***
Деймон невесело усмехнулся, замечая, как Клаус расхаживает по комнате. Первородный молчит, но мысли его громче, чем когда-либо. Знал бы Сальваторе, что вывести специально Майклсона окажется не такой уж и хорошей идеей, то никогда бы не стал оскорблять Кэролайн. Хоть от части, он и не соврал. Да и гибрид успел прогуляться по воспоминаниям вампира, уловив не самые приятные моменты из прошлого. Что ж… теория подтвердилась. Клауса и Кэролайн действительно, что-то связывает. Остается только понять, что именно и как вывести блондинку из игры, чтобы убрать с ее папки красный крест. По всей видимости за ней наблюдают и возможно скоро нападут. Кто вообще собирает на вампиров досье? Но когда только барби и Клаус успели спеться? Элементарно не было столько времени, чтобы какой-то странный журналист приписал ей первородную фамилию и звание жены. Но что-то тут есть. И это что-то очень неприятно зудит прямо в голове. Мысли разные. И от каждой тошнит. Всю ночь Майклсон больше ничего не говорил. Он лишь периодически протыкал тело вампира кольями, посылал ему в ослабленный разум кошмары и баловался ножом, вырезая на коже только одно имя. Кажется, Клаус был действительно чем-то зол, и решил отыграться на нем. — Меня скоро укачает от твоих «туда-сюда» шагов, — выплевывает кровь Деймон и встречается с озадаченным взглядом гибрида. — Ты разве забыл, кто ты здесь, Деймон? — усмехается Ник, прерывая свое молчание, вертя в руке небольшой нож. Сальваторе выдыхает, но улыбку не прячет. — Я не боюсь пыток, — просто произносит он, — и пока ты меня здесь мучаешь, вместо того, чтобы дать выговориться, теряешь драгоценное время. Ведь наша обожаемая блонди может быть в опасности. Как и все мы. Клаус сцепил зубы. Из его души словно вырывается зверь. Да как он смеет вообще о ней говорить? — Такая обожаемая, — ощетинился Клаус, в момент преображаясь, — что ты позволил себе прикоснуться к ней своими грязными руками? Насиловал ее? Пил ее кровь? Деймон с ненавистью встретил злое лицо Клауса прямо в нескольких сантиметрах от своего. От Майклсона исходит бешеная энергия. Она страшит, на инстинктивном уровне подавляет, но Деймон поднимает голову, стараясь выглядеть уверенно. — Да, это было, — нет резона отнекиваться, — я был моложе, глупее, и мне нужно было подобраться к… — Мне плевать, что ты преследовал, — рычит Ник, его глаза желтеют, принимают животный окрас, — ты прикоснулся к тому, что принадлежит мне! — А с этого момента хотелось бы уточнить, — вдруг чеканит Деймон, — как тебя вообще что-то может связывать с нашей местной блонди, если ты тогда даже о существовании Елены не догадывался? Клаус усмехнулся. Это интересный вопрос. Он и сам пока не понимает, что происходит. В гостинную врывается Стефан, в его руках ключи и несколько футболок, которые он взял еще тогда в магазине на заправке. Взгляд младшего Сальваторе мгновенно сканирует Деймона. Брюнет встречает его наглой ухмылкой. Деймон сидит на коленях, его руки подвешены цепями к какой-то деревянной конструкции. Откуда Клаус вообще ее раздобыл? Тело залито багровыми пятнами высохшей крови. — Что это значит? — мгновенно закипает Стефан и подходит ближе к первородному. Ключи с вещами летят на кресло. Плевать на них. Деймона он тут встретить не планировал. Даже больше, после побега Никлауса, Стефан долго искал его. Пришлось заново бронировать фургон до Чикаго. — Привет, братишка, — протягивает Сальваторе, дергая в знак приветствия правую подвешенную руку, и Стефан буквально убивает его глазами. Во что он опять ввязался? Клаус узнал про Елену? Почему они не могут сдвинуться с Мистик-Фоллс? Все это зудит на подкорке и не дает расслабиться. — Всего-лишь воспитательная работа, — усмехается первородный, доставая из кармана обычный дротик для дартс, целясь в Деймона, — ты прости, если я несколько раз промахнусь мимо сердца, — это обращено в сторону старшего брата, однако младший слишком напряженно буравит взглядом гибрида. Что ему делать? Дротик попадает прямо в живот. Деймон хмурится. — Словно комарик укусил, — шипит он и усмехается. — Клаус, — напоминает о себе Стефан и Клаус бросает на него быстрый не заинтересованный взгляд. — Я же сказал, это воспитательная работа, — хмыкает мужчина, — не переживай, — бархатно выдыхает, — я не убью твоего брата, ведь смерть это подарок, а он его не заслужил. Будет вечность мучаться. Хотя, тут, пожалуй, стоит и попереживать. Деймон закатил глаза. Как его эта ситуация задолбала. — Так мы обсудим, то что я нашел или нет? Стефан нахмурился. — О чем ты? Клаус вальяжно присел в кресло, делая максимально скучающий вид. Вены на его руках все еще выглядят устрашающе. — Рассказывай, только быстро, я еще должен придумать, как тебя наказать, пока буду в отъезде, кстати, Стефан, ты все уладил с фургоном? Стефан утвердительно кивнул и снова посмотрел на брата. Деймон сощурился, пытаясь максимально впитать в себя всю информацию, что он здесь слышит. — Отлично, — с шипением проговаривает Деймон, — Роберт Стоун, говорит о чем-нибудь его имя? Клаус хмыкнул. — Странно, — усмехается Деймон, — ведь ты буквально в каждой его второй статье. — Меня не волнуют мелкие пешки, — проговаривает Клаус, — и не думай, что ты крупный игрок, Деймон, но тебя я покараю лично. — За что? — не унимается Стефан. — Трахался с Форбс, — усмехается Сальваторе и замечает, как дергается лицо Клауса в маске злости и ярости. Но первородный больше не шевелится. Он знает, что успеет еще сполна отплатить Деймону за его длинный язык и грязные руки. — Кэролайн? — переспрашивает Стефан и видит, как Клаус сжимает ладони в кулаки. Что за реакция? — Это не так важно, ведь я побывал в гостях у журналиста, найдя интересную вещицу и не одну, — улыбается вампир, — досье, их было много, на всех вампиров… ну, почти. И вот, что самое забавное, он перечислил в первых шести папках сразу нескольких вампиров с фамилией Майклсон. Клаус напрягся. — Папок было много. Но лишь первые семь были выделены по-особенному. Особая важность. Кэролайн Форбс была седьмой из сотен досье. Представляете? С интересной приставкой Майклсон, да еще и надписью о ее совсем не холостом статусе. Когда вы поженились, Клаус? — усмехается Деймон, видя, как лицо первородного становится непроницаемым. Стефан выгнул бровь. — Что за бред? — поворачивается к первородному. Но тот смотрит только на Деймона. — В тысяча четвертом, — просто отвечает Клаус, видя, как Деймон немного теряется от этого ответа, — какие-то еще вопросы? Только подумай, настолько ли ты смелый, чтобы задавать их мне. Стефан потупил взгляд. Он уже совсем не понимает, что происходит. — Не играй так, Клаус. Кэролайн наша подруга, — произнес младший Сальваторе. Сердце Ника сжалось и словно ошпарилось кипятком. Сдавило грудь. — Подруга? — подхватывает первородный и усмехается, — то-то ты держал мою жену за руку на моей вечеринке? Это так по-дружески, да? Голос с хрипотцой немного холодит позвоночник у младшего Сальваторе. Он хмурится. — Я не понимаю, Клаус, — выдыхает мужчина, — жена? — Вот и я понять не могу, — соглашается с братом Деймон, и пытается не обращать внимание на зудящее чувство боли в кистях. Клаус лишь снова хмыкает. — Этого для вас должно быть достаточно, — слишком пассивно-агрессивно. Мужчина поднимается и подходит к Деймону, смотря прямо в глаза, — теперь из тебя вышла вербена, — улыбается гибрид, — я хочу чтобы ты выяснил кто следит за мной и Кэролайн. Принесешь мне всю информацию, как только узнаешь, что-нибудь стоящее. Стефан свяжется с тобой. Клаус поворачивается к потрошителю. — Теперь у нас есть мальчик на побегушках, — Стефан прикрывает глаза от недовольства, — а мы отправляемся прямо сейчас, тошнит меня уже от этого… города, — выплевывает древний и выходит из комнаты. Деймон еще пожалеет, что остался жив, ой, как пожалеет.***
Через несколько часов Клаус и Стефан приезжают в Чикаго. Стефан поджимает губы, встречая город, в котором однажды очень сильно наследил. Ему неприятно тут находиться, но Клаус же вдруг почувствовал себя куда лучше. Весь путь первородный угрюмо смотрел на дорогу, явно пытаясь переварить странные события в своей жизни, но что-то в его голове не сходилось. Когда мужчины вошли в бар, аромат бурбона тут же проник в вампирские легкие. Ник позволил себе не думать о Кэролайн в этом городе. Ему больно вспоминать ее состояние, и тяжело думать, что он окончательно запутался. Однако… подпускать к себе он ее не хочет. Все еще осадок царапает душу. Кэролайн слабость. Пусть она живет где-нибудь… подальше от него. Он построит свою империю, никогда не будет одинок, окружит себя стаей, которая никогда не сможет его предать. Ведь Клаус даже не может доверять уже и своей семье, сколько раз они все ходили по краю… — Знакомое местечко? — выдыхает Ник и присаживается за барную стойку. — Неужели оно все еще сохранилось? — задумчиво протягивает Стефан и хмурится. Как же много здесь было дерьма… — Какие люди? — совсем близко приятный женский голос привлекает к себе внимание. — Итак, — улыбается Клаус, — гибрид приходит в бар и… — женщина перебивает его. — Хватит, — усмехается она, — может ты и не уязвим, но без чувства юмора. Стефан улыбается, но в его голове рождается образ миловидной дамы еще со времен ревущих двадцатых. Он точно ее помнит. Она пела на сцене… — Я тебя помню, — выдает она, стреляя взглядом по Стефану. — Да, — соглашается Сальваторе, — ты Глория. Женщина кривит ухмылку. Что ж, сейчас их ждет увлекательная беседа.***
— Кэролайн? — зовет Елена, стуча в дверь комнаты. Блондинка встретила подругу грустной улыбкой. Гилберт с сочувствием вздохнула. Вся комната пропиталась унылой депрессией. Стены давят. Но выйти наружу еще тяжелее. Когда тебя мучает больной оборотень в далеком прошлом — это одно. Когда тебя поджигает заживо родной отец… От осознания скручивает живот, пульсирует в висках. — Малышка, — шепчет Елена и присаживается к Кэролайн на кровать, укрывает их двоих одеялом и обнимает подругу. Блондинка положила свою голову на плечо двойника и всхлипнула. Она устала. Устала бороться. Устала думать о Нике, о прошлом, о своем отце. — Тише, — шепчет Елена и проводит рукой по голове, немного спутывая волосы, — я все знаю, ты не достойна этого. Кэролайн зажмурилась, прикусывая нижнюю губу. — За что он так со мной? — вдруг хрипло произносит блондинка, — я же его дочь. Гилберт чувствует себя ужасно. Она не знает, что сказать подруге, чтобы той стало легче. Все, что в ее силах, это просто быть рядом в эту трудную минуту. — Милая, не думай об этом, — проговаривает Елена. — И Клаус, — вдруг шипит блондинка, — он все испортил! Я только свыклась с мыслью, что он чужой, что он потерян, что я научусь его ненавидеть! Но он пришел и спас меня, как делал это и раньше, он все испортил. Я совсем запуталась, Елена, совсем. Девушка сильнее обняла подругу, чувствуя, как сильно трясется ее тело. Слышать о Клаусе неприятно, но видеть такой Кэролайн просто невыносимо. — Он говорил мне гадости, говорил, что я ничего для него не значу, но какого-то черта приходит и вытаскивает меня из этого ада, что бы что? Елена вздыхает. — Не ищи логику в его действиях, Кэр, это Клаус, один из самых древних и нестабильных людей на планете, — девушка прикусывает губу. Кэролайн закрыла свои глаза своей ладонью. — Я должна его ненавидеть за то, что он сделал с тобой, Елена, и мне так стыдно, потому что мне сложно его ненавидеть, особенно после вчерашнего. Гилберт сглатывает. — Я понимаю, — выдыхает она, — мы дружим с тобой несколько лет… с детства, но ты была женой Клауса больше века, я не могу ожидать от тебя ненависти к нему, это… неправильно, — вдруг произносит она и сама понимает, что на месте подруги вела себя бы так же, — ты не должна стыдиться за свои чувства. Кэролайн сжимает ладонь подруги. — Ты очень мудро рассуждаешь, хотя из нас двоих век прожила я, а не ты, — грустно усмехается Кэролайн и стирает непрошенную слезу. — Я хочу сказать, — совсем тихо, — что, если вдруг судьба распорядится иначе и ты снова сойдешься с Клаусом… я тебя пойму и приму этот выбор. Кэролайн вся сжалась. Что она говорит? Что, черт возьми, она говорит? — Почему? — совсем потеряно спрашивает Форбс. — Он убил меня, он убил Дженну, — печально перечислила девушка, — но он твой муж или был им, и он спас тебя, пришел за тобой… Кэролайн немного отстранилась. — Это не повод. Этого недостаточно, чтобы прощать его. Я сама его не могу простить. А ты… — И я, — выдыхает Елена, — но… я приму твой выбор, я не буду осуждать. Взгляд девушки опускается на сцепленные руки. Кэролайн словно в тумане. Это звучит слишком нереально и как-то сказочно.***
— Хочешь создать других гибридов? — хмыкает Глория и уверенно садится на стул. Клаус следует ее примеру и тоже садится за столик, пока Стефан наливает всем бурбон. — Слухи доходят быстро. Майклсон щурится. — Что я делаю не так? — он действительно озадачен. — Я разрушил проклятье. Женщина скрестила руки на груди. — Но что то сделал не так, — парирует она и Стефан напрягается. Все его тело становится одеревенелым, — в каждом заклинании есть оговорка, но с таким древним проклятьем надо обратиться к ведьме, которая его наслала. Клаус усмехнулся. Это невозможно. Ситуация начинает его не то что злить, уже даже забавлять. — К ней обратиться не получится, она уже на том свете, — радостно произносит мужчина. Пусть Глория ищет другой путь. — Я в курсе, — проговаривает она, — и чтобы связаться с ней, мне нужна помощь. Приведи Ребекку. Клаус скалится. Ребекка. Это не то, что сейчас стоит делать. Особенно в то время, когда резко объявилась Кэролайн. Могут появиться новые сложности… — Ребекку? — цокает он, — Ребекка немного занята. Женщина непреклонна. — У нее есть то, что мне нужно, — проговаривает она, твердо стоя на своем, — приведи ее. Это неприятно колит. Кажется, быстро с этим разобраться не получится… Хотя, теперь у Клауса есть Стефан и Бекку можно задобрить… Главное не упоминать Кэролайн. Только не ее. — Что это? — слишком громко для такой спокойной атмосферы, спрашивает Стефан и тычет пальцем на черно-белое фото. Клаус замерет, но улыбка мгновенно рождается на его губах. — Я же говорил, Стефан, Чикаго волшебный город, — первородный встает со своего места, что ж, может теперь пришло время напомнить Стефану кое-что… Как складненько все получается. — Это я… с тобой, — пораженно произносит вампир и Клаус улыбается.***
Клаус быстрой походкой идет по закрытому складу, вдыхая влажный спертый воздух с примесью металла. Сейчас ему будет не сладко, но он это переживет. После проведенных нескольких часов в компании Стефана и ностальгии о прошлом, Ребекка должна уже очнуться. — Ребекка, это твой старший брат, — спокойно произносит мужчина, замечая пустой гроб и рядом лежащий труп охранника, — выходи-выходи, где же ты. Тень скользнула между рядов, но Клаус ее замечает. Девушка в платье и бусами появляется мгновенно, толкая брата к другим ящикам. Как прекрасно, что Клаус оставил кинжал прямо рядом с ней. Теперь он приятно греет ее руку. А еще приятнее, втыкать его в межреберье брата, наслаждаясь хлюпающим звуком легких. — Гори в аду, Ник, — рычит она, кривя лицо. Клаус усмехается, хоть и чувствует ощутимую боль. Одним движением вытаскивает окровавленный кинжал. Тот звонко падает на пол, марая все вокруг каплями гибридской крови. — Ты же знала, что это меня не убьет, — выдыхает он, сканирую глазами сестру. Что бы не было, он усыпил ее, чтобы спасти. И безумно скучал. Да-да, Ребекка. Просто пойми это… — Да, — разочарованно выдыхает она, — но думала, что тебе будет больно. Отшатывается от брата и идет в поисках выхода. Все тело еще вибрирует после долгого сна. Слишком темно, ей хочется на улицу. Внутри нет ничего кроме разочарования. — Я понимаю, почему ты злишься, — бросает ей в след и касается ее плеча. Бекка, поджав губы, разворачивается, — так что это сойдет тебе с рук. Девушка с ненавистью смотрит в глаза брата. — На этот раз, — с нажимом произносит он, — но у меня есть чем тебя задобрить. Бекка непонимающе прищурилась. Просто. Хочется. Уйти. — Входи, — выкрикивает Клаус, и девушка поворачивается в сторону приближающихся шагов. Твою мать. Сердце мгновенно пропустило несколько ударов, а оно еще после сна не отошло. Улыбка сама по себе расцвела на ее лице. Внутри все сжалось, а в животе словно проснулись все бабочки, которые только есть на этой планете. По коже прошелся озноб от неверия. — Стефан, — Бекка замечает, как парень смотрит на нее с сомнением и это сбивает ее с толку. Клаус хмыкает. Быстро подходит к Сальваторе и смотрит ему прямо в глаза. Что происходит? — Теперь вспомни, — шепчет первородный и Стефан… задыхается от нахлынувших эмоций. В голове словно взрываются фейерверки из странных, но до боли знакомых моментов прошлого. Его прошлого. Клаус. Ребекка. Стефан. — Извините, что отвлекаю, но кое-кто пришел сюда, чтобы послушать музыку, и это явно не вы, — злая Бекка в первую встречу. — Так это знаменитый Стефан Сальваторе, наслышан, — усмешка Клауса. — Она истинный вампир, а ты всего-лишь плод кровосмешения. — Я сказал, пей, — говорит Стефан бедному мужчине, что пришел за своей женой, но теперь заставляет пить его ее кровь, — Лиам Грант. — Так значит ты был женат? — удивляется Стефан. — До сих пор, — хмыкает Клаус, показывая кольцо на пальце. — И где она? — Хороший вопрос. — Женщины такие не постоянные? — усмехается Стефан. — Кэролайн не такая, — вступается Ребекка, — мы не знаем, что случилось, но мой брат слишком твердолоб. — Кэролайн, — протягивает Стефан, — красивое имя. — Как и сама она, — подтверждает Ник. — Осторожнее. Ребекка не знает, что такое в пол силы. Но когда дойдет до того, что она тебя бросит, не вини ее, так что не давай сердечку биться слишком быстро, — предупреждает Клаус Стефана, чтобы тот не влюблялся в Ребекку. — Ты хороший друг, Ник, я рад, что мы познакомились. — Я тоже, друг. — Но я думаю, ты слишком строг к любви. — Любовь делает только больно. Разочаровывает. Это проявление слабости, Стефан. Поосторожнее с ней. Иначе можно очень сильно пострадать от нее. — Стефан, прости, но развлечениям пришел конец. Стефан потерянно всматривается в печальное лицо Ребекки. Все их моменты тут же отпечатываются в его голове. Даже без своей человечности, эта девушка ему очень нравилась. Но теперь он абсолютно точно любит Елену. Ему даже стало жаль первородную. — Ребекка, — просто выдыхает он. Внутри непередаваемые чувства, словно только что прокатился на американских горках. Он действительно по ней скучал. Не помнил ее, но скучал. Это… странно. Девушка замирает. Боится даже вздохнуть лишний раз. Внутри все трепещет. — Стефан, — напоминает о себе Клаус и Сальваторе оборачивается. Видит насколько теперь его мнение о гибриде поменялось. Голова пухнет от противоречивости. Он должен его ненавидеть, но все то, что он вспомнил слишком сильно ударяет по восприятию. — Ник, — проговаривает Стефан, называя гибрида так, как это позволено только самым близким. Легкая вспышка в голове: — Эй, приятель, сфотографируй нас с братом, — радостно произносит Сальваторе фотографу. — Я тебя помню, мы были друзьями, — клубок недопонимания начал распускаться. — Мы и сейчас друзья, — проговаривает Клаус и переводит взгляд на сестру, — а теперь зачем я тебя воскресил, — вальяжно проговаривает мужчина, — Глория сказала, ты знаешь, как связаться со старой ведьмой. — Со старой ведьмой? — с издевкой спросила Бекка, отрезвляя свой разум. — У тебя есть то, что поможет Глории связаться с ведьмой. Бекка прикасается к груди, ища медальон и все внутри обрывается. Его нет. — Где мой кулон? — в панике спрашивает девушка и встречается с раздраженным взглядом брата. Стефан прикусывает губу. Черт, он помнит этот кулон. Помнит, как зачем-то подобрал его, скорее всего бессознательно, потому что он был дорог Ребекке, хоть вампир ее и не помнил. Стефан точно знает где кулон… На шее у Елены… Пока Бекка резко вернулась к гробу и начала кричать на брата, все внутри Стефана перевернулось. Кулон. Елена. Она опять в опасности? Нет, ее защищают Деймон, Бонни, Кэролайн. «Ты держал мою жену за руку на моей вечеринке? Это так по-дружески, да?» Твою мать. Твою мать. Твою мать. Весь мир теряет краски и звуки. — Кэролайн, — просто произносит Стефан, пытаясь сложить два плюс два, Ребекка резко замолкает, услышав такое родное имя, — ты сказал… она твоя жена, но как? Как такое возможно? Клаус тяжело вздыхает. Знал бы он сам. Но его беспокоит другое. — Кэролайн? — выкрикивает блондинка, — он сказал Кэролайн? Наша Кэролайн? — обращается к брату, — ты знаешь где она? Девушка подлетает к Стефану. — Что ты знаешь? — несколько истерично спрашивает блондинка, совсем позабыв о медальоне.