше ты с ней никогда не виделась? — Да, — зеленоглазая отворачивается, словно не желает, чтобы юноша видел то, что отражается у неё на лице. — Я знала, что она не простит меня. Знала, что она видела мой портрет в Культе и знала, кто я на самом деле. Знала, что это неправильно и всё равно оставалась только сторонним наблюдателем в её жизни. Моя помощь оборачивалась крахом, и я перестала. Я исчезла, залегла на дно, лишь наблюдая за Культом и жизнью моей девочки. Иногда помогала освободиться от ноши тем, кто устал жить. Познавала людей и их чувства. Видела, как сменялись эпохи, как люди учились новому и училась вместе с ними. А потом ты и С.С… Мне показалось, что я должна поговорить с ней. Только вот духу мне на это не хватило. Поэтому, я предложила тебе помочь мне. Всё же, мне нужен был союзник, как и тебе. Кто же знал, что она запечатает свои воспоминания, вернувшись к самому началу? — Посчитала это хорошей возможностью? — Да. — Эгоизм у вас в крови, — фыркает юноша, на что основатель тихо смеётся. — Увы, с этим уже ничего не сделаешь. В любом случае, — Яра поднимается, глядя на юношу насмешливым взглядом. Словно не она только что выворачивала перед ним душу и открывала все свои карты. — Я рассказала всё, что могла. Поэтому сейчас мне следует заняться делами, — светловолосая что-то кидает Лелушу. Он ловит это несколько неловко, с изумлением понимая, что это самая обычная флешка. — Данные, что я забрала у Культа. Выдели мне небольшую группу и пару-тройку мехов. — Так мало? Мне казалось, что ты запросишь больше техники, — Зеро тоже поднимается. — Мне не нужна армия. Лишь отряд, что поможет справится с буйными. Не все захотят умирать даже спустя несколько веков. — Только не говори, что есть ещё Культы, — раздражённо морщится черноволосый. — Небольшие организации, что, возможно, ждут своего часа. Но это ведь не проблема, — Яра улыбается несколько кровожадно, от чего у великого тактика мурашки пробегают по коже. Ему казалось, что основатель Культа более мирный. Даже после её рассказа это ощущение его не покидает. — Тогда идём. Я распоряжусь обо всём, — взяв маску, Лелуш твёрдо смотрит в зелёные глаза собеседницы. — Дай свой номер. — Что? — брови бессмертной взлетают вверх, демонстрируя удивление. «Она казалась мне более сдержанной», — думает про себя юноша, вслух говоря другое. — Я хочу, чтобы ты была всегда на связи. Нужно же мне контролировать возложенную на тебя миссию, — взгляд аметистовых глаз становится насмешливым, высокомерным. Заметив это, Яра фыркает. — Я могу в любой момент выкинуть симку, а людей подвергнуть воздействию Гиасса. И что же помешает мне это сделать? — Предашь оказанное тебе доверие? Ты ведь так его просила, — Лелуш откровенно играет на её чувствах и словах. Ему хочется контролировать, хочется убедиться в том, что больше Культ никого не побеспокоит. Что больше он не вмешается в его жизнь или жизнь сестры. — Наглости тебе не занимать, мальчишка. Но лучше бы ты давил на то, что мы союзники. Пока что, — девушка отвечает не менее насмешливо, но всё же достаёт свой телефон из складок платья. Черноволосый понятия не имеет, как она его там прячет, и знать, откровенно говоря, не хочет. Записав продиктованные цифры и проверив их коротким дозвоном, он несколько успокаивается. А после, надев маску, отправляется вместе с бессмертной к его людям. Зеро возвращается через час, ощущая себя при этом крайне довольным. Культ разгромлен, а его остатки он уничтожит через ту, что не может умереть ни при каких обстоятельствах. Конечно есть шанс, что её поймают, но и на этот случай стратег дал чёткие указания. Всё идет хорошо, даже очень. Он уверен в Яриции и никак не может это объяснить. Её ли рассказ так повлиял на него? Искреннее, не поддельное желание уничтожить Культ? Что-то иное? Юноша не знает и пока не готов это узнавать. Она не предаст, потому что с ним её дочь, которую та любит даже несмотря на собственный эгоизм. Хотя, есть ли у основателя этот самый эгоизм? Сбежала из Культа, чтобы не допустить захвата им всей власти. Сбежала из деревни, чтобы увести преследователей от дочери. Уничтожает Культ, чтобы не повторились все трагедии. Пока выходит так, что светловолосая — бессмертный миротворец. Но это может быть обманом. Не найдя взглядом С.С. в комнате, Зеро, сняв шлем, стучится в ту, куда отослал зеленоволосую ещё во время разговора. Ответом ему становится тишина, что ни капельки не порадовало стратега. Не хватало ему ещё нервных срывов у бессмертной. — С.С., я вхожу, — громко предупреждает черноволосый и открывает дверь. Девушка находится на кровати. Забравшись на неё, бессмертная прижимает колени к груди и утыкается в них лицом, словно прячась. Словно стараясь скрыть что-то. — С.С., как ты себя чувствуешь? — девушка вздрагивает и вскидывает голову, словно не услышав, как Лулу вошёл. — Я в п-п-порядке, господин, — её голос дрожит. Принцу остаётся лишь догадываться, с чем это связано. Или с кем. Зеленоволосая расцепляет руки и начинает сползать с кровати. — Набрать В-в-вам ванную или принес-с-сти поесть? — Ты замёрзла? — юноша подходит ближе и кладёт руку ей на плечо. — Ты дрожишь. — Я в п-п-порядке, господин! Не с-с-с-стоит беспокоитьс-с-ся, — С.С. смущается, оставаясь сидеть на кровати. — Всё в п-п-порядке. — Это из-за Яры? Расскажи мне, — девушка вновь вздрагивает и переводит взгляд в пол. «Не хочет», — понимает черноволосый, но продолжает гнуть своё. — Тебе станет легче, вот увидишь. — Я… Я вс-с-сегда с-с-с-считала, — дрожь усиливается, от чего Зеро вздыхает и стаскивает одеяло с постели. Накинув на плечи дрожащей бессмертной, он мягко укутывает её и садится рядом. — С-с-с-спасибо, господин. — Расслабься. Она уже ушла и не услышит тебя, — юноша не знает наверняка, боится ли С.С. говорить или же это просто потрясение, но решает уточнить это. Зеленоволосая замолкает на какое-то время, но затем тихо продолжает. — Я всегда считала, что она просто бросила нас. Что не любила. Что она живёт себе где-то и даже не вспоминает. Узнать нечто столь фантастическое было неожиданно для меня. Простите меня, господин. — Ничего страшного. Ты простила её? После всего услышанного. — Не знаю, я… не верю ей до конца. — Почему? — Боюсь вновь довериться. Она ведь не осталась сейчас. Не стала ничего спрашивать, а просто ушла. — Ты подслушивала, — понимает Лелуш, усмехнувшись. Любопытство — страшная вещь. — Простите, господин, — девушка сжимается, стараясь стать меньше. — Ничего страшного, — повторяет черноволосый, а затем вздыхает. — Знаешь, она была искренней. Пусть назвать её человеком и нельзя, но она, всё же, способна испытывать человеческие чувства. Там, в пещере, она искренне волновалась за тебя, — принцу становится смешно от того, что он выгораживает незнакомого ему человека. Но ему так хочется, чтобы С.С. начала улыбаться. Чтобы не умирала. Вокруг него каждый тянулся, рвался к жизни, едва ли не готовясь по головам идти ради этого, а эти двое хотели умереть. Бесславно, тихо. Оставшись лишь воспоминанием в голове у пары человек. — И сейчас, здесь, рассказывая всё это, она была искренней. — Правда? — С.С. поднимает глаза и с надеждой смотрит на черноволосого. Ему становится не по себе от этого, но он кивает, подтверждая свои слова. — Вот как. Мне… хотелось бы в это верить. — Выбор за тобой. А пока мне нужно кое-что сделать, хорошо? — Лелуш поднимается, понимая, что сделал всё возможное. Зеленоволосая — его сообщница и, если этим он смог хоть немного ей помочь, то всё было не зря. — Да. Господин, — уже возле двери зовёт его девушка. Обернувшись, Зеро видит радостную улыбку у той, кто никогда до этого так не улыбалась. — Спасибо.