***
Вот, маленькая девчушка сидит на излюбленном камне. Величественно возвышается над озером — вернее лишь над небольшой частью воды у берега — булыжник. Сюда часто приезжала семья девочки. Это одно из самых чистых и тёплых озёр в их области. Водоём полностью окружён лесом и лишь на этом камне девочка могла спокойно смотреть на небо, луну и звезды.***
А вот, эта же девчушка сидит в саду у бабушки. Недавно она нашла старую палатку. В поход с ней уже не пойдёшь, но для игры сгодится. Палатка расположилась прямо посередине сада, окруженная деревьями. Увлеченная игрой девочка стащила около десяти подушек и поместила их в свое временное убежище.***
В преддверии Нового года среброволосая сидела на диване и ждала родителей. Раздался хлопок двери, девочка повернула голову и увидела то, чего совсем не ожидала. Навстречу ей бежал небольшой серенький пёсик. Луна завизжала и бросилась к нему.***
Прошло две недели с того момента, как девушка впервые появилась в этом особняке. В школу, на тренировки и музыкальные занятия её возил личный водитель. Рядом никаких учебных заведений не было, поэтому она решила учиться там же, где и раньше. В доме отца было много слуг. Каждую неделю Луна получала карманные деньги от родителей. Она и раньше жила не бедно, поэтому к роскошной жизни привыкла. Ещё немного пройдя по тропинке, Луна пошла к своей комнате. Возвращаться через главный вход не хотелось, поэтому девушка просто забралась по небольшим выступам, служившими дому украшениями. Она часто так делала, когда рядом не было слуг, которые уж слишком заботились о «маленькой госпоже». Такая забота раздражала! Вернувшись в комнату, Луна начала заниматься пением. Небольшая разминка, гаммы, песни, романсы. После часа занятий девушка решила ложиться спать. Снова бесконечная забота слуг, будто она маленькая. Зато уборка, готовка и другие домашние дела теперь не на ней.***
Легкий макияж, голубое платье с серебряными узорами чуть ниже колена, серебристые туфли на небольшом каблуке и изящная заколка с фениксом. Украшение, может, и не особо подходило образу, но точно было достаточно заметным. Так, по мнению родителей, все гости должны были понять, какой семье принадлежит девушка. Волосы она решила распустить. И главное — уверенность в себе. Луна твёрдо решила добиться уважения. Ей лишь нужно убрать конкурентов. Дейла и Василиса ничего, в этом плане, собой не представляли. Их даже можно было бы переманить на свою сторону, проблем это вызвать не должно. Главной проблемой была Маришка. Чтобы избавиться от неё, нужно опустить её в глазах других, а для этого потребуется что-то, что выставит ее в плохом свете для всех. Найти в ней какой-то изъян поможет только время, проведенной рядом с ней. Но пока о ней беспокоиться незачем, на этом празднике Резникова не должна появиться. Но была ещё одна «проблемка» — Елена Мортинова. Но та, если сделать её своим союзником, очень даже поможет Луне. Нужно лишь втереться ей в доверие, а это даже слишком легко. Например, стать лучшей ученицей. Если подумать, это сильный и влиятельный союзник. К тому же, поучиться у директора лучшей школы на Эфларе не помешает. Задумавшись, девушка и не заметила, как подошла к машине. Скорее всего, они лишь создали иллюзию, ведь ехать на ней до дома Огневых вряд ли было возможно. К тому же, через некоторое время прекратилась тряска, хотя Луна всем своим видом показывала, что не заметила этого. За таким прекрасным миражом наверняка скрывалась повозка с малевалами или тонкорогами. Увлекшись чтением книги, она вздрогнула, услышав голос матери. — Девочка моя, мы уже подъезжаем, так что оставляй книгу. Луна послушно отложила роман в сторону и выглянула в окно. Через окошко открывался вид на сад. Строгий стиль парка не особо впечатлил девочку, поэтому та забросила это дело. Впрочем, они уже приехали. Дверь остановившейся машины открыл светловолосый парень лет четырнадцати. Серо-зелёные глаза обвели взглядом весь салон, после чего он галантно поклонился гостям. Первым вышел Рэт, поклонился в ответ и развернулся к супруге, подавая руку. Таким же способом Луне помог спуститься юноша. Девушка мягко улыбнулась и ухватилась за поданную руку. «Норт» — мгновенно поняла Луна, очаровывая парнишку взглядом. Влюбить в себя старшего сына Огнева было лучшим вариантом из тех, что предполагала Феникс. Ничего более стоящего, чем внимание, от него не получить. — Нортон Огнев, — словно подтверждая мысли девушки, представился парень, не в силах отвести взгляд от Луны. — Луна Феникс, — ответила та, вновь протягивая руку. Норт осторожно поцеловал кончики пальцев девушки и неловко улыбнулся. Смущение проступило на щеках Огнева легким румянцем, когда он, наконец, осознал, что до сих пор держит ее руку. Виновато отведя взгляд, парень ослабил хватку и отпустил девушку. «Такие мягкие…» — пронеслось у него в голове, и от таких мыслей парнишка смутился еще больше. Довольно улыбаясь ему, среброволосая чуть не пропустила, как родители обменялись мимолетными взглядами и еле заметными улыбками. — Я должен показать вам дом, — наконец, промолвил парень, привлекая к себе внимание Фениксов. — Если вы не против, нам нужно уже идти. — Не беспокойся, Норт, мы здесь не первый раз, — вставил Рэт, тут же переводя взгляд на дочь. — Лучше помоги Луне, а мы пойдём к твоему отцу. — Не скучай, милая, — пролепетала напоследок Нелли, кидая пристальный взгляд на Огнева. Впрочем, взгляд этот был настолько коротким и неясным, что девушка даже подумала, что ей всего лишь показалось. Когда Нелли и Рэт, как обычно обсуждая всякую ерунду, скрылись за входной дверью, девушка устремила свой взгляд на парня, ожидая следующих его действий. Норт не заставил себя долго ждать, уже через секунду неловко обращаясь к новой знакомой: — Куда хочешь пойти для начала? Можем пройтись до библиотеки или пройтись по улице, у нас есть, где отдохнуть. Несмотря на слегка подрагивающий голос и свою неуверенность, держался Норт довольно хорошо. Непонятно, благодаря обучению с малых лет или воспитанию отца, но все же парень вел себя именно так, как должен был вести себя сын влиятельного часовщика. В его действиях, пусть и не особо уверенных, отражались утонченные манеры, а в разговоре не встречалось ни одно грубое выражение. И, даже если старался так он только для того, чтобы оставить хорошее впечатление, таким манерам за один вечер он бы точно не научился. Каждый его жест, каждое слово словно было давно отточенным до идеала действием. — Когда мы подъезжали, я увидела сад, — ответила та. — Я хотела бы взглянуть поближе. На лице все так же играла милая улыбка, а глаза пристально глядели на парнишку. — Конечно, — обрадовался Норт. — Нам в ту сторону. Парень указал на небольшую арку, возвышавшуюся над тропинкой, где-то в двадцати метрах от них. Наверняка это и был вход в сад. Кивнув, девушка неспешно последовала за Нортом. Тропинка, по которой он ее повел, оказалась довольно узкой, поэтому, чтобы одному не пришлось идти позади другого, пришлось тесниться и идти рука об руку. Слова нескончаемым потоком лились из уст парнишки. Разговор, казалось, не имел вообще никакого смысла. Норт говорил много, но все не по делу. Он обсуждал еду, которую готовила ему каждый день няня Азалия, игры, которыми они с сестрой развлекали себя каждый день, и даже учителей обычных детских школ, никоим образом не связанных с часодейством. И все же слушать его было неожиданно приятно, сказывались хорошо поставленная речь и манеры старшего сына Огнева. Все встало на свои места, когда он начал говорить о том, как досаждала им Василиса, даже начал хвастаться, что однажды ударил ее собственноручно. Манеры и осторожность в выражениях, как рукой сняло. Похоже, когда речь заходила о младшей сестре, Норт делался совершенно невыносимым, тут же забывая о своем воспитании. Луна хотела заметить, что ударить девочку — не такой уж и смелый поступок, но во время себя остановила. Разговор, наконец, ушел от младшей Огневой. — Эти цветы привезены, кажется, из Норвегии, а эти — из Франции, — поочередно указала парень. — Отец любит находить необычные растения. Что-то вроде хобби. Говорил он весьма быстро. Так же быстро перескакивал с одной темы на другую, порой даже не заканчивая предыдущую. Так, например, говоря о цветках петуньи что-то, что Луна, если честно, не запомнила, он вдруг замечал пестрые лепестки астры. И сразу монолог о первом цветке обрывался на полуслове, а заместо него тут же шел новый. Было весело наблюдать за этой быстрой сменой мысли, но помимо развлечения этот разговор ничего и не принес. Норт так и не обмолвил не единого слова ни о часовых школах, какие часто посещал с сестрой, ни о часовой магии в целом. — А эти, — Огнев неожиданно остановился, присаживаясь перед очередной клумбой на корточки. — Совсем недавно появились у нас. Гардения. У нее… интересное значение. Парень замялся, очевидно, не желая раскрывать подробностей. Но сейчас, впервые за всю прогулку, среброволосая заинтересованно взглянула на Огнева, сама предлагая тему для разговора. — Тебе нравится разбираться в значениях цветов? — слегка склонившись к нему, спросила Луна. — Конечно, — Норт медленно поднялся на ноги, продолжая. — Это ведь так интересно. Цветы могут многое рассказать о намерениях человека. — Правда? Тогда что означают эти? — девушка пальцем указала на белые цветки лилий вблизи. — Лилии? Чистота и благородство, — тут же ответил он. — А еще — искренность чувств. — А эти? — увлеченно продолжила та. — Это Камелия. Восхищение, совершенство и благородство, — не заставил себя ждать Огнев. — Многие цветы в этом саду сходятся к благородству. Девушка еле удержалась, чтобы не прыснуть в кулак от таких слов. Не их семье говорить о благородстве. — А Гардения? — наконец, спросила среброволосая. Вопрос застал парнишку врасплох. Щеки его покрылись легким румянцем, но он попытался быстро скрыть это, отвернувшись. Однако отвечать на вопрос, кажется, Норт вообще не собирался. Помолчав несколько секунд, он внезапно глянул на часы, напоминая о скором начале праздника, а затем легко перевел тему разговора. Как бы интересно ей не было, настаивать на ответе девушка не стала, лишь весело усмехнулась на столь неожиданную выходку. Зато теперь Луна уже могла ясно оценить, насколько верна была в суждениях о нем Василиса в «Часодеях». И вывод могла сделать лишь один — Норт не такой плохой, каким кажется. Возможно, слегка глуповат и трус — да, трусости его не было предела, — но он вовсе не противный и даже в некоторых чертах милый. Это можно было бы счесть за симпатию, если не знать какие, донельзя корыстные, цели преследовала Луна.