Я переверну этот мир

      Болтая обо всяких мелочах и мило улыбаясь друг другу, они и не заметили, как обошли весь сад. — Спасибо за прогулку, Норт. Проводи меня до моей комнаты, пожалуйста, — с ноткой печали в голосе сказала она. — Конечно, пойдём.       Попрощавшись с Нортом, девушка вошла в комнату. Последние лучи солнца отражались от большой серебристой люстры на потолке, создавая причудливые фигурки на стенах. Кровать в комнате была того же цвета, хотя постельное белье голубое. Правее стоял довольно большой столик с зеркалом, уставленный различными тюбиками. В правом углу комнаты возвышалось такое же серебристое зеркало с человека. Не трудно догадаться, для чего оно здесь. Напротив большого окна стоял диван. Похоже, комната Василисы совсем рядом, ведь как раз здесь рос большой дуб, описанный в книге.       Подправив свой макияж и волосы, девушка вдруг услышала удивлённый вскрик из соседней комнаты. — Ты что, собралась идти на праздник в э-этом?!       Луна замерла, прислушиваясь. — Если хорошо попросишь, отдам тебе что-то из своего, не очень новое… Но я, конечно, не обещаю. — Знаешь, — произнесла, как поняла Луна, Василиса, — я пойду так. — Не уверена, что отцу понравится… — начала было Дейла, но Василиса ее перебила: — Не уверена, что у меня есть выбор, понятно? — Отец просил передать тебе, — скучающим голосом произнесла Дейла. — Что это?       За стеной что-то зашуршало. Луна помнила этот момент в книге, поэтому поняла, что это платье, которое Нортон передал Василисе. «Наконец-то и ко мне прилетела добрая фея…» — улыбнувшись, вспомнила Луна фразу из книги. — С чего это отец так расщедрился? — послышался удивлённый голос Дейлы. — У меня синего платья нет… — Ты еще здесь? — сказала Василиса. — Выйди, я хочу переодеться.       Понимая, что это конец их разговора, Луна вышла в коридор. — Только поторопись! — бросила Дейла, выходя из комнаты.       Закрыв дверь, белокурая девица заметила гостью и быстро поменялась в лице. — Привет, ты тоже приехала на посвящение, верно? — улыбнулась Дейла. Девушка кивнула, улыбнувшись. — Луна Феникс, — представилась она — Я Дейла Огнева, — после небольшой паузы она продолжила. — Постой-ка, Феникс? Мой отец давно дружит с Нелли и Рэтом Феникс, я не знала, что у них есть дочь. В любом случае, приятно познакомиться. — И мне, — отозвалась сереброволосая. — Кстати, можешь, пожалуйста, показать, где гостиная. — Конечно, конечно, — весело пролепетала Дейла. — все уже собрались, пойдём.       И, ухватив новую подругу за руку, довольно быстро пошла по коридору. — Ну вот мы и пришли.       Девушка осмотрела по сторонам. В гостиной царило оживление. Гости пили шампанское из хрустальных бокалов, смеялись и разговаривали друг с другом, некоторые пары танцевали.       Возможно, из-за зеркальных стен, а возможно и благодаря часодейству гостиная была очень большой. Огромные хрустальные люстры с горящими свечами освещали зал.       Луна перевела взгляд на Дейлу: алый наряд из шелка — идеально отутюженные брюки и блузка, — наверное, очень дорогой. А в высоко уложенных белых волосах еще и рубиновая диадема сверкает. — Кстати, Дейла. У тебя очень красивый наряд. Тебе так идут рубины. — Спасибо — мило улыбнувшись, сказала она. — Тебе тоже очень идёт этот наряд. Я отойду ненадолго.       Зазвучала тихая, торжественная музыка, и танцующих пар стало больше. Отца и матери нигде не было видно. Зато в углу возле окон, Луна заметила маленькие столики: на них высились горки всевозможных сладостей на золотых и серебряных блюдах, стояли прозрачные кувшины с красными и желтыми напитками. Решив попробовать что-нибудь, она пошла в сторону столиков.       Только Луна схватила большое шоколадное пирожное с блюда, как вдруг кто-то сзади слегка взъерошил ей волосы. Луна была крайне недовольна тем фактом, что её прекрасные серебристые волосы может трогать кто попало и, положив блюдо обратно, обернулась, чтобы «вправить кому-то мозги».        Прямо на нее смотрела высокая белокурая женщина в длинном бирюзовом платье, отделанном тонкими серебристыми кружевами по краю декольте и низу рукавов. Ее можно было назвать очень красивой, если бы не ледяной, словно застывший взгляд. Голубые глаза с узкими черными зрачками смотрели неподвижно, пристально, изучающе. Затем взгляд её вдруг стал донельзя злым и настороженным, отчего сердце в груди девушки забилось невольно быстрее. А ведь женщина и без того вызывала мурашки по коже. — Ох, Великий Эфларус! — женщина, на удивление, яростно вскрикнула и попятилась. — Как Нортон посмел впустить на столь важное празднество тебя, фейра!       В этот момент Луна откровенно ничего не понимала. Что за чушь несёт эта Мортинова. А в том, что это именно она, Луна было очень хорошо убеждена. — Думаю, не очень красиво так громко кричать и размахивать руками, — мило улыбнувшись, ответила та, хотя голова ее уже болела от столь странного поведения Елены. — Вы ведёте себя крайне неприлично, посмотрели бы вы на себя со стороны. — Ах, ты еще грубить мне вздумала? — она снова взмахнула своей элегантной рукой, но в этот раз жест вышел ещё более грубый — Огнев проводит этот вечер только для своих детей.       Кажется, последние слова Мортинова сказала крайне спокойна в сравнении с предыдущими. Поэтому Луна осторожно кивнула. — Послушай, Если ты ещё не поняла, — а этого следовало ожидать от фейры — единственная незнакомая мне дочь Нортона — ты, Василиса!       «Ах, теперь всё ясно, эта глупая женщина приняла меня за младшую Огневу, — мысли беспорядочно путались в голове, всплывали, одна за другой, но также быстро ускользает прочь. — Нужно обязательно что-то придумать, обязательно. Так хочется…»       Но поток мыслей прервала Елена: женщина гордо выпрямилась, посмотрела свысока — рост все же позволял — на девушку и проговорила: — Я — Елена Мортинова. Под моим крылом находится самая лучшая часовая школа — Школа светлых часов. В ней изучают все часодейные искусства, включая мастерство «крылатого боя». У меня преподают лучшие в мире учителя и, знаешь… — женщина понизила голос, отчего по спине пробежался сноп мурашек и стало почему-то безумно холодно. — Некоторые ученики могут проходить со мной очень страшные заклинания, тёмные — те, которые эфларские часовщики считают запрещенными. А ещё эти заклинания очень древние. А древнее колдовство наиболее сильное. Понимаешь, к чему я? — Если вы пытаетесь меня запугать, можете поверить — не выйдет, - девушка чуть повысила голос, чтобы каждое её слово слышались чётко в гуле собравшихся поглазеть людей. Хотя приглашённых было не так уж много, всё же их собралось достаточно, чтобы последить за столь чудным разговором. — К сожалению, мне не известно, почему вы решили, что я — какая-то Василиса, каких я с роду не знаю, но поймите. Я не хочу вас обидеть или оскорбить своими словами, но ведёте вы себя крайне странно, я бы даже сказала — безумно. Понимаете? Вы набросились на меня, ничего не понимающую в тот момент. И не получили ничего, совсем.       Женщина уже хотела что-то возразить, заметила Луна это намерение по губам, дрожащим от волнения и распахивающимся, чтобы сделать ещё несколько замечаний гостье. Но этого не произошло: Мортинова вдруг услышала голоса — два из них точно принадлежали Нелли и Рэту. А третий — Луна точно не знала — был очень грозным, низким и в то же время хриплым. Кажется, человек этот курит, причём не первый раз.       Девушка обернулась, разглядев тут же Нелли рядом с высоким, худощавым, но широким в плечах мужчиной. Он был светловолос, серые с зеленым, как у Норта-младшего, глаза смотрели как-то сквозь, равнодушно. Неужели подоспел Огнев? — Нортон, Нортон! — Елена была готова растолкать всех в толпе, что она и делала, лишь бы пробраться к высокому светловолосому мужчине. Она была действительно без ума от него. — Ах, Нортон, как же так? Почему ты разрешил ей здесь быть?       Нелли уже хотела радостно подбежать к Луне, но, услышав Елену, вдруг остановилась. — О ком ты, Елена? — Нортон, видимо, совсем ослеп или просто не хотел замечать нервно дергающегося в мою сторону пальца. — Я не понимаю, что на тебя нашло. Некоторые гости уже нажаловались мне на то, что ты устроила шум в зале. Это правда? — Не понимаешь?! — Мортинова словно совсем не слушала Огнева, лишь изредка улавливая отдельные слова. — Посмотри на это! Ты действительно считаешь такое позволительным? Ты впустил на этот прекрасный вечер в компании часовщиков эту дрянь, фейру, как же мне ещё её назвать? Василису! — Елена, о Эфларус, успокойся, прошу, — Нортон говорил спокойно, но в голосе его все же было слышно раздражение. — Это не моя дочь. И даже не Василиса. Не знаю, как ты приняла Луну за мою младшую дочь. Но это в любом случае был глупый, более того — бессмысленный скандал. — Чья же это дочь тогда? — Мортинова всё не унималась, хотя знатно стушевалась, узнав о том, что накричала совсем не на Василису. — Моя, Елена, моя, — голос Нелли прозвучал довольно строго, что не свойственно для неё. Она погладила Луну по голове, улыбнулась, а после снова повернулась к Мортиновой, хмурясь ещё сильнее. — Н-нелли? Не знала, что у тебя такая прелестная доченька, — улыбаясь, произнесла Елена. Она нервно захихикала и заморгала глазками, будто извинялась за предоставленные неудобства — О чем вы говорили? — Нелли встала перед Мортиновой, посмотрела ей в глаза и стала ждать ответа       Елена же вся побледнела, кротко вздохнула и затараторила: — Да так, ни о чем, когда будет посвящение, Нортон? — Завтра в полночь, — ответил Нортон-старший.       Краем глаза Луна заметила Норта и Дейлу. Рядом стояла рыжеволосая девчушка лет двенадцати на вид. За руку ту держал еще один мальчишка. Он был ростом с Норта, но пошире в плечах да и постарше — лет шестнадцать-семнадцать на вид. Светло-пепельные волосы мальчишки были чуточку длинноваты и слегка вились, глаза на узком загорелом лице казались чернющими из-за широких темных зрачков. Луна извинилась перед взрослыми, сказав, что отойдёт к друзьям.       Остановившись недалеко от компании, она помахала рукой Норту и Дейле. Те, мигом забыв о мести Василисе, поздоровались в ответ. Однако Марк до сих пор не отпускал девочку. — Привет, Дейла, Норт, — от друзей её отделяли лишь руки Василисы и Марка. — Ого, как вы мило держитесь за руки.       Маркус от такого даже хватку ослабил. А Луна, воспользовавшись моментом, легко расцепила их руки и прошла дальше, бросив напоследок: — Не при всех же. Василиса тут же рванула в коридор. Маркус хотел побежать за ней, но услышав тихое: «Ох уж эта любовь» и совсем не тихий смех толпы, остановился. — Чего ты добиваешься? — Уже ничего, — и, мило улыбнувшись, протянула руку, — Луна Феникс. — Маркус Ляхтич. — ответил тот и поцеловал руку новой знакомой.       Немного поболтав с ребятами, Луна направилась в свою комнату. Вернее, за Василисой — в библиотеку.       Скрипнула дверь. Луна осторожно выглянул из-за угла: в библиотеку шествовала целая процессия людей в длинных чернильно-фиолетовых накидках. Их лица скрывали широкие капюшоны, наброшенные на головы. Люди прошли мимо шторы, за которой должна была прятаться Василиса, и остановились подле стены, где висели те самые большие часы с башенками из книги. Казалось, они просто выстроились в очередь.       Внезапно тот, что стоял ближе всех к стене, вытянул руку по направлению к часам и негромко, но отчетливо произнес: — Переход. Эфлара, замок Черновод. — Это был голос Нортона-старшего. — Разрыв времени: двадцать две минуты сорок секунд.       Внезапно настенные часы дернулись всем корпусом: закряхтел натужно механизм, мелко задрожали стрелки на циферблате. — Огонь! — негромко произнес Нортон-старший и тут же получил от одного из людей огарок в медном подсвечнике       Фитиль вспыхнул желтым язычком огня. Нортон-старший поднес пламя к часам и некоторое время держал у основания большой стрелки.       И тут произошло нечто по-настоящему удивительное. Стрелка вздрогнула и понеслась по циферблату с неистовой скоростью. Одновременно с этим корпус часов начал вертеться вокруг своей оси; повинуясь быстрым проворотам, край циферблатного диска проходил сквозь стену, легко врезаясь в нее, словно раскаленный нож в масло.       Через мгновение стена и вовсе исчезла, абсолютно.       Вместо нее появилось нечто серое, густое и клубящееся, словно в комнату ворвался туман с предрассветного озера.       Нортона-старшего факт исчезновения стены не смутил; он, не раздумывая, решительно шагнул в туманную массу и пропал.       Василиса ахнула не сдержавшись. Но, к счастью, никто не обратил на ее возглас внимания. Люди в темно-фиолетовых одеждах были заняты тем, что по очереди исчезали в сером тумане. Лишь последний из них обернулся и оглядел комнату, но, не найдя ничего подозрительного, скрылся за остальными.       Воцарилась тишина — пугающая и безмолвная.       Осторожно выглянув из-за шторы, Василиса спрыгнула на пол и нерешительно приблизилась к странной стене. Как оказалось вблизи, туман непрерывно клубился и извивался, словно состоял из сотни плотных тучек, вздумавших побегать друг за другом.       Поколебавшись мгновение, Василиса быстро погрузила руку в туман и тут же отдернула. Ничего страшного не произошло. Тогда Василиса решилась погрузить две руки.       Ничего.       Только там, в тумане, было немного холоднее, чем здесь, в библиотеке. И что же дальше? Василиса не была уверена, что стоит продолжать эксперимент. И тут из коридора послышался резкий голос Норта-младшего: — Рыжая в библиотеке! Больше ей негде быть… Ну, сейчас она за все получит! «Решайся!» — в душе кричала Луна       Дверь уже открывалась, поэтому Василиса мгновенно шагнула в серую мглу. За ней тихо просочилась Луна.       …И оказалась в странном узком коридоре. Под ногами были дощечки: они опасно шатались и жутко скрипели, словно они находились на подвесном мосту, качающемся от сильного ветра. По бокам тянулись длинные ряды больших, в рост человека, песочных часов, за одними из которых и спряталась сереброволосая. В этих странных часах медленно и неторопливо сыпался желтый песок.       Неожиданно вся эта конструкция разом пришла в движение: дощечки под ногами заскрипели и зашатались еще сильнее, а часы понеслись куда-то назад, набирая скорость. Василиса широко расставила руки и ноги, чтобы не потерять равновесие, но все равно упала и так, распластавшись, понеслась куда-то вперёд. За ней и Луна.       К счастью, вскоре дощечки замедлили ход и, со скрипом затормозив, словно были частью огромного механизма, остановились. Длилось удивительное приключение не больше минуты.       Поднявшись на ноги, Луна обнаружила, что мост с песочными часами исчез. Вместо него девочку окружали твердые каменные стены, а на одной из них тоже висели часы — точная копия тех, из библиотеки.       Сама комната, где очутились Василиса и Луна, оказалась и вовсе необычной: стены, пол и потолок были сделаны из темно-синего, с белыми прожилками камня. По углам, на высоких подставках в виде звериных лап, стояли золотые, в рифленых узорах чаши. В чашах бойко трещало пламя, выстреливавшее пригоршни мелких искр. Из мебели здесь была лишь длинная деревянная скамья, уставленная подсвечниками с толстыми новыми свечами и старыми, почти огарками. Каким-то образом Луна оказалась в комнате раньше, поэтому успела спрятаться.       Внимательно осмотрев все стены, Василиса обратила внимание на дверь, искусно замаскированную под цвет и рисунок сине-белого камня, — сразу такую не заметишь. Василиса подошла и разглядела небольшое белое кольцо в том месте, где у двери положено быть ручке.       Секунду мешкаясь, Василиса потянула кольцо на себя.       В глаза ударил слепящий свет. От неожиданности девочка зажмурилась, и ей понадобилось некоторое время, чтобы попривыкнуть и вновь открыть глаза. Это место выглядело еще более удивительным — коридор, где стены, потолок и пол сплошь укрывали зеркала. Странный голубоватый свет, шедший неизвестно откуда, множился в бессчетном количестве отражений, потому создавалось впечатление, будто здесь находится добрая сотня включенных электрических ламп. Василисе шагнула в это чудное место.       За ней, спустя минуту, закрылась дверь и Луна, наконец, смогла вылезти из-под неудобно скамьи. Она осторожно приоткрыла дверь, чтобы через щель можно было всё рассмотреть. Василиса толкнула зеркало, находившееся рядом.       Оно отворилось, открывая узкий, мрачный тоннель, ведущий в абсолютную темноту. Василиса быстро закрыла эту зеркальную дверцу.       Чтобы не потеряться, девочка сняла заколку с синим цветком и положила возле зеркальной двери, из которой вышла.       Из-за следующего зеркала раздалось злобное шипение. Василиса быстро захлопнула дверь и решила больше не экспериментировать. Она просто пошла вперед по этому удивительному коридору. А за ней тихо последовала Феникс. Коридор всю дорогу заворачивал вправо, было ясно — они идут по кругу. Через некоторое время впереди ярко блеснула на полу заколка Василисы.       Василиса в отчаянии прислонилась лбом к какому-то зеркалу и, даже не сообразив толком, что происходит, рухнула в темноту. — Если я выберусь отсюда, я вам всем покажу, — гневно прошептала Василиса.       Девочка встала, отряхнулась и, вытянув руки, пошла наобум. Луна знала, что будет дальше поэтому просто осталась ждать в зеркально коридоре.       Время шло, сереброволосая уже устала сидеть на месте, поэтому встала, чтобы размяться. Внезапно она ощутила, что зеркала как-то странно вибрируют, стены и потолок дрожали и звенели от глухих звуков, идущих отовсюду. Создавалось впечатление, что сюда бегут очень много людей. Василиса выбежала из-за двери и, не теряя больше времени, влетела в комнату, перед которой лежала заколка. Луна также быстро схватила украшение и побежала за Огневой. — Обратно… Хочу обратно! НАЗАД! — услышала Луна, забежав в комнату.       Стена заколебалась, становясь мягкой и зыбкой, запузырилась, словно мыльная пена, и в ней образовалась небольшая крутящаяся воронка. Василиса протянула руку, и ее тут же втянуло в середину. Луна, не мешкая прыгнула за ней.       Василиса вскочила и побежала в свою комнату, даже не заметив, как за ней туда же шлепнулась Луна.