Украдкой

— Нервные клетки не восстанавливаются, Шон, прекрати грызть ручку и ёрзать на стуле. Это произошло снова. Семьдесят четвёртый обречённый вздох и взгляд голодного щенка, под прямым углом направленный в твою сторону. Тебе почти удаётся не подавать вида — лишь изредка косишь в сторону горе-ученика, а затем снова возвращаешься к написанию отчёта. Бледно-оранжевое закатное солнце застелило душный кабинет физики; кажется, только пылинки рады его появлению, танцуя и резвясь на полосах надоедливого света. Сдвигаешь очки к носу и бросаешь беглый взгляд на часы. — Где твои родители? Мы ждём их больше часа. — Скоро будут, мисс, он... кхм, они уже подъезжают. Настала очередь твоих разочарованных вздохов. Шон не сводит с тебя глаз, продолжая нервно ёрзать, и когда раздаётся долгожданный стук в дверь, кажется, он выдаёт едва слышное «есть». Закрываешь папку и встаёшь из-за стола, негромко пригласив мистера и миссис Фолл войти. — Ну что, мелкий засранец, опять облажался? — резво заявляет вошедший в твой кабинет парень, и вдруг резко останавливается, заметив ошеломленную тебя. — Оу. Пардон. Я думал, он здесь один. Волна недоумения вкупе с возмущением сбивают тебя с ног. Незнакомец виновато улыбается, поправляет упавшую на глаза пшеничную прядь и складывает руки на груди. Где-то на заднем фоне радостно хихикает Шон, и ты обращаешь на него злобный взор, в немом вопросе вскинув брови. — Э-э-э, это мой дядя! — резво отвечает мальчишка и встаёт из-за парты, подходя к вам. — Макс Фолл. — Очень приятно, — Макс протягивает тебе руку, но ты не спешишь её пожимать. — Я вызывала твоих родителей, Шон. — Честное слово, мисс, я тоже! — удивление и замешательство на лице ученика тебе отчего-то кажутся наигранными. — Макс, что ты здесь делаешь? Блондин выгибает бровь, всем телом поворачиваясь к своему племяннику. Немая перепалка продолжается до тех пор, пока ты случайным взглядом не соскальзываешь на циферблат часов. Чёрт возьми! Ты ведь опаздываешь на очень, очень важную деловую встречу, а дело, между прочим, жизни и смерти! — Ладно, хорошо, мистер Фолл, верно? — слишком уж возбужденно и нервно спрашиваешь ты. Он мгновенно перемещает на тебя взгляд своих голубых глаз. Ты теряешься, но всего на ничтожную секунду, а затем снова вспоминаешь о своей роли учителя заносчивого мальчишки, что терроризирует своих одноклассниц и тебя в том числе. — Я буду рад выслушать, что он натворил, — потрепав племянника по волосам, с улыбкой заявляет Макс. — Донесите до него, пожалуйста, что хватать девочек за ягодицы, как минимум, неприлично. Как максимум, у него уже несколько выговоров в дневнике. Более того, на уроках он невнимателен, особенно на моих. Кажется, Фоллы и вовсе не чувствуют угрызений совести, слушая, как ты отчитываешь младшего. Макс лишь устало трёт шею и, тяжело вздохнув, спрашивает: — А что вы ведете? Брови в удивлении подлетают вверх. Задыхаясь от собственного возмущения, ты киваешь в сторону портрета Ньютона. — Хотя погодите, вы, вероятно, понятия не имеете, с какой наукой он связан и связан ли вообще, — едко подмечаешь ты. Старший Фолл приоткрывает рот. — А это было грубо. — Надеюсь, воспитательная беседа с ребёнком будет проведена, — с этими словами ты рывком скидываешь всю документацию в сумку и снова смотришь на часы. Твою мать. Тебе ведь нужно ещё собраться! — Всё. Я вас больше не задерживаю. Переглянувшись, Фоллы спешат удалиться из твоего кабинета. На долю секунды тебе кажется, что Макс собирается ответить тебе или хотя бы попрощаться, но вместо этого он молча захлопывает за собой дверь. Ты усмехаешься: вот, что действительно было грубо.

***

В уютном пригороде Нью-Йорка, предназначенном исключительно для тихой семейной жизни, ты снимала небольшой одноэтажный домик и сотни раз проклинала себя за свой выбор, когда наступала пора выбираться в Большое Яблоко. Такси — это дорого, пробки — это раздражающе, но в таком наряде и в таких туфлях у тебя просто не остаётся другого выбора. Платье, к слову, смотрелось на тебе идеально, изящно подчёркивая достоинства. Доходя до середины бедра, оно струилось шёлком цвета шампанского, а туфли на шнуровке и высокий конский хвост отлично завершали образ девушки, которая собралась на деловую встречу. К слову, она проходила в закрытом клубе «Монро», куда вы с подругой ходите уже на протяжении нескольких лет. Здесь не тусовались твои ученики, а потому это место было проверенным и безопасным. Именно клуб «Монро» стал для тебя порталом в другую жизнь, где ты — не строгая и заносчивая училка физики, а яркая и жизнерадостная девушка, которой, кажется, уже хватит пить эту чёртову маргариту! — Я хочу танцевать! — заметно охмелевшая подруга уже тянет тебя на танцпол. Здесь как всегда аншлаг, но все же ты замечаешь знакомые лица местных постояльцев и приветливо машешь им. Бармен давно стал твоим психологом, а вышибалы узнают вас издалека. К предпоследнему ты и направляешься, когда Джейн принимается устраивать свою личную жизнь, а ты уже едва можешь стоять на своих двоих. Голова кружится, и почему-то так весело, что тебе непременно хочется смеяться. — Макс, одну маргариту, пожалуйста! — стараясь перекричать музыку, восклицаешь ты. Бармен улыбается и кивает, когда над твоим ухом вдруг раздаётся знакомый голос: — Что, прости?! Не переставая покачиваться в такт одной из самых любимых песен, ты поднимаешь голову, встречаясь с удивлённым взглядом голубых глаз. Замираешь, пошатнувшись на высоком барном стуле, и чувствуешь, как стремительно падает вниз твоя челюсть. Черт возьми. Это же дядя твоего ученика! «Не попадаться на глаза родителям в таком виде», — и твоё главное учительское правило трещит по швам, когда он наносит решающий удар ухмылкой. Что ему сказать? Что ты на секретном задании от директора, следишь за старшеклассниками? А как объяснить этот пьяный блуждающий взгляд, хохот, что уже рвётся из твоего рта и пылающие от стыда и выпитого алкоголя щёки? Ответ прост. — О, ты тоже Макс? Ха, как и бармен! Я сижу между двумя Максами! Пора загадывать желание. Он наклоняется слишком близко к твоему лицу — настолько, что ты сотни раз успеваешь отметить про себя, насколько красив дядя этого «маленького засранца». Он похож на канадца, об этом говорят и нотки его акцента, но ты слишком пьяна, чтобы вдаваться в подробности большие, чем аромат его парфюма или эта очаровательная ухмылка. — Так ты наклюкалась, что ли? Что ж, Шон и правда тебя допёк. Тоже за попу трогал? Вспыхнув возмущением, ты резко отстраняешься, заставив стул покачнуться, а Макса — среагировать мгновенно, чтобы удержать его вместе с тобой. — Вот это реакция, — восхищённо шепчешь ты. — И попрошу со мной «на вы». Я всё же учительница вашего племянника! — У вас язык заплетается, учительница. К тому же, мы находимся в неформальной обстановке. — Макс, — за спиной парня раздаётся женский голос. — Мы пойдём. Здесь всё чисто. Он кивает через плечо, и ты из любопытства выглядываешь из-за его внушительной фигуры, уставившись на пару молодых людей. Высокая загорелая девушка в совершенно безвкусном синем платье держит под руку парня со спадающей на глаза чёлкой тёмных волос. Он похлопывает Макса по плечу и поджимает губы, кладя другую руку на талию своей, вероятно, девушки. Ты возвращаешь взгляд к Фоллу. — Твои друзья спецагенты или из клининговой компании? — ты хватаешь поставленный для тебя бокал маргариты и возносишь палец вверх. — Спецагенты из клининговой компании! Выведем ваши ванны на чистую воду. Засмеявшись, Макс забирает из твоих рук бокал. — Думаю, тебе пора домой. — Думаю, это не тебе решать. — Значит, я со спокойной душой могу рассказать Шону, что видел его училку в клубе? — Ладно, только найду подругу, — быстро отвечаешь ты и встаёшь со стула, но алкоголь так невовремя дает по вискам, что ты оступаешься, упав прямиком в сильные руки Фолла. — Ой. — Ой, — он улыбается, заправляя выбившуюся прядь твоих волос за ухо. На твоих губах тоже расцветает пьяная улыбка, но стыд и здравый смысл вовремя дают о себе знать, и ты прикусываешь язык, выбираясь из плена его рук. Чувствуешь его присутствие, когда он идёт за твоей спиной, пока ты пытаешься пробраться сквозь толпу к танцполу. Джейн ты замечаешь в самом эпицентре веселья: она трётся о какого-то мексиканца подпевая ремиксу The Weeknd. — Джейн! — кричишь ты, хватая брюнетку за локоть. — Джейн, поехали домой! Девушка замечает тебя не сразу. Сначала её взгляд падает на стоящего за твоей спиной Макса, затем она с пьяной улыбкой смотрит на тебя. — Извини, дорогая, но мы с Роберто собираемся поглазеть на Статую Свободы! — Ты глазеешь на неё уже двадцать пять лет! — С горячим мексиканцем? Ни разу. Давай, проваливай, а твой симпатичный кавалер пусть тебя проводит. Ты закатываешь глаза, когда подруга полностью абстрагируется от вас, притягивая к себе за шею счастливого Роберто. Поворачиваешься к отчего-то довольному Фоллу. В глазах всё плывёт, на ногах устоять невозможно. Он вовремя подхватывает тебя за руку, и остальные несколько секунд ты уже помнишь смутно. Когда вы оказываетесь на улице, в нос ударяет запах прохладной сентябрьской ночи. Учебный год только начался, а ты уже облажалась по полной. — Я подвезу тебя, где ты живёшь? В голубых глазах твоего спутника можно потеряться. Несколько секунд ты с улыбкой смотришь на него, пока реальность бейсбольной битой не даёт по затылку: — Монтклер, — быстро отвечаешь ты. В удивлении распахнув глаза, он громко усмехается. — В Нью-Джерси? Нет, это слишком далеко, я тебя туда не повезу. И как тебя в центр-то занесло? — Попутным ветром! — обиженно рявкаешь и нетрезвой походкой направляешься к обочине, чтобы вызвать такси. — Чего тебе и желаю. Макс сверлит тебя задумчивым взглядом. Чей-то автомобиль останавливается рядом, и боковое стекло опускается, предоставляя твоему взору довольную физиономию какого-то мужчины. — Сколько, красавица? — с улыбкой протягивает он. — Достаточно, чтобы начистить твою свиную морду, ублюдок, — грубо рявкает Макс, хватает тебя под локоть и уводит как можно дальше от этого злосчастного автомобиля. Едва ты успеваешь отойти от шока, как оказываешься в его джипе, пристегнутая ремнем безопасности. Спокойствие накрывает с головой, когда он занимает кресло водителя. — Ты отвезешь меня домой? — Да. К себе. — Что? — Что? — Извращенец! — Сказала пьяная вдрызг училка моего племянника. — Это он меня довёл. — Так я и подумал. Наконец, машина трогается с места. Заметив тень беспокойства, пробежавшую на твоём лице, Фолл спешит объясниться: — Я живу в паре кварталов отсюда. Переночуешь у меня. А завтра отвезу тебя в Монтклер. Последние слова Макса ты уже не слышишь. Веки наливаются свинцом, а всё тело расслабляется под невесомым гнетом сна. В свои двадцать пять ты точно не была оторвой, но отчего-то так яростно желала вклиниться в этот «парад безрассудства». А потому пусть везёт. В конце концов, из всего можно будет извлечь урок. Даже на том свете, если он вдруг окажется кровожадным маньяком.

***

В комнате, в которой тебе довелось проснуться, пахло утром и блинчиками. Рассвет пробивался сквозь плотно задернутые шторы и, заметив чью-то тень у двери, ты поспешила закрыть глаза, притворившись спящей. Кто бы то ни был, он не готов к грядущей истерике. Ты прислушалась к ощущениям. Кажется, одежда на тебе все-таки есть. Кто-то вошёл в комнату, и кровать прогнулась под небольшим весом. — Мне конечно не привыкать находить девушек в отключке в твоей спальне, но Макс, это же моя училка! Услышав знакомый голос, ты резко отрываешь голову от подушки, приняв сидячее положение в кровати и изумленно уставившись на Шона, пребывающего в аналогичном шоке. — Доброе утро, — криво улыбается мальчик. — Шон? — с твоих губ его имя слетает обречённо. Мгновение спустя в дверях появляется и Макс. Он держит в руках кухонное полотенце и подмигивает тебе, заставляя стыдливо спрятать лицо в ладонях. — Боже мой, боже мой, какой позор, — причитаешь ты, покачиваясь из стороны в сторону. — Что в этом постыдного? — находится Макс. — Вам не должно быть стыдно за то, что я случайно встретил вас в том переходе, где вы внезапно потеряли сознание. Шон знает, что мне пришлось привезти вас ко мне, ведь я не знал вашего адреса. Мальчишка кивает в подтверждение слов своего дяди, когда ты медленно убираешь руки от лица и встречаешься с улыбающимся взглядом ясных голубых глаз Фолла старшего. Облегчение накрывает тебя с головой. — Ну ладно, отдыхайте, — лепечет Шон, оставляя вас с Максом наедине. Он подходит к кровати и садится на самый её край, широко улыбаясь и пожимая плечами. — Спасибо, ты спас мою репутацию, — неловко шепчешь, теребя угол одеяла. Несколько секунд молчания, кажется, длятся целую вечность. Тебе паршиво после этой веселенькой ночи, половину которой ты попросту не помнишь, но отчего-то одновременно легко и весело на душе, будто в твою скучную и однообразную жизнь вдруг ворвалась неожиданная радость. Что, если эта самая радость сейчас сидит в ярде от тебя и улыбается, пару минут назад так рыцарски создав тебе алиби? Почему-то тебе хочется в это верить. — Ну, со «спасибо» на свидание не сходишь, — наконец, говорит Макс. — Или ты с извращенцами не контачишь? Подняв на парня удивлённый взгляд, ты улыбаешься и качаешь головой. Надо же, назвала его извращенцем, а он спас твой горящий зад дважды! Нет, рыцарю определённо положена награда. Даже если это против твоих правил. Даже если к стеклянной двери прислонено ухо Шона, что на низких частотах улавливает флирт своего дяди и твоё неровное дыхание. В конце концов, кто не рискует, тот не пьёт маргариту.